Трудности перевода

После недолгого отдыха в Хасецу перед новым сезоном Виктор заявил, что в этом году они будут жить и тренироваться в его родном Санкт-Петербурге. И вот теперь Юри с трудом привыкал к новой языковой среде, непонятным обычаям и белым ночам. От пробивавшегося сквозь шторы света не спасала даже повязка на глазах, не раз выручавшая его в подобных случаях. Ну, не удавалось Юри уснуть, хоть ты тресни… бейсбольной битой себя по лбу. Скорее всего, сказывалась ещё и разница во времени (шесть часов – это вам не это). Проворочавшись до двух часов ночи, он понял, что выспаться ему сегодня не суждено, и, тихонько выскользнув из-под одеяла, взял смартфон и отправился на кухню, чтобы не будить Виктора. Юри подумал, не поболтать ли ему с Пхичитом, который сейчас находился в Таиланде. Юри прикинул, что там сейчас должно быть около шести утра. Вряд ли друг обрадуется звонку в такую рань. Юри вздохнул и решил заняться русским языком, который начал изучать ещё в Японии. Однако его успехи до сих пор были невелики. Ну, не давался ему великий и могучий. Потому что одно и то же слово могло означать абсолютно разные понятия в зависимости от контекста. Например, пол мог означать половую принадлежность человека или деревянный настил жилища. А ещё существовала масса слов, смысл которых зависел от ударения, которое, как правило, никак не обозначалось в печатных текстах. Поди пойми, что именно означает мука, то из чего пекут пирожки или же душевные либо физические страдания. Однако наибольшие проблемы были у Юри с фонетикой из-за того, что в японском языке не существует буквы «л» и с пониманием множества идиоматических выражений, коими изобиловала речь Юрио и других русских фигуристов, с которыми он познакомился на тренировках. В ответ на просьбы пояснить, о чём шла речь, Юрио обычно отмахивался, мол, это непереводимый местный диалект. Виктор же терпеливо объяснял, пытаясь подобрать подходящие по смыслу понятия, но это не всегда помогало. Юри открыл обучающую программу и принялся тихонько читать вслух, привычно спотыкаясь на букве «л». - Кому не спится в ночь глухую? – поинтересовался показавшийся в дверях заспанный Виктор, одетый в белый махровый халат. Юри с виноватым видом воззрился на него и, поправив очки, сказал: - Извини, никак не могу привыкнуть к вашим ночам. - Странно, вечером ты выглядел таким уставшим после тренировки, что я не стал звать тебя на ночную прогулку, чтобы показать, как на Неве разводят мосты. Но раз уж ты не спишь, мы можем встретить рассвет и посмотреть, как их сводят. - Здорово! – воскликнул Юри, подпрыгивая на табурете. - Ага, только кофе выпьем, - смачно зевнул Виктор и направился к кофейной машине. - Давай я сварю, а ты пока прими душ и оденься, - предложил Юри, предпочитавший сваренный в джезве молотый кофе той бурде, которую обычно выдавала машина. Виктор кивнул и отправился в ванную. Выпив кофе и съев чуток нежирного творога, они вышли из дома. Обитал Виктор в жилом комплексе "Медалист", в своё время купив там квартиру из чистого пижонства. Теперь из-за закрытия станции метро "Лесная" на реконструкцию ему приходилось пешкодралить аж до Выборгской или до Площади Мужества, чтобы добраться до спорткомплекса "Юбилейный", где он обычно тренировался. С учётом пересадок дорога отнимала около часа. Примерно столько же занимала поездка на автобусе (с учётом времени его ожидания). Поэтому Виктор теперь предпочитал добираться наземным транспортом, чтобы Юри имел возможность полюбоваться красотами Северной Пальмиры. Однако сейчас метро было закрыто, да и общественный транспорт не ходил. Конечно, можно было бы вызвать такси, но пешая прогулка по ночному городу была намного романтичнее. Кроме того, времени до без четверти пять, когда начнут сводить Литейный мост, было вполне достаточно, чтобы дойти к нему неспешным шагом. - Я покажу тебе Литейный мост, он - самый старый и один из самых красивых в городе, - сказал Виктор и, взяв Юри за руку, зашагал по проспекту Маршала Блюхера. Пока они шли по пустынной в это время суток Кантемировской улице, было не особо интересно, но когда в районе одноимённого моста они свернули на Выборгскую набережную, Юри залюбовался освещённой бегающими и мигающими огоньками телебашней. На поверхности воды играли разноцветные блики от отражающихся в реке фонарей. Пролёты простенького на вид каменного моста были красиво подсвечены зеленоватым светом. Затем его внимание привлекла совмещенная водно-сухопутная заправка Лукойла. К ней можно было и на машине подъехать со стороны набережной, и на катере – со стороны реки. Через четверть часа ходьбы после плавного изгиба Большой Невки вправо вдалеке показался, как пояснил