Огонь и дым

Они ждали ее в паре десятков метров от дома: как ни торопилась она после обнаружения незваных гостей, разговор с Аеларом задержал ее достаточно, чтобы опоздать. Они ждали – это обнадеживало. Намеревайся эти шестеро просто напасть – уже сделали бы это, у них была примерно секунда до того, как она выскочила из дома. Так же, замерев в полной неподвижности, они наблюдали за тем, как она, больше никуда не спеша, мягким, стелющимся шагом приближается к ним, как, замерев в десятке метров, поднимает Инклин на уровень груди и выдвигает лезвие на пару пальцев. - Кто вы? – спросила она. Дочь Короля говорила негромко – ни к чему было повышать голос. Существам, обладающим столь противоестественным могуществом не должно составить особых проблем расслышать ее шепот даже под проливным дождем. - Мы – Лестница в Небо, - ответили они хором. - Вот как… - пробормотала она, выдвигая лезвие еще на сантиметр. Те, кого… нет, не боялись, скорее – побаивались, Короли. Вечная Крепость, так почитаемая людьми, место, в километровой зоне которого невозможно было призвать нежить, а в десяти – большая часть ее рассыпалась невесомым прахом. Больше четырехсот лет назад, когда Короли были в полной своей силе, пятьдесят километров вокруг нее были единственным местом, свободным от их воли – буферная зона, по периметру которой выстроили несколько десятков крепостей и которую сторожили не меньше двух «соток» одновременно. Ее отец был уверен, что однажды ворота этой белокаменной цитадели распахнутся, и миру явят себя те, кто являлся противоположностью Королевской Лиге. Так же он не сомневался в том, что ужиться с ними не получится. Химико, приближенная к властелинам мира как никто другой, знала многое о том, чем пришельцы предпочитали не делиться с «аборигенами». Ти Спун заставил ее и каждую из «соток» заучить наизусть все, что знал сам о Лестнице в Небо – как архетипы и личности «игроков», так и все известное о «НИПах» и системе обороны. Этих шестерых она не знала. Что, в принципе, не говорило ни о чем – в Иггдрасиле ни один из отрядов штурмующих так и не забрался выше четвертого этажа и информация обо всем, что выше, была довольно отрывочной. Пока Химико размышляла, шум дождя разогнал протяжный стон сигнального колокола – три звучных, низких удара означали приказ «общий сбор» - это Аелар исполнял ее волю. Смерив внимательным взглядом безмятежных пришельцев, эльфийка задвинула клинок обратно в ножны и опустила оружие. Впрочем, это ничего не значило – извлечь его из ножен дело одного мгновения. Зато как жест-согласие на разговор вполне подходит. - Чего вы хотите? – спросила она, наблюдая, как ее «охранники» стягиваются к колоколу, рядом с которым Аелар держал расправленным белоснежный штандарт. На сей раз ответил ей не слаженный хор, говорил только один из рыжих, стоящий чуть впереди: - Просто помочь. Ты хранишь очень опасную вещь. Химико зло прищурилась, крепче сжимая рукоять клинка – так, что скрип перчаток перекрыл даже шум дождя. Пришельцы даже бровью не повели на Мировой Артефакт, значит, пришли не за ним. А что может быть ценнее Инклина? Пусть его мощь была не столь впечатляющей и масштабной, как у Сердца Тьмы, пусть не дарила неуязвимость подобно Сердцу Дракона, пусть – его предназначение было в другом. Инклин вовсе не просто так называли Несущим Смерть, или Убийцей Богов – узкий и тонкий клинок, что Короли называли «шпагой» был оружием для дуэлей, для схваток один на один, и в этом не знал себе равных. Кинув быстрый взгляд за спины рыжих, она нашла взглядом Аелара, поднявшего над головой белоснежный штандарт. Эльфы, получавшие назначение в «почетный караул» Заповедной Рощи, пусть и направлялись сюда в качестве награды и отдыха, все же оставались лучшими, что могли предложить армии их народов: как же удержаться от соблазна