Wild

Весь город погрузился в темноту. После событий этой ночи весь Институт был вынужден работать еще более усиленно, чем до этого. На часах было уже за полночь, когда Алек закрыл за собой двери, и решил пройтись до лофта пешком. Он знает, что сейчас ему вообще не безопасно путешествовать одному, когда в любую секунду приспешники Валентина могут захотеть мести, но Алек Лайтвуд такой же отчаянный, как и его парабатай, который хотел этой ночью покончить с мечом и собой одновременно. Многие охотники находили это странным, что именно Алек парабатай Джейса. Для всех они были как черное и белое — абсолютные противоположности. Только самые близкие люди знали правду. На самом деле, эти двое похожи друг на друга больше, чем может показаться на первый взгляд. Оба были дикими, в самом плохом смысле этого слова. Они готовы броситься с головой в то, во что они верят. Оба заносчивы, просто Джейс, будучи более раскрепощенным, показывал это в открытую, а Алек пытался сдерживать все свои чувства. Главное, в чем они похожи это то, как они любят. Оба брата боялись и желали этого больше всего. Теперь, когда Алек сказал Магнусу о своих чувствах, он принял его под свое крыло. Плюс еще один человек к его списку людей, которых он собирается защищать до последней капли крови. Это странно. Магнус не нуждается в защите, и Алек прекрасно понимает это. Он старше и могущественнее Валентина и всех его приспешников вместе взятых. Алек знает это, а еще он знает, что Магнус не нуждается во власти, он не гонится за этим. Сам Магнус бы пошутил, что он уже слишком стар для этого. Лайтвуд считает, что он слишком мудр для этого. Нет, он не нуждался в защите, но этой ночью Алек чуть не умер от неизвестности. Холодный воздух не помогает отчистить голову от этих мыслей. Он чувствовал себя таким беспомощным и бесполезным. Лофт мага наконец пуст. Никаких непрошенных гостей, которые все время нарушают особую атмосферу здесь. Свет везде приглушен и парень счастлив оказаться в этой темноте. Алек тихо крадется к комнате Магнуса. Это глупо, но он ревнует каждый раз, когда кто-нибудь, кроме него или самого Магнуса оказывается здесь. Он хочет, чтобы это место принадлежало только им вдвоем, и никто не покушался на его собственность. Лайтвуд чувствует себя сентиментальным подростком, но что он может поделать? Он и есть. Дверь в спальню приоткрыта, он знает, что Магнус ждет его. Всегда. Алек готов приходить сюда каждый день до скончания своих дней. В тайне он желает вообще никогда не покидать это место. Маг спал на правом боку, приобняв подушку. Огни соседних небоскребов проникали в комнату, создавая тени на стенах. Алек стоял, не зная на самом деле, что делать. Он хотел поговорить с Магнусом, он вечно отчаянно нуждался в его советах, а еще он хотел обнять его. Парень стянул с себя ботинки и скинул куртку, оставаясь в футболке и джинсах. Как-нибудь ему стоит завести тут свою пижаму. Он всегда чувствовал себя странно, когда лежал на этих шелковых простынях. Алек уверен, что Магнус тщательно подбирал их к цвету стен, освещению и настроению. Еще он знает, что они стоят, как вся фурнитура в комнате самого Лайтвуда. Он смотрится тут так странно, весь в черном, с мозолями на руках, шрамами и рунами на теле и Магнус. От него всегда пахнет чем-то головокружительным, его кожа нежная, а на руках вместо шрамов идеальный маникюр. Алек не может описать насколько сильно он изменил его жизнь своей необычностью. Он не может выразить словами насколько хорошо это заставляет его чувствовать себя. Магнус, как явление создан для того, чтобы освободить Алека Лайтвуда от самого себя. Он лежит в этих розовых простынях, прислушивается к тишине и чувствует себя самым счастливым человеком. Они выжили этой ночью. — Я думал, ты останешься в Институте, — прошептал маг, разрывая тишину и вырывая Алека из раздумий. — Я не хотел тебя разбудить. Алек придвигается ближе, конечно в тайне он хотел, чтобы Магнус наконец проснулся. Он тянется к нему, чтобы поцеловать. Губы мага горячие и все его тело полыхает после внезапного пробуждения. Алек обхватывает ладонями его лицо, углубляя поцелуй. После всего, что произошло, он не может остановить себя. Он хочет чувствовать каждую эмоцию своего мага, в доказательство того, что он жив и, что он здесь, а главное принадлежит ему. Лайтвуд оказывается сверху, жадно впиваясь губами в губы. Алек Лайтвуд дикий. Магнус давно понял это. Алек Лайтвуд, вот такой, берущий инициативу в свои руки, кусающий его губы и держащий его за талию, заставляет