Еще будет время

— Наверное, я не буду сильно против, если они опять меня заточат, — сказал Люк, что не производило на Дэвида никакого впечатления, пока тот не добавил, — если на тот же срок, на который твои родственники запирали тебя в детстве. Ты знаешь, пока ты сидишь в заточении, то не можешь состариться или проголодаться. Они хороши в таких фокусах, потому что мелочные и щепетильные. До Дэвида начало доходить, что Люк имел в виду. Застрять в заточении на всю свою жизнь, причем с тем условием, что тебя предварительно сделали бессмертным — по меньшей мере подло. Однако, щепетильность еще не значит, что никто не состарится или умрет от голода. — Если тебе правда все равно, то мне больше нравится, когда мы вместе, — ответил Дэвид, — я думаю. Был поистине чудный день. Астрид отвезла их к морю и купила мороженого, сказав «развлекайтесь», что в понимании Дэвида означало «у меня очередное свидание с очередной девушкой», чему Дэвид был только рад. Казалось, что куда бы он ни пошел, пока с ним Люк, они обязательно найдут себе приключения на одно место. Люк вздохнул. Сейчас он выглядел на один возраст с Дэвидом, но не так, как когда они встретились в первый раз; тогда Люк выглядел как бы одновременно чуть старше и чуть моложе него. Для кого-то вроде Люка пара лет, наверное, приравнивалась к паре дней. Однажды он мог исчезнуть и не появляться годами; ему-то эти «года» были что слону дробина, но Дэвиду — вполне себе такая пуля 39-го калибра. — Не, — сказал Люк, — ты прав. Это весело, скажи? — Он улыбался. Дэвиду всегда нравилось, как он улыбался. Такая его улыбка всегда будто намекала, «Хьюстон, у нас проблемы», и почему-то рождала странное чувство в солнечном сплетении, неизвестное, но от этого еще более приятное и щекочущее. У Дэвида так никогда и ни с кем. — Итак, — начал Дэвид, — что ты хочешь сделать прямо сейчас? Улыбка Люка превратилась в ухмылку, когда он взял Дэвида за руку. — О, много-много разностей одновременно, — сказал он, — Но для начала нам нужно больше мороженого.