Плачущая королева костей

Сётаро всегда задавался вопросом: сколько тайн знала Сакурако? Много, даже слишком много, чтобы спать по ночам. Странно, да? Хотя по ней и не скажешь. Всегда холодная, рассудительная и такая живая. Но, увы, у каждого человека свои скелеты в шкафу. Как иронично, но у Сакурако они могли там находиться в прямом смысле слова. Но этого никогда не было. Она привыкла прятать свои тайны глубоко в себе, а кости и скелеты выставлять на полках.       Она изредка просыпалась от кошмаров и вставала с кровати. Подходила к окну и смотрела на мир через оконное стекло, наблюдая скорый рассвет, звезды или тучи — как получится. Романтично, подумаете вы, но ни черта подобного. Ей иногда хотелось плакать и забиться в уголке. Увы, пожалеть некому, и она в полном одиночестве уже который год. Да, она привыкла к нему, но кошмары... к ним невозможно привыкнуть, как не крути.       Иногда женщина проводила рукой по скелетам своих зверьков, ощущая нежными пальчиками каждую вмятину. Некогда живые существа упокоились на её полках. В воображении они могли с лёгкостью ожить, но Сакурако себя держала в руках. Она снова, как и сейчас, провела указательным пальцем по черепу животного и тихо вздохнула. Это её успокаивало, хотя она и ловила себя на мысли, что это уже слишком.       — Обычно люди боятся скелетов и трупов... Глупость, что прёт против естественности, — говорила она иногда сама себе, невзирая на отсутствие слушателей. Странно. Слишком странно и так привычно. Когда бы она не встала, когда бы она не уснула и когда бы она не коснулась душой и руками своих скелетов — всегда её ожидало глупое и такое любимое одиночество. И всё-таки в этом что-то было.       Рассвет скоро наступит, и её кабинет озарит алый свет. Такой мягкий и приятный глазу, а утренняя прохлада будет пробирать до мурашек. Но рассвет до сих пор не наступал. А была ли она счастлива? Прошло пять лет и пора бы уже дать на этот вопрос ответ. Тьма начала сгущаться в комнате. Облака заполонили собой небо. Да, она счастлива. Сакурако счастлива, что одна, а мальчишка в полной безопасности.       Или же она врала сама себе?       — Прошло пять лет, а ты, Сётаро, так и не появился... Как я и хотела, — сухой ком подступил к горлу. Она снова проснулась от кошмара, что снился ей ежедневно. Но сегодня был особенный день. День смерти её младшего брата.       Женщина осмотрела до боли знакомый кабинет и скелеты, которые бережно окутала тьма. Она всегда сидела в своём кабинете, прикрыв глаза и задумавшись о своём. Именно здесь она встречала и провожала дни, почти безвылазно сидя в этих четырёх стенах. Зато он в безопасности, подумала женщина, расслабившись в кресле. Да, так оно и было. Так должно было быть.       Потянуло могильным холодом вперемешку с гнилью. Кто-то притворно-ласково положил свои ладони на её плечи, как бы успокаивая. Снова эта сцена из её сна. Стоп. Сакурако вздрогнула, но не обернулась. Ей должно было это показаться. Просто обязано. Занавески колыхнулись от порыва свежего ветра. Нужно ждать, пока всё это пройдёт.       Некто сжал хрупкие плечи, наклонившись к самому уху. Его дыхание было ледяным, словно мертвец стоял за её спиной. Хах, мило, конечно, но... возможно, так и было. Женщина уже потеряла эту грань между реальностью и снами. Своим личным сумасшествием. К рукам прилила слабость. Брюнетка закрыла глаза, проведя пальцами по столу, ощущая каждую царапину неровной поверхности.       Сумасшедшая. Надо бежать, а она не хотела.       — Ох, Сакурако, — дрожь появилась в коленях от этого голоса, но она только крепче сжала кулаки. — Твой век недолог...       — Я знаю, — её тон стал слишком загадочным и таинственным. Убийца лишь засмеялся в голос и сильнее сжал плечи женщины, зарывшись носом в её мягких волосах. Она с отвращением отвернулась от него, не желая видеть его серое лицо. Ханабуса произнёс то, чего она ожидала:       — Жаль лишь твоего младшего брата.       — Заткнись! — в её прекрасных серых распахнутых глазах мелькнула искра ярости. Заряд ненависти прошёл по телу. Резкий разворот. Она замахнулась. Но перед ней ничего не было. Слабо колыхались занавески, пропуская прохладный воздух. Она произнесла несмотря на то, что голос предательски дрожал от страха: — А-ха... Никого?       Чьё-то присутствие в комнате, и его не почувствовать было невозможно.       — А я? — ревностно спросил тоненький голосок. Стадо мурашек пробежалось по её телу. Слишком знакомый. Нет, до ужаса знакомый голос. Её лицо стало белым, словно белое полотно перед художником. Она обернулась и не поверила своим глазам. Глаза защипали от слез, и женщина вскочила с места, одной рукой вцепившись в спинку кресла. Скрип дубовых половиц. Мальчик шагнул к ней ближе.       — Т-ты?.. Ты же... — слова не связывались в предложения. Ей стало до ужаса страшно. Сон воплотился в явь? Мальчик сделал ещё один шаг вперёд.       — Умер? — переспросил мальчик в потрепанной одежде, слегка улыбаясь. Несколько слез скатилось по щекам женщины. Её руки дрожали, мысли путались, а перед глазами всё плыло от слез. Её маленький братик стоял перед ней, протянув ручку к сестре.       — Я не хотела, — закрыв лицо ладонями, шептала она много раз. Сакурако умоляла себя не плакать и подавить эти треклятые эмоции. — Я не хотела... Не хотела...       — Идём со мной, — он подошёл ближе, осмотрев сестру с ног до головы. Всё такая же холодная и для него идеальная. Старшая живая сестра и младший мертвый брат. Она оторопела и не взяла его холодную ручку в свою ладонь. Ребёнок нахмурился. Злился. — Если ты со мной не пойдёшь — никогда больше не появлюсь!       Он начал растворяться в воздухе и двигаться в сторону выхода из кабинета.       — Нет!       Проведя рукой в сторону, мальчик открыл дверь и вышел. Она сорвалась с места и побежала за ним.       Стены, комнаты и двери мелькали перед глазами. Слабость окутала всё тело, но женщина находила в себе силы бежать дальше. Коридор, словно бесконечный лабиринт, слабое освещение старых ламп. Они зажигались при появлении силуэта маленького мальчика. Сакурако хотелось умереть, но впервые в жизни ей так сильно захотелось жить.       Она полетела по лестнице вниз. Ухватилась за перила, но ободрала колени.       — Нет, не уходи, — умоляла женщина шепотом, срываясь на отчаянный хрип. Она стукнула кулаком по дубовому полу, глотая слезы и кусая губы, чтобы не заплакать вновь. Надо найти в себе силы и идти вперёд. Как бы тебе не было больно и что бы не предстояло впереди. Сакурако встала, не обращая внимания на содранные колени в кровь. Надо идти. На ослабших ногах спустившись к выходу, она остановилась. Свет бил через дверь, освещая силуэт вошедшего высокого парня.       — Сакурако? — шёпотом переспросил вошедший, улыбаясь и не веря своим глазам. — Я не хотел Вас тревожить, но...       — Мальчишка?.. — женщина отступила назад и задрожала всем телом. Перед ней стоял он. Сакурако поздно поняла, что крепко обняла парня, что слезы скатывались вновь по её щекам. Свет. Она наконец-то почувствовала свет и родное сердцу тепло в этом мрачном доме. А женщина, как маленькая и напуганная девочка зарылась носом в плечо возмужавшего и сильного парня. Тепло. Ей было тепло. Сильные руки только крепче прижали её к себе. Сакурако только уткнулась носом в его плечо, не понимая, что с ней творилось. Звуки стали слышны, а свет всё быстрее прогонял тьму. Она невольно закрыла глаза от удовольствия. — Сётаро...       — А я думал, что королевы костей не плачут, — он усмехнулся и посмотрел в красные глаза женщины, понимая, что она ничуть не изменилась. А Сётаро возмужал, не оставляя шанса тому самому слабому школьнику. Он стал красивым и мужественным юношей, который вопреки обстоятельствам прилетел из-за границы к ней. Парень провёл рукой по её щеке, убирая последние слёзы.       — Плачут. Любая королева может плакать.       Женщина посмотрела ему через плечо. В дверях стоял маленький мальчик в оборванной одежде, который махал рукой на прощание своей дорогой и любимой сестре.