Пятнадцать против одного

Это было жестоко с его стороны, это противно, гадко и омерзительно. Как он мог так поступить?! Ах да, он же псих! Я никогда его не прощу! Убила бы!!! Как жаль, что он уже мертв. Все чувства переполняла жгучая ненависть. Жаль?.. Меня словно рубильником переключило на это слово. В голове стало пусто и одно только «жаль» кричало в сознании. Жаль… Жалость весьма странное чувство, едкое, но абсолютно пустое. « Жалость — высшее доказательство презрения, которое женщина может дать своему бывшему возлюбленному. » говорил Жорж Санд. Возможно. Но не в моем случае. Частично. Первое время я переносить не могла даже ощущение присутствия черноглазого парня. Но спустя довольно длительный срок, равный 15 полным годам существования в четырех стенах, семя жалости пустило свои цепкие корни. Я считаю что жалость это своеобразное смирение с тем, что уже не изменить, а простить не позволяет боль, причиненная не мне, а дорогому человеку. Это самый ужасный вид боли. Как избегать существо, с которым живешь в одном доме без права на побег из него 364 дней подряд. Скоро наступит шестнадцатый Хеллоуин, который я встречаю будучи призраком. Каждый год я жду с нетерпением этого дня, с нервной дрожью во всем теле. Я словно бегун на полосе старта перед решающим забегом, для которого уже прозвучали команды «на старт» и « внимание». Остается пару минут прежде чем я покину эту тюрьму, прежде чем сбегу от сюда, прежде чем окажусь как можно дальше от него. Пара гребанных минут, длящиеся целую вечность. 30 секунд. От нетерпения дыхание сбилось и у окружающих складывалось впечатление, будто я уже пробежала 2 километра и теперь пытаюсь отдышаться. 15 секунд… 10… 9… 8… 7… 6… 5… О боже, ну почему они тянутся так медленно?! Быстрее, умоляю, быстрее! 3… 2… 1… Старт! Сладкая свобода. Не ожидала от себя, что действительно побегу. Слишком томительным было ожидание. Я пробежала до первого поворота и перешла на быстрый шаг. Каждый раз я хожу по магазинам и закупаюсь на год вперёд, вот и сейчас не собираюсь нарушать эту чудесную традицию. Для начала пойду куплю, что-нибудь новое из одежды, от старой уже тошнит. При жизни я не особо следила за модой, да и после смерти не намерена. Беру лишь то, что мне по душе. И вот сейчас приглянулось кремовое платье. Тонкая лента, ушитая бисером, в качестве ворота, открытые плечи и струящаяся вниз тонкая ткань. Оно было мне примерно по колено, даже чуть выше. Сидело очень даже симпатично на мне, но вот цена на него была кругленькая. Еще я купила несколько футболок и свитеров. Как за все это расплатиться? Хотя, я же призрак. Захочу и меня никто не увидит. И я этого ой как хотела. Спокойно пройдя мимо охраны, я отправилась в обувной. Как вы считаете, платье с кедами смотрится ужасно? Скорее всего да, но мне понравилось это дерзкое сочетание. Даа… В этом году я конечно не хило запаслась шмотьем. Пара джинс, простые спортивные штаны и штук наверное пять шорт. Ну и пусть. Надо же что-то менять в жизни. В худшем случае я просто сойду с ума. Я надела новое платье и пошла в следующий магазин. На очереди были музыкальные диски. Без разбору я брала все, что только могло мне понравиться по названию или обложкам альбомов. Вышла я с целым пакетом пластмассовых коробок. Их было далеко не один десяток. Среди них были и фильмы, и какие-то лекции, и прочая ерунда. А я была счастлива, по настоящему счастлива. Словно маленький ребенок с целым пакетом конфет. Я чувствовала себя живой как никогда раньше не чувствовала!!! На очереди был книжный. В нем я простояла часа 4 не меньше, к выбору книг я подошла основательно, ведь в большей мере именно ими я смогу скрасить следующий год одиночества. Действительно понравились мне книг 10 от силы, остальные 38 взяла в надежде, что хоть чуть-чуть будет интересно. Я много еще в каких магазинах побывала. Пришлось заносить сумки в дом, пряча все в своей комнате. Оставив все новые вещи в пакетах, я направилась теперь