похвастаться перед «добрыми» соседями? Они были лучшими, а потому им не потребовалось много времени, чтобы подняться по тревоге, не требовалось дважды озвучивать приказ и разъяснять его причины, поэтому солдаты уже сейчас, разбившись на три колонны, быстро уходили в лес, в направлении Имарина, небольшого городка близ Заповедной рощи, занимавшегося обслуживанием Дочери Короля и ее «охраны». Эльфы уходили – и лишь один из них замер в нерешительности возле колокола, неотрывно следя за пришельцами. За годы детства, проведенные в обществе ведущих постоянные интриги за власть Королей и НИПов, за два десятка лет войны, за два столетия нянькой при великовозрастных хулиганах, навык «Великое Усиление Чувств» она научилась держать постоянно, превратив активную способность в пассивную. Химико не помешала ни сплошная пелена дождя, ни расстояние – она видела борьбу на его лице, борьбу разума и сердца, долга и желания. Разум подсказывал ему, что в бою он ничем не сможет помочь Дочери Короля, сердце приказывало умереть вместе с ней; долг призывал выполнить приказ, собственное желание умоляло забыть про все и слушать сердце. Она улыбнулась ему, стараясь сделать это как можно беззаботнее, и кивком указала в сторону леса. Мгновение они смотрели друг другу в глаза, а затем Аелар стиснул зубы, чертыхнулся под нос и, развернувшись на каблуках, потрусил вслед за своими подчиненными. Химико облегченно вздохнула. «Ну, этот хотя бы останется в живых…» - подумалось ей. Дочери Короля никогда не везло в любви. Ее первого возлюбленного убил Ти Спун лично – по его словам, чтобы чему-то ее «научить». Она так и не поняла чему именно… Разве что ненависти – и в этом случае он своей цели более чем добился. Второй мужчина в ее жизни погиб в самом начале Войны Королей – и она перестала пытаться. К моменту, когда в ее жизни появился Аелар, она уже давно забыла о любви и не надеялась ни на что, а потому даже не сразу поняла, почему ищет встречи снова и снова, постоянно ловит себя на том, что украдкой разглядывает капитана, с таким удовольствием готовит для него, а долгими вечерами в одиночестве – постоянно вспоминает и беспокоится. И тем не менее, это случилось. Ей следовало бы сразу догадаться, что ее влюбленность – первый вестник беды. - Меня зовут Химико, - представилась она, вновь возвращая свое внимание незваным гостям. – Прежде, чем что-то от меня требовать, вам стоило хотя бы представиться. - Меня зовут Шесть Путей, - ответил рыжий. – Страж Боли. Не тяни время, эльфийка, я не собираюсь убивать этих смертных. - И все же, я бы сначала предпочла узнать, зачем хотите забрать у меня вещь, которую я храню, и что собираетесь с ней делать. - А что с ней делаешь ты? Кольцо Всевластья – сила, которая может изменить мир, заставить его двигаться вперед, объединиться и оставить в прошлом все раздоры и разногласия. Что вы, ты и этот дракон, сделали с этой силой? - Мы спасли от нее мир. - Вы спрятали ее, забрали и закопали в землю, оставив всех остальных копошиться в своих мелочных дрязгах и глупых амбициях. Вы могли бы прекратить раздоры, направлять и вести за собой, но вы выбрали застой и грех бездействия – дракон спит в чужом замке, ты выращиваешь цветы. Отдай мне Кольцо и ты увидишь единый мир. Мы прекратим вражду, мы заставим их развиваться, упразднив расовые и национальные отличия – и сделаем то, на что не хватило решимости вам. - Мой отец тоже любил эти красивые слова, - хмыкнула Химико. – Я убила его. Чем ты лучше него? Эльфийка не чувствовала в его словах лжи. Шесть Путей не лукавил, не врал, не изворачивался – он верил в то, что говорит. В его глазах не было эгоизма, злобы, похоти или жадности, там было нечто гораздо худшее, куда более страшное – равнодушие и уверенность в собственной правоте. - Я сделаю то, что обещал. - Ты искупаешь этот мир в