Мой лучший

Рита была в бешенстве. Желтые молнии носились по тронному залу от стенки к стенке, и на пол то и дело с глухим стоном падало крепкое тело зеленого воителя. Колдунья была в таком припадке бешенства, что даже не следила за силовыми потоками заклинаний. Могло показаться, что она хотела уничтожить своего вассала только лишь потому, что могла себе это позволить. Молнии били точно в цель, причиняя Зеленому рейнджеру неимоверную боль: он то скрючивался в позе эмбриона, то лихорадочно бился в конвульсиях, вскрикивая при каждом новом ударе, но кроме стонов мучительница не смогла от него добиться ровным счётом ничего путного. - Я разочарована! Я очень сильно разочарована, Томми. Я давала тебе силу не для того, чтобы ты использовал её, как тебе вздумается. Ты решил, что имеешь свободную волю? Ха! Кто дал тебе эту силу, кто возвысил тебя и раскрыл твой потенциал? – хищной птицей взвилась над ним инопланетная захватчица. - В-вы…Королева…умоляю… у меня не было никаких мыслей пойти против вашей власти. Я хотел… - сквозь жгучие спазмы агонии вкрадчиво заговорил зеленый морфин. - Хоте-е-еел? Ты хотел красного? Мне ли не знать, что вас тянет друг к другу! И как ты его хотел? – Репульса склонилась над поверженным слугой зеленого спектра, скаля свои белые острые клычки. Она была в курсе предыстории прошлых владельцев морферов зеленого и красного спектра, и прекрасно знала, что они были любовниками до самой смерти. Морфосеть запечатлела их предсмертное желание, и они погибли, взявшись за руки. Так глупо и трагично, что Рите пришлось моментально наступить своим царственным каблучком на осыпавшийся пепел их сплетенных рук. - Что ж, может быть, в твоём желании есть смысл. Унизь Красного, сделай его зависимым от тебя, подчини его, а потом – убей. И я буду довольна! А уж как будет рад увидеть это Зордан! Я представляю его тупое выражение надменного лица! Ахахах! Зеленый едва приподнялся на локте, но королева наступила на его грудь ногой, заставив беспомощно откинуться на лопатки. - Но прежде, чем ты сделаешь это с ним, - она сверкнула недобрым блеском своих невозможно прекрасных фиалковых глаз. – Ты пойдёшь в мои покои и покажешь свой план в деталях. - Как будет угодно её величеству, - сквозь едва сдерживаемое раздражение и злость проговорил Томми, стараясь больше не вызвать очередной приступ гнева у своей госпожи. Ему было не впервой спать с ней. И каждый раз она давала понять, что он всего лишь жалкий человек, которому позволили прикоснуться к источнику великой силы и власти. Вся спина Томми была изуродована алыми полосами от её когтей - она любила секс больше, чем кто-либо на свете, но заниматься любовью могла только как разъярённое животное, не принимающее ни нежности ни любви, ни заботы. Она повелевала – он подчинялся, и так было каждый раз, когда её хриплый почти старческий шёпот звал зеленого морфина в свои покои. Она смеялась, когда причиняла ему боль, он делал вид, что это забавляет его, возбуждает до желания придушить её на месте. Но это была только лишь игра, где он не мог выиграть, хотя и понимал, что каждый оставленный день жизни и был его наградой. Для жителя планеты Земля любовные утехи с инопланетной захватчицей были смертельно опасны. Её фарфоровая блестящая тонкая кожа высасывала жизненную силу, до такой степени, что Томми уходил от ведьмы пошатываясь. После он обычно телепортировался в Энджел Гроув, чтобы где-нибудь успеть перехватить супер-сладкий коктейль или шоколад – сахар в крови падал до критической отметки, а ничего из земной еды в Лунном Дворце никогда нельзя было найти. Спонтанные укусы Императрицы оставляли долго незаживающие раны, которые ныли, чесались, заставляли крепко стискивать зубы, чтобы не взвыть. Томми часто уставал сидеть под потоками зеленых лучей, чтобы залечивать новые и новые метки на своем хрупком человеческом теле, а Репульса призывала его к себе на очередную «ночную присягу» всё чаще и чаще. Это сильно обозлило Голдара, которого Оливер так легко выдавил из фаворитов не только на поле боя, но даже в постели королевы. Он не ласкал её, даже не целовал: все его движения были механическими, злыми, рваными. Он прекрасно понимал, что был всего лишь изящной игрушкой в её когтисты пальцах, и что если он хоть раз ошибётся, то это будет стоить ему очень дорого. Зеленый воитель так же понимал, что Рита