***
Сейджа уверенно пересекала залы дворца. Невольно она задерживала взгляд на деталях интерьера: на высоких резных колоннах, на витражных окнах в полу — Сейдже, как аманодзяку, они всегда нравились своим неправильным, нетипичным расположением. Сейджа старалась запечатлеть в памяти каждый уголок этого места, в котором она провела столько счастливых часов. "Сколько лет я уже здесь нахожусь? — спрашивала себя она. — Жива ли ещё та жрица, победившая меня тогда и разрушившая все мои планы? Насколько за эти годы изменился мир там, наверху?.." Сейджа не сомневалась, что совсем скоро получит ответы на все свои вопросы. Осталось уладить лишь одно дело... Наконец, в дальней части зала показался знакомый силуэт, окружённый алыми полосами, словно каким-то сверхъестественным ореолом. Сейджа припустила шагу, чтобы успеть догнать ту, кого она столько времени искала, прежде чем она уйдёт. Однако хозяйка Дворца земных духов сама заметила Сейджу и остановилась в ожидании, не отводя внимательного изучающего взгляда. Сатори всегда смотрела на неё так: с интересом, смешанным с лёгким недоумением, и в то же время с едва уловимой теплотой, такой незаметной в её глубоких печальных глазах. Оказавшись под этим взглядом, Сейджа всего на мгновение не смогла сохранить хладнокровие и с болью подумала о том, как ей будет не хватать этих прелестных глаз, обрамлённых пушистыми ресницами и таящих в себе многовековую мудрость. Да, благодаря своей способности, Сатори, несомненно, знает многое о сердцах, людских и ёкайских — не то что Сейджа. "Если бы я только знала, как сказать всё тебе и не причинить тебе боли!" — пронеслось в голове аманодзяку. Эта слабость продолжалась не более одного мига. Однако даже этого мига было достаточно, чтобы Сатори прочитала все её мысли и узнала все тревоги. И когда Сейджа приблизилась к ней, Сатори лишь горько улыбнулась. Сейджа несколько секунд молча вглядывалась в её лицо. Полные тоски глаза, печально опущенные уголки губ, небольшая морщинка между бровей. Сейджа не могла долго видеть Сатори в таком состоянии — подумать только, она всё это время пыталась вытащить её из этого омута, а теперь своими руками толкает обратно! — и, отвернувшись, как можно отрешённее поинтересовалась: — Уже знаешь, по какой причине я тебя искала? Сатори ответила не сразу. Прежде она пару мгновений задумчиво глядела на Сейджу, будто надеясь, что та изменит своё решение. Однако Сейджа слишком хорошо понимала, что лимит и так превышен и времени на сомнения у неё больше нет. Видя, что она не передумает, Сатори тяжело вздохнула, а затем отвела взгляд и, кивнув, проговорила: — Уже давно. Сейджа не сдержала кривой ухмылки. Она столько времени думала об этом, столько мучалась сомнениями, что Сатори просто не могла в какой-то момент не узнать причину её терзаний. Сейджа постаралась придать своему голосу беззаботные нотки и, заведя руки за голову, произнесла: — Что ж, как всегда на шаг впереди... — Сейджа усмехнулась, но вышло откровенно жалко. Тогда она опустила руки и, как-то сразу стушевавшись, заговорила: — Ты ведь знаешь, что я не могу иначе. Ведь я аманодзяку. Протест — самая суть меня. Если я перестану переворачивать всё с ног на голову, я просто провалюсь как ёкай. Я потеряю саму себя. Слова Сейджи были чистейшей правдой. Все ёкаи рождаются из людских страхов. Люди боятся сатори, потому что те способны проникнуть в самые глубины их души, разбить хрупкую иллюзию безопасности в собственных мыслях. Аманодзяку же пугают их тем, что посягают на стабильность их мироощущения — на мир вокруг них. Сатори уничтожает изнутри, Сейджа разрушает снаружи. — ...