крови. - Если потребуется. Разумные, вне зависимости от того, смертны они или нет, нуждаются в палке, которой будут бить их по рукам, сапоге, который раздавит их эгоизм, поводке, который будет тянуть вперед. Они нуждаются в боли, в страхе, в принуждении. - Ты говоришь – «мы», - зашла Химико с другого конца. – Но я вижу здесь только тебя и твоих подчиненных. Где ваш лидер, где Метатрон? Ты говоришь много красивых слов и даешь много обещаний, но ты лишь слуга своего господина. Я знаю, как устроены гильдии, как работает Кольцо Всевластья. Твои слова – ничто, и исполнить свои клятвы тебе не под силу. Я видела, как мой отец отдавал приказ своим НИПам, хорошим разумным, лучше многих… и они шли убивать детей, глумиться над беззащитными и спать с теми, от кого их тошнило. Впервые за весь разговор Химико увидела хоть какое-то проявление эмоций на этом бесстрастном лице: мимолетная дрожь губ, чуть прищурившиеся глаза, и поняла, что попала в точку. - Так что мы сделаем так: пусть сюда приходит Метатрон, пусть говорит со мной, пусть повторит твои слова. Пусть докажет мне, что Короли боялись Лестницу в Небо не потому, что те были такими же монстрами: тогда, и только тогда, мы поговорим. А до тех пор Кольцо останется у меня, и получить его вы сможете только через мой труп. На какое-то мгновение Химико пожалела, что когда-то согласилась хранить символ Королевской Лиги, принять на себе ответственность и первый удар тех, кто захочет заполучить могущество Королей в свое распоряжение. Увы, мало кому из разумных можно было доверить такую задачу, у кого хватило бы сил, чтобы защитить его и совести, чтобы не воспользоваться самому. Йормунганд никогда бы не согласился отдать Кольцо Ариэль, бывшему Стражу Королей Жадности, и слишком любил свою дочь, чтобы подставить ее под удар. Они не могли выкинуть его в океан, потому что морские глубины были далеко не так необитаемы, как казалось жителям суши, и не могли сбросить его на дно какой-нибудь расщелины – потому что и там нашлись бы руки, лапы или щупальца, способные подобрать его. Они даже просто закопать его не могли – самый злой артефакт из известных ей не был уничтожен – лишь разъединен, и половинки тянулись друг к другу, стремясь вновь обрести целостность: лишь воля носителя останавливала их от этого. Так что четыреста лет назад, когда Война Королей была закончена, было принято решение вручить половинки Кольца хранителям и надеяться, что их силы хватит, чтобы защитить его… или хотя бы устроить такой бой грабителям, который нельзя будет не заметить, а весь остальной мир получил бы предупреждение. И сейчас ее задача – умереть достаточно ярко, чтобы это видели все, продержаться достаточно долго, чтобы Аелар и его люди успели сбежать и рассказать миру о Лестнице в Небо. Впрочем, был и еще один способ – убить Шесть Путей и его подчиненных. У нее так и не получилось освоить хитрые информационные заклинания, позволяющие узнавать уровень цели и ее архетип, зато она провела больше четырех десятилетий в компании существ, чей уровень сил не уступал ее собственному. Она видела их в миру и на войне, спокойными и яростными, убивающими беззащитных и в сражении с равными. Химико видела, что все ее враги не чужды боевым искусствам, но воинские архетипы имеют лишь двое, еще трое – заклинатели, а вот последний… под просторными черно-красными балахонами можно было спрятать что угодно, но Дочь Короля была готова поставить на кон Кольцо, - под ним шестой из ее «гостей» скрывает лук или пушку. В таких боях первая цель всегда – заклинатели, сначала – поддержки, после – боевых направлений. Метатрон отправил за ней полную группу, шесть НИПов – будет разумно предположить, что она составлена не абы как, а с учетом здравого смысла. Значит: один боец авангарда, сильный и прочный, один боевой волшебник, один жрец – лечение, воскрешение и поддержка, боец дальнего боя - лук или винтовка… дальше уже начинались варианты. «Первым будет главарь» - решила Химико. Чтобы определить жреца, сначала нужно заставить его действовать – так почему же не таким способом? Эльфийка обнажила рассыпающий зеленые искры клинок и направила его острием на командира незваных гостей. Вокруг нее закружился жиденький смерчик из ярко-зеленых листьев, совершенно дикий в этом царстве падающей с неба воды – так всегда случалось, когда Инклин получал свободу и ему не было никакой разницы, произошло это в лесу, посреди выжженной солнцем степи или жаркой пустыне. У навыков усиления воина, в отличие от их волшебных аналогов, есть одно неоспоримое преимущество – их можно активировать без красочных внешних эффектов. Поэтому к моменту окончания переговоров Химико оставалось задействовать всего одну из известных ей техник. То, что было принято называть Ци – жизненной энергией, берущей начало из тела и духа, форму которой придавала воля, ударило волной во все стороны, разбрасывая капли дождя, став на мгновение видимой невооруженным взглядом. Эльфийка взглянула на группу Шести Путей в последний раз: - Если хочешь получить Кольцо – иди и попытайся забрать, раб. Неизбежное началось с плотной, густой как смола волной силы, родившейся у ног стоявшего чуть впереди своих воинов рыжего главаря. Взмах Инклина, ярко-зеленый серп Ци, сорвавшегося с его сияющего лезвия рассекли ее, разделяя на две равные части. Эльфийка еще успела расслышать грохот за спиной – дом, в котором она жила последние столетия, был разрушен: мимоходом, шутя, как это всегда бывает, если в бою столкнулись силы от семидесятого уровня. Когда густая серая рябь пространства, поднятая волной, рассеялась, Химико пришлось отражать атаку одного из Шести Путей – тот уже успел сбросить неудобный плащ и Дочь Короля успела разглядеть мускулистый обнаженный торс, усеянный все теми же черными штырями, шесть рук; услышать еле слышный скрип механизмов и раздраженный треск молний, окруживших тело. «Автоматон, архетип Грозовой Монах» - определила Химико, блокируя удар верхней и средней пары рук клинком. Последнюю, увы, не успела – не имея данных об архетипе врага, она сделала ошибку: подпускать столь близко бойца-рукопашника было не лучшей идеей. Объятый молниями кулак врезался ей в бок, отбрасывая в сторону и, едва широкая спина монаха перестала прикрывать ее от остальных, тяжелая пуля ударила в грудь. Пробить «Железную рубашку» не смогла ни одна из этих атак, но инициативу Химико потеряла – как-то осознанно перемещаться, если тебя смогли оторвать от земли, можно было только с помощью какой-либо из форм магии «Полета». Поэтому, на ее пути уже стоял третий из Шести Путей, скаля клыкастый рот в хищной улыбке и занося странный короткий кинжал ромбовидной формы, готовый пронзить беспомощную жертву. Беспомощная… Точнее, они так думали. У Дочери Короля была всего пара мгновений, чтобы среагировать, но даже так она успела понять – Лестница в Небо появилась в этом мире совсем недавно. Они еще не успели осознать свою главную (и, пожалуй, единственную) слабость: пришельцы не понимали сил, которыми пользуются. Они были дьявольски сильны, знали множество приемов, владели магией, недоступной для всех остальных, грамотно пользовались тем, что имели – все это позволяло им чувствовать себя сильнейшими, властелинами мира, давало чувство собственного всемогущества и неуязвимости. Положение усугубляло то, что девяносто девяти случаях из ста – так оно и было. И тем не менее, все, чем они владели – это лишь набор «скиллов» и тактик, обширный, но ограниченный. Любой из навыков воина, от физической силы, скорости и прочности, превосходящей возможности тела, до разнообразных дистанционных атак, основываются на одном и том же – энергии, которую