Юри кажется.

Проходит год, и Виктор не только становится шестикратным золотым призёром финала Гран-при, но и отодвигает Юри на второй план во всех смыслах. Хотя тому не привыкать. Победа снова ускользает сквозь пальцы, и предложение пожениться теперь точно откладывается на неопределённый срок. Юри кажется, что он захлёбывается в этой серой холодной воде, которая в огромном количестве льётся из неба над Питером. Чужая страна, чужой город, чужой Виктор - эти составляющие одного целого сводят с ума. Не впускать в сердце не получается. Виктор, как и его город легко просачивается внутрь, вызывая невиданные по силе эмоции. - Ты привыкнешь, если действительно любишь его, - убеждает Мила - чудесная рыжеволосая девушка с яркой улыбкой. - Всё будет хорошо. «Не будет! Не привыкну!» - хочется крикнуть Юри, но он только вежливо кланяется, пряча глаза за стёклами очков. Тренировки с русскими выматывают скорее морально, чем физически. Юрио снова ругается, Георгий игнорирует, Мила даёт советы, а Виктор не выпускает из зоны пристального внимания, контролируя каждую свободную минуту. Юри жутко устаёт. Он знает, что не стоит грузить других своими проблемами. Зачем? Да и кому здесь нужен японец, укравший золотого чемпиона? Лучше он сам погрязнет в этом чёрном водовороте тоски и неправильности выбранного места. Нет, не места. Скорее человека. - После мы заедем к Крису. Ты же помнишь про его День рождения? - Виктор легко передвигается по номеру, собирая вещи и аккуратно складывая их в чемодан. Юри застывает, глупо пялясь прямо перед собой. В последнее время он чувствует странное недомогание, поэтому постоянно вот так выпадает из реальности. Что-то обрывается внутри, тошнотой подступая к горлу. Они на чемпионате четырёх континентов в Тайбэе, где Юри легко берёт золото, а Виктор, уже выигравший свой этап Ростелекома, в очередной раз оттачивает тренерское мастерство. Слишком много интервью и журналистов, которые готовы перегрызть глотки ради очередной сенсации. Виктор Никифоров тренирует Юри Кацуки больше не новость. Все терпеливо ждут, чего ещё эдакого выкинет эксцентричный русский. Вокруг полно слухов и вкрадчивого шёпота. Юри тяготит общественное мнение и наплевательское отношение ко всему этому Виктора, словно ему всё равно. - Ты самое важное, что есть у меня в жизни, - утверждает тот, впервые прикасаясь к его губам не с целью шокировать публику, а в самом сокровенном искреннем признании в любви. Юри задыхается и неловко отвечает на поцелуй. Он обязательно попробует довериться, как доверял всё это время. Попробует быть вместе во всех смыслах. - Люблю тебя. Очень люблю, - признаётся Виктор, устало откидывается на мокрые от пота простыни, и нежно касается кончиками пальцев спины Юри, обводя каждую яркую отметину. - Так долго искал, ты даже не представляешь. У Юри от чужих эмоций сдавливает грудную клетку, но сил хватает лишь зарыться носом в подушку и промычать. - Я тоже, - это совсем не походит на правильный ответ. Виктор расстроенно вздыхает. Они больше не обсуждают свои чувства. Теперь, когда за плечами уже целый год этих странных недоотношений, когда они живут на две страны и делят общие победы, что-то в Юри ломается. Крис, закончивший карьеру, давно приглашает погостить, а тут как раз образовывается перерыв, можно немного расслабиться. Только веселиться не хочется. Хочется залезть в самую глубокую нору и долго-долго жалеть себя. Видимо наступил рубикон их отношений и Юри инстинктивно желает спрятаться. - Я не поеду к Крису, - сухая констатация факта. Юри устал притворяться. - Езжай один. Мы давно хотели поболтать с Пхичитом вдвоём, так что давай встретимся уже в Питере. Я сам долечу. - Как не поедешь? Почему? - удивляется Виктор. Его красивое лицо перекашивается, глаза лихорадочно блестят, а руки сжимаются в кулаки. Терпение после адреналиновой встряски чемпионата почти на исходе, но Юри непреклонен. - Пожалуйста, дай мне… - он не знает, как сказать. «Дай мне что? Время подумать? Немного личного пространства?» - Пожалуйста, - просит ещё раз и в голосе проскальзывает такое отчаяние, что Виктор хмурится, но кивает. - Хорошо-о-о, - тянет он, - только позвони, как долетишь. Ладно? - при этом взгляд становится слишком понимающим. Юри передёргивает. Вот так всегда, словно мысли читает. Неужели, наконец, понял? А может просто устал? Устал ждать, когда Юри решится подойти первым? Первым инициировать поцелуи и прикосновения? Первым попросить ласку и признаться в чувствах? У них явно проблемы, и Виктору очень хочется их решить. Вот только давить нельзя, иначе можно сломать. Тогда Юри закроется навсегда и никто не сможет пробиться через эту стену упрямого японского характера. - Обязательно позвоню, - Юри привычно отвечает на прощальный