наказывала сегодня его столь сурово не потому, что он устроил саботаж и выкрал Джейсона из тюрьмы, а потому что она ревновала его к нему. Томми осмелился предпочесть кого-то, за кого безрассудно решил рискнуть головой и своим положением при дворе. Самопожертвование не стояло в списке доблестей воинов Репульсы. Рита прекрасно знала, как неровно билось сердце Томми, когда он только увидел пленника, как долго он искал возможность и причины чтобы выкрасть его и унести в тайное место. Зеленый был одержим этой идеей, и императрица делала вид, что ей не известны его планы относительно красного морфина. Она умело использовала его страсть для того, чтобы легко и без особых трудов устранить руками воина-дракона бунтаря Зордона и его мелких малюток-рейнджеров. Разрушение командного центра стало хорошим задатком для построения далеко идущих планов. Однако найти зорд Зеленого рейнджера было крайне проблематично без его воли, как бы колдунья не старалась сломать Томми, он всегда находил способ избавиться от её подавления. Зорды никогда не подчинялись кому-то, кто не обладал способностью соединяться с морфо-сетью. И Рита об этом знала, в конце концов, это она выкрала зеленый спектр, подключившись к нему при помощи колдовства, и это она когда-то стала причиной гибели предыдущего воина-дракона. Ей не терпелось заполучить чертежи дракон-зорда, и она очень осторожно и грамотно решила вынудить рассекретить его местоположение. Хотя, чего уж говорить, Императрица могла спокойно приказать Зеленому, истязать его до тех пор, пока он будет умолять прикончить его. Но Рите нравилось сопротивление и хитрость её вассала – она отыгрывалась на его упрямстве ночами, заставляя испытывать возбуждение на границе с отвращением к себе. Рита прекрасно осознавала, что более сконцентрированный и волевой Джейсон рано или поздно выдаст своё местоположение – он точно не поддаться этим глупым информационным крупицам погибшего в муках прошлого, которое отпечаталось в памяти морфосети. Некогда любовники - красный и зеленый - были слишком сильно завязаны друг на друге, настолько сильно, что их последнее желание никогда не разлучаться попало в морфин грид. Но Джейсон был слишком сосредоточен на своей персональной миссии – его сердце было глухо, а разум был напичкан патетическими речами Зордона до такой степени, что он никогда и не думал о личной жизни. А это значит, что Красный будет искать способ связаться с Зордоном и его жалкой кучкой недотёп. Пусть Зеленый поиграет в страсть, пусть ощутит свой крах перед недоступностью и холодностью предмета своей любви, и тогда он убьёт его на вполне законных основаниях. Или из жалости к своим собственным чувствам и переживаниям. Томми застал Джейсона под одеялом, уже спящего. Красный глубоко дышал, и его тело вздымалось в такт этому дыханию. Такой мирный и тихий красный… Уголки губ воина-дракона едва вздёрнулись в лёгкой улыбке, когда он заметил краешек свисающей из-под одеяла юкаты. До ужаса захотелось протянуть туда руку, погладить загорелое рельефное бедро красного, утешиться его стоном возбуждения, насладиться лёгким оттенком внезапного испуга в карих глазах. Но воин-дракон понимал, что Джейсон ещё не готов его принять, осознать неизбежную тягу между ними, принять жажду близости, не смотря ни на что. Он решил ждать настолько долго, насколько у него хватит сил и терпения усилием воли подавлять острое терпкое желание трахнуть беззащитного воина Зордона пока он не может оказать никакого сопротивления. Оливер прекрасно понимал, что этих шансов у него было с избытком. Да что мог противопоставить ему Джейсон, находясь на его секретной базе под толщей океанской воды, да ещё и без преобразователя силы? Совершенно глупо и внезапно сердце воина-дракона уколол дичайший приступ нежности, легкой и невесомой как поцелуй. Томми не на шутку испугался этого теплого чувства, отшатнулся от койки, на которой невинно спал Джейсон, и решительным шагом вышел из отсека. Не сейчас. Не так! Он не сможет насытиться Красным, если сломает его по такому же принципу, по которому ломала его Рита Репульса. Это будет грязно, неправильно, пошло. А он хотел большего. Для себя, только для себя! Механически проверив все отчёты по базе, и бегло просмотрев видеонаблюдение, Томми бессильно провел рукой по лицу. Он настолько вымотался и устал за неделю, что мог бы