Виктор, Гренадёрский мост, подсвеченный яркими огнями. В качестве музыкального сопровождения к экскурсии он запустил на своём смартфоне воспроизведение альбома «Реки и мосты» рок-группы «Машина времени», сказав, что эта музыка как нельзя больше подходит по настроению к тому, что они видят. Юри не особо вслушивался в слова, но медленная мелодичная музыка ему очень понравилась. Миновав Гренадёрский мост, они направились к Сампсониевскому, на подступах к которому сверкали на другой стороне реки подсвеченные прожекторами фасады недавно построенных торговых центров. Каждый из мостов был по-своему красив. За Сампсониевским мостом можно было увидеть на той стороне Большой Невки Нахимовское училище и крейсер «Аврора». Витя поворчал, что раньше подсветка крейсера была более удачной, чем эти трёхцветные световые пятна, но Юри всё равно восхитился величественным кораблём и торжественной строгостью фасада училища. Они бродили уже больше часа, но он не чувствовал усталости, а лишь небывалое воодушевление, влюбляясь в родной город главного человека в своей жизни. Миновав Пироговскую набережную и вдоволь налюбовавшись ярко освещёнными жёлтыми фасадами домов на набережной Кутузова, находившейся на другой стороне Большой Невки, они наконец вышли к Неве в непосредственной близости от их конечной цели – Литейного моста. С реки потянуло прохладным свежим ветерком. Как раз в это время край неба порозовел – занимался неяркий северный рассвет. Освещение тут же погасло, и всё вокруг, словно по волшебству, внезапно переменилось. Туристов, пришедших сфотографировать одну из достопримечательностей Петербурга, тут собралось немало. Поэтому Виктору пришлось отпустить руку Юри, пояснив, что таких, как они, здесь не любят. К счастью, Юри, до сих пор стеснявшийся публичного проявления чувств, ничуть не обиделся. Облицованные розовым гранитом опоры Литейного заиграли в лучах восходящего Солнца. Перила моста украшало художественное литьё. В центре каждой секции находился щит с гербом города, поддерживаемый с обеих сторон русалками, хвосты которых были вплетены в растительный орнамент. За Литейным виднелись вдали Троицкий мост и Петропавловская крепость. Юри тут же засуетился, делая на фоне разведенного моста их селфи с Виктором. Толпа загалдела, когда широкий пролёт, стоявший почти вертикально, дрогнул и стал медленно опускаться. Действительно, это было чудесное зрелище, стоившее бессонной ночи. Проникнувшись красотой момента, Юри захотел продемонстрировать свои познания в русском языке и шепнул Вите на ухо: - Я тибя рубру. Виктор затрясся от смеха. - Что-то не так? – обиделся Юри. - Всё так, кроме последнего слова. Я просто вспомнил один бородатый анекдот, вот и не сдержался. - Виктор, как анекдот может быть с бородой, он же не человек? – удивился Юри. То, что анекдот – это короткая смешная история, он уже усвоил, но не всегда понимал, где именно ему следует смеяться. - Бородатый анекдот – это просто очень старый анекдот. Скорее всего, он намного старше меня, - пояснил Виктор. - Расскажешь, чтобы и я посмеялся? – попросил Юри. - Ну ладно, слушай. Было у одной женщины три дочери на выданье, но никто не хотел брать их замуж из-за того, что они не выговаривали букву «л». Наконец она нашла им женихов из приезжих и перед смотринами строго-настрого велела дочерям не произносить слова, в которых была буква «л». Поначалу всё шло хорошо – девушки успешно исполняли матушкин наказ. Но потом один из мужчин закурил и случайно уронил тлеющий пепел на ковёр, который вскоре начал дымиться. Тут одна из девушек не выдержала и сделала ему замечание: «Коварер, коварер, а поровичок-то прогорер». Другая сразу же одёрнула сестру: «Мира, Мира, ты забыра, что нам мама говорира?» Третья сестра толкнула её локтем в бок и сердито сказала: «Ты б сидера да морчара, будто деро не твоё!». Вот женихи снова от них и разбежались, - Витя снова хихикнул и умолк. - А дальше что? – поинтересовался Юри. - Ничего. - Ну и что тут смешного, если у девушек проблема с дикцией, из-за чего они не могут выйти замуж? – насупился Юри. – Ири ты так пытаешься намекнуть мне, что я тоже должен искать синонимы без этой буквы? - Блин! Я просто вспомнил этот анекдот без всякой задней мысли! – схватился за голову Виктор – романтическая встреча рассвета стремительно катилась к очередной размолвке из-за недопонимания. - Причём тут эта еда? И что такое задняя мысль? – снова спросил его, словно любопытный слонёнок из старого мультика, Юри. - Блин – это цензурный синоним одного нецензурного слова. А что такое задняя мысль, я покажу тебе, когда мы вернёмся домой, - пообещал Виктор. - Тогда идём домой, - не поняв двусмысленного намёка, согласился Юри.