поцелуй, не чувствуя ничего внутри. - Ты тоже, как доберешься. И передавай Крису привет. Дверь номера закрывается с глухим стуком, отдающимся в сердце болезненным спазмом. Виктору не надо знать, что Пхичит улетает через несколько часов, что Юри уже успел с ним попрощаться. Ему просто требуется время. Время подумать. Питер снова встречает холодным ветром и снегом. Почти нормальная погода. Юри самостоятельно добирается до дома, где с тоской оглядывает их общую квартиру. Маккачин сейчас в Японии, поэтому пустота комнат непривычна, и он бродит неприкаянным призраком, не зная, где устроиться. Телефон оповещает об обновлении инстаграма. На фото Крис обнимает улыбающегося Виктора. И в этой улыбке нет той усталости или привычной фальшивой нотки, которая в последнее время проявляется в каждом жесте великого Виктора Никифорова. Она совершенно искренняя, тёплая, родная. Юри устало потирает глаза, снимает очки и откладывает телефон. Он запутался. Сколько можно врать самому себе, что всё в порядке? Сколько можно ждать, что проявится то самое волшебное ощущение полёта, которое возникает на льду, когда он катается, и гаснет, стоит Виктору зажать его с поцелуями в тёмном уголке общей раздевалки? Хватит строить из себя жертву. Виктор явно достоин лучшего. Семьи, детей, любви, в конце концов. Конечно, в их мире мужчины давно рожают сами, и Юри знает несколько счастливых пар с маленькими прелестными ангелочками. Только они с Виктором никогда не обсуждали подобное будущее, даже тесты на фертильность не делали. Интересно почему? Возможно, думали, что всё это ненадолго? Свет от небольшого ночника в спальне бросает на стены причудливые тени. Юри валяется на покрывале и листает новости в телефоне не в силах отлипнуть от экрана. Все знакомые сейчас там, на вечеринке Криса. Юрио с Отабеком выглядят настолько органично, что палец с силой давит на экран, только бы не видеть. Чужое счастье вызывает новую волну жалости к себе. Вот кто действительно влюблён. Отличная пара, не то, что они с Виктором. «Я скучаю», - лаконичное и сухое сообщение явно не соответствует действительности. Новые фотографии говорят об обратном. Виктору весело. Он танцует с Крисом, дурачится с Юрио и о чём-то напряжённо разговаривает с Отабеком, не глядя в объектив поймавшей его камеры. Юри смаргивает слёзы. И когда успел стать настолько впечатлительным? Ведь сам не захотел поехать, чего теперь расстраиваться? Он откладывает бесполезный телефон и уходит в ванну ополоснуть лицо, где надолго застывает около зеркала. Потухший взгляд, фиолетовые тени под глазами, впалые щёки - нечего сказать, тот ещё красавец. Вот и волосы отросли почти до плеч. Виктору нравится тянуть за них, играть, чувствовать власть и покорность. Юри раньше тоже нравилось. А теперь? - Хватит, - рука сама находит ножницы. - Надоело быть таким. «Каким?» - шипит противный голос в его голове. - «Каким ты нравишься своему обожаемому Виктору? Слабым? Никчёмным фигуристом, достойным только второго места? Каким?» - Чужим, - отвечает вслух Юри, ссыпая жёсткие волосы в раковину. - Надоело. Хочу быть собой. В голове щёлкает переключатель и всё решается в один миг. Кривизну причёски он выравнивает в ближайшей к дому парикмахерской, забивает продуктами пустой холодильник, готовит целую кучу любимых блюд и сбрасывает звонки. Он не желает разговаривать. Не желает общаться и сухое: «У меня всё в порядке, не звони», - единственное, что может сказать на сотню взволнованных сообщений. Виктор, бросая все дела, приезжает на следующий день, когда немногочисленные вещи Юри уже собраны, а сам он застывает посреди кухни и судорожно проверяет, не забыл ли чего. - Привет. Я так волновался. Что-то случилось? Почему ты не отвечал? Не встретил? - Виктор оставляет чемодан у двери и делает шаг к Юри, который мгновенно отшатывается. - Я ухожу от тебя. Виктор открывает рот, потом закрывает и обессилено оседает прямо на пол. Его растерянное лицо раздражает ещё сильнее. Юри кривит рот, стараясь удержать злые слова. - Мы расстаёмся, - он проговаривает это вслух, чтобы до Виктора дошёл смысл. - Почему? Не понимаю, - поникшие плечи, усталый затравленный взгляд: Виктор пытается осмыслить происходящее. - Что я сделал? - Ничего. Просто я не могу, понимаешь? Не могу так жить, - Юри, у которого в голове всё давно сложилось в ровный диалог, теперь теряет слова и, путаясь, объясняет Виктору, почему хочет уйти. Тот отказывается понимать. Они долго спорят, кричат друг на друга, когда Виктор внезапно хватает его за рукав, дёргает и с силой прижимает к себе. - Не отпущу. Никуда не отпущу. Люблю тебя, слышишь, дурашка? Люблю, - Юри затравленно мотает головой. Вырваться не получается: хватка стальная и Виктор готов вгрызться зубами, только бы