Детка

С этой судьбоносной ночи все и закрутилось — понеслось. Вадим дал передохнуть Артему с недельку после этого сумасшедшего порева, а на следующие выходные весь сценарий повторил чуть ли не по пунктам. Разве что Артемке было немного все же легче, хотя зад продолжал воспалено саднить при проникновении в него, но то, как на него накатывало от массирования простаты, покрывало все неудобства в его позиции пассива. Прошел месяц — другой. Даже Артемкины дружбаны стали замечать, что с их странным товарищем, любящим сосать мужские причиндалы, творится что-то ненормальное, но их вовремя отвлекали озабоченные девицы. Николай же с некоторых пор стал избегать Нежнова, но чем это объяснить Артем не задумывался. Он вообще попросту вначале нового этапа отношений с Вадимом был оглушен яркими необычными впечатлениями и возможностями своего, как оказалось, весьма ебливого тела. Его задница позволяла к этому времени вытерпеть секс-марафоны, что ему закатывал обычно на выходных Вадим с подозрительной легкостью. Родители не возражали, когда он отпрашивался у них, только брат язвил про гормоны и легкодоступных девиц, отец ехидно хмыкал, мол, знай наших, а мать молча бледнела. И все бы ничего, но с приходом морозов и снега Артем начал замечать, что с его любовником творится что-то неладное. Нет, они все так же зависали по выходным у Вадима, и секс прилагался с не меньшей интенсивностью, а когда даже с большей. Однако Вадим периодически становился очень грубым, жестким и властным. Артему это по-первости даже перло, когда сильные руки его буквально на весу надевали на весьма шикарный, каменный, подтекающий естественной смазкой член. Но это самцовое поведение проявлялось все чаще и чаще, а когда в очередной раз Вадим, вообще забив на подготовку, натянул на сухую Артемкину задницу и тот, заорав, попытался отбиться от насильника, властный любовник двинул под дых своему пассиву, агрессивно рыча: — Чего как девка-целка, что немного потерпеть не можешь? И получил от задыхающегося Артема ответно по морде. Вот ведь никогда не думал Темка, что сможет зафинтилить тому, кто ему действительно стал нравиться, но тут забился, забрыкался, и они впервые нехило подрались. Конечно, Артем уступал физически Вадиму, но отбиться смог, и когда задыхающиеся парни с подбитыми мордами уставились недовольно друг на друга, о продолжении секса говорить уже не приходилось. — Ты чего... взбесился? — Вадим облизывал прокушенную нижнюю губу. — Это ты мне скажи, что тебя бесит? — не уступал ему Артем. Вадим, тяжело вздохнув, потрогал саднившее лицо и зыркнул на издерганного перед собой помятого Нежнова: — Знаешь, надо сделать перерыв, кажется, мы друг другу уже поднадоели. У Артема от такой наглой заявы округлились глаза, он бы, наверное, и рот бы раскрыл, но уж больно болела нижняя челюсть, опухая на глазах. Посему, скрипнув зубами, он стал одеваться в ломанном ритме. Главное, не сорваться и не наорать на отслеживающего его рваные движения хмурившегося Вадима. Ведь ему не обещали как таковой верности и тем более любви? Ну да, ляпнули, что, мол, все зависит от тебя, и если он будет сладкой деткой, да такой, что Вадим забудет о всех окружающих его юбках — все будет у них ванильным и до безобразия взаимным пучком. Темка вылетел из чужого, ставшего в один момент холодным, дома и потопал, прихрамывая на левую ногу, домой, судя по тому, как саднило зад, Вадим его немного все же порвал. А в белобрысой голове крутилось только одно, что он так и не стал той самой внеебительной для Вадимки сладкой деткой. Вадим же, схватившись за торчащие волосы руками, откинулся на перебуровленную ими смятую в кашу постель, тупо уставясь в потолок: — Все к лучшему, точно к лучшему... и эту больную зависимость от Нежнова нужно кончать, пока не поздно... не спорю, без гондонов было улетно его трахать, да и чувствительный он там — это факт, но в остальном... — Вадим замер на мгновение, явно что-то вспоминая, а после, рыкнув на весь пустующий дом, жахнул кулаком по стене, разбивая казанки до крови, и, вскочив на ноги, отправился под холодный душ. *** То, что Вадим закрутил роман с Олесей, с которой он так смачно периодически лизался и зажимался всю золотую осень, знала вся школа. Артем это