***
— И что ты будешь делать теперь? — задаёт вполне логичный вопрос Джено, однокурсник и лучший друг Марка, который со школьной скамьи стал для него второй семьёй. Некоторые всерьёз считали, что эти двое и есть соулмейты друг друга, пока в жизни старшего не появился Ли Донхёк — совершенно идеальный и беспощадно разрушающий всё на своём пути. — Как планируешь мириться? — Никак, — безэмоционально вторит ему Марк, потому что да, он чувствует себя так, будто из него высосали всю душу, а вместе с ней и желание жить дальше. Он ненавидит Донхёка, но любит так, что готов хоть сейчас отдать эту самую жизнь за него, если вдруг понадобится. — Я не собираюсь ничего делать, не в этот раз. Они сидят в уютном кафе на окраине города, на часах почти полдень, а эти двое бессовестно прогуливают пары. Джено чешет затылок и всерьез задумывается — если Марк не сделает первый шаг, то отношения этих двоих обречены, ведь они на самом деле срослись друг с другом чуть ли не в буквальном смысле. Когда Марк представил своего соулмейта друзьям, Джено не поверил сразу — Донхёк выглядел совершенно не так, как представлял себе тот, когда о нём трепался Марк. Младший был немногим ниже него самого, с густо подведенными глазами и увешанными браслетами руками; у Донхёка обнаруживается по четыре прокола в каждом ухе и дьявольская улыбка на губах, а чуть позже становится ясно, что и характер у него такой же блядский, как и взгляд тёмных, очерченных чёрной подводкой глаз. Джено понимал, что судить только по внешнему виду верх глупости, но чем больше узнавал этого парня, тем больше уверялся, что внешность человека говорит о нём всё. Младший был из тех людей, которые посреди ночи вспоминали о своём утреннем желании смотаться в ближайший бар и хорошенько надраться, и Донхёк собирался, тащил за собой полусонного Марка, но никогда не уходил один. Он не ходил на некоторые лекции с определенными преподавателями и часто получал устные выговоры от других за рваные джинсы и жвачки, которые лепил под парты. Джено действительно не понимал, как можно терпеть рядом с собой такого человека. Но у его лучшего друга искрились глаза и он весь светился изнутри, когда заговаривал о непутёвом младшем. Когда эти двое съехались, Марк будто обрёл второе дыхание, выдавая такие эмоции, в возможности существования которых Джено сомневался раньше. И он не мог рефлекторно не улыбаться, когда во время обеденных перерывов старший пропадал где-то возле аудиторий Донхёка. «Мы сегодня с Донхёком хотим сходить в кино, если честно, мне даже наплевать на фильм.» «Вчера мы почти полтора часа целовались на заднем ряду, прямо как дети, — отводит смущенный взгляд лучший друг. — Ха, да я почти разложил его прямо там!» «Все выходные провели дома, утро началось с завтрака в постель. Да, я сам приготовил. Да, я всю ночь смотрел туториалы в интернете, пока Донхёк спал. Нет, я нормальный. Это были лучшие выходные в моей жизни!» Наверное, именно из-за этого Джено всё ещё терпел все выходки младшего и отмалчивался в стороне. — Если ты не пойдёшь первым, то вам конец, ты же знаешь об этом? — Джено осторожничает, потому что Марк действительно долго искал своего человека, а теперь разрушить всё хрупкое счастье собственными руками было недопустимо, друзья так не поступают — единственный аргумент, которым руководствовался Джено, всей душой желавший лучшему другу любого другого соулмейта, кроме Ли Донхёка. — Он ведь тво... — Плевать я хотел, Джено, — отрезает Марк на полуслове. — Мне правда всё равно, я лучше всю жизнь проживу с несоулмейтом, чем с этой гребаной истеричкой, ты ведь живешь с Джемином, но у него на плече совсем другое имя, так чем я хуже? Марк прикусывает язык, когда понимает, что сболтнул лишнего, и тушуется. — Прости, я не это хотел сказать, правда, — тараторит он, оставляя на столике деньги за заказанный кофе. — Я позвоню тебе, мне пора. Джено не успевает и рта раскрыть, как старший испаряется на выходе из кафе.***
Лекция по микроэкономике в этот раз ужасно скучная и нудная, преподаватель зачитывает материал и не отрывает носа от примеров в собственных бумажках, поэтому Марк тупо листает последние обновления Инстаграма. Он ставит лайки свежим фотографиям Джемина, на которых они с Джено позируют на фоне огромного слона в зоопарке, Марк не сдерживает улыбку, прикрывая рот рукой. Преподаватель хоть и пожилой, но на удивление зрячий. Улыбка пропадает с лица, когда в ленте прогружается фотография Донхёка, распивающего дорогие коктейли в одном из клубов Сеула, а следующим автоматически воспроизводится видео из того же клуба, но теперь Донхёк выгибается грациозно и завораживающе, танцует и много смеётся, посылая воздушный поцелуй прямо в камеру, а затем звонко клюёт в щёку совершенно незнакомого парня. Марк включает видео заново и всё хорошее настроение как рукой снимает, когда он замечает как этот самый паренёк притягивает его соулмейта всё ближе и ближе. В мозги начинает ударять повышающийся адреналин и Марк готов сорваться с места хоть сейчас, но его одёргивает сидящий рядом Джисон — их общий знакомый. — Хён, не знаю, что с тобой вдруг случилось, но от тебя исходит страшная аура, успокойся, — младший кладёт свою руку на чужую, с целью усмирить, но тот вскидывается и смотрит как ошалелый. — Да что случилось? Джисон не на шутку пугается, но всё так же тихо шепчет. — Всё нормально, что-то я и правда вспылил, — Марк говорит спокойно, но в душе не угасает огонь. — Когда заканчивается пара? — Ещё пятнадцать минут. — Чёрт, это много, — закусывает губу он и откладывает телефон куда подальше. — Джисон-и, ты ведь в одной группе с Донхёком, он был сегодня на занятиях? Марк очень старается выглядеть непринужденно, но с треском проваливается — Джисон слишком чувствительный к таким вещам человек, который распознаёт возбуждённое состояние старшего спустя минуту, но вида не подаёт. — Нет, он уже три дня не появляется и даже на звонки не отвечает, — цокает языком тот и укоризненно смотрит на Марка. — Хён, ты отчасти в этом тоже виноват, вы же всегда вместе были, ты каждый перерыв приходил в нашу аудиторию, если мы не встречались на лекциях. А теперь вот запустил совсем, что случилось? Марк разглядывает лицо младшего и не знает, стоит ли ему говорить, что Донхёка он не видел уже две недели, поэтому не представляет, что вообще творится с ним. — Не волнуйся, Джисон-и, просто так сложились обстоятельства, — он снисходительно улыбается, ерошит волосы младшему и всё-таки зарабатывает замечание от преподавателя.***
В субботу ночью Марк не может заснуть до пяти утра — метка горит синим невидимым пламенем и он не находит себе места от неприятной боли. В воскресенье утром Марк просыпается от жжения всё в том же месте — запястье правой руки снова болит, но уже меньше. По крайней мере, это скорее просто дискомфорт, в отличие от той ночной боли. Сна ни в одном глазу, поэтому ему приходится тащиться на кухню и сделать на завтрак хоть что-то съедобное — Марк не готовил самостоятельно от слова совсем, ведь обычно за еду в их тандеме отвечал Донхёк. Думать о нём снова — больно, слишком живы в голове Марка воспоминания о тех эмоциях, которые нахлынули на него после того злосчастного видео. Он разумно решает принять душ, а там может и пиццу закажет. Как делает уже который день к ряду. Парень слоняется по дому и не знает, чем себя занять — воскресные дни были его любимыми раньше, ведь именно это время они целиком и полностью проводили вместе — Донхёк смеялся так заразительно и сладко, когда Марк шутил глупые, несмешные шутки (как твердил об этом Джено), с Донхёком можно было обниматься долго-долго, и целоваться, пока губы не распухнут. Донхёк был особенным, он был идеальным для неидеального Марка Ли. Марк правда не знает, что должен был сказать тогда, когда Донхёк застукал его, обнимающего со спины и целующего в висок милую девочку-старшекурсницу на вечеринке в честь дня рождения их общего друга — Хуан Ренджуна. Да он и не знает, что может сказать в своё оправдание — да, повёлся на миловидную внешность и красивую фигуру, да, захотел ощутить её в своих руках. В тот день алкоголь лился ручьём, Марк не отказывался ни от одного грамма ядрёной жидкости. Оправдать пусть и неполноценную, но измену было сложно даже ему самому, не говоря уже о ком-то другом. Он подфутболивает валяющуюся на полу банку из-под пива и разваливается на диване, включая телевизор. Марк смотрит, но мысли его сейчас явно не здесь, а где-то там, где можно быть счастливым. Там, где его судьба. Ли громко пыхтит и бесится, но набирает давно заученный наизусть номер телефона. После трёх гудков он уже готов бросить трубку, но на другом конце провода слышится тихое «алло». Марк молчит. Донхёк проверяет номер и хмурится. — Что тебе надо? — понизив тон, тот чеканит каждое слово, выказывая неприязнь. — Если это всё, то я кладу трубку. — Донхёк, — их обоих передёргивает от этих слов — электрическим разрядом отдаётся названное имя до самой души у них обоих. — Донхёк. Марк зачем-то повторяется и не может выговорить ещё хоть что-то большее. Младший мысленно сходит с ума. — Хён, я не один, у меня полно дел, давай быстрее. Произнесенные слова служат для старшего катализатором, он выпрямляется на диване и чувствует, как внутри снова разгорается жгучая ревность. — С кем ты? Где ты? — Донхёк фыркает прямо в трубку и сбрасывает звонок. Марк пытается дозвониться ещё раз, но голос на том конце провода отвечает, что "аппарат абонента выключен". Тогда в изрядно измученном мозгу сами рождаются не самые светлые мысли. — Эй, Джено, — с места в карьер бросается старший, набрав номер лучшего друга. — Мозги уже плавятся, не хочешь сегодня выбраться куда-нибудь? Выпить и просто отдохнуть душой и телом? Джено бессвязно мычит, что Марк расценивает как согласие и договаривается о встрече в том самом клубе, где снимал своё видео Донхёк. Старший не знает, будет ли он сегодня там, но главная цель на вечер — это не Ли Донхёк.***
В клубе по ушам бьёт громкая музыка, когда они заходят внутрь — Марк далеко не любитель таких заведений и тем более не завсегдатай. Джено, кажется, нравится, он ловит ритм и пританцовывает на ходу. Усмехаясь, Марк находит взглядом свободный столик, усаживаясь прямо за него, пока друг уходит к барной стойке. — Вы заняли наше место, — говорят им спустя двадцать минут четыре человека, за спиной которых Джено замечает Донхёка. Вот так совпадение, которое не выглядит таковым. Младший настораживается, когда встречается глазами с ним, хватает за руку парня, стоящего рядом, и оттягивает назад. — Нам необязательно садиться здесь, подождём, пока место освободится, — убедительно просит младший, но его притягивают ближе к себе и обнимают за талию. — Пожалуйста. Донхёк смотрит сначала на Марка, а потом на Джено, бегает глазами по их лицам и пытается изо всех сил усмирить рвущуюся наружу панику. Парень рядом с ним насильно толкает его на место рядом с Марком, отчего Донхёк падает тому на колени. Старший обхватывает его руками за живот и кладет голову на плечо, совершенно не заботясь о людях вокруг. Джено подавляет смешок. — Я люблю тебя, — шепчет Марк на ухо Донхёку, втягивая носом запах шампуня младшего. Метка на его руке снова горит, но теперь по телу разливаются ощущения теплоты и умиротворения. — Не смей больше уходить. Две девушки из компании новых друзей Донхёка присвистывают и косо поглядывают на стоящего парня, который багровеет на глазах. — Эй, парень, я, конечно, понимаю, ты выпил и всё такое, но руки убери от него, — он пышит ненавистью и взрывается едва осязаемыми искрами злости. — Послушай, не знаю, как тебя зовут, но давай ты просто забудешь обо всём, что между вами было и попытаешь счастье с другим человеком? — Джено тяжело вздыхает, поднимая руки в воздухе в примирительном жесте. Марк следит за происходящим и поглаживает живот Донхёка, пока тот пыхтит себе под нос. — Понимаешь, он уже занят и всё такое. Донхёк не выдерживает долго и вскакивает с колен старшего, метка на его левом запястье в очередной раз жжется. — Нет, не занят, — акцентирует младший слова, за руку уводя нового парня куда-то вглубь танцующей толпы. Когда они скрываются в потоке людей, Марк подрывается с места и быстрыми шагами выходит на освещённую фонарями улицу — на дорогах ни души и даже людей не видно. Ему сейчас именно это и нужно — одиночество и тишина. Руки трясутся, но Марк упорно продолжает попытки зажечь сигарету, а потом облегченно вздыхает, когда едкий дым наполняет лёгкие, позволяя отвлечься. Марк не может назвать себя заядлым курильщиком, но иногда никотин просто спасает, что иронично, поэтому пачка сигарет всегда одиноко валяется в кармане его куртки. Донхёк приходит почти сразу, Марк даже не ожидал, что тот появится так скоро. — Ну и зачем, — то ли вопрос, то ли утверждение. — Я тебя не звал, иди к своему новому дружку. — Да плевать я на тебя хотел и на твоё поганое мнение, придурок, — язвит Донхёк и вырывает из рук старшего недокуренную сигарету. — А что же тогда тут делаешь, от безразличия, — Марк усмехается и смотрит прямо на его лицо — он не видел Донхёка слишком долго, поэтому словно заново запоминает каждую черту лица. Старший признаётся себе нехотя, что скучал дико, внутренности скручивало от того, насколько ему не хватало Донхёка. — На тебя наплевать, но сам-то я всё ещё… — он обрывает фразу на полуслове и в ответ смотрит на старшего. — Да, люблю тебя, идиота. Никто из них не двигается, пока Донхёк докуривает сигарету до конца. — Какой же ты тупой, Марк Ли, — фыркает младший и обнимает его, прижимаясь ближе то ли от холода, то ли… от любви? Старший обнимает в ответ, долго не отпуская, сжимает в медвежьих тисках и берёт лицо Донхёка в свои руки. Тот смотрит привычно подведенными глазами и шмыгает носом — Марк знает, что это предвещает скорые слёзы, поэтому не медлит, целуя тёплые губы и стирает большим пальцем всё-таки хлынувшие соленые капли. — Ты ведь не заслужил такого, как я, — снова ворчит уже успокоившийся Донхёк. — Я с тобой только мучаюсь, одни проблемы, да и только. На его макушке начинают оседать первые в этом году снежинки, Марк не выпускает его из объятий, а Донхёк не позволяет отстраниться и ему.