остановить. - Нельзя так. Мне душно. Плохо. Что-то происходит со мной, - шепчет Юри, чувствуя, как непрошеные слёзы стекают по подбородку. - Я не могу… Внутри с громким противным звуком рвётся нить, которая до этого момента тянула вверх, не давая сойти с ума, оправдывая нелогичные поступки. Почему вдруг захотел сбежать? Почему забился в угол и жалеет себя? Почему отталкивает единственного человека, который действительно любит? Почему придумывает несуществующие проблемы? Юри внезапно расслабляется в объятиях и, утыкаясь лбом в чужое, обтянутое дорогим кашемиром плечо плачет навзрыд, некрасиво всхлипывая и подвывая. Ситуация выходит из-под контроля. В голове выстроенные заранее логические цепочки разваливаются на куски, а сердце начинает ныть, с каждым ударом разбиваясь о грудную клетку. Юри чувствует любовь. Наконец-то чувствует и это приносит нестерпимую боль. - Поплачь, мой хороший. Поплачь, - Виктор в буквальном смысле насильно тянет его в спальню, раздевает и раздевается сам. Он прижимается кожа к коже, давая почувствовать растекающийся по телу жар, и осторожно кладет ладонь на плоский живот Юри. Тот дёргается, как от удара. - Что ты делаешь? - Я так понимаю, ты решил спрятаться? - отвечает вопросом на вопрос Виктор и улыбается. - А ещё депрессия, перепады настроения, избегание большого количества людей, утреннее недомогание? - перечисляет он. - Ничего не напоминает? - Нет, - Юри в который раз краснеет и смущается. Он чувствует столько всего сразу, что не разбирает о чём речь, пока мягкие поглаживания живота не приводят к правильному выводу. - Я не делал тест на фертильность, - признаётся он, вспоминая, что действительно последний фееричный раз после финала Ростелекома Виктор забыл про презервативы, а у Юри не возникло и мыслей о подобном исходе. - Я тоже не делал, - Виктор нависает сверху, руками фиксируя, чтобы не убежал. Юри ожидаемо дёргается, елозя пятками по простыни. - Но думаю, что нам пора купить тест. Он наклоняется, легко удерживая вес на руках, и нежно прикасается к губам Юри. Только бы не спугнуть, не обидеть, удержать. Юри ещё в шоке, хотя ведомый внутренними ощущениями он мгновенно откликается на провокацию. Поцелуй тягучий и сладкий быстро переходит в страстный. Жар заполняет каждую клеточку тела, вынуждая откровенно подставляться, раскрывая своё тело для желанных ласк. Юри сам тянется вперёд, и его инициатива не остаётся незамеченной. Виктор словно с цепи срывается. Он кусает и лижет всё, до чего может дотянуться, быстро избавляясь от последних предметов одежды. - Мой хороший… Вот так… Расслабься… - шепчет он, задыхаясь, когда воздух раскаляется от судорожных стонов и прозрачные капли пота скользят по коже. А Юри словно теряет себя в жгучих прикосновениях, забывая о стеснении и глупых обидах. Он сам вскидывает бёдра навстречу, забрасывает ноги на плечи Виктора и насаживается до конца на его член, забывая о должной подготовке. Движения хаотичны, и невозможность сосредоточится на партнёре, который стонет и хрипит, не даёт кончить. Виктор наклоняется, чтобы оставить лёгкие поцелуи на лице закрывшего глаза Юри, когда тот внезапно цепляется руками в его плечи и сжимает так, что становится больно. Несколько толчков завершают падение в обоюдную чёрную бездну. Забывая обо всём, Юри кричит, смаргивая с глаз набежавшие слёзы. Их слизывает Виктор, который не только быстро приходит в себя, но и первым заключает в объятия дрожащее тело. - Всё хорошо. Всё хорошо, - повторяет он, замечая, что Юри больше не чурается близости, что льнёт, словно потерявшийся котёнок и плачет, переполненный эмоциями. - Ну что ты, в самом деле... Юри всхлипывая, молчит, боясь сболтнуть лишнего. Язык всё равно не слушается, а в голове непривычно пусто. Блаженное состояние покоя. - Глупенький, совсем себя измотал, - Виктор осторожно разглаживает горячими пальцами морщинки на переносице Юри. Тот хмурится сильнее, смешно фыркая, облизывая припухшие губы. Нежность сквозит в каждом жесте, слове, интонации. Виктор окружает заботой, которая в этот раз не кажется холодной и чужой. Спокойствие согревает изнутри мягким ровным светом, заставляя светиться уже самого Юри. Больше нет сомнений в принятом решении, и даже отсутствие золотой медали не выглядит в его глазах концом света. Сейчас появилось что-то более важное, чем громкие крики восторженной толпы, и Юри осознаёт это как никогда остро. Утром Виктор, громко смеясь, разговаривает по телефону на русском, а Юри, улыбаясь своим мыслям, разбирает сумку. Теперь он совершенно точно находится на своём месте. Он дома, с любящим человеком, который без сомнений защитит, примет любой удар на себя и окружит вниманием и теплотой. У них обязательно получится двигаться вперёд. Всё дальше и только вместе.