Магнуса чувствовать себя глупым юношей. Это сводит его с ума, когда он видит Алека вот таким, диким зверем, познавшим вкус крови, загадочным и доступным одновременно, открытым и уязвимым. Днем он ходит по Институту, такой сосредоточенный, готовый перегрызть глотку каждому, кто хочет навредить его семье, Сумеречный охотник, на которого можно положиться. Никто, даже самые близкие, не знает, что Алек Лайтвуд такой невероятно безумный, бурный и неистовый. — Я говорил тебе сегодня, что люблю тебя? — спрашивает Магнус, прерывая этот жаркий поцелуй, чтобы набрать в легкие побольше воздуха. — Только один раз, — Алек краснеет и прижимается губами к его подбородку. — Знаешь, — он шепчет в горячую кожу, — я никогда не думал, что когда-нибудь буду признаваться кому-либо в любви. Я думал, люди и так чувствуют это, а потом, — он вдохнул в себя запах любимого, пытаясь запомнить этот момент навсегда, — а потом я думал, что ты умер, — Магнусу причиняла боль лишь одна мысль о том, насколько Алек был напуган в тот момент, — я думал, что я настолько неудачлив, что потерял любовь. Потерял, так рано. — Александр, — прервал его маг, — со мной все хорошо. — Нет, я хочу, чтобы ты знал, что я всегда люблю тебя. Я могу быть грубым иногда, но знаешь днем это моя работа. Я воин и глава нашей нестабильной семьи, парабатай самого несчастного Сумеречного охотника и иногда пытаюсь вернуть себе место главы Института. Это выматывает. Магнус мягко улыбается. Этот мальчишка так много на себя берет, что его сердце готово разорваться от переизбытка нежности. — Я успел подметить, что у тебя не самый мягкий характер, — он смотрит в глаза Лайтвуда и видит, что он сейчас искренен на все сто процентов. Магнус готов любить его только за то, что он даже соврать о своих чувствах не может, даже если бы захотел. — Ты прощаешь меня до скончания моих дней? — Алек смеется и снова целует мага, теперь уже в шею, вырывая из его груди отчаянный вздох наслаждения. — Ты очень убедителен. Слова смешиваются со стоном. Невозможно не растаять под этим ослепительным солнцем по имени Алек Лайтвуд. Его губы блуждают по телу, он расположился на бедрах Магнуса, и, кажется, этой ночью он не собирается отдавать мага никому. Обычно Алек скуп на эмоции, но не ночью и не с Магнусом. Она будто открывает совсем другого Лайтвуда, готового стонать во весь голос, кусать, оставлять засосы и быть живым. Алек чувствует, как Магнус возбужден, и глубоко в душе он все еще смущается этих действий, но его собственное возбуждение толкает его вперед. Если бы ему даже приснилась подобная картина пару месяцев назад, он, скорее всего, умер от смущения. Теперь он толкается, пытаясь создать еще больше трения. Магнус держит его за талию, футболка отлетает к двери и теперь он чувствует на себе горячую ладонь. Каждое прикосновение голого тела заставляет его хотеть этого еще больше, еще жарче, еще и еще. Он так боится взлететь слишком высоко. Магнус не просто маг, он не просто самый могущественный из всех, что Алек встречал, он еще и самый красивый. Особенно сейчас, когда он может видеть его таким, без одежды и почти без косметики. Маг любит оставаться неотразимым и в постели. Его тело прекрасно, лучше, чем у многих Охотников с которыми Алеку приходилось тренироваться. Алек водит языком по кубикам пресса, заставляя Магнуса извиваться под ним. Он хочет показать ему, как сильно он его любит. Магнус никогда не мог бы подумать, что настоящие чувства привносят в постель гораздо больше новых ощущений, чем разные сексуальные игры. Когда он видит это дитя Ангела, ублажающего его своими губами, маг знает, что не продержится долго. Преданные глаза Алека заставляют его сердце биться чаще, а эти волосы. Он мог бы молиться на них. Он хотел бы поклоняться телу Алека бесконечно, его широким плечам, сильным рукам, руне на шее и его невинности. Магнус думал, что теперь в двадцать первом веке невозможно найти вот такого мужчину, не подверженному никаким модным влияниям. Нет, Алек был таким, каким создал его Ангел, от него даже пахло мужчиной. Магнус знал, что теперь мужественное тело Алека его новый фетиш. До конца дней. Магнус впивается губами в шею любимого, оставляя там засосы. Он так хочет, чтобы его мать видела, кому теперь принадлежит её сын, но Алек слишком стеснительный, чтобы появиться на утро в Институте в таком виде. Он слишком возбужден, чтобы думать о том, что будет утром. Кто бы мог подумать, что Алек Лайтвуд может произнести слово «секс». Но теперь он жадно занимается этим, и он действительно