за новыми впечатлениями и эмоциями. Их мне тоже очень не хватало. Хорошо, что на Хеллоуин устраивают множество развлекательных мероприятий и с каждым годом всё ярче и круче. Хотя и старые добрые традиции забывать не спешили. Солнце было еще высоко и я пошла на ярмарку. Сколько же там угощений и всяких безделушек. Мне понравился один кулон на переплетенных двух цепочках в виде золотого солнца и серебряного месяца луны вокруг него. Это единственная вещь, за которую я заплатила. Продавец сказал, что она с дефектом, поэтому обещал отдать за пол цены и я согласилась. В ту же минуту кулон висел у меня на шее. Я себя не узнаю. Ну и что с того? Чем же еще можно заняться? Почему бы не сходить в кино. Как раз вышел какой-то ужастик-боевик. Ха-ха. Можно подумать, меня можно чем-то напугать. Меня! Ту, которая живет в доме убийце, которая сама является приведением и видела за всю свою недолгую жизнь столько, что даже если объединить все ужастики всех времен в один жуткий фильм ужасов, то он не отобразит и половины моего обыденного дня. Фильм оказался совсем не страшным, но и не отвратительным. Он меня заинтересовал своей сюжетной линией. Но в конце все умерли. Не плохо. После кино меня потянуло просто погулять, в тишине сумерек. На часах стрелка приближалась к 9 вечера, а на улице темнело и холодало. Стащив черную кожаную куртку и пачку сигарет, я пошла к набережной. К той самой набережной, где прошёл первый в этом городе Хеллоуин. Соленый запах перемешивался с дымом сигарет и заполнял легкие. Я старалась запомнить этот потрясающий запах и глубоко вдыхала, от чего вскоре закружилась голова. Что бы освежиться, я пошла к морю поближе. Вода была по-летнему теплая и нежная. Шум волн уносил мысли куда-то далеко-далеко. В другие города, страны, на другие планеты и в чужие миры. Море было бескрайним и свободным в отличие от меня. Я пошла в глубь. Вода уже достигла колена. Как же приятно снова ощущать себя живой. Последние лучи солнца окрасили воду в красный цвет, складывалось впечатление, что я стою по колено в крови. Теплой и живой. Снова возникло яркое отличие меня от окружающего мира. Вытянув руки вперед, я нырнула щучкой под толщу воды и поплыла дельфинчиком. Я любила плавать всегда и везде, даже в ванной. Для меня волны это крики, зов свободы, сама вода олицетворение космоса, той же завораживающей невесомости и притягательности. Но чем дальше я заплывала в море тем холоднее становилась вода, она словно перестала меня принимать и только отталкивала от своей глубины. Но несмотря ни на что я продолжала плыть. Старалась вновь добиться признания. Достигнув дна мне открылся вид на великолепные ракушки, какие-то казались злыми, ощетинившимися с шипами, другие же наоборот были привлекательно гладки и красивы в своей расцветке, словно какой-то неизвестный художник пролил краски на их поверхность. Краска, пусть и легла неравномерно, выглядела крайне завораживающе, именно этот эффект и притягивал меня. Я взяла несколько гладких раковин и одну с длинными шипами. У нее была своя собственная, особенная, не всем понятная, харизма и лежала она поодаль от остальных, и черт возьми, она мне безумно понравилась. Я всплыла на поверхность и заметила, что небо заволокли свинцовые тучи поглощая весь свет. Последовало грозовое предупреждение и все лавки развлечений стали поспешно закрываться на замки. Продавцы куда-то бежали, люди сталкивались друг с другом, некоторые спешили туда же, куда и продавцы, а остальные к себе домой, оставляя улицы неприлично пустыми. Меня никто не замечал. Стало как-то не по себе от одиночества. Я раньше никогда не думала об этом так ясно и целенаправленно. Меня охватила тоска. Холод стал обволакивать тело, от него сводило мышцы. Казалось что волнующаяся вода прямо в движении покрывается коркой льда. Никогда раньше я не ощущала такого мороза как при жизни, так и в заточении дома. Разве?.. Я вспомнила одну единственную минуту в которую сердце обросло