500

Было бы гораздо лучше, если бы отношение Санджи к Зоро стало таким же, как прежде, вот только коку это не удавалось. И чувствовал он вовсе не жалость, в чем обвинил его Зоро, отнюдь. Скорее Санджи никак не мог забыть, что Зоро испытывал к нему чувства, очень напоминающие любовь, и это сводило с ума. Это не вызывало в Санджи отвращения, отнюдь. Ему это нравилось. Но одновременно его бесило, что ему это нравится, он ведь считал себя эмоционально устойчивой личностью. Заснув во время вахты, Санджи во сне увидел, как они с мечником снова скатываются вниз по склону того утеса, вот только на этот раз он поцеловал Зоро. Резко проснувшись от ощущения губ Зоро на собственных, кок залился краской стыда. Его не привлекали мужчины, он знал об этом. Но он очень трепетно относился к людям, которые проявляли к нему настоящую симпатию. Зоро – его накама, и эти узы уже сами по себе настолько сильны, что любой из них готов пожертвовать жизнью, чтобы защитить их. А добавь к этим узам романтическую любовь, и Санджи через себя переступит, но ответит на нее. «Привет, Зоро, я был настолько тронут тем, какие чувства ты ко мне испытываешь, что просто сменил ориентацию, чтобы принять их. Это ведь уважительное отношение к тебе и твоим чувствам?» Санджи сердито уставился в землю. Возможно, если бы он воспитывался людьми, которые могли демонстрировать и другие эмоции, помимо презрения и гнева, то не облажался бы так. Безусловно, Зефф – лучший, но даже он далек от понятия «образцовый родитель». Но в любом случае, Санджи, похоже, уже опоздал. Кок сдул с глаз челку; он не мог так поступить с Зоро. Санджи пытался игнорировать все мысли и просто жить дальше. Он готовил, прибирался, сражался против других пиратов, дрался с Зоро, оттягивался на вечеринках и прочее. В целом ему все удавалось, вот только бывали моменты, когда им с Зоро вдвоем приходилось заниматься каким-нибудь тупым делом или хлопотать по хозяйству, мыть посуду, например, и вот тогда в душе наступала сумятица. Пальцы легко коснулись пальцев Зоро, когда он взял из его рук тарелку, и Санджи снова захотелось, чтобы мечник его все-таки поцеловал. Но затем наступил очередной приступ ненависти к себе. – Если ты ее протрешь, она высохнет быстрее, – заметил Зоро, и Санджи осознал, что с тарелки, которую он держал, капала вода. – Заткнись, – пробормотал кок. – Ты странный в последнее время. В чем проблема? – требовательно спросил Зоро, заставляя Санджи застыть на месте. – Ты – моя проблема, – рефлекторно огрызнулся в ответ Санджи, вот только он не намеревался быть столь откровенным. – Это именно то, чего я опасался, – прямо сказал ему Зоро, отрываясь от мытья посуды и поднимая на кока взгляд. – Я пошутил. Дело не в тебе, это личное, – попытался увильнуть Санджи. Однако его слова Зоро, похоже, не убедили. – И не смотри на меня так, в твоей жизни тоже что-то происходило до того, как ты встретил Луффи. И какая-нибудь ерунда из прошлого тебя тоже наверняка иной раз беспокоит! – попытался настоять на своем Санджи. – Нет, я не существовал до того, как встретил Луффи. Я выбрался из-под земли в тот день, когда он меня нашел, – саркастично отозвался Зоро. Санджи бы предпочел умереть, чем упустить такую возможность, так что он прижал мокрые ладони к щекам мечника. – Все это время… я называл тебя Маримо, а ты на самом деле кочан капусты! – драматично возвестил кок. Зоро вмазал ему по ребрам, но Санджи ничуть не сожалел о сделанном. Оба вернулись к мытью посуды. В голове Санджи промелькнула мысль, что ему жаль, что он не был искренне заинтересован в Зоро. Он – хороший человек.