Я слишком задержалась здесь. — тем временем продолжала Сейджа чуть менее уверенно. — Этот мир я уже не способна перевернуть. Я не могу с этим мириться. Я должна всё изменить. Я должна двигаться дальше. Иначе я просто бесполезная бессмертная рогатая девочка, которая только и умеет, что мешать животным работать и говорить множество всяких глупостей, — совсем тихо заключила она и невесело усмехнулась. Чем дольше Сейджа говорила, тем больше чувствовала себя так, словно она оправдывается. Хотя, наверное, она действительно оправдывалась. Она продолжала говорить, глядя на Сатори, понимая, как каждое слово режет её, словно ножом по сердцу, и всё же упорно гнула своё. За все те годы, что она провела во дворце, Сейджа успела привязаться к нему и к его обитателям: к многочисленным, постоянно мельтешащим под ногами животным; к Орин, каждый раз раздражающейся её упорству мешать работе; к Окуу, мнящей себя сильнейшим созданием в Генсокё и при этом беспечно забывающей всё, что говорят ей и что говорит она; к забавной беззаботной Коиши, о существовании которой Сейджа вспоминала только в двух случаях: когда она была прямо перед ней и когда о ней говорила Сатори; наконец, к самой хозяйке. К Сатори Сейджа в самом полном смысле этого выражения прикипела душой: от её улыбки на сердце становилось теплее, а грусть вызывала острое желание обнять и защитить от всех возможных бед. Сейджа никогда прежде не испытывала ни к кому такой глубокой привязанности. Будучи аманодзяку, она всегда говорила себе, что у неё не может быть друзей, и не испытывала ни малейшей печали от этой мысли. Но почему-то с Сатори всё изменилось. Всё начиналось как простой интерес, смешанный с лёгкой симпатией, родившейся из желания противоречить окружающим, которые ненавидели Сатори. В отличие от них, Сейджу забавляло, как Сатори предсказывает её действия. В какой-то момент она решила, что гораздо веселее будет не обдумывать каждый свой шаг, а поддаваться всем внезапным порывам — что было не так уж сложно, учитывая общую беспечность Сейджи. Это и правда оказалось весело — видеть, как на лице якобы всезнающего существа, способного читать твои мысли, отражается искреннее удивление. И постепенно им обеим стало это нравиться. Жизнь Сатори стала ярче благодаря непредсказуемости Сейджи, а Сейджа вдруг неожиданно осознала, как это приятно, когда тебя понимают без слов, когда не осуждают твою жизненную философию, а даже искренне поддерживают какие-то идеи, которые обычно считали глупой прихотью. Сейдже не хотелось терять это, и в то же время она слишком ясно понимала, что этим изменяет самой себе. Сатори выслушала её с непроницаемым выражением. Сейджа слишком плохо разбиралась в чувствах других, чтобы понять, что у неё на уме. Оставалось лишь надеяться, что Сатори поняла её аргументы... и что такое решение не причинит ей слишком сильную боль. Наконец, Сатори вздохнула. Она прикрыла глаза и отошла к ближайшему окну, а затем медленно приподняла веки и, задумчиво глядя на витраж, тихо поинтересовалась: — Ты собираешься оставить меня сегодня? Сейджа вспыхнула. — Я делаю это не потому, что ты мне надоела или что-то подобное! — воскликнула она. — Я просто... — Я понимаю, — остановила готовый было вырваться поток оправданий Сатори. Сейджа прикусила язык, пока Сатори спокойно продолжала: — Твоя природа ёкая — вот что заставляет тебя действовать так, а не иначе. Я всё понимаю, — вновь повторила Сатори. Сейджа растерялась и смутилась. — Значит, ты... — начала было она, стараясь не смотреть на Сатори, но тут же оборвалась на полуслове и покачала головой. "Что ты вся засмущалась, как маленькая девочка, Сейджа?! — сердито сказала себе она. — Ты же аманодзяку, которой практически удалось перевернуть Генсокё, а теряешься, как... как я не знаю кто! Где твоё достоинство?!" Именно эти мысли заставили её выпрямиться и, вернув себе привычную беспечность, с усмешкой заметить: — Что ж, это хорошо. Получается, мы расстаёмся не врагами? Даже как-то странно — всем, кто меня встречал, я всегда оставляла ненависть к себе... — Сейджа вновь хихикнула, стараясь замять неловкость. Однако следующая фраза Сатори повергла её в шок. — Я тебя понимаю, но я не сказала, что принимаю твоё решение, — ровным тоном