в землях к западу от Драконьего Хребта было принято называть Ци, на востоке – Духом, а на жарком юге предпочитают термин Воля. Ариэль когда-то рассказывала ей, как это работает, но все, что запомнила практичная Химико было: энергия тела и энергия души, направленная волей. Пришельцы пользовали ей так же легко, как дышали, все прочие – пытались освоить увиденные приемы, и лишь единицы заходили настолько далеко, что постигали суть того, чем пользовались. Дочь Короля была как раз из последних. Ци, выброшенное ей в начале боя сжалось в кокон вокруг нее, невесомо, даже эфемерно, касаясь кожи и, повинуясь усилию воли, закрутило тело Химико, позволяя увернуться от пуль, странного кинжала и за мгновение до столкновения разворачивая так, чтобы удар пришелся на плечо. Этим эльфийка не ограничилась. Прежде, чем они коснулись земли, стройные ноги обхватили шею вампира. За мгновение до удара Химико дернула бедрами, так, чтобы после падения оказаться сверху. Ей нельзя было терять время, а потому узкое лезвие Инклина вонзилось в глаз врага едва ли не раньше, чем спина коснулась земли. Ци, все еще витавшая в воздухе, предупредила ее об опасности, а потому она всем телом метнулась вперед, уходя в кувырок и не отпуская тело вампира, прикрываясь им от врага. Здоровенный булыжник, раз в пять больше ее головы, вновь отправил ее в полет. Не дожидаясь следующей атаки и почти не глядя по сторонам, Химико вскочила на ноги, ухватила уже бездыханное тело за голову, принимая на него новую очередь пуль от стрелка, приставила Инклин к горлу трупа и одним движением отделила ее от тела, метнув обезглавленное тело в монаха, чтобы прервать его прыжок. Все, что нужно в боях простых смертных – это убить противника, однако в той весовой категории, в которой выступала Дочь Короля, простая, насквозь обычная смерть считалась лишь временной победой. Казалось бы, с гарантией убитого врага можно было воскресить десятком разных способов, объединяло которые только одно: для этого нужно было тело, чем целее, тем лучше. Воскрешение, в зависимости от своей силы, могло зарастить рану, вырастить новую руку или восстановить кусочек мозга – но лишь один из них мог вырастить не только новую голову, но и все тело целиком. Для этого гильдии было необходимо золото, причем только то, что они принесли с собой: этого добра у пришельцев было очень много, но число все же конечное. Подбросив голову перед собой, Химико взмахнула шпагой, активируя навык – и Шестнадцать Мечей Света превратили ее в гору аккуратно нарезанных кусочков. Пусть попробуют теперь собрать эту мозаику… Уничтожить голову было необходимо – Дочь Короля не могла поступить иначе. Беда в том, что, сосредоточившись на одной цели, она ослабила контроль над оставшейся пятеркой и когда наконец вернула им свое внимание, обнаружила себя в окружении вороха ракет – слишком поздно, чтобы уворачиваться или сбивать. Все, что она успела сделать – рвануть на себя оставшееся в воздухе Ци, оборачиваясь в нее, как в одеяло: не Железная Рубашка, конечно, но часть энергии взрыва на себя взять сможет. А после все потонуло в огне. Прежде, чем оболочка Воли вокруг нее истаяла, Химико успела приготовиться к прыжку и покинула область поражения раньше, чем Ци, переполнявшая ее кожу, оказалась истощена: чудовищной силы взрыв десятка ракет лишь опалил ей волосы, стянутые в тугую косу, да закоптил одежду. Она спаслась, отделалась малой кровью там, где могла получить серьезные раны, но самое главное, то, что позволило ей так легко и быстро убить одного из прихлебателей Шести Путей, было утрачено – инициатива перешла к отряду Шести Путей. Ци, с помощью которого она могла маневрировать в воздухе, было сожжено огнем, перед глазами плавали алые круги, оставшиеся от ослепительного света, сопровождающего взрыв, а в голове немного звенело