***
У всех существует человек, который способен одним лишь мимолетным взглядом выбить почву из-под ног, а затем вернуть ее обратно. В моей голове часто проносится фраза: «Мне нельзя его любить, но я люблю». Эта цитата известна во многих странах из-за фильма «Лето. Одноклассники. Любовь» режиссера Лизы Азуэлос, но, несмотря на горечь сказанных слов, они глаголют истину. В который раз себя пытаюсь переубедить, что это просто подростковые гормоны, ведь мне всего семнадцать, и это вполне естественно, что я могу предполагать, что влюблена в родственника. К сожалению, это я себе твержу еще с тринадцати и никак не могу понять, правда это или ложь, чтобы хоть как-то оправдать свою ненормальную симпатию. — Лихён, ты идешь? — бодро спрашивает парень, без стука входя в мою комнату. Я устало потираю веки и оборачиваюсь на звук. — Лухан, а можно мне не пойти? — с жалостью в голосе прошу я, но он лишь счастливо отрицает и, не медля, подходит к стулу, на котором я сижу, и живо тянет на себя, тем самым вытягивая из моего убежища. Мое тело прошибает током, и я невольно прихожу в сознание. Его рука нежно сжимается на моем запястье, отчего мурашки пробегают по моей коже. Дыхание обрывается, а глаза удивленно распахиваются. Но я тут же беру себя в руки и быстро вырываю свою руку с его, хотя мое сердце желало бы, чтобы она так и покоилась в его теплых пальцах. — Хань, ты совсем сдурел?! — вспыхиваю, как спичка, пытаясь заглушить в себе отчаянные крики счастья. Он обиженно смотрит на меня. — Там Бэкхён ждет внизу, — почему-то сообщает парень, а я тут же захожусь в тупом хохоте. Отхожу на несколько шагов назад и подхожу ближе к перилам, чтобы взглянуть вниз. — Эй, ленивая задница, неужели ты пришёл, чтобы взять меня с вами? — громко и отчетливо спрашиваю я на весь дом. Родители на работе, поэтому не будет кому возникать. Из-за ступенек выглядывает светлая макушка старого друга. На его лице играет глупая улыбочка, и он сладостно тянет: — Лихён, я жду только тебя. Ты же моя спутница на вечеринку. Забыла? Ты обещала мне в четверг, когда мы танцевали. — Хитрая ухмылка медленно и красиво появляется на его лице. — Это когда я напилась до чертиков? — мило поинтересовалась я, пытаясь вспомнить события того вечера. В голове проносятся только три вещи: «алкоголь», «танцы на столе» и «головокружительный первый поцелуй с незнакомцем». Опешив от всплывших обрезков воспоминаний, что сойдут лишь как бумага на выброс, устало вздохнула. Теперь вопрос возникает сам по себе. С кем был поцелуй? Почему я смогла подпустить его близко? И почему он мне смутно знаком? Хотя больше половины происходящего вообще не помню. Прийти в себя мне удалось после трёх легких ударов по носу. Лухан стоял передо мной, и я чувстовала его оценивающий и задумчивый взгляд. — Так и пойдешь? — спросил он, кивком заставляя посмотреть на свой внешний вид. Ну, да, я не принцесса на горошине. И уж точно не первая леди Америки, но чем ему джинсы-то не понравились, а? Или что не так с моей рубашкой в клеточку? Кажется, вполне сойдет для еще одной вечеринки, но не тут-то было. Через несколько минут в дом буквально врывается Ынри как снег на голову. Она быстро спешит по лестнице и чуть ли не падает на каждой ступеньке, но, как только подруга окидывает меня взглядом, полным скептицизма, я молча направляюсь в комнату и иду искать «более подходящий» гардероб. Пак злосчастно заходит в помещение и тут же отпихивает меня в сторону, не забыв при этом глухо зарычать: «Сиди тихо!». Раздражение медленно подступает к моему сознанию и уже собирается вырваться наружу, но его определенно опередила моя чересчур быстрая подруга. — Надень это, — командует она, протягивая мне черную легкую блузу и короткие джинсовые шорты. Мой взгляд явно был полон сарказма, ведь после него Ынри зло посмотрела на меня. — Если ты это не наденешь, клянусь Богом, я сама запихну тебя в эту одежду. — И мне ничего не осталось, как подчиниться воле этого дьявола. Когда гардероб был успешно сменен на «более красивый», Пак потянулась за косметичкой и уже вовсю орудовала на моем лице. И когда ее спросили, скоро ли мы, она соизволила крикнуть громкое: «Почти». Распустив мои короткие волосы, а затем оценив мой внешний вид, подруга довольно улыбнулась. — Вот теперь ты готова сразить всех! —злорадно произнесла девушка, явно довольная проделанной работой. — И даже твой Лухан не устоит, — тихо прошептала Ынри мне на ухо, а затем громко засмеялась, когда мои щеки приобрели пунцовый цвет. Пускай шутка была и безобидная, но она все же невольно задела струны души и уколола в самое сердце, что тут же забилось в груди от одного упоминания любимого имени. — Лу Лихён! Если ты сейчас же с Ынри не спустишься, то пеняйте обе на себя! — более зло уже крикнул брат снизу, заставляя мое тело съежиться от такой душераздирающей претензии. Пак решительно подошла к двери и распахнула ее настежь, силой выталкивая мое тело. Повеял легкий ветерок, что заставил