произнесла хозяйка Дворца земных духов. Сейджа вздрогнула и вновь растерялась. Только на этот раз причиной её растерянности было не чувство вины — Сейджа вдруг почувствовала какую-то смутную тревогу. Она недоумённо вскинула брови и взглянула на Сатори: та стояла на прежнем месте, только теперь выражение её лица выглядело не печальным. На губах Сатори играла странная снисходительная ухмылка, а глаза блестели пугающим блеском. Всё это казалось вдвойне жутким из-за освещающих её лицо снизу огней, преломленных разноцветными стёклами витражного окна. Это чем-то напомнило Сейдже их первую встречу. Тогда Сатори выглядела такой же насмешливо-пугающей, как и положено ёкаю, знающему, что творится у жертвы на душе. Правда, тогда было одно серьёзное отличие: тогда беспечной Сейдже, ищущей лишь новых впечатлений и развлечений, не было так страшно смотреть на Сатори. Тем временем Сатори, покосившись на Сейджу, выдержала паузу, а затем, не поворачивая головы, вдруг произнесла: — Кстати, Сейджа, я когда-нибудь рассказывала о том дне, когда Коиши закрыла свой третий глаз? — Э? — Сейджа удивлённо моргнула, не совсем понимая, куда клонит собеседница. Сатори усмехнулась и, переведя взгляд с Сейджи на стену, начала свой рассказ: — С тех пор прошло очень-очень много лет, даже десятилетий, но этот день до сих пор свеж в моей памяти, словно это было вчера. Сомневаюсь, что я вообще когда-нибудь забуду его... Впрочем, это к теме не относится. Пока. — На секунду на её губах возникла ухмылка, но она тут же вернула себе отрешённый вид и продолжила: — Пожалуй, стоит начать с периода до этого рокового дня. Тогда я видела, как Коиши мучается из-за всеобщей ненависти и непонимания. Я пыталась поддержать её, но она лишь усмехалась и говорила, что всё нормально. Что она обязательно придумает, как заставить всех перестать её презирать. Эх, Коиши, Коиши, знала бы ты, какую цену придётся заплатить за отсутствие ненависти! — в сердцах воскликнула Сатори и, опустив голову, с выражением боли на лице прошептала: — Разве уничтожение собственной личности того стоило? Её плечи дрогнули, и она торопливо закрыла лицо ладонью. Несколько секунд она молчала, а затем шумно вдохнула и, убирая руку от лица, покачала головой. — И снова я отклоняюсь от темы в сторону лирики, — с горькой усмешкой заметила Сатори и покосилась на растерянную её признанием Сейджу: та стояла спокойно, внимательно слушая её рассказ. Тогда Сатори прикрыла глаза и продолжила: — Я знала, что мучает её, я догадывалась, что она способна на безумные поступки, но я ничего не предприняла. В результате я потеряла её — ту единственную, кто меня действительно понимал, кто заставлял меня улыбаться, когда мне было грустно, и кого я хотела защитить от безжалостного мира вокруг. Это был жестокий урок, но я его усвоила, — твёрдо заключила Сатори и раскрыла глаза. Сейджа молчала, хмуря брови и чувствуя, как её грызёт какая-то непонятная тревога. Сатори внимательно взглянула на неё, а затем усмехнулась. — Всё ещё не понимаешь? — поинтересовалась она. Получив в ответ неуверенное покачивание головой, Сатори мягко улыбнулась. — Что ж, ты как всегда прелестна в своём непонимании, Сейджа. — Сатори приблизилась к недовольной таким эпитетом Сейдже и, нежно обхватив её лицо руками, заглянула ей в глаза. — Я никуда тебя не отпущу. Сейджа на такое заявление криво ухмыльнулась, старательно игнорируя выступивший на спине холодный пот. — Не отпустишь? Не слишком ли эгоистично, после всего, что ты только что рассказала? — заметила она. Сатори несколько мгновений вглядывалась в её лицо, и Сейджа смогла в полной мере разглядеть странный блеск одержимости в её глазах. Наконец, Сатори выпустила её из рук и, отойдя на пару шагов назад, с усмешкой заявила: — Эгоистично? Да, после того, что сделала Коиши, я стала эгоисткой. Именно поэтому я не собираюсь позволять тебе покинуть мой дворец. — А если я не согласна с таким решением? — с