толстой стеной льда и по сей день находилось в этом заточении. Тогда, когда за несколько секунд ненависть сожрала весь огонь, полыхавший внутри, и одарила снегами Антарктики. Тогда, когда я во весь голос, сквозь слёзы кричала «Уходи». Лед тонкой и острой иглой пронизывал насквозь все мое существо, было невыносимо больно и нестерпимо плохо. Хорошо, что тогда со мной была мама, если не ее поддержка, я бы потеряла себя. Стала такой же как и остальные призраки проклятого дома. Стала бы как он. Но нет! Ни за что не опущусь до его уровня. Я ведь не такая как он. Или все же… А какая разница? Все равно от прошлой меня остались лишь осколки, обрывки и клочки. А так же огромная надпись «восстановлению не подлежит». Собственные думы затянули меня. От мыслей отвлекло прикосновение: что-то или кто-то с силой сжало мою лодыжку и потянуло под воду. Выработанные за годы жизни рефлексы дали о себе знать и я набрала полные легкие воздуха, прежде чем уйти в пучину моря. Я не боялась, ведь призраку невозможно ничем нанести смертельный урон, но вот причинить ужасную боль и заставить страдать сколько угодно. Открыв глаза, я видела причину своего погружения. Это был парень в разы крупнее и, соответственно, сильнее меня. Однако это абсолютно не означало, что я буду покорно подчиняться этому здоровяку. Я стала вырываться, пинать его ногами, спасать себя только собственными силами, ведь рассчитывать было не на кого. Что-то острое кольнуло в груди. Безнадежность? Нет! Нет, нет, нет! Чтоб я! Подумала о поражении?!!! Не сдамся! Я не какая-то там трусиха или слабачка. Не поддамся ему. Буду сопротивляться во что бы то ни стало. Здоровяк вытащил меня на берег все так же волокя за ногу. Кину на песок и встал в победную позу. Я стала задыхаться. Нет, не от воды, даже не от негодования, а от свирепой ярости, которая противным комом подкатила к горлу. Я быстро поднялась на ноги, чтобы посмотреть этому жалкому существу в глаза. Дыхание сперло. Я знала его. Его и еще 14 молодых парней и девушек стоявших за его широкой спиной. Это те ребята из библиотеки, которых в свое время расстрелял Тейт. Все они были крайне злы. Не на меня, конечно. Они были злы на того кто оборвал их жизни. Тогда почему они столпились вокруг меня? Все до безумия просто: я средство их мести. Но разве я соглашалась на эту гадкую роль? Меня и не спрашивали. Подняв оставленную ранее куртку и вытащив из кармана сигарету я прикурила. Пятнадцать против одного. Да они вообще ничего не знают о чести и достоинстве. Плевать. И не такое случалось. Как символично. Аж до тошноты. Самый первый Хеллоуин, который я провела в этом городе казался мне раем, все остальные пятнадцать — адом, свободным адом со льдом на сердце. Хах… Они встали плотным кольцом вокруг меня, неужели еще не поняли, что у меня даже в мыслях не было бежать? Не потому-что не получится прорваться сквозь них, а просто поэтому-что гордость не позволит сделать ни шагу назад. Гордость — единственное что у меня осталось, хотя еще я обладаю бесстрашием. Абсолютно глупым и никому не нужным. — Что вам от меня надо? — я сделала глубокую затяжку и почувствовала, как черная смоль обволакивает трахеи. — Твоего дружка достать. У нас к нему еще куча вопросов, на которые он так и не ответил. Он снова трусит в доме и не высовывается. Мы его выманим. — Он выбил сигарету из рта резким взмахом перед лицом мощной рукой. Я же даже глазом не моргнула, лишь проводила взглядом улетающую в небо искру. — Ты важна для него и даже не пытайся отрицать. Хорошая месть, не так ли?! Причинить боль дорогому человеку. — Самодовольная улыбка исказила лицо парня с простреленным лбом. Он, разминая кулаки, делал резкие выпады в мою сторону всеми силами стараясь напугать. Его попытки так и остались безуспешными, что лишь сильнее разозлило парня. С моих русых волос стекали капли и глухо разбивались о песок, моментально уходя под землю сквозь песчинки. Мокрое тонкое платьице неприятно липло