Из-за неё

Я плохо помнила, как завязалась та драка. Лишь точно знала, что вцепилась в волосы одноклассницы и получила от той по лицу за это. Она, не целясь, ударила прямиком по носу, и из него хлынула кровь. Было неприятно, но боли я не чувствовала. Ничего не замечая вокруг, я вновь и вновь без сожаления замахивалась на ненавистную брюнетку. Она визжала, защищаясь, а вокруг нас сомкнулось кольцо любопытных школьников. Ни одна душа рядом не решалась начать нас разнимать. В какой-то момент моя соперница, дёрнув рукав моей рубашки, порвала его, я потянула её за воротник на себя, и внезапно меня прошибло разрядом тока. Дальше я видела только бешено горящие от испуга глаза нашей русички. Она появилась почти из ниоткуда. - Что происходит? — крикнула Ирина Сергеевна, вставая между нами. Она смотрела на меня испытующим взглядом и будто ждала моих объяснений. Я только недовольно фыркнула, вырвала своё запястье из её руки и двинулась в сторону туалета. - Ты ответишь за это, коза! — прилетело мне в спину из уст моей одноклассницы, которую ещё минуту назад я таскала по полу за волосы. Она вытирала кровь с рук салфеткой, данной русичкой. Я сдерживала капающие из носа капли рукавом рубашки. В голове звенело, словно где-то внутри меня разбили фарфоровый сервиз. Я не ощущала себя победительницей. Может быть, мне-таки удалось защититься, постоять за себя и своё имя, но разбитый нос портил абсолютно всё. Не было ни боли, ни обиды, только чувство отвращения к самой себе. Я знала, что могла бы сделать больше, чтобы моя месть была совершенной, но почему-то не сделала. В последний момент мне нужно было просто так же легко проехаться кулаком по лицу соперницы, тогда бы разбитый нос был и у неё. В считанные секунды я могла бы поставить жирную точку в наших вечных разборках, помяв её красивое лицо. Но вся моя сущность неожиданно запротестовала, когда в поле зрения появилась Ирина Сергеевна. Головой я помнила, что кулаки часто помогали мне решать конфликты, а какое-то внутреннее тёплое чувство категорически запретило применять насилие. Меня словно отключили именно в момент столкновения наших с русичкой взглядов. Прозвенел звонок на урок. Преодолев коридор, я толкнула дверь и вошла в туалет. Меня колотило от надвигающейся истерики. Я нагнулась к раковине. Вода из крана текла ледяная, что даже нисколько не удивило. Она мгновенно окрашивалась кровью, которую я смывала с лица и рук, завораживая зрелищем. Я, точно сумасшедшая, внимательно следила за тем, как в прозрачную воду падают багровые капли. Через пару секунд открылась дверь, и по кафельной плитке быстро застучали каблуки. Я знала, кто пришёл. Где-то на подсознательном уровне я надеялась, что она не оставит это просто так и найдёт меня. В ней я не ошиблась. - Ты в порядке? — Ирина Сергеевна наклонилась ко мне, заправляя мне за ухо ниспадающие в раковину волосы. Голос у неё дрожал, а руки были просто до безумия горячие. Или мне только показалось так в тот момент. - Не в порядке, — коротко бросила я и как бы в подтверждение шмыгнула носом, из которого всё так же струилась кровь. Вся эта ситуация для меня была дикой, и я чувствовала себя беспомощно слабой. Мне не хотелось выглядеть так в глазах этой женщины, но, как бы я ни храбрилась при ней, фальшь ощущалась даже мной самой. И, чтобы окончательно не потеряться, я решила прервать этот диалог: — Но как-нибудь переживу. Я выключила воду, поправила окровавленные рукава и уже почти ушла, но она в который раз меня остановила, дёрнув за запястье. - Тебе нужно в медпункт, — её пальцы крепко обвивали тонкую красную нить на моём запястье, не давая двинуться дальше. Я всегда ненавидела, когда меня контролировали. Этого делать нельзя было никому, а она, кажется, слишком много себе позволяла. - Нет, — руку освободить мне по-прежнему не удавалось, держала она крепко. Глаза у неё были большие, испуганные и смотрящие словно внутрь меня. От этого становилось не по себе, и я даже несколько раз ловила себя на мысли, что, возможно, Ирина Сергеевна права. - Перестань спорить. Так ты похожа на капризного ребёнка. Я тебя всё равно никуда в таком состоянии не отпущу, — русичка потянула меня к выходу, и я впервые в жизни подумала, что мне нравится её командный тон голоса. Я шла по коридору след в след за ней, а в голове в тот момент было необычно пусто. Кровь не прекращала капать из носа, но меня это не заботило. Тогда было достаточно лишь того, что она держала меня за руку, чтобы я могла окончательно сойти с ума. Весь мир казался таким гармоничным, правильным, словно именно в эту минуту разом все кометы в галактике оглушительно разорвались. Ирина Сергеевна, полная какой-то детской