вызовом поинтересовалась Сейджа. Сатори недолго помолчала. Наконец, её губы растянулись в безумной улыбке, а глаза широко распахнулись, и, раскинув руки в стороны, она воскликнула: — Значит, я заставлю тебя остаться тут силой! В этот момент пространство вокруг начало искажаться, и в без того полутёмном зале совершенно пропали намёки на всякий свет. Сейджа отлично знала, что это значит, и, отскочив подальше, одновременно взмывая в воздух, крикнула ей в ответ: — По-хорошему не договоримся? Что ж, этого следовало ожидать — в конце концов, ни с кем прежде я не расставалась полюбовно! Сатори ничего на это не ответила, лишь ухмыльнулась, тоже взлетела и громко объявила название спеллкарты: — Воспоминание "Ужасающий гипноз"! В этот момент тьму озарили разноцветные огни лазеров и пуль, небольших жёлтых и огромных лиловых, так похожих на глаза. Сейджа лишь ухмыльнулась: она знала эту спеллкарту. "Ну, примерно этого я и добивалась, разве нет? — подумала она. — Настоящее веселье впереди!" На её губах появилась улыбка, практически тут же превратившаяся в оскал от наслаждения битвой. Синие стрелы потоком устремились прямо в Сатори. Завязалась нешуточная битва. Сейджа, закалённая охотой за ней при помощи запрещённых спеллкарт, легко лавировала между плотными рядами пуль, умудряясь не только обсыпать соперницу многочисленными стрелами, но и периодически переворачивать её восприятие, так что та иногда сбивалась и всё-таки попадала под обстрел, что вынуждало её пускать в ход следующую спеллкарту. Однако Сатори не уступала ей в уровне. Хозяйка Дворца земных духов умудрялась выуживать из её подсознания сложнейшие спеллкарты и добавлять к ним большей трудности, не гнушаясь их запрещённостью. — Что такое, Сейджа? Разве не ты сама гордилась тем, что против тебя применяют невозможные спеллкарты? Разве тебе не льстило, что тебя считают настолько сложным противником? — насмешливо спросила Сатори, глядя на очередную попытку Сейджи избежать столкновения со стеной даммаку. Сейджа на это лишь раздражённо щёлкнула языком. — Не думала, что ты опустишься до нечестных приёмов, Сатори! — ответила она, уворачиваясь от очередной пули и посылая в Сатори новые стрелы. Сатори лишь снисходительно улыбнулась, легко отлетая от них в сторону, уже привыкнув к безумию, творящемуся с её чувством направления из-за Сейджи. — Я просто хочу добиться желаемого, как не хотела ничего прежде, — спокойно отозвалась она, элегантно отклоняя корпус назад, чтобы избежать столкновения со стрелой. — А для достижения цели все средства хороши. Сейджа лишь раздражённо хмыкнула и продолжила заполнять зал новыми разноцветными пулями. Внезапно после очередного уничтожения её спеллкарты Сатори таинственно усмехнулась и, выдержав небольшую паузу, торжественно объявила: — Воспоминание "Ад кобито"! От одного названия Сейджу слегка передёрнуло: оно слишком явственно напомнило ей о старом союзнике, которого она когда-то использовала. Неприятное чувство лишь усилилось, когда на Сейджу буквально обрушился град вытянутых розовых пуль, которые, приблизившись к ней, разлетелись на маленькие белые "зёрнышки", такие мельтешащие и неприятные, от которых рябило в глазах. В памяти всплыла сцена многолетней давности. Она в Замке сверкающих игл, напротив — Шиммёмару, атакующая её этой же спеллкартой. Кобито смотрит на неё, хмуря брови, машет иглой в своей руке в боевом жесте... И вдруг Сейджа осознала, что было в тот момент не так. "Выражение Шиммёмару. У неё были такие же глаза, как у Сатори, когда я объявила ей о своём намерении уйти, — поняла Сейджа, чувствуя, как в груди разливается какая-то глупая тоска. — Получается, Шиммёмару меня не ненавидела, даже несмотря на то, что охотилась за мной, как и остальные? Вот ведь дурёха!" — с горькой усмешкой подумала она. — Эй, Сатори, — вдруг обратилась она к сопернице с горькой ироничной улыбкой, чувствуя какую-то мучительную печаль. — Скажи мне: ты меня так