к телу, вырисовывая мои формы. Как-то стыдно. Подул холодный ветер, я сделала глубокий вдох и по телу прокатилось тепло. Совсем как у живой. Потеряв какой-либо контроль над ситуацией, парень попал кулаком мне в солнечное сплетение. От боли я согнулась пополам, но не произнесла ни слова, лишь как котенок пискнула. Это раззадорило обидчика и он повторил действие. На этот раз согнувшись, я зачерпнула горсть песка и кинула пристреленному в лицо. Тот отступил на шаг, а я пошла в наступление. Лучше всего было надавить на то, что болит больше всего. Именно поэтому я подошла к нему почти в плотную и надавила большим пальцем на края дыры в черепе. Второй парень ударил в бок, прям по ребрам. Я была готова поклясться, что слышала их хруст. Ему я с разворота пробила в челюсть, которая, в прямом смысле, улетела в кусты. Из его разобранной пасти полилась кровь, окрасив белое платье в оттенки красного. Теперь, не думая о последствиях, я махала кулаками против тех, кто смел приблизиться ко мне. Отводя руку для замаха, локтем пробила кому-то в живот. Кого-то просто удачно толкнула. Вскоре вокруг меня не осталось стоять ни одного противника. Слишком просто. В чём подвох? Что-то тут явно не так! Но что? Самый крупный, тот который первым схватил меня, вскочил на ноги и ударил в подбородок. Зубы клацнули и в ушах звенело. Я отступила на шаг. Вдохновившись его рвением, паренек с разодранной пастью схватил меня и крепко держал, пока первый наносил стремительные удары. Я по прежнему ничего не говорила. А зачем? Мне уже все равно. Из горла лишь изредка с выдохом выходило жалкое мычание. Во рту чувствовался металлический привкус крови. Ничего страшного. Переживу… О боже!!! Что со мной?! Не хотела же сдаваться! А я и не сдалась. Просто устала. По ребрам прошелся нож. Вот чего мне не хватало — острой боли. Она и прояснила мой заплывший пеленой разум. С ее помощью я и при жизни неплохо приводила себя в порядок. В легкие ворвался большой объем воздуха. Сейчас кремовое платье обретало и цвет моей крови. Я оттолкнула ногой громилу, который использовал меня словно грушу для битья, и он покатился кувырком назад. Резко осев на колени и с силой отталкиваясь от земли, падая на держащего со спины парня, я сильно ударила его головой, от чего меня саму немного оглушило. Еще один парень с лезвием просто упал на песок с неестественно повернутой шеей. Я его не трогала. Что, вашу мать, происходит? Ко мне вновь кинулся простреленный череп, но в этот раз он повалил меня на песок и придавил всей своей массой. Я брыкалась, пытаясь нанести ему хоть какой-нибудь урон, но мои потуги были тщетны. Однако стоило только осознать, что он планировал со мной сотворить, как сердце бешено забилось в страхе, а руки просто пытались держать его как можно дальше от тела. Блеск метала в ночной темноте ослепил меня, как солнце в ясный день, и я рефлекторно зажмурила глаза. Раздался ряд выстрелов. Громко, совсем близко, сотрясая воздух прямо над головой. Я вздрогнула, когда нападение прекратилось. Очень быстро выползая из-под бесчувственного трупа призрака (как бы это странно не звучало) я напоролась на нож лежащий в песке. Он глубоко вонзился в ладонь, разрезая кожу, а я просто смотрела на кровоточащую рану на руке. Слишком завораживающе алая жидкость текла по запястью вниз к локтю. Холодная рука легла мне на глаза, полностью перекрывая обзор. Я в который раз вздрогнула, готовясь к новой волне боли. Ее не последовало… Лишь теплые и мягкие губы легли на рану перекрывая кровь. Горячий язык собрал небольшую дорожку алой жидкости и прошёл по самой ране. Не больно. Только совсем чуть-чуть щипет. Такие ностальгические ощущения, славно взорвалась коробочка с тем, что так осторожно укладывалось и планировалось навечно забыть. Видимо не выйдет. Тепло окутало все тело. Я моментально забыла, что еще пару минут назад умирала от холода. Теперь от жара на лбу появилась испарина. Я задрожала, совсем как новорожденный