воспринял стойко, ну подумаешь, его бывший трахает ту самую карамельной внешности девицу. Впрочем, что уж таить, Олеся была весьма смачной, и при фигуре, и, судя по всему, неглупой. Так что по всем статьям как ни глянь — та самая классная детка, причем с весьма сладкой пиздой, не то что его говнянная доступная дырка. Вообще, он даже опешил от того, что так холодно отреагировал на сию убойную новость, которую девы из его класса обмусоливали больше недели. Вадим к тому времени был одним из популярных новых красавчиков в школе с завидным сверкающим будущим, это признавали все, в том числе и Артем. Так что все похождения бравого героя обсуждали не только ушлые девицы, что имели виды на Вадима, но и парни, большинству которых Олеся очень даже импонировала. Артем тупо ходил в школу, как на работу, особо не обращая ни на кого внимания, подтягивая свои хвосты, что нацеплял во время всей этой ошеломительной секс-эпопеи с Вадимом, просто, когда один трах в голове, да и мозги с приятным постоянством стекают в мошонку, учиться совсем влом. А тут Нежнов прозрел, что если не подтянет все, что так лихо напропускал, то следующей весной потопает в армию как милый, потому что с такой успеваемостью, которую демонстрировали его съехавшие в никуда оценки, его не примет ни один университет, ни институт. Так что, пока один зажигал с роскошной девицей под ехидные взгляды и ухмылки усатенького Виктора, второй вгрызался с великим усердием в основы знаний, даже не вникая на бесконечный треп Лешки на то, что он снова встречается со Светой, что у Степки полная труба с Иркой и они в состоянии заморозки на данном этапе, а Николай, забросив Алису, гуляет с кем-то из соседней школы. Из этого состояния странного оцепенения и нечувствительности к окружающим вокруг событиям Артема на перемене выдернул тушующийся Степан: — Ты в последнее время словно выцвел. — Что?.. — не понял Артем, отрываясь от книги и недоуменно воззрился на мнущегося перед ним амбала. — Ну... просто ты такой осенью яркий был, цветущий... охрененный. А тут словно полинял. И волосы стали бесцветно-серыми, как пакля, да и глаза... — Что глаза? — как раз их и сузили, тупо соображая, а вообще почему вышел такой неожиданный разговор. — Да так, забей, просто давно ты с нами не зависал, как в старые времена. Вот и Лешка скучает, конечно, он снова со Светкой, но знаешь, чисто мужская компания — это совсем другое, нежели когда отдыхаешь с девчонками. При них особо не потреплешься о чем-то сугубо нашем, мужском, да и... — полыхнувшие чем-то странным карие глаза из-под русой челки уперли в пол. И тут, смотря, как мается Степан, Артем истерично заржал. Господи, и действительно, что ему терять и чего ему бояться после того, через что он прошел в прошлом году? Все эти дрязги с Вадькой полная хрень, ну не получилось, ну не срослось — ну и хер с ним. Главное, что не втюхался по самые помидоры в этого сексуального засранца и хвала всем богам в складчину. Жизнь не кончилась — вот это точно, да и перекошенная недоуменная морда Степки стоила многого. — Бог мой, Степан, просто скажи правду, что кроме меня никто тебе не сосал. Вот и все, еще небось Ирка из-за этого тебя послала. С твоей-то дубильной башкой и тупым характером наверняка ее принуждал к минету, вот она и встрепенулась. Уха-ха-ха-ха! Артем схватился за колющий от прошивающего ржача бок и под строгое шипение разъяренного школьного библиотекаря, призывающей к гробовой тишине, поехал от истерики под стол в пустующей библиотеке. — Ну ты и педерестичный козел, — поиграл желваками Степан, сжимая крепкие кулаки, но, видя, как похабно на него зыркает эта пролинявшая глиста и как строгий библиотекарь с закрученной из волос шишкой на голове неотъемлемо грозно приближается к ним, драку затевать не стал. Еще раз оценил вальяжное положение подрагивающего от смеха худого тела Артема и выбежал вон, стукнув со всей дури дверью. — Молодой человек, вы либо занимаетесь, либо идете устраивать свои разборки вне школы, — прорычали над всхлипывающим Артемом и, получив его праведные заверения, что больше этого не повторится, уползли в свой темный угол. — Топай-топай, идиот, тебе полезно проветрить свое похотливое хозяйство в другом месте и подальше от меня, — Артем вновь склонился над раскрытой книгой по химии, оценивая свое полное отсутствие внутренних порывов. К бывшим своим дружкам его точно не тянуло, более того, уже как бы и не интересовало как там у них подросло в их шаловливых потных штанах. И то верно, что он там не видел? Ну, а что Вадим? Вадим есть Вадим, он изначально был все же по девчонкам, а не по мальчишкам. *** Вадим выловил Артема накануне Нового Года, все так же подкараулив его в заснеженном парке на их безлюдной аллее. Судя по окуркам и красным ушам смолящего безостановочно парня, Нежнова ждали тут не менее часа, а когда тот проходил мимо, окликнули: — Может зайдешь ко мне, даю слово — не обижу. Артем, прикусив нижнюю губу, воззрился на своего бывшего не то любовника, не то секс-партнера, не то еще невесть кого. Взгляд Нежнова бегло оббежал ссутулившуюся фигуру, отмечая автоматом, что Вадим тоже похудел и заметно, да и взгляд у него зыркал весьма затравлено, а не так как раньше — открыто и нагло. — Леды дома нет... чтобы ты знал. Вот черт, Артему предлагали открыто потрахаться, и юный организм отреагировал сразу жаркой волной и каменным стояком, с тянущей болью, отдающей в подобравшихся яйцах. С одной стороны, подмывало гордо послать, но с другой, у Артема не было нормального секса с их разрыва, более того, даже особого желания дрочить, хотя он это периодически и делал, когда совсем прижимало, шуруя себе в заднице сразу несколькими пальцами, но все было не то и не так. Его тело помнило этого сексуального парня, его жар, его вкус, запах... оно хотело его, и когда он коротко кивнул, Вадим молча развернулся, ведя Нежнова домой. Артема никто не принуждал, любовник после значительного перерыва был снова ласков и внимателен. Правда, когда Вадим натянул отработанным движением на себя презерватив, немного кольнуло внутреннее «я», что ему не доверяют, но его сомнения на лице тут же опровергнул в корне. — Я не доверяю себе, а не тебе. Кроме Олеси у меня еще была пара левых девиц и довольно развязанных в сексуальных отношениях. Извини, еще после этого не проверялся, так что не хочу тебя чем-либо заразить. Артем промолчал и на этот монолог, и на то, что Вадим куда в курсе, что у него никого не было на стороне. Он не стал сопротивляться, ни когда его разложили на свежих пахнущих так знакомо неуловимой свежестью белоснежных простынях, ни когда стали кропотливо готовить, не жалея ни смазки, ни времени, ни сил... — А ты снова тугой, м-да, я тогда тебя здорово разработал, но не переживай, я твою задницу подготовлю по-максимуму, так что даже не заметишь, что был столь длительный перерыв. Все слова оправдались более чем, и секс был на уровне, и даже минет прилагался. Да что там минет, Артема буквально вылизали всего с оглушительной жадностью и настойчивостью, долго шуруя в нем своим настойчивым языком, дразня сжавшийся анус, стараясь проникнуть в самую глубь. А после, когда они лежали, приходя в себя после очередного витка, распаленные, мокрые и тяжело дышащие, Артем засобирался к себе. То, что он не проронил ни слова, конечно, задело Вадима, но тот просто промолчал, не акцентируя на отчуждении своего вновь вернувшегося любовника, впрочем, и остаться не предложил, да и провожать не стал. Только с постели влажно заметил: — Завтра придешь? — и, видя отрицательный качок, предложил проверенный вариант. — Значит, в выходные. И, получив согласное утверждение Артёмкиной головы, дальше рыть не стал, просто скупо заключив: — Ладно. *** Новый виток отношений Артему не особо нравился, но других достойных кандидатур, кроме Вадима, под руку пока не подворачивалось. Нежнов прекрасно знал, что Вадька продолжает поебывать Олесю и периодически по выходным его. Он даже не прокомментировал тот факт, что через пару недель Вадим не натянул свои распрекрасные гондоны. Это просто означало, что налево от официально постоянной к тому времени девицы Олеси и Артема Вадим перестал ползать, видно насытившись доступными девахами и проверившись по нужному адресу от и до. Без резины Артему и самому больше нравилось трахаться. Но этот секс уже не был таким как раньше, а больше походил просто на физический акт разрядки, после которой Вадим задумчиво курил, а Артем обычно молчал или односложно отвечал на вопросы: да, нет, наверное, сочетая очень редко вместе и не более трех слов. — Ты похудел, нормально ешь? — Да. — Смотрю, оброс совсем и волосы посеклись... — Артемины безжизненные пакли пропустили сквозь резко пахнущие табаком пальцы. — К весне подстригусь... — перекатились на живот, расслабляясь под ласкающей его рукой. — Да и глаза... совсем потеряли голубой оттенок... словно серая пыль... — продолжал рассуждать Вадим, периодически стряхивая в пепельницу белесый пепел с тлеющей сигареты. — Много читаю, устаю... — буркнули в подушку. — М-м-м-м... отдыхать стоит, хоть иногда, — тянул нудно Вадим, он не воспротивился, когда Артем скинул его ладонь и, подтянув к себе сорванную одежду, стал одеваться. — Кури меньше. — Да, думаю бросить, а что? Переживаешь, что как спортсмену вредно? — Нет. Мать задрала вопросами. — Про что? — недоуменно подняли бровь, задумчиво смотря, как впрыгивают своей тощей задницей в синие джинсы. М-да, даже зад Нежнова раньше выглядел более аппетитно, чем сейчас. — Запах остается, — Артем натянул на себя свитер и, махнув рукой, на выходе буркнул. — Бывай. — Ага, до встречи, — Вадим затянулся, выпустив к потолку струйку дыма и смяв недокуренную сигарету, развалился сыто на всю свою кровать. Его все устраивало или он так полагал. А, возможно, просто испугался, что полностью уйдет в голубую даль из-за этого странного нелюдимого парня, как знать. Олеся же ему не давала зациклиться окончательно на Артеме, а секс с Нежновым раз в неделю покрывал все его ненасытные желания, что уже не могли дать Вадиму сладкие девы. *** Новогодние праздники Артем встретил в кругу семьи, чем несказанно удивил и отца, и мать. У Антона с Анной была все та же самая старая общая тусня с уже известными для Артема парнями и девушками, но как брат с сестрой не пытались вытянуть резко повзрослевшего младшего из силков домашнего уюта, так и не смогли. — Изрос ты совсем, еще прошлой осенью был таким ярким и привлекательным, — качала сокрушенно мать головой, посматривая на своего худющего младшего сына, хотя тот, и правда, ел, но вот только съеденное как-то не задерживалось на костях, словно и не было ничего. — Ты точно не куришь? — Не, мам, друзья смолят, — отмахивался в который раз вяло Артем. — А на кой ему привлекательность? Не девка, — бубнил под нос отец, — ничего, каркас есть, рост нормальный, остальное со временем нарастет. Да и если курит, не беда, я тоже начинал в школе, а потом бросил, все это приходящая блажь юности. Видно намекая на свое начинающее наливаться пивное брюшко и отменное здоровье, которое та самая дурная юность так и не сокрушила. Артем слушал их вполуха, поддакивал в нужном месте, а сам же размышлял о своем, витая в своих голубых небесах. В отличие от Вадима, его не устраивало положение вещей, хотя к наличию Олеси, как постоянной девицы своего парня, он, можно сказать, привык. Но вот смирился — вряд ли, а еще настораживало то, что, несмотря на все выставленные внутренние барьеры, многочасовые разговоры с внутренним «я» и возведенные преграды, он все же привязывался к этому странному непостоянному парню, и это напрягало весьма. Полностью зависимым от Вадима почему-то Артем быть не хотел, более того, пусть даже гипотетическая перспектива влюбиться в такого непостоянного партнера пугала еще больше. Ему уже хватило одной такой первой и незабвенной любви к Николаю, хорошо что он перегорел ею и переболел. И то, что это частично заслуга Вадьки, не отрицал. Вообще сейчас Артем был в состоянии воздушного шарика, проклюнувшаяся было по осени влюблённость в Вадима на первых порах, подпитанных новшеством обжигающего секса, немного поутихла, но возможность новой вспышки, как Нежнов ни пытался себя переубедить, что Вадим не тот человек, в которого можно втюхаться, все же не исключал. А еще вспоминался странный разговор с Антоном, он прежде чем свалить на пару с Анной в неизвестном направлении их развеселой компании, пришел в комнату к Артему, попялился на него молча минут десять, а затем вообще загнул по-философски такое про любовь, что Артем до сих пор переваривал его слова. — Понимаешь, брательник, люди делятся на тех, кто умеет и хочет любить, и тех, кому это не надо. Любовь, если она в тебе есть, не умрет и не исчезнет, она может уснуть, потухнуть на время, затаиться... но появится другой предмет страсти, и она вспыхнет вновь с новой обжигающей силой всеми красками этого мира, как бы ты этому не сопротивлялся и не отрицал. Так что, просто забей, кем бы не была твоя возлюбленная половина и какой бы она распрекрасной тебе не казалась, твоих нервов все это говно точно не стоит... так что не тухни. Просто дай себе перекур, словно ты попал в период перед очередным затяжным прыжком, полетай в небесах и отдохни, а когда настанет время прыгай — не упускай свое. Иначе будешь жалеть всю свою оставшуюся жизнь. По плечу младшего брата тогда по-свойски похлопали и ушли вслед зовущей Аньке. Все это было странно, но вместе с братом и сестрой Артем в этот раз не пошел. *** Перед выпускными экзаменами Вадим снова, не думая, ужалил Артемку в самое сердце: — Я решил с Олесей порвать. — А чего не после окончания школы? — Артем соображал быстро, если Вадим решил избавиться от одной составляющей треугольника, в который не по своей воле влип сам, то значит это дело времени, когда уничтожат и его. — После будет уже поздно. Школа скоро закончится, начнется новый этап жизни, так что старому там не место — будет только тянуть назад. «Ну, давай, — с тоской подумал Артем, — делай свой ход ферзем и объявляй мне окончательный мат!» — В общем, я после экзаменов сразу еду в международный тур, подарок от вечно не появляющихся дома родителей, — и, видя хмурый взгляд Артема, продолжил: — Леда тоже едет с подругой, и я, как джентльмен, сопровождаю прекрасных дам на выгуле. Так что не горюй, осенью увидимся вновь, ты же в наш универ поступаешь? Артем автоматом кивнул, дав себе мысленный зарок, чтобы ни под каким соусом не поступать в местное высшее заведение. Это надо было заканчивать, раз «старому» в новой жизни Вадима не место. И слащавые рассказы о красавице подружке Леды только подтверждали решение Артема. Тем более в следующую субботу Вадим урулил с новой своей пассией на очередное свидание, забив как на учёбу, так и на экзамены в целом, даже не обращая внимание на то, в каком депрессивном состоянии оказалась официально брошенная Олеся. Отец недоумевал, зачем Артему нужно поступать в институт другого города, но, как ни странно, мать его поддержала. Вообще, под ее цепким взглядом Артему в последнее время было как-то не по себе. Но раз его мама молчала, он тоже не открывал рта, как-то вдаваться в подробности рушащейся на глазах жизни не хотелось. Тем более в том городе жила ее двоюродная сестра, и мать тут же нашла в этом выгоду, мол, если не будет общаги, пойдешь на постой к дальним родственникам. Но обошлось без нахлебничества, место в общаге ему дали, но и тут мать все же придумала свое — передавать деньги Артему через свою сестрицу. «Контроль», — хмыкнул про себя угрюмый Нежнов, но возмущаться не стал. Впрочем, выбор архитектурного направления вывел его родителей надолго из обычного равновесия, тем более раньше Темка вообще этим не интересовался. Зато сразу отпал вопрос почему надо менять место жительства — так как в их городишке таких специальностей не было. Вступительные экзамены Нежнов сдал и даже прошел с запасом, рисовал он с детства хорошо, хотя ни в какие художественные школы не ходил, да и изостудии избегал, как черт ладана. И кроме того, его зарисовки напоминали больше какие-то чертежи, чем художественные картины, и зашкаливали графически прорисованными деталями. Ну а по математике и геометрии у Темки никогда особых проблем не было, разве что некоторые хвосты, да и те он ликвидировал за тот период, что загружал чрезмерно себя учебой. Посему Артем специально отпросился после вступительных пожить у стариков в деревне, а после оттуда, не заезжая домой, двинул на учебу. Брат поржал, мол, с девкой своей поругался, не хочет сталкиваться нос к носу. Сестре было не до этого, она нашла любовь всей своей жизни. Мать с отцом не возражали, старики же обрадовались Артему и особенно его помощи — в своем доме молодые руки всегда к месту. Ну а сам Темка лихо избежал даже гипотетической возможности встретиться со своим бывшим. Раз решил — надо было действовать, чтобы наверняка, да и судя по поведению родных, его никто не искал.