(Не)Ленивый Валентин

Маракулин никогда не считал этот день праздником. Во-первых, он был не русским. Во-вторых, ориентированным на детей школьного и сразу послешкольного возраста, а в-третьих – слишком уж слащаво-сентиментальным. Саша в жизни бы не стал делать какие-то приготовления и поздравлять кого-то. Но, прогуливаясь по Москве четырнадцатого февраля, глядя на зарозовевший город, доверху набитый сердечной атрибутикой, Маракулин невольно заразился любовной лихорадкой, охватившей мир. Он не думал дарить Балалаеву какую-нибудь дурацкую валентинку, из тех, что тоннами продавались на каждом углу. Точно не шарики – это совсем глупо. Сладости слишком сильно напоминают о работе, как цветы и игрушки. Ими и так забиты все гримерки после выступлений. Всё совершенно не подходило к случаю. Оставался только один, самый надежный и проверенный вариант – сделать что-то своими руками. Начать Маракулин решил с уборки. Игорь, последнее время, возвращался домой слишком уставшим и сил на это не хватало. Саша аккуратно расставил обувь в коридоре по полочкам, пособирал по комнатам вещи и запихал их в шкаф. Застелил кровать. Подумав, даже достал пылесос, постоял над ним несколько минут со скорбной миной, и убрал обратно в кладовую. Однако в списке дел оставался еще один пункт, поэтому Саша поплелся на кухню. Вообще, Маракулин был человеком многогранным, наделенным большим талантом, и талант этот касался не только сцены. Мало кто знал, что он умел невероятно вкусно готовить, особенно, когда речь шла о десертах. При том, это занятие Саша не любил, так как оно отнимало немало сил. Кроме всего прочего, Маракулину требовался ряд условий, чтобы сделать что-то нормальное: он должен был готовить для кого-то, дома никого не должно было быть, на кухне должна была царить идеальная чистота. Последнее было особенно важно, ведь в процессе он умудрялся занять все поверхности и перепачкать гору посуды. Сегодня все требования были соблюдены... Игорь с порога был приятно поражен. Он и не рассчитывал, что они с Сашей будут отмечать такой праздник, ведь он их совершенно не касается. Может, будь они еще наивными, мечтательными подростками, они могли бы в шутку обменяться простыми открытками с бессмысленными пожеланиями. А потом разделить на двоих одну шоколадку... Но когда они оба взрослые, серьезные (почти) люди, большинство праздников превращаются в обычный, ничем не примечательный день. Поэтому, увидев убранную по мере сил прихожую, Балалаев был тронут. С возрастом такие вещи ценятся намного больше всякой бесполезной мишуры. Однако тронутым Игорь оставался ровно до того момента, как зашел на кухню... - Маракулин! – взревел он, глядя на загруженные грязной посудой столы. - Что? – невозмутимо поинтересовался тот, подходя со спины. Игорь повернулся к нему, трясясь от праведного гнева: - Эт... Что... Зачем?! Ну, зачем ты мне кухню угробил? Если готовить не умеешь, зачем же ты сюда полез? Саша отвечать на обвинения не стал. Просто схватил Игоря за руку и потащил в гостиную. А там стоял красиво сервированный стол, ломившийся от разнообразия блюд; горели свечи; на паузе повисла запись «Нотр-Дам де Пари», где они впервые встретились лично. Балалаев только и смог пораженно пробормотать: «Саша, да как же...» и рухнуть на заботливо подставленный стул. - Не умею, не умею... С порога начал. Неблагодарность! – для проформы пробурчал Маракулин. – Посуду сам мыть будешь. - Да что угодно... И даже сердечко из просыпанной на пол кухни муки стало казаться невероятно милым...