сильно любишь или всё-таки безумно ненавидишь? Сейджа остановила стрельбу и взглянула в лицо Сатори, будто забыв про несущуюся на неё стену даммаку. На мгновение на лице Сатори отразилось лёгкое удивление. Наконец, она ухмыльнулась и поинтересовалась: — Что, начинаешь понимать, что не всегда агрессия — проявление ненависти? Судя по твоим же мыслям, та кобито до последнего надеялась, что ты передумаешь и вновь станешь ей другом. Чувствуешь вину? Сейджа прикрыла глаза, вздохнула, а затем ответила: — Пожалуй, так и есть. И что с того? Ревнуешь? — вдруг насмешливо бросила она, нагло взглянув собеседнице в глаза. У Сатори словно выключили улыбку. Некоторое время она довольно холодно смотрела на ухмыляющуюся Сейджу, лишь чудом не задетую предыдущей волной даммаку, а затем так же вздохнула и, вновь улыбнувшись той одержимой улыбкой, признала: — Ещё как. Ведь, знаешь, — Сатори взмахнула рукой, рисуя в воздухе новый ряд розовых пуль, — я безумно люблю тебя, Сейджа! С этими словами она направила даммаку в Сейджу. Сейджа на это лишь ухмыльнулась. — Что ж... — начала она, отлетая назад от летящих в неё пуль. — Прошлое уже не изменишь. Я не могу исправить отношение Шиммёмару, ты не можешь самостоятельно открыть третий глаз Коиши. Однако настоящее пока ещё в моих руках, и я не собираюсь изменять себе, даже если мой соперник — ты, Сатори! — решительно воскликнула Сейджа и с кривой ухмылкой добавила: — И, кстати, прости, но, кажется, годы одиночества не очень хорошо сказались на твоём рассудке! Поворот "Обратная иерархия"! — объявила она спеллкарту, атакуя с новой силой. Сатори поначалу чуть растерялась, но быстро вернула самообладание и с ответной ухмылкой заметила: — Славно. Всё-таки мы с тобой прекрасная пара, Сейджа: сошедшая с ума от одиночества сатори и упёртая аманодзяку! Девушки обменялись ухмылками и атаковали друг друга с удвоенным рвением.***
Схватка продолжалась уже долгое время. Девушки без устали засыпали друг друга даммаку в течение всего этого времени, не желая уступать друг другу. В ход шли самые сложные атаки, но обе как-то умудрялись держаться. Однако запас спеллкарт был не безграничен. В конце концов настал тот момент, когда у каждой осталось всего по одной. Первой пустила в ход свой последний козырь Сейджа. Пули обстреливали Сатори со всех возможных направлений, и, наконец, ей пришлось отбросить предыдущую спеллкарту. Решимость в глазах Сатори пылала по-прежнему ярко, когда Сейджа чуть сбавила обороты атаки, чтобы получше разглядеть соперницу. Этот факт заставил аманодзяку раздражённо щёлкнуть языком. Тем временем Сатори заметила её досаду и выдавила усмешку. — Не думаешь, что пора сдаться? — спросила она, тяжело дыша. Сейджа смерила её скептическим взглядом. Сатори выглядела измотанной схваткой и крайне запыхавшейся. Её руки подрагивали от напряжения, а грудь часто вздымалась от отрывистых вздохов. Она буквально обливалась потом, и её наряд с длинными рукавами, изрядно потрепавшийся во время схватки, очевидно, на данный момент доставлял хозяйке дискомфорт. Глядя на всё это, Сейджа ухмыльнулась и ехидно заметила: — С чего бы? Я сейчас слишком близка к победе, чтобы отступать! Сатори долго смотрела на неё, а затем снисходительно покачала головой. — До чего же ты упряма, Сейджа! — вздохнула она. — Ведь мы обе знаем, что ты сейчас в более невыгодном положении. У тебя больше нет спеллкарт, которые ты могла бы применить в случае проигрыша моей. К тому же, — Сатори прищурилась, и на её губах появилась издевательская ухмылка, — бой серьёзно вымотал тебя. Сейджа осеклась. Ей бы хотелось поспорить с Сатори, но она слишком хорошо понимала, что та права. Пожалуй, её состояние было даже более плачевным, чем у соперницы: она еле дышала, всё её тело трясло, перед глазами чуть ли не двоилось и лежала какая-то размытая пелена. Волосы и одежда прилипли к коже, насквозь пропитанные потом, да и состояние её платья, во многих местах