поклясться, что постарел на лет пять. Зеленый морфин знал, что всё, что ему удалось выудить из информации о морфосети, было куда более ценным приобретением, чем он мог бы себе представить. Игра с Ритой в Королеву и её преданного вассала слишком быстро ему наскучила. Он неистово подавлял в себе её вмешательство в свои сознание и волю, хотя и не всегда мог контролировать этот процесс. Лихорадочные хаотичные поиски путей освободиться от контроля Императрицы завели в тупик. Ходов больше не осталось… Томми закончил с отчетами и прихватил себя за горло, когда почувствовал, что ОНА думала о нём. Это было сродни натянутому на шее поводку с ошейником. Кажется, среди собачников такой тип ошейника назывался «строгач». Это было отвратительно больно ощущать: невидимые шипы впивались в нежную кожу, протыкали её насквозь, заставляя болезненно прикрывать веки. Крови не было, но Томми не мог прогнать приступ боли, пока не концентрировался на чём-то более сильном, тягучем, жарком. Красный… Красный! Мысленно Оливер молился всем богам, чтобы Джейсон услышал его, пришёл в рубку и просто обнял за плечи. До отвращения жалкое зрелище, но хотелось побыть в его добрых понимающих руках. Этого было бы достаточно, чтобы прогнать марево колдовства, отбросить его подальше и расслабиться. Но было как-то совсем глупо и отчаянно ждать, что красный морфин услышит его мысленное обращение и спасёт от проклятья колдовских чар Репульсы. Томми невесело улыбнулся сам себе. По такой странной логике не он спасал бы красного как принцессу из башни, а он его от отравляющего воздействия золотых молний. Когда воин-дракон отправился в купальни, на базе стало совсем тихо. Даже дополнительное освещение, которое иногда перебивалось стрекотанием и гулом вдруг замерло в непроглядной тьме и тиши. Джейсон ворочался на постели, в его голове звучал тихий болезненный голос Зеленого. Он звал, ему было больно, он беспомощно умолял его прийти на помощь. А потом этот голос оказался рядом, ласковой тенью коснулся его паха, крепко сжал его. Красный вспотел, его сердце забилось чаще, когда над его ухом раздалось нежное и сладострастное «иди ко мне». Он никогда и не от кого ещё не слышал этих слов, настолько томно и интимно произнесённых, что становилось стыдно за свои дерзкие мысли. Джейсон словно не смог сопротивляться этому зову. Его собственная сила тянула его вверх, прочь из мятежного сна. Такая тяга была сродни той, когда на татами выходит сильный противник и тело само рвётся в бой доказать кто тут главный, сильный, кто заслуживает звание лучшего. Красный морфин свалился с кровати и больно вписался в стальной пол коленями. Он даже не успел сообразить, что произошло. Осторожно опираясь о край кушетки, Джейсон поднялся на полусогнутых ногах, помотал головой, прогоняя таинственный шепот из ушей, и бездумно побрел по коридору. Было чертовски холодно. Настолько холодно, что пришлось обхватить себя за плечи, как в первый день зимы, когда снег несмелыми мушками падает на чёрную почву, а влажность и пониженная температура заставляют зубы стучать друг о друга. Если бы только Джейсон мог понять, зачем он прислушивается к мельчайшим звукам как слепой пёс, зачем наощупь бредёт в сторону, где раздаётся отчётливый шум спадающей на пол воды. Он дошёл до купальни гораздо быстрее, чем в первый раз. Сердце грозилось вырваться из груди – красный чётко осознавал, что это опасно, что он может быть снова застигнутым врасплох, но голос в голове умолял прийти, спасти его, позволить быть рядом. Пар и конденсат закрывали обзор, войти в эту необозримую муть было до ужаса страшно. Словно прыгнуть в пропасть неизвестности, рискуя погибнуть оступившись. Он сделал пару несмелых шагов, по памяти воспроизводя в голове размеры комнаты, после, свернул за угол и услышал как кто-то сладко и томно произносит его имя. - Джейсон…Джей…сон… Красный морфин попятился назад, уперся лопатками в мокрый кафель за спиной, и ощутил, как капли проступили через тонкую ткань юкаты. Спиной к нему низко уронив голову себе на грудь, стоял Томми… Голый, высеченный из мрамора силуэт идеального воина. Каждый мускул, по которому скатывалась вода, очерчивался и блестел, будто был покрыл глянцем. Ещё никогда Джейсон не слышал своё имя с таким придыханием, словно ему молились как богу, взывая с отчаянием и благоговением. Голос Зеленого рейнджера был