горяч. Магнус помогает обоим полностью избавиться от одежды и Алек не против, когда он использует магию в сексе, ведь они оба знают, что по началу между двумя мужчинами это может быть больно. Только не с Магнусом, нет, он делает все, чтобы Алек чувствовал себя правильно, потому что он самое правильное, что случалось в жизни самого Бейна. Они жадно целуются, Алек буквально вдавливает своего мага в постель. Он хочет чувствовать его, он реален и никуда не собирается уходить. Алек хочет большего, но он как всегда боится сказать. Он боится напугать Магнуса своей необузданной страстью. — Магнус, — шепчет он, охрипшим от поцелуев голосом, — можно я? Он не может договорить, но Магнус всегда выручает его в таких ситуациях. Маг смотрит заворожено на своего ангела, он действительно ребенок в теле мужчины. — Можно ты будешь сегодня главным? — смеется Магнус отчего Алек неимоверно смущается. — Если ты так хочешь это назвать. — Конечно, Александр, — он проводит пальцами по зацелованным губам Алека, — ты можешь делать все что угодно. Алек улыбается ему в ответ и неожиданно даже для самого себя засасывает пальцы мага. Он не может не поддаваться своим инстинктам, он хочет этого и теперь у него есть официальное разрешение от Верховного Мага Бруклина. От таких движений у Магнуса перехватывает дыхание, рот Алека горячий, и маг отталкивает от себя миллиард разных версий, как он может использовать его в будущем. Сейчас есть только он и Алек, который невероятно горяч. Алек входит в него осторожно, он даже не уверен как именно это делается, но он чувствовал это ранее на себе, поэтому хочет доставить Магнусу такое же удовольствие. Они слишком близко, каждое движение Алека отдается у Магнуса в каждом нерве и доставляет невообразимое удовольствие. Он тянется к парню за поцелуем и получает его, обрывистый. Алек держит его за плечи и смотрит прямо в глаза. Парень не умеет читать мысли и благодарит судьбу за то, что Магнус тоже не делает этого. Он был бы ужасно смущен. Толчок за толчком оба чувствуют как приближаются к концу. — Покажи мне свои глаза, — шепчет Алек Бейну, обдавая лицо горячим дыханием. Магнус ничего не отвечает, он молча повинуется желанию своего по настоящему дикого ангела. Он снимает чары и теперь Алек может видеть настоящего Магнуса. Алек не понимает, как мать Бейна могла не любить такое прекрасное творение демона. Как Сумеречные охотники могут презирать его, когда вот он, настолько восхитительный, что о нем можно говорить десятилетиями. Он уже более жадно терзает его губы, без слов давая понять, что это не простое желание в постели, это то, что Алек чувствует каждую секунду, когда видит Магнуса — бесконечную нежность. — Ты прекрасен, — шепчет он магу, — самый прекрасный. Магнус чувствует, как Алек кончает. Он громко стонет и сжимает его плечо с такой силой, что Магнус выгибается и вжимается в кровать. Его парень тяжело дышит и он никогда не мог представить себе, что кто-то способен его заставить чувствовать вот так. Боль вперемешку с наслаждение, дикую страсть и неописуемую нежность, желание жить и умереть ради одного человека. Его руки везде, его тело на нем, его глаза такие, что он бы согласился умереть ради них. — Ты не перестаешь удивлять меня, Александр.

***

Утро забирает у Магнуса его страстного любовника и возвращает застенчивого Сумеречного охотника, который жует свой тост и собирается спасать весь мир. Его влажные после душа волосы спутались, и Магнусу нравится, что Алек теперь будет целый день пахнуть его шампунем, пока не вернется обратно к нему, чтобы снова принадлежать лишь ему. — Знаешь, тебе идет черный, — Магнус указывает на футболку Алека, — ты смотришься неприступно. — Да, — Лайтвуд делает глоток кофе, — если тебе не к лицу черный, то тебя не берут в Сумеречные охотники и не наносят ангельскую руну. — Мой Нефилим еще и шутить умеет, — Магнус смеется, — это что-то новое. Я думал Алек Лайтвуд угрюмый и необщительный. — Он полон сюрпризов. Алек смущенно целует Магнуса, он чувствует привкус кофе на его языке и не может удержаться от того, чтобы не засосать его язык в себя, прикусывая его, заставляя мага стонать от таких движений. Лайтвуд не знает, что бы он делал, если бы Магнуса не стало в один день. Он благодарит судьбу, что из них двоих проклятье бессмертия лежит не на нем. Это эгоистично, но он не смог бы продолжать жить и знать, что этот прекрасный маг больше не ходит по земле. Он отгоняет от себя эти мысли, ему нужно на работу. Туда, где никто не знает настоящего Алека Лайтвуда.