порванного при столкновении с пулями, оставляло желать лучшего. Однако даже так, сдаваться Сейджа была не намерена. Весь её вид буквально кричал об этом: насмешливый оскал, горящие упрямством глаза, уверенно сжатые кулаки, даже вызывающая поза. "Это дело принципа! — подумала она. — Сдамся сейчас — никогда не смогу уважать себя. Уж лучше сдохнуть, чем заниматься самопрезиранием!" Прочитав эти мысли, Сатори в очередной раз вздохнула, а затем прикрыла глаза, положила ладони на грудь и с лёгкой улыбкой проговорила: — Что ж, это твой выбор. Если ты так рвёшься наружу — сражайся за свою свободу. Только потом не обвиняй меня, если я решу переломать тебе ноги, чтобы ты не сбежала, ладно? — Сатори взглянула на Сейджу из-под полуопущенных ресниц и с издевательской ухмылкой заметила: — Хотя о чём я беспокоюсь? Вы, аманодзяку, ведь любите, когда любовь к вам проявляется в... не самом нежном отношении. — Я не настолько мазохистка, Сатори, — с кривой ухмылкой заметила Сейджа. Сатори усмехнулась и посмотрела прямо на неё. — Тем хуже для тебя, — холодно заявила она. — Ведь мой подарок тебе — не цветы или конфеты. Эту спеллкарту я придумала специально для тебя, когда догадалась о твоих намерениях, — с внешне добродушной и в то же время безжалостной улыбкой проговорила Сатори и, вложив всю силу своего голоса, объявила: — Петля сознания "Лента Мёбиуса"! В этот момент слева от Сатори загорелись многочисленные ряды небольших золотых шаров и, словно вынырнувшая из океана акула, устремились к Сейдже. Та в напряжении следила за ними, не забывая направлять в Сатори смесь алых огней и чёрных стрел. А змея даммаку уже окружила Сейджу кольцом и, перехлестнувшись через саму себя, при этом совершив какой-то неописуемый поворот, бешено завертелась знаком бесконечности. Сейджа завертела головой, пытаясь хоть как-то сориентироваться в этом завихрённом пространстве. Она пробовала переворачивать восприятие Сатори, но это совсем не помогало вернуть в норму её собственное чувство пространства. Сейджа в ужасе осознала, что больше не понимает, где верх и где низ, где право и где лево, где она сама. Вокруг были плотные стены бешено крутящихся золотых пуль, от которых рябило в глазах. Сейджа уже давно перестала целиться в Сатори и продолжала стрелять исключительно наугад, надеясь, что протянет эту спеллкарту, что доживёт до конца её действия. А кольцо вокруг неё тем временем неумолимо сжималось. С каждой секундой Сейджа была всё ближе к состоянию отчаяния. Её сдавливало буквально со всех сторон, куда бы она ни пыталась метнуться — везде оказывались ряды даммаку, в которые она лишь чудом не врезалась. "Ты небось ухмыляешься там, снаружи, Сатори!" — раздражённо думала она, злясь, чтобы не поддаться страху. Сейджа не могла не видеть, как луч надежды ускользает от неё, и от этого ей хотелось рвать на себе волосы. "Ещё чего! Я обязательно выдержу!" — упрямо твердила себе она. Внезапно между даммаку лихорадочный взгляд Сейджи разглядел небольшой просвет. "А ведь это мой шанс!" — промелькнула у неё мысль. Собрав все свои силы в кулак, Сейджа стиснула зубы и, недолго рассчитывая, где окажется этот просвет через пару мгновений, наконец, ухватила момент и рванула напролом — туда, где спустя каких-то несколько секунд будет путь к её победе. "Выберусь — и наваляю этой зазнавшейся Сатори по самое не хочу!" — воодушевлённо думала Сейджа. Ей удалось проскочить. Это было похоже на чудо, но ей действительно удалось. Однако... Оказавшись снаружи кольца, она обнаружила себя вновь окружённой даммаку. Сейджа несколько мгновений тупо смотрела на новую стену пуль перед собой, не веря своим глазам. Несомненно, это новое кольцо было совершенно реальным и настолько же опасным для неё, как предыдущее, да ещё и сужалось гораздо быстрее. В голове у Сейджи стало пусто. Она даже забыла стрелять и просто смотрела на золотой вихрь вокруг себя. Наконец, она нервно усмехнулась и лишь