котенок. Ладонь все еще плотно скрывала вид. Вторая рука легла на талию и нежно прижала к колючему свитеру. — Я скучала по тебе… — Слова сами сорвались с губ тихим шепотом, я даже не понимала как они пришли мне на ум. Слишком я устала. Уже и не пыталась разглядеть спасителя. Веки налились свинцом и отказывались подниматься. Холодные пальцы поглаживая щеку спустились к плечам. Меня оторвали от песка и бережно, словно я могла рассыпаться как песочный замок, куда-то понесли, укачивая, словно младенца. Сделав последний глубокий вдох я провалилась в царство Морфея. К сожалению бог сновидений обделил мой сон красками и подарил только темноту. Непроглядную, притягательную и такую родную. Здесь не было ни звуков, ни ощущений, ни пространства, как такового. Лишь кратковременное забвение и успокоение, которого мне давно не хватало… Открыла глаза я снова в темноте, даже не сразу поняла что очнулась. Последние события я помнила крайне смутно. Помню, что мне сильно досталось от тех ребят, но на теле не было ни следа. Учитывая что я призрак, в этом ничего удивительного нет. Тогда что же меня так волнует. Что-то я упускаю из виду? Надо спуститься вниз. Родители наверное переживают. Их я застала на кухне, мама наньчила младшего брата, а папа умиленно наблюдал за этой картиной. — Доброе утро, Вайолет. Я вчера не заметил как ты вернулась. У тебя все в порядке? — Я внимательно осмотрела присутствующих в комнате и коротко кивнула. — Ну хорошо. Значит они мне не помогут вспомнить вчерашний вечер. Им я была не нужна. Может Мойра что-то знает. К сожалению горничная тоже не видела меня вчера целый день. Сейчас, как никогда во мне вертелось едкое и грызущее чувство, которое я всеми правдами и неправдами обычно старалась отогнать от себя. Только не сейчас. Сил на это не хватало. — Я никому не нужна… — Вынес вердикт мозг. Я даже не поняла, что произнесла это вслух. — Не правда. — Голос исходил из-за угла. От него сразу подкатил тошнотворный ком к горлу. Я уже совсем забыла, как именно он звучит. — Ты мне нужна! — А ты мне нет. Ты даже ничего для меня не значишь. — Но почему тогда ты плачешь? — Я? Плачу? С чего он взял?! Он даже не видит моего лица. Рука потянулась к щеке, и правда, одна маленькая соленая капелька скатилась к подбородку. — Потому-что ты причинил мне очень много боли. — Прости меня… — Нет. Обидеть легко, простить очень сложно. И кое-когда, и кое-кого почти не возможно. Я хотела все забыть. Я тебя прогнала. Почему тогда ты здесь? Ты же говорил, что мои чувства для тебя важнее собственных. — Голос дрожал, как же хорошо, что он все еще стоял за углом и не видел меня. Хотя что-то мне подсказывает, что он и не смотря на меня все прекрасно понимает. — Расстаться легко, забыть очень сложно. — Он меня сейчас передразнил или мне показалось? — И кое-когда, и кое-кого почти не возможно. — Его слова тянулись медленно и плавно. Однозначно вывести меня из себя решил. Наконец-то он вышел из-за угла и предстал передо мной. Говорят, что мужчинам нельзя плакать. Им не идут слезы. Тогда почему сейчас, видя покрасневшие глаза и соленую жидкость льющуюся из глаз, мне захотелось как можно крепче его обнять. Ему не шли слезы, но я перед ними устоять не могла. Это моя слабость. Всю злость словно рукой сняло. — Почему тогда ты плачешь? — Тупой вопрос. Я знаю на него ответ, слышала в предыдущей его реплике. Почему все идет не так, как надо. Что бы успокоиться, а стала мять край майки. А как давно я в майке?! Вчера я была в платье. Боже мой, я в платье? Что-то со мной явно не так. Я стала сходить с ума. Для меня и юбки необычайная редкость, а тут платье! — Потому что я не понимаю тебя… Ты говоришь, что я ничего не значу для тебя, но вчера ты шептала другое. Что случилось, Вайолет? О чем он вообще говорит. Его вчера со мной точно не было. Или я просто не помню. Впервые я позорно сбежала в свою комнату, прячась от него. В голове судорожно перелистывались вчерашние события. Я была