от грохота. Поэтому гигантский, размером с дом, орел схватил ее когтями также легко, как его меньшие братья ловят степных мышей. Едва только эльфийка оказалась в его когтистых лапах, орел сложил крылья и рухнул на землю, придавив Химико своим немалым весом. Хищная призывная птица крепко держала ее, обхватв одной лапой за талию, захватив руки, а второй за бедра, лишая эльфийку возможности быстро выбраться их захвата. В последний момент Дочь Короля все же смогла извернуться всем телом, уворачиваясь от удара громадного клюва – тот лишь чиркнул ее по коже, распоров левую часть лица до кости. Еще два удара едва не стоили ей глаза, но нанести третий и закончить дело орел не успел – упругая волна Ци ударила птицу в грудь, дезориентировав на мгновение и Химико смогла высвободить руку, сжимавшую Инклин. Узкий клинок отсек лапы одним ударом, а следующим – пронзил орлиное сердце. Едва только Дочь Короля вывернулась из-под падающего тела, объятый молниями кулак монаха отправил ее в новый полет, прямо на стрелка, что уже отбросил винтовку и направил на нее раскрытую ладонь. Рука стрелка, что оказался вторым автоматоном, разошлась по швам, обнажая толстое дуло пушки, а уже в следующее мгновение напоенное ледяной магией ядро ударило Химико в грудь, мгновенно покрывая эльфийку толстым слоем льда. Она разбила его уже через две секунды, вновь насыщая воздух своей волей… но только для того, чтобы, подняв голову, увидеть лапу огромного носорога, занесенную над ней. Все, что она успела – поднять Инклин над головой, лезвием вверх, насаживая очередной призыв одного из заклинателей врага на шпагу. Рев раненного зверя ударил по ушам, но прежде, чем носорог успел отдернуть ногу, Химико, вбросив Ци в тело, ухватилась за рукоять двумя руками, вскрикнув от ощущения рвущихся от перенапряжения мышц, и перекинула пятиметровую в холке тварь через плечо, – прямо на монаха, с неподдельным наслаждением вслушиваясь в скрежет сминаемого металла. На какое-то время все стихло. Дочь Короля, тяжело дыша и стараясь не выдать предательской дрожи в ногах, провела ладонью по лицу, стирая кровь, залившую левый глаз. - Еще не передумала? – спросил Шесть Путей. Его голос был таким же, как и десяток секунд назад – спокойным, неподдельно равнодушным, будто смерть подчиненных его не волновала вовсе. - Вас четверо, - оскалилась Химико. – Совсем недавно было шесть. Я побеждаю, придурок. Разумеется, это была пустая бравада. Она недооценила своих врагов – их сплоченность, их координацию и сработанность. Проклятая шестерка действовала как единый организм: чередовала атаки, подставляла ее под удары союзников, заставляя все силы тратить на спасение собственной жизни – и ни разу они не помешали друг другу. Они бы уже раздавили ее – не учись она у Королей и их Стражей, не будь она ветераном Войны Королей. А ее силы, запас выносливости и Ци вовсе не были безграничными… если точнее, ее было ровно шесть раз меньше, чем у команды Шести Путей. И большую часть она уже потратила. - Как пожелаешь, - кивнул враг. Взмахнув рукой, он запустил в нее черный шар – заклинание десятого ранга школы пространственной магии, «Сфера Пустоты». Химико предпочла отпрыгнуть в сторону и заклинание, поднимая вокруг себя целые пласты земли, прошло мимо. Следом в игру вступил стрелок и следующие несколько мгновений прошли в веселой игре: «Подстрели эльфийку». Дочь Короля танцевала по небольшой площади разрушенного лагеря, позволяя врагам тратить ману и боеприпасы – для нее это было почти отдыхом, способом дать израненному телу затянуть раны и подлатать мышцы. Она слишком поздно поняла, что они задумали. Уклоняясь от очередного алого луча, что запускал автоматом из второй руки, она укрылась от мага недвижной тушей носорога, завалившегося на бок. Удар последовал оттуда, откуда она не ждала – так всегда