пробормотала: — Какая же ты сволочь, Сатори... В этот момент ей показалось, что она услышала усмешку хозяйки дворца. И в следующий же миг в неё, словно несущийся поезд, влетела плотная стена даммаку, оттолкнув в сторону и с силой впечатав в стену, так что у неё выбило практически весь воздух из лёгких. А может, это была и не стена вовсе, а пол или даже потолок? Сейджа не знала — её ощущение пространства всё ещё было нарушено. В глазах помутнело, во рту почувствовался металлический вкус, а по спине разлилась боль. Сознание ускользало от Сейджи. Последним, что она различила в расплывающемся мире, была победоносная улыбка оказавшейся совсем рядом Сатори.***
Когда Сейджа с трудом разлепила веки, она вновь увидела перед собой улыбающуюся Сатори. Правда, на этот раз её улыбка скорее назидательно говорила: "Видишь, я была права. Надо было слушаться меня". В ушах звенело, голова раскалывалась, особенно затылок, спина вся болела, а тело превратилось в какой-то тяжёлый неподъемный мешок. Сейдже понадобилось некоторое время, чтобы сообразить, что вообще произошло. Наконец, память услужливо подсказала ей, чем она занималась последние пару часов, и Сейджа поморщилась, неприязненно и в то же время болезненно. Сатори, видя, что она начинает соображать, участливо поинтересовалась: — Как себя чувствуешь? Сейджа, сделав мучительное усилие, взглянула ей в глаза и вместо ответа бросила: — Ну ты и скотина, Сатори. Сатори усмехнулась. Она ласково потрепала лежащую у неё на коленях Сейджу по макушке, стараясь не слишком задевать травмированный затылок, и мягким тоном заметила: — Ну что ты, Сейджа. Я всего лишь ёкай. Разве не нормально ёкаям делать всякие неприятные вещи? Сейджа вновь ничего не ответила, лишь тяжело вздохнула. К этому моменту она уже окончательно сообразила, в каком положении находится. Она лежала на полу зала, где они какое-то время назад бились с Сатори, а хозяйка Дворца земных духов заботливо уложила её голову себе на колени. Бой был безнадёжно проигран, и теперь Сейдже не остаётся ничего, кроме как ещё задержаться во дворце. Она чувствовала себя дико уставшей и совершенно опустошённой. — Ну что, когда будешь ломать мне ноги? — наконец, безразлично поинтересовалась Сейджа. Сатори даже слегка опешила, а затем не сдержалась и хихикнула в кулак. — Боже, Сейджа, не воспринимай всё так серьёзно! — улыбнулась она. — Я бы не хотела делать с тобой ничего подобного... без крайней необходимости. Впрочем, если ты этого так хочешь... — добавила она с садистской ухмылкой. Сейджа тяжело вздохнула. — Как-нибудь пока обойдусь, спасибо, — ответила она, глядя в сторону. В зале повисла тишина. Сейджа молчала, не горя желанием общаться, совершенно разбитая после своего поражения. Сатори нежными прикосновениями перебирала белые и красные пряди её волос. Она делала так и прежде, до того, как ныне поверженная ей Сейджа вообще начала задумываться об уходе. Это всегда расслабляло аманодзяку, уводило от каких бы то ни было мрачных мыслей, даруя приятное состояние покоя и безмятежности. Однако сейчас, с болью во всём теле и чувством разочарования на сердце, состояния покоя как-то совсем не получалось. В какой-то момент Сейджа осознала, что Сатори уж слишком долго накручивает одну и ту же прядь на палец и задумчиво смотрит в стену. Немой вопрос аманодзяку заставил её вздрогнуть, выпустив эту прядь из рук, и опустить глаза к Сейдже. Наконец, Сатори заговорила. — А знаешь, что вообще есть лента Мёбиуса? — вдруг спросила она. Прочитав в мыслях Сейджи отрицательный ответ, она принялась объяснять: — Это такая непрерывная лента, у которой внешняя сторона одновременно и внутренняя — перекручиваясь примерно в середине, эта лента меняет две своих стороны. То есть, двигаясь по внутренней, ты в какой-то момент всё равно оказываешься на внешней, даже не пересекая границ ленты. Наверное, можно сказать, что, как её ни переворачивай, обе её стороны всё равно будут