Поговори с Лиарой

Жнецы разрывают на части Тессию. Разрывают на части её сердце. Единственный раз, когда она не стала отводить взгляд, там, в шаттле, в глазах Лиары было столько холода, что Шепард показалось, будто она снова умирает. Замерзает насмерть в объятиях вечности. О чём она думала, когда взяла с собой Явика? Но его можно понять, Самир разделяла его негодование. Если бы азари не скрыли находку, сейчас события могли бы развиваться иначе. Прибыв на Нормандию, Шепард получает письмо от КЛ. Едва сдерживается, чтобы не зарычать от ярости. Саманта сообщает, что Тали хотела бы поговорить с ней. Ну да, всем нужен кусочек капитана Шепард, частичка её героической решимости, упёртости и той невероятной силы, что объединяет всю галактику против общего врага. Она находит Тали у памятной доски. Каждый раз, проходя мимо, Самир отводит взгляд в сторону. Боится увидеть новое имя, знакомое и дорогое — любая потеря может стать последней каплей. Но здесь Тали, она ждёт поддержки, не время демонстрировать отчаяние и боль. «Легион». Самир видит его снова. Её рука держит пистолет перед «лицом» гета, и будто кто-то чужой жмёт на курок, но напрягаются её мышцы. Выстрел, отдача, выстрел, отдача, выстрел… Адреналин всё еще кипит в крови после убийства жнеца, она не осознаёт, что сделала. Шепард просто устранила угрозу, Легион бросился на неё. Геты уничтожены. Рассвет на Раннохе, Тали снимает маску. Счастливое лицо. Самир подходит неслышно, кладёт руку Тали на плечо. Та поворачивается и обнимает. Тепло разливается в груди, хочется разрыдаться. Если бы Шепард поступила иначе, на доске могло бы оказаться имя её кварианской младшей сестрички. — Тебе следует поговорить с Лиарой, — Шепард будто окатили ледяной водой. Она выпускает Тали из объятий. — Да, наверно… Тали говорит что-то ещё, что-то о погибших, Самир не слушает её. Родные Гарруса успели эвакуироваться с Палавена, Шепард жадно хватается за редкую радостную весть, улыбается турианцу. Она надеялась на него, Гаррус умел поднять настроение, Самир обожала его чувство юмора. Они всегда находили темы для разговора: огромные пушки, снайперские винтовки, Спектры, старые победы, старые обиды. Он не давал забыть, о её достижениях, о том, что она сделала всё, что могла… — Ты уже говорила с Лиарой? — улыбка исчезает с её лица. Она молчит. — Мы не могли спасти Тессию от Жнецов, мы не за этим туда летели, ты в этом не виновата, — повернув голову, через плечо говорит Гаррус. «Я виновата!» — рвётся из её груди тяжёлым вздохом. — Мы еще достанем этих церберовских ублюдков. Я знаю. И когда я встречусь с Призраком… Самир не слушает, она уходит, бежит. Трясутся руки, земля уходит из-под ног, становится невыносимо. Она идёт в мед.отсек. — Карин, дай мне что-нибудь! — с порога выкрикивает. — Седативное? — критическим взглядом окинув Шепард, предлагает доктор. — Голова раскалывается… — Держись, капитан. На Тессии было жёстко. Бедная Лиара. Ты уже говорила с ней? Шепард хватается за край стола, сжимая его так сильно, что белеют пальцы. Перед глазами всё плывёт. Она чувствует что-то горячее на щеках, лишь потом понимает, что это слёзы. Доктор Чаквас молча подаёт ей одноразовый платок. — Сейчас, потерпи, я сделаю инъекцию, подействует сразу, — доктор начинает возиться вокруг неё. Самир просыпается в кресле, укрытая пледом, ей мерещится запах трав. Открыв глаза, видит на столе чашку горячего чая. Один короткий миг она чувствует себя дома. Когда в последний раз проверяла новости с Мендуара? Лучше не знать. Самир удобнее кутается в плед и пьёт чай. Доктор Чаквас куда-то ушла, Шепард одна в мед.отсеке. Тишина, покой. Плед старый, но очень мягкий, пахнет духами. Едва ощутимый запах женщины. Допив чай, аккуратно сложив плед на кресле, она уходит, чтобы не злоупотреблять гостеприимством Карин. Кому-то может потребоваться настоящая помощь, Шепард-то всего лишь надо подлечить совесть. И смелость, чтобы взглянуть Лиаре в глаза. Мысли о Мендуаре ведут Самир к Эшли, но говорят они о другом. Кто еще способен понять ксенофобские высказывания. Возмущение о жадности, жажде превосходства… Азари могли бы поделиться знаниями, вместо того, чтобы скрывать это до последнего момента, пока не станет поздно. Самир жалуется, бьёт кулаком в смотровое окно, по своему усталому отражению. По этому изможденному лицу с мешками под глазами, что приходится прятать под косметикой, чтобы больше не слышать замечания, как плохо капитан выглядит и что ей надо