бывает с самыми опасными ударами, которые зачастую оказываются для пропустившего их последними. Так вышло и с ней. Длинная ветвящаяся молния разорвала белое брюхо носорога на куски и ударило Дочь Короля в спину. Тело свело судорогой, она на мгновение потеряла равновесие, а когда вновь его обрела – оказалась в крепких объятиях шестирукого монаха. Материал, что заменял автоматону кожу, был сильно ободран, оголяя блестящий серебристый металл костей, чуть скосив глаза, Химико разглядела блестящую челюсть, в следующее мгновение вцепившуюся ей в ухо. Пользуясь преимуществом в росте, недобитый враг поднял ее в воздух, лишая опоры. Свободными остались только запястья. Вывернув руку, эльфийка полоснула Инклином по стальным рукам, сжимавшим грудь, но не смогла ударить достаточно сильно – и лезвие лишь скользнуло по ним, высекая толстый сноп алых искр и снимая стружку. «Будь Инклин самим собой, этого бы хватило» - успела подумать она. То, что Инклин ей не поможет, она поняла еще в самом начале схватки – когда блокировала лезвием удар монаха. Если бы у Шести Путей не было своего Мирового Артефакта – она бы отрубила ему руки, сейчас сжимавшие ее грудь все сильнее. Инклин, Убийца Богов, был единственным известным ей Мировым Артефактом без активной способности – но взамен дарил своему владельцу куда большее пассивное усиление, чем любое другое оружие. Для Инклина не существовало преград – ни одна броня не могла сдержать его удар, а любая рана, нанесенная им, была раной на сердце. Химико не знала, кто именно из врагов имел при себе Мировой Артефакт, так же не знала, какой именно, но он был – и самим своим присутствием рядом превращал полное игнорирование любой брони в высокую пробивную способность, а гарантированный критический удар, нанесенный лезвием, ногой или навыком, - в «высокую вероятность». Последнее, что видела Химико, прежде чем мир заполнила тьма, был толстый ствол, упертый в грудь. Последнее, что слышала – холодный равнодушный голос: - Познай Боль. И расскажи о ней остальным. Когда позади загрохотали выстрелы, когда от взрывов задрожала земля, когда громоподобный рев призывных созданий ударил по ушам, Аелар лишь крепче сжимал зубы, пинками и недобрым словом подгоняя то и дело оглядывавшихся бойцов. Но когда бой позади стих, оставив после себя лишь зарницы пожаров, он сначала перешел на шаг, а следом – остановился совсем. - Капитан? - Наруэль, - кивнул Аелар, не двигаясь с места. Дождавшись, когда солдаты отойдут подальше, он продолжил: - Отдай мне Свиток. Я знаю, он у тебя есть. - Ты сам сказал, Химико приказала уходить. Ты ничем ей не поможешь. Если она… если она проиграет, они уничтожат тело. - Отдай. Мне. Свиток. Видя, что поганый сосунок вновь открыл рот, чтобы сказать какую-то правильную, логичную чушь, на которую капитан плевать хотел, Аелар схватил подчиненного за волосы, пригнул к земле и приставил мгновенно выхваченный клинок к горлу. - Отдай, - повторил он, чувствуя, что срывается на рычание. – Чертов! Свиток! - Вам это с рук… - Мне плевать, - ответил Аелар, нажав на кинжал чуть сильнее, чтобы пустить кровь. – Свиток! Мгновение Наруэль молчал. - На шее. Запустив руку за ворот рубахи, капитан выудил на свет длинный кожаный мешочек. Рывком порвав тонкую цепочку, он сунул его за пазуху и отпустил Наруэля. - Уводи бойцов. Я отправлюсь за ней. И, развернувшись, побежал обратно, ни разу не оглянувшись. Если Химико жива или он сможет вернуть ее – возможные обвинения не будут иметь значения, если нет… то ему, опять же, будет плевать. Маленький, тихий лагерь в глубине Заповедной Рощи, самого мирного места на многие сотни миль окрест, исчез. Вместо него Аелар, прорвавшийся через пожары, обнаружил изрытое воронками поле боя с редкими полуразрушенными остовами зданий. Ни одного из шестерки врагов здесь больше не