одна, их было пятнадцать. Я не могла одна с ними справиться. Но я отчетливо помню их всех, неподвижно лежачих в песке. Как? Для усиления эффекта я с силой зажмурила глаза буквально услышала выстрелы. От неожиданности меня передернуло. Слишком реальным оказалось воспоминание. — Я знаю, что ты здесь. Не прячься! Это ты вчера мне помог? — В абсолютной тишине появился парень и просто кивнул. — Как ты там оказался? — Я следил за тобой. — Он даже не скрывает своих сталкерских замашек. — Зачем? — Я волновался. — Я вроде ясно выразилась, что бы ты когда мне не приближался! — Снова ком злости перекрывает доступ воздуху. Он стоял и молчал. В его глазах читался океан тоски. Он был словно безвольной куклой, которую кукловод забросил в самый дальний угол. — Я скучал по тебе… — Сердце пропустило удар, а затем понеслось словно поезд без тормозов. Казалось, что его удары были слышны и на первом этаже дома. Я вспомнила последние слова и весь лед позорно затрещал по швам. Сама, лично, я дала ему надежду на прощение, даже больше, я дала ему понять, что уже простила его. А ведь и правда я его простила. Нет! Да… А у призрака тоже может быть раздвоение личности?! Кажется да. Или просто я окончательно свихнулась. Именно сейчас во мне воюют два фронта: Первый — подпустить его и снова быть с ним рядом. Второй — вновь отстраниться, заставить страдать и его, и себя. Пока я сидела и боролась сама с собой, парень подошел почти в плотную и погладил по голове. Все! Конец… Война закончилась. Такое вроде простое движение в одно мгновение перевернуло весь мой мир с ног на голову. Не осознавая происходящего я подняла глаза и встретилась с его черным взглядом. — Тейт…— Он не дал мне продолжить, накрывая мои губы своими. Целовал он меня наслаждаясь каждым мгновением. Глаза были блаженно прикрыты. Мои веки тоже моментально отяжелели и не было сил держать глаза открытыми. — Ты наконец-то произнесла мое имя. — прошептал он в губы обжигая дыханием влажную кожу. Я вспомнила, что за все пятнадцать лет ни разу не сказала его имени. Самой от себя стало страшно. Ведь я влюблена в него. Нет! Я люблю его! Не позволяя даже перевести дыхание он снова накрыл мои губы и повалил на кровать. В этот раз поцелуй оказался более раскованным. Если первый можно было назвать осторожной пробой, то второй — жадный глоток. Сердце окончательно сбросило ледяной панцирь и я стала отвечать. — Тейт… — снова произнесла я сквозь поцелуй, как в бреду. — Тейт. — Что? — Он немного обеспокоенно посмотрел на меня, а я накинула на его шею вторую цепочку от кулона. Теперь я поняла в чем был дефект подвески. Она не разъединялась как остальные подобные украшения для парочек. — Что это? — Искренне недоумевал мой возлюбленный. Я зарылась тонкими пальцами в его мягкие волосы и притянула к себе. Прежде чем соприкоснуться губами меня посетила мысль: «Как из платья, я переоделась в домашний костюм?» В ту же секунду вопрос был озвучен. Тейт посмотрел на меня как на инопланетянина. По его реакции сложилось впечатление будто я задала вопрос, ответ для которого был слишком прост и обыден, что бы на него отвечать. Все равно, что спросить «почему огонь горячий?» — Я переодел тебя. А что в этом такого? — Он недовольно свел брови к переносице, а я стала похожа на перезревший томат. — Я же видел тебя уже голой. — Все. Добил. Я с силой толкнула его, забыв про украшение на шее и полетела вслед за ним. Он упал на пол, а я на него. Крепко обняв меня, он положил голову на плечо. Это было мило и я не удержалась, чтобы погладить его. — Прости, я не хотел тебя смутить. Я еще помыл те… — Тейт, замолчи! — Я перебила его переходя на крик. Опять он меня начинает раздражать. — Скажи еще раз… — Видимо я слишком сильно его толкнула. Он хочет что бы я на него накричала? Отодвинувшись я прошлась по нему взволнованным взглядом. — Произнеси еще раз мое имя. — Он правда очень страдал все это время. Странный он у меня, но за то мой! — Я люблю тебя, Тейт.