О музыкантах

1 Смычок в последний раз сверкнул молнией по струнам. Последовавший хлипкий хлопок с галерки, видимо, не вдохновил молодое дарование на очередной музыкальный подвиг. Он развязал галстук-бабочку, пыхтя в натопленном зале и встряхнув кудрявыми, углистыми волосами. Репетиция была окончена. Поспешно собирая инструмент в потрескавшийся от времени футляр, музыкант и не заметил, как со спины к нему подошел тот самый слушатель, богу известно, как пробравшийся на сцену. На вид ему было не больше тридцати: волосы, зачесанные назад, хороший костюм и зажим на галстуке говорил о нем, как о человеке обеспеченном и со вкусом. — А ты неплохо играешь, дружище. — сказал он, присев на стул. — Как тебе это удается? — С кем, позвольте спросить, имею честь… — отозвался скрипач, оборачиваясь на звук, и онемел. Незнакомец, прежде безликий во тьме, обрел лицо. Это лицо Тедди (а именно так звали скрипача) видел на многих афишах и выступлениях. — М… мистер Гершвин? — узнал Тедди своего кумира. — Собственной персоной. — композитор встал со стула и повернулся вокруг своей оси. — Рад с вами познакомиться, мистер Теодор Хитч. Можешь ответить на мой вопрос? — Конечно, мистер Гершвин. — согласился музыкант. — Давайте только присядем, я, к огромному сожалению, не могу стоять долго. Последствие травмы. Он в ответ лишь кивнул головой и занял свое прежнее место. А Тедди достал из-за кулис еще один стул, медленно присел на него, и, тяжело вздохнув, начал свой рассказ. 2 Белый след, прочерченный фейерверком в звездную ночь, постепенно растворился, но осветил надпись «Титаник» на корме. На палубе царил настоящий гвалт: команда гнала женщин и детей в оставшиеся шлюпки, но те не хотели покидать корабль, медленно погружавшийся в пучину. Шестилетний мальчик, приблизившись к поручням, с опаской глядел на холодное, покрытое тонкой дымкой, море. Он боялся так, что не мог позвать на помощь. Матери не было рядом. Она пропала, исчезла в этом вавилонском столпотворении, и единственное, что соединяло ее с Тедди, теперь кусочком ткани было зажато в руке у ребенка. Было очень страшно и холодно. Вдруг чья-то теплая рука легла ему на плечо. — В чем дело, мальчик! Ты потерялся? Тедди оглянулся. На него, сверху вниз, смотрел молодой черноволосый джентльмен в смокинге. Вокруг была обмотана веревка, на которой висела старенькая, видавшая виды скрипка. Тедди начал припоминать. Во время путешествия, его мать часто посещала с ним музыкальный салон. И звездой его являлся этот человек. Мальчик хмыкнул, быстро вытер выступившие от мороза слезы и ответил. — Да, мистер Хартли. Мы с мамой потерялись. Я не знаю что делать… Мне страшно… — Не беда! — утешил его музыкант. — Твоя мама, если не ошибаюсь, миссис Генриетта Хитч? — Да. — мальчик мог лишь кивать головой: он был напуган. Мистер Хартли помолчал. А затем вскочил. — У меня есть идея! — поделился он с мальчиком. — подожди здесь, хорошо? — Хорошо! Хартли бросился в толпу. Отсутствовал он не более минуты, и вернулся с другими музыкантами. — Давайте, ребята! — поторапливал он их. — «Ближе к тебе, господи!» с первой ноты. Будем молиться, что сработает… И оркестр заиграл. Тедди перестал плакать. В одно мгновение он, словно зачарованный, смотрел, как скрипки летели в руках, тускло мерцая лаком; как сладко и глуховато пела виолончель, твердо усаженная на деревянный настил палубы. Но больше всего он наблюдал за стоящим рядом с ним мистером Хартли, который изредка поглядывая на мальчика, виртуозно руководил темпом игры. Не прошло и двух минут, как мама нашла их. — Теодор, слава богу! — сказала она, обнимая своего сына, как самую драгоценную ношу. — Нас ждет шлюпка. Пойдем! Тед уже собирался пойти, как вдруг остановился и спросил у продолжавшего играть музыканта. — А как же вы, мистер Хартли? Вопрос застал маэстро врасплох: он понимал, что на шлюпке для него места не останется. Однако он не подал вида и ответил так: — Не волнуйтесь за меня, маленький мистер Хитч. — Его голос едва не задрожал, выдавая ложь. — Я займу место позже. Прошайте! Постепенно и он, и другие музыканты исчезли в людском море, провожая дивной музыкой маленького мальчика и его мать. 3 Когда Теодор наконец завершил свой рассказ, в зале было также тихо, как после самого провального выступления. — Ну вот, — заключил он. — Это все, что я помню о той катастрофе. Лишь много позже я случайно узнал из разговоров матери с ее знакомыми, что мистеру Уоллесу Хартли так и не удалось спастись. Спасательное судно выловило из воды лишь его тело с привязанной к нему скрипкой. Никто из его товарищей также не выжил… — Так поэтому… — догадался Джордж, на что Тед качнул головой. — Да. — он поднялся, взяв в руки закрытый футляр. — В память о нем, я выучил музыку. И в память о нем я играю на каждом из выступлений. С этими словами он направился к выходу, как обернулся, словно вспомнил что-то. — Знаете, мне иногда кажется, что он всегда сидит здесь, на четвертом ряду, улыбаясь каждому моему успеху и огорчаясь от каждой неудачи. Хотя… — тут он впервые улыбнулся. — Может, мне просто кажется! Сказав это, маэстро Теодор Хитч поднял руку в приветственном салюте и ушел, закрыв за собой дверь.