было. Зато рядом с небольшой горой оружия, брони и всякого ценного хлама он обнаружил отрубленную голову с обезображенным лицом, которое Аелар, тем не менее, узнал мгновенно. От длинной косы русых волос осталась едва половина. Через всю левую сторону лица, от лба и через глаз, до подбородка, тянулась длинная глубокая рана с рваными краями, через которую белела кость и зубы. Подойдя к тому, что осталось от прославленной Дочери Короля, живом воплощении Богини-Геи, которую Аелар знал как улыбчивую мудрую женщину, любящую эксперименты в готовке, цветы и книги, он рухнул на землю, аккуратно, насколько позволяли трясущиеся руки, поднял голову и положил себе на колени. - Да как же так-то?.. – прошептал он, осторожно гладя то, что осталось от ее волос. – Я ведь… я ведь даже не успел тебе ничего сказать. Он не знал, сколько просидел так, вглядываясь в ее лицо. Время застыло, мысли исчезли и даже боль не спешила заглянуть на огонек – в голове Аелара была лишь пустота. Он не знал когда, не знал зачем – но в какой-то момент просто понял, что стоит на ногах, крепко прижимая голову к груди и обшаривает поле боя в поисках еще хоть каких-нибудь фрагментов тела. Впоследствии ему казалось, что он несколько раз терял сознание – в памяти те несколько часов остались лишь вспышками воспоминаний. И Аелар был благодарен милосердной памяти за этот дар. Потому что нет таких слов, чтобы описать, что чувствует эльф, собирающий тело любимой женщины по кускам, находящий кисть руки под каким-то платьем из опустевшего инвентаря убитой, туловище – на дне воронки, а длинный полуметровый кусок кишок – на чудом сохранившемся кусте на самом краю бывшего лагеря. Нет и не может быть определения той эмоции, с которой собранное по кускам тело собирается вместе, внутренности запихиваются в распоротый живот, а губы шепчут молитву: «Хоть бы я нашел все. Хоть бы этого хватило…» Наконец, отчаявшись отыскать еще что-нибудь, он опустился на колени перед телом, у которого не хватало правой руки по локоть, правой же ноги до середины бедра, левого уха и Гея знает чего еще – из тех органов, которые обычно находятся в животе. Свиток у Наруэля оказался не обычный, пятого ранга – «Воскрешение», а восьмого – «Великое Воскрешение». Это внушало надежду. - Пожалуйста, Богиня… Хоть бы я нашел все. Десять секунд, утонувших в мягком серебристом сиянии божественной магии, были самыми длинными в жизни капитана Аелара, командира элитной сотни разведчиков, своим талантом и силой пробившийся из селян в число редких счастливцев, которым была доверена честь представлять народ Лестных эльфов перед Дочерью Короля. Когда свет утих, слезящимся от яркого света глазам капитана предстала Химико – перемазанная кровью, в разодранном, почти исчезнувшем костюме, но, на первый взгляд, целая. - Химико… - тихо, хриплым голосом, перехваченным от волнения горлом, позвал Аелар. – Химико… очнись. Пожалуйста, очнись… Мгновение ничего не происходило, а затем ресницы дрогнули и ее глаза – чистейшая зелень, лишенная зрачка, посмотрели на него. - Химико… - Как долго… меня не было? – спросила она. - Что?.. – почти не слыша, что именно она говорит, переспросил Аелар, все еще не веря, что у него получилось. - Сколько… меня не было? -…Несколько часов. Наверное… Я не знаю. Стоило бы наверно, посмотреть на небо, но Аелар просто не мог заставить себя отвести взгляд, боясь, что вернувшаяся из мертвых эльфийка просто исчезнет, оставив его наедине с расчлененным трупом, кое-как собранным в единое целое. - Часы… Аелар едва не отшатнулся, когда ее тонкая ладошка, мазнув его по щеке, нырнула за ухо и, ухватив прядь его длинных (чтобы смягчали удары по шлему) волос, подтянула их к его глазам. - Часы? – повторила Химико, пока Аелар рассматривал белые, как первый снег, волосы. - Это были очень долгие часы, любимая…