бы поспать. Большие тёмные глаза, тонкие губы, подчёркнутые почти чёрной помадой, орлиный нос. Профиль с характером. Портрет героя. Недавно Самир подстриглась и больше не носит высокий пучок, её лицо не так открыто. Иногда она не узнаёт себя, но улыбается комплиментам. Короткое каре и другой оттенок красного, отливающий розовым, немного смягчает её лицо. Самир старается выглядеть хорошо. Это не женское тщеславие и не нарциссизм, это ответственность за лицо героя. Только Лиара ничего не сказала по поводу смены образа. От этого Шепард смотрит на себя в зеркало с неким осуждением, будто новое лицо не справилось с какой-то важной задачей, оно — искусственная маска, бесполезный инструмент. Пусто в сердце. Самир смотрит на лицо Эшли рядом. Вспоминает своё глупое увлечение, как рисковала успехом миссии на Вермайре ради спасения женщины, не разделяющей ни её взгляды, ни чувства, с которой у них не было ничего общего. И всё равно, она справилась. Ценой жизни Кайдена, но справилась. Не впервые приходилось кем-то жертвовать, не впервые — принимать «плохие» решения. Кайден всегда держался отстранённо. Карьерист с безупречным послужным списком, пример для многих, раздражающий Самир своими невысказанными жалобами, застывшими на лице, герой мученик с L2. Оправдания, придуманные в пьяном бреду. На самом деле всему виной слабость к Эш. От одной мысли, что лишится её, Шепард готова была плюнуть на всё, сдаться Сарену, перегрызть глотку Рексу, голыми руками передушить всех саларианцев. Горячее, яростное влечение погасила Лиара. И Самир отдала ей всю страсть, что копила украдкой поглядывая на сержанта Уильямс, всё невысказанное, все нереализованные попытки писать стихи. Все неловкие попытки свернуть разговор в опасное русло, шутки и флирт, разбивающиеся о железобетонную стойкость к сохранению субординации. Лиара спасла Шепард от пагубной мании, вытащила из трясины отчаяния. Эшли совсем другая. Она успела отдалиться, усомниться в Самир, практически предала её своим недоверием, почти перечеркнула всё, что они пережили вместе. И сама чуть не стала предательницей, поверившей Удине. Какая злая ирония. Зато после этого Шепард почувствовала облегчение — Эш испытала то, в чём обвиняла её когда-то, чуть не став пешкой врага. Изменилось и отношение Эшли к инопланетянам, в лучшую сторону — исчезла вбитая в голову с детства недоверчивость и враждебность, появился интерес, сочувствие, желание понять и даже чему-то научиться. Это уже не радовало Самир, горячему желанию переубедить на замену пришло равнодушие, немного холодное. Апатия, отмершие чувства. Эш жалела Тессию, искренне сочувствовала азари, полностью игнорируя замечания Шепард. Неудачный разговор закончился фразой: «Поговори с Лиарой, ей столько пришлось пережить». — Да, я поговорю, — холодно ответила Самир и ушла. Явик. Он поддержит, он убедит, подтвердит, что Шепард права. Не скажет: «Поговори с Лиарой», разве что: «Поговори с азари». Еще до того, как открылась дверь в грузовой отсек, Шепард услышала крики. Лиара была здесь и спорила с Явиком, буквально орала на него. Самир стояла у неё за спиной и слушала, парализованная горем Лиары, вынужденная наконец… говорить с ней. Предыдущий их разговор наедине начался с того, что Лиара сообщила: — Я знаю о вас с Самантой. Шепард разозлилась, накричала на неё и ушла. — Ты шпионишь за мной? Это уже слишком, ты чересчур увлеклась ролью Серого Посредника. Глупая ошибка. Самир не интересовалась Самантой всерьёз, просто потеряла контроль на мгновение. Лиара была слишком занята изучением чужой личной переписки, а тут подвернулась Трейнор… Обаятельная девушка. Не более. Многое рвалось из груди, в защиту Явику, в упрёк всей расе азари, но Шепард, скрепя сердце, потребовала от протеанина извинений. И он подчинился, попросил прощения, подбодрил, дал надежду. Лиара успокоилась, на её лице мелькнула улыбка, нехорошая, торжествующая, самоуверенная. Улыбка лучшего во всей галактике торговца информацией. — Спасибо, — едва слышно проронила Шепард, когда Лиара ушла. — Её таланты еще будут полезны, нельзя, чтобы она поддалась горю, — ответил Явик. — Так… ты… — у Самир отвисла челюсть от удивления. — Сказал ей то, что она хотела услышать, — протеанин принялся мыть руки. — Как и ты. Шепард тоже захотелось вымыть руки, лицо, с головой погрузиться под воду. — Твоя азари… — Называй её Лиарой, — резко перебила Самир. — Она больше не «моя» азари. — Конечно, капитан, как тебе будет угодно.