решимости и желания позаботиться, шла так быстро, что я едва успевала за ней. Уже через несколько минут мы стояли около закрытой двери медпункта. Да, так всегда было и всегда будет, просто потому что я неудачница. Именно в тот день, когда мне разбили нос, медицинской помощи вокруг не оказалось. Я думала, как буду объяснять маме своё состояние здоровья. И совершенно неожиданно мне на плечи опустились горячие ладони моей русички, подталкивающие меня в сторону лестницы. - Раз медпункт не работает, я сама окажу тебе первую медицинскую помощь. У меня в кабинете есть аптечка. Пошли, — женщина, не дожидаясь моего положительного ответа, взяла инициативу на себя. Я опять, как послушная собачка, двинулась следом за ней. Понимая, что спорить бесполезно, я решила ей немного подыграть, что, несомненно, понравилось нам обеим. Во всей школе было тихо — шли уроки. Мы поднялись на этаж выше и свернули в маленький коридор. Она достала из кармана ключ, несколько раз провернула его в замочной скважине и, распахнув дверь, пропустила меня вперёд. Я вошла и замялась: я должна теперь радоваться или бояться? Во всём всегда нужно искать плюсы, и в моей ситуации они, конечно, были тоже, но коленки всё равно тряслись. Я на сто процентов была уверена, что Ирина Сергеевна будет спрашивать о причинах драки, которую я начала. А я даже в голове не могла воедино собрать мысли о том, что у моих одноклассниц слишком длинные языки, что я привыкла решать проблемы с применением силы и что я влюбилась в свою русичку. Именно поэтому с Ириной Сергеевной я стала бы говорить об том в самую последнюю очередь. Я не хотела, чтобы она вообще что-то знала. - Садись за мой стол, — сказала она, наклоняясь к одному из ящиков. Из него она достала небольшого размера белую аптечку и стала активно искать хоть что-нибудь. У меня кружилась голова. Я вроде и слышала слова русички, но были они какими-то приглушёнными, невнятными, и мне казалось, что я вот-вот упаду. Точно в тот момент, когда женщина повернулась ко мне лицом, найдя перекись и вату, я начала терять равновесие. Она, быстро сообразив, подлетела ко мне и, с заботой приобняв за талию, посадила на стул. Я чувствовала себя пьяной. И почему-то очень хотелось плакать. - Мне не нравится твоё состояние, — неуверенным голосом произнесла она, заглядывая мне в глаза. — Надо «Скорую» вызывать, — учительница потянулась к карману с телефоном, но я быстро успела перехватить её ладонь. Она смотрела на меня непонимающим взглядом. - Не надо «Скорую», — я закусила губу, осознавая, что меня начинает понемногу отпускать. По крайней мере, руки от слабости уже не тряслись, и я даже смогла улыбнуться. - Ты уверена? — уголки губ русички чуть поднялись вверх, и, заметив утвердительный кивок, она открутила пробку на флаконе с перекисью. Пока она осторожно обрабатывала мой нос, я внимательно смотрела на неё и пыталась понять, как могла так жёстко влипнуть. Она была обычной: как все учителя, как все женщины. Но что-то меня привлекало в ней настолько, что я даже в драку из-за неё полезла. Вообще, всё начиналось довольно безобидно — мои одноклассницы на перемене обсуждали свои оценки по русскому. Учились они, мягко говоря, плохо, чего нельзя было сказать обо мне (по гуманитарным предметам, в частности). Это постоянно было поводом для подколов и открытых издевательств в мою сторону. В этот раз получилось примерно так же, за исключением одного обстоятельства. Я услышала давно знакомый мне набор слов про то, что я всего лишь умею подлизываться к учителям, что, как и многие, списываю контрольные, только вот в моём случае на это закрывают глаза. Мне было ужасно смешно, и, стоя у противоположной стены, я с интересом наблюдала за одноклассницами. Поняв, что я их прекрасно слышу, они решились проехаться своим мнением по самому дорогому — моим отношениям с Ириной Сергеевной. С первого появления её в нашей школе между нами возникла неясная симпатия, которая не осталась незамеченной всеми вокруг и была ещё одним поводом для насмешек. Я медленно закипала, хоть и старалась держать себя в руках, потому что знала о дикой тупости своих одноклассниц. Но поток отборных оскорблений в адрес Ирины Сергеевны сорвал в моей голове все механизмы. В тот момент я думала только о том, что должна отомстить, поэтому и полезла драться с зачинщицей. На победу, честно говоря, я даже не надеялась, хотелось только выбить из её головы всю дурь. Но рассказывать об этом Ирине Сергеевне во всех подробностях я не собиралась. Мне нужен был лишь обработанный нос и разрешение уйти домой на законных основаниях. Как бы ни нравилась мне эта женщина, к признанию морально я ещё не была готова. - Ну вот и всё, — улыