останься со мной

      — Я дома.       А в ответ тишина. Намджун хмурится — он надеялся, что хотя бы сегодня увидит свою семью в сборе. Родители совсем забросили своих сыновей со своей работой, и как гласит записка, закрепленная на холодильнике, увидятся они все вместе через пару- тройку дней — именно тогда родители возвратятся из командировки. А если поразмышлять, то Намджун не лучше: он мог бы уделять больше времени родным, если бы не работал и не выступал в клубах. Родители сделали все, чтобы их сыновья ни в чем не нуждались, но забыли о том, что их забота и внимание были тем, что детям на самом деле было нужно. Это и была причина разлада между семнадцатилетним Джуном и отцом. Подростком он был имульсивным, поэтому после ссоры ушел из дома. Вскоре, правда вернулся, но та ссора как будто сделала трещину в отношениях между отцом и старшим сыном.       Сейчас ему 22 и сюда он возвращается только ради младшего, хоть видеть его совсем не хочется. Противоречиво? Не то слово. Дело в том, что Намджун влюблен, до этих «бабочек в животе» и «тумана в голове». Только вот, не того человека он выбрал. «Родители бы не оценили» — думает Ким с горечью. Его родной брат — не самый лучший выбор.       Джун проходит дальше по коридору и останавливается возле комнаты младшего. «В какой момент все стало так запутанно?» — думает старший. Он помнит те редкие моменты, когда они выбирались семьей на природу, Джун присматривал Чиминни и ничего, кроме братской любви и заботы он не чувствовал, а родители любовались своими детьми. Счастливые времена. Были.       Намджун тяжело вздыхает и трет виски. Он ничего не может поделать с тем, что чувствет, и это начинает ломать его. Юнги и Хосок начинают беспокоиться за здоровье и душевное состояние старшего, но ничего поделать с этим не могут: каждый раз, когда они пытаются начать разговор об этом — Намджун сбегает. К Чимину. А тот и рад видеть своего брата. Он всегда ждет его. Но не сегодня.        Намджун злится. На часах половина двенадцатого, а младшего все нет. Да, сейчас тяжелый период, Чимин готовится к выпускным экзаменам и эти его танцы забирают кучу времени, но это перебор. Джун в сотый раз пытается дозвониться ему, но телефон отключен. Спустя полчаса Намджун носится по квартире, словно зверь в клетке, перевернул все в поиске того, чтобы найти хоть намек, куда подевался его брат, но тщетно. Он собирается звонить родителям, но слышит поворот ключа в замке и приглушенное хихиканье.  — Какого…       Намджун думает, что сейчас кое — кому влетит по первое число. Но как только видит Чимина непосредственно перед собой — вмиг меняет свое решение. Может быть дело в том, что от Чимина разит алкоголем за километр, а может из — за того, что младший одет и накрашен как — то по блядски, отчего у старшего в штанах становится тесно. Чимин поворачивается и, наконец, замечает сиреневолосого. «Пиздец» — проносится в голове о обоих. Но Намджун отмирает первый. — Тебе стоит объясниться.       Проходит минута, а младший все молчит, только смотрит на него своими щенячьими глазами. А у старшего все заслонки срывает. — Какого черта, Чимин? Где ты был и почему вернулся так поздно? Блять, я же волнуюсь за тебя! Не думаешь о себе, подумай хотя бы о том, что будет со мной и родителями, если с тобой что — нибудь случится!       Намджун не контролирует себя, он замахивается и бьет в стену кулаком, совсем недалеко от головы Чимина, разбивая руку в кровь. Перепуганные и наполненные слезами глаза младшего вмиг отрезвляют его. — Прости, Чиминни, я… я просто переживаю, пойми меня. — улыбается грустно и треплет по розовым волосам. — Мне пора, ложись спать.       Он разворачивается и собирается уйти из этого дома, как вдруг чувствует, что его обнимают со спины и смыкают руки на животе. — Извини, хен, я не хотел, честно — честно, просто Гук и Тэхен так долго уговаривали меня сходить с ними, что я забыл предупредить тебя… — и всхлип.       Намджун себя за это ненавидит, что младшего до слез довел. Он к нему оборачивается, и слезы вытирает. — Я погорячился, в следующий раз, просто дай мне знать, если уходишь куда — то надолго, договорились? Я ведь тоже подростком был.       Старший подмигивает и за щечки треплет, а у Чимина лицо сразу же светлеет и он его на груди у Намджуна прячет. Джун в розовую макушку целует и обнимает так крепко, что слышит, как внутри что — то разбилось. Сердце, наверное. — Хен? — Да, ЧимЧим? — Я люблю тебя.       Намджуну эти слова жуть как тяжело даются, но он их произносит: — Я тоже тебя люблю. Но тебе пора спать, алкоголик малолетний.       Чимин смеется заразительно, он из объятий выбирается и за руку старшего в комнату тянет. — Ты ведь останешься со мной? — Останусь.       Они лежат в кровати младшего и разговаривают обо всем до рассвета. Затем Чимин проваливается в сон, а Намджун перебирает его волосы. Такой домашний, такой родной, до боли в груди. Первые лучи солнца освещают умиротворенное лицо младшего и Джун решает, что так больше не может продолжаться. Он уходит, но возвращается с кроваво — красной розой — любимым цветком Чимина. Пишет ему записку и оставляет ее вместе с цветком на подушке. Но на выходе из комнаты не выдерживает и легко целует в губы еще спящего парня.       Намджун не услышит ответное признание того, кого так искренне желал. Он скрывается, забирая из этого дома не только свои вещи, но сердце младшего брата, который проснувшись, обнаружит записку с надписью «Я не могу не любить тебя. Прости.» и кроваво — красную розу — его любимый цветок.