одновременно и внешними, и внутренними, — с улыбкой заключила Сатори. Сейджа с лёгким недоумением на лице выслушала её, а в конце в который раз тяжело вздохнула. — Я так понимаю, это такой намёк, что, как бы я ни рвалась наружу, я всё равно в итоге останусь здесь, да? — после недолгого молчания поинтересовалась она. Сатори пожала плечами. — Наверное, что-то вроде того, — беззаботно ответила она. Сейджа некоторое время вглядывалась в её лицо. Сатори как будто не изменилась: на её губах была её обычная мягкая, чуть печальная улыбка, а во взгляде — привычная теплота и нежность, разбавленная каплей грусти. Она выглядела так, словно это не она совсем недавно атаковала Сейджу сильнейшими спеллкартами, словно не она вымотала её до предела и не она впечатала в какую-то ровную поверхность (Сейджа до сих пор сомневалась в её природе). Однако при более внимательном рассмотрении Сейдже, наконец, удалось уловить едва заметный огонёк безумия на дне глаз Сатори — теперь он тихо тлел, а не горел вовсю, поэтому его так трудно было различить. И всё-таки он, несомненно, был. Сейджа лишь усмехнулась своей находке. — Знаешь, Сатори, — начала она, прикрыв глаза, — сегодня ты смогла меня удивить. Можно даже сказать, что ты перевернула моё представление о тебе. Сатори невинно хихикнула. — У меня был хороший учитель по переворачиванию, — с лукавой улыбкой заявила она. Сейджа открыла глаза и взглянула на неё с кривой ухмылкой. "Продолжаешь издеваться?" — подумала она, смотря на её невинное выражение лица. Сатори на это ничего не ответила, лишь шире улыбнулась, хотя Сейджа не сомневалась, что хозяйка Дворца земных духов прекрасно слышала её мысли. Аманодзяку решила не заострять на этом внимание и продолжила: — Пожалуй, такого сюрприза хватит на подпитку моей природы ёкая ещё на пару лет. Радуйся, Сатори: ты победила не только в дуэли даммаку, но ещё и в идеологическом споре. — Сейджа вздохнула и, вновь прикрыв глаза, закончила: — Я поживу у тебя ещё некоторое время, так что готовь своих питомцев к беспокойной жизни. Сатори удивлённо моргнула и несколько секунд растерянно смотрела на Сейджу. Внезапно на её лице возникла тёплая улыбка. Поддавшись порыву, Сатори нагнулась к Сейдже и легонько коснулась губами её брови. Сейджа вздрогнула и распахнула глаза, чтобы взглянуть на уже выпрямившуюся Сатори. Та улыбнулась ей, и Сейджа почувствовала жар на щеках. — Но я всё равно когда-нибудь уйду, — пробурчала она, отводя взгляд. — И к этому дню я буду готова. Ведь, знаешь, я проиграла сегодня исключительно потому, что у тебя совсем разленилась. Сатори вздохнула, а затем покачала головой, словно услышав что-то очень наивное, и проговорила: — Что ж, отныне я тоже всегда буду готова. Я не повторю с тобой ту же ошибку, что и с Коиши. В крайнем случае, — Сатори коварно ухмыльнулась, — я всё ещё могу прочитать твои мысли и, раскрыв твои намерения, всё-таки переломать тебе ноги. Сейджа вскинула брови, а затем обиженно поджала губы, силясь понять, насколько Сатори сейчас серьёзна. "А впрочем неважно", — наконец решила аманодзяку и приподнялась на локтях. Пару секунд она под полным невинного любопытства взглядом Сатори привыкала к горизонтальному положению и ждала, пока головокружение и тошнота отойдут. А едва этот момент настал, Сейджа рывком обхватила шею Сатори одной рукой и, положив ладонь ей на затылок, требовательно притянула её губы к своим для поцелуя. "Не одной же тебе смущать меня внезапными нежностями!" — подумала она, жадно целуя бывшую соперницу. Правда, Сатори, кажется, такой расклад вполне устраивал. Она осторожно обвила спину Сейджи руками, чтобы та не совсем висела у неё на шее, и с готовностью ответила на поцелуй. И уже не важно было, что происходило раньше и что грянет после. Главное — то, что они есть друг у друга сейчас. "А уж с проблемами личностного определения разберусь как-нибудь потом..." — решила Сейджа и окончательно растворилась в моменте.