слабым как у раненного, дыхание прерывистое, тяжелое, почти с хрипом. Джейсон вышел из своего оцепенения, присмотрелся к сильной спине врага и заметил, что вся она сплошь была покрыта рваными красными полосами. Где-то раны и рубцы были куда больше и уродливее, но Джейсон точно почувствовал всем своим нутром, что воин-дракон сопротивлялся воле Репульсы. Его рука в клубах пара ритмично двигалась внизу… Сердце Джейсона пропустило удар. - Что ты здесь делаешь? – вопрос выбил красного морфина из колеи, под коленками стразу образовалось ватное чувство. Сейчас нападёт! Сейчас ударит! Карие глаза рассерженного хозяина базы смотрели на него из-за плеча, словно его застали в самый неподходящий момент. Гнев, раздражение, смущение, злость, обида – целый букет эмоций в одном взгляде! - Ты…ты звал меня? – к Джейсону внезапно вернулся голос, правда, прозвучал он как у девицы, сдавленно, тонко. - Я? – Томми беззастенчиво повернулся к ночному гостю, представ перед ним во всей своей природной наготе и красе. – Да. Я звал тебя. Я думал, что ты сможешь понять меня, разделить со мной это. Но ты пришёл сюда, чтобы снова всё испортить. Я прав? До сознания Джейсона не сразу дошло понимание всей ситуации. Он только мельком бросил взгляд ниже оголенного живота виртуозно обрамленного симметричными кубиками пресса и тут же всё понял. У красного морфина покраснели кончики ушей, а дыхание в груди спёрло, не то от духоты и пара в купальне, не то от того, что ему довелось увидеть. Зеленый морфин был сильно возбуждён и его член стоял так крепко, что его головка налилась кровью и почти стала бурой от напряжения. - Ты…что ты… ты просто делал это…со мной? То есть, я хотел сказать… - красный мямлил, ошарашенно крутил глазами, ища какой-нибудь более привлекательный вид для себя. Но то, что он увидел, уже полностью завладело его мыслями тонкой пленкой возбуждения. Воин-дракон не дал ему опомниться. Он сократил расстояние с грациозностью хищника, как молния, блеснувшая в шаге от неминуемой погибели. Он заставил красного позорно вжаться в кафель лопатками с ещё большей силой и отчаяньем, а сам выставил руки широко по бокам от головы своего неискушённого на зрелища пленника. Томми скалился как зверь, который поймал в свою ловушку прекрасную лань. - Не смей, - угрожающе уверенно произнёсл брюнет в юкате. - А то, что? Оливер только спрятал свою улыбку за раскрасневшимися как у вампира губами. В его карих глазах плясали дьяволята, и не было сил сопротивляться этой харизме, этому напору. С силой сжатый кулак здоровой руки мгновенно разжался, когда Джейсон ощутил на своих губах губы Томми. Его глаза расширись, а зрачки наоборот стали узкими от возбуждения. Он не мог понять, откуда появилась эта ярость, это притяжение, но он ощущал теплые сладкие на вкус губы и моментально пьянел, будто в этом поцелуе заключалась вся его жизнь. Он стал отвечать на дерзость зеленого, прихватив его за затылок, прилипая к нему всем телом. Длинные мокрые волосы Зеленого плясали по рельефным плечам и трапециям, словно змеи извивались в ущелье между скалами. Вода была силой Томми, его стихией и его сущностью… Да, именно такие сны изводили Джейсона несколько месяцев подряд, заставляли смущенно думать о том, что он врал себе всё то время, когда рассматривал грудастых красоток в журналах. Они и вполовину не смогли бы возбудить его так, как сейчас это с легкостью проделывал Томми. Зеленый улыбался, нет, скалился, покусывал капризные губы красного, он пробовал несколько раз протолкнуть свой змеиный горячий язык в его рот, но тот продолжал своё глупое сопротивление в попытке быть первым, захватить инициативу. Его уже не пугало то, что он целует парня, у которого крепко стоит. Но он всё ещё боялся пойти до конца и узнать, что же было в том сне такого, от чего приходилось утром стирать нижнее бельё. Кажется, они целовались минуты две или три, до такой степени, что несчастные губы припухли. А потом Томми мелко задрожал всем своим прекрасным телом, когда Джейсон случайно коснулся коленом паха воина-дракона и тот дёрнулся. Что-то скользкое и густое пролилось на юкату, запачкало, источая запах моря. Зеленый взвыл, крепко обхватив двумя руками свою нежную трепетную жертву. Он кончал долго, покачиваясь, желая потереться пахом о Джейсона, как похотливый пёс на случке. И красный был готов поклясться, что его рёбра почти хрустнули от этой хватки, но вместо этого его нос уткнулся в золотистую загорелую кожу и вдохнул её приятный терпкий аромат. Зрачки сузились до предела, и в голове что-то взорвалось миллиардом сверхновых. «Мой дракон…» « Я здесь. Я никому тебя не отдам. Слышишь?» « Мне страшно… Я падаю» «Я буду падать вместе с тобой» Оливер едва дышал, нехотя ослабляя хватку. Он увидел испуганные и такие потерянные глаза красного, что ему самому стало не по себе. Он прихватил Джейсона за подбородок и посмотрел ему в глаза. - Мы связаны. Ты понимаешь? Я не смогу без тебя. Мне плохо от тебя, но без тебя ещё хуже. Я не знаю тебя, и в тот же миг я готов клясться, что знаю всё о тебе. - Ты…ты просто псих, - рассудок на миг вернулся к красному морфину и он приготовился давать бой, если бы сильная пятерня не прихватила его набухшие чресла через тонкую промокшую предательскую ткань. - Это я псих? А как же это? – Зеленый издевательски улыбался, наклонив голову в бок. Страсть плескалась в его зрачках разными оттенками ядовито-зеленого, даже не смотря на то, что истинный цвет его глаз был карий. Он мягко миновал юкату и уже беззастенчиво ласкал Джейсона рукой, водя по стволу и слегка сдавливая его головку основанием ладони. – Тело не умеет лгать. Ты хочешь меня. - Убери руки! – отчаянно дернулся было лучший воин Зордона, но когда Томми поцеловал его в шею, ноги подкосились. – Оливер…я..не шучу… - Тшшш…я не сделаю ничего плохого. Я никогда не причиню тебе зла. Тише, мой лучший. Ты так вкусно пахнешь, и ты так забавно пытаешься контролировать всё. Уймись уже, наконец, и позволь себе этому случиться. Я буду с тобой. Томми шептал каждое слово и целовал в такт тому, что говорил. Он награждал поцелуями Красного всякий раз, когда тот не пытался его оттолкнуть или ударить. И сводящая с ума рука Зеленого морфина доставляла испепеляющее душу неизведанное удовольствие, точно зная, с какой силой сдавливать с какой скорость дрочить, и как заставлять поскуливать, доводя до края бездны. Джейсон искусал себе все губы до крови, пока Томми целовал его ключицы, широко распахнув юкату, спустился горячими губами по груди и замер на особенно чувствительном правом соске. - Господи боже… - красный прикрыл свой рот рукой, боясь проронить стон полный возбуждения и похоти. Зеленый только вопросительно посмотрел на него, выразительно приподняв левую бровь. - Ты ведь не…? - Заткнись…прошу! – красный уже во всю кусал костяшки на сжатом кулаке. Зеленый хищно улыбнулся, остановился, не позволив Джейсону кончить, прекрасно зная, что он сейчас только об этом и думал. - Ты девственник, так? – зеленый был неумолим. – И ты не знаешь, что такое кончить, как следует? Нет, он не знал. Большую часть своей жизни он отдавал рейнджерам. Он тренировался как умалишенный, он корил себя за провалы, за плохо и не чисто сработанные миссии. Он был лучшим, красным, первым, лидером без грязи и тени упрёка. Рыцарем, который сейчас наблюдал за своим грехопадением с ужасом! До отвращения захотелось заткнуть рот Зеленого… И увидеть как он глотает, сглатывает и смотрит этими нестерпимо отравленными похотью глазами снизу. - Томми! – красный воин всем видом стал представлять из себя угрозу. Он и так смирился и согласил со всем, что с ним делал его пленитель, он уже подошёл к краю бездны и был готов прыгнуть туда с головой. Его истязало и любопытство, и возбуждение, и вкус, оставшийся от чужих отчаянно горячих губ. Зеленый невозмутимо хмыкнул, холодный блеск в глазах сменился азартом. Воин-дракон снова впился в капризные губы пленника, глубоко протолкнув язык в несговорчивый алчущий ласки рот. Рука заработала в быстром темпе, и долго Джейсона ждать не пришлось – он изломился в чертах лица, судорожно схватил воздух легкими, и сам толкнулся в ласкавшую его руку. - Аааааамммх! – его крик украли новым поцелуем, и пришлось жадно сопеть в него, заставляя ноздри работать в усердном режиме. В голове шумело, перед глазами плясали молнии, а из члена обильно извергалось горячее семя. - Я люблю тебя… Я слишком сильно люблю тебя, Красный… На этом моменте Джейсон потерял сознание. Он погрузился под толщи зеленой океанической воды и не смог выплыть наверх. Сильные руки обняли его и прижали к себе, и он будто качался на волнах, уносимый водоворотом. Как может любить тот, кто в любой момент может лишить тебя жизни?