съежиться. Неуверенно ступая на неудобных каблуках, чуть запинаясь о шершавый ковер, иду к лестнице. Ынри одобряюще похлопывает по моему плечу и спускается первой. Внизу встречаю удивленные взгляды парней, но, как назло, цепляюсь об что-то и с грохотом падаю, но крепкие руки поспешно ловят меня, прежде чем я встречусь с полом. — Осторожнее. — Его дыхание обжигает край уха, отчего сердце невольно начинает скакать, как лошадь рысью. Тело покрывается мурашками, а я молча слушаю стук в висках. — Может, тебе лучше это надеть? — спрашивает Бэкхён, протягивая босоножки черного цвета на небольшой танкетке. Я выпутываюсь из объятий брата и благодарно киваю, принимая «подарок» от друга. Сажусь на ступеньку позади меня и сбрасываю неудобную обувь, заменяя на более подходящую. Ынри пытливо смотрит на меня, а затем переводит взгляд на Лухана. Ее глаза горят неясным мне огнем, но они таинственно завораживают. Расправившись с босоножками, аккуратно встаю, боясь снова упасть, но в этот раз все намного легче. Поэтому уверенной походкой направляюсь к двери, не забыв перед этим захватить свою любимую черную кожаную курточку. Ынры подхватывает меня за руку и уже весело что-то щебечет, тем самым заставляя отвлечься от ненужных мыслей. Я благодарна ей за это. Честно. Она столько делает для меня, что и книги не хватит, чтобы расписать все ее заслуги. Мы медленно направляемся к серому шевроле. Да-да, родители подарили брату его на совершеннолетие, и иногда мне так и хотелось бы прокатиться на нем, как на своей собственной машине, но, увы, мечты не всегда сбываются. И мы живем не в мире с розовыми очертаниями. Нужно научиться различать реальную цель от нереальной, и тогда, возможно, идиотов станет меньше. Но пока я верю в мою мечту. Да, она вряд ли сбудется, но я упорно верю в счастливый конец. И, может, когда-нибудь моя мечта взлетит высоко в небо и не обрушится злой участью на мое истощенное сердце. Я продолжаю верить в чудеса, даже когда их не существует.***
Пак толкает меня в плечо, а я устало перевожу взгляд на нее, будто бы спрашивая: «Что?». Она кивает мне куда-то в сторону, и мое сердце начинает бешено стучать. Ко мне на всех парах мчится Лухан, отчего-то он напуган, что явно читается в его глазах, и тут я медленно осознаю, что на моих пальца красуются глубокие порезы от разбитого бокала, что сжала из-за злости. Точно, я тогда случайно увидела, как какая-то очередная девушка легкого поведения цеплялась на шею моего брата и пыталась оставить хоть какой-то «след своей руки» на его теле. Ореховые глаза излучают крайнюю обеспокоенность, но алкоголь, который я успешно вливала себе в организм, дает о себе знать, и поэтому я захожусь в каком-то не понятном никому хохоте. Ынры уже более сосредоточенно всматривается в мое лицо и пытается понять, что же творится у меня в душе, но совсем неожиданно для себя с моих глаз начинают скатываться слезы. Одна за другой. И я просто обреченно падаю на пол. А с моих губ срываются лишь тихие слова: — Он никогда не будет моим, — шептало сквозь слезы мое сознание, ведь я мало могла контролировать себя. — Я слишком глупа, чтобы быть с ним. — Ко мне подбегает испуганный Лухан, в то время как Ынри ошарашенно смотрит на меня. Она и представить себе не могла, что боль живет внутри меня долгое время. Подруга всегда подшучивала надо мной, но это было по-доброму. Будто возвращаясь в реальность, Ынри отталкивает моего брата и крепко обнимает. Она гладит рукой по моей голове и нашептывает слова поддержки. — Лихён, — начинает парень, но его резко обрывают: — Лухан, ты здесь лишний, — чуть ли не рычит Пак и осторожно подымает мое исхудалое тело. Она аккуратно придерживает меня за талию и уводит прочь.***
— Ты в порядке? — спрашивает подруга, нежно укладывая в свою кровать. Она решила, что мне не стоит появляться дома, и сразу после нашего ухода позвонила моим родителям, сообщая о моем местонахождении. — Прости меня, — тихо проговаривает она, обрабатывая порез на ладони. По дороге в комнату девушка успела захватить с собой аптечку. Ее мама уехала в командировку, а отец, как всегда, пропадает в баре, поэтому можно гостей не ожидать. — Лихён, переезжай ко мне, — предлагает Ынри, смотря мне прямо в глаза. Я устало их прикрываю и тяжело вздыхаю. — Твои родители не будут против? — тихо спрашиваю я, и мой голос эхом отдаётся от стен комнаты, возвращая звук обратно. — Нет, ты им как дочь. Тем более они знают тебя с детства, — уверенно отвечает Пак и тут же встает с бархатного одеяла, направляясь к своему шкафу и доставая сменную одежду для обоих. Она кидает ее на кровать, на ходу стягивая с себя стильный джемпер и заменяя его на широкую футболку. Я следую ее примеру и надеваю вещи, что уже стали моими за то долгое время, что я была у нее дома. Переодевшись, мы гасим свет и ложимся под толстый слой теплой ткани, что все так дружно называют одеялом. Последнее, что я слышу перед тем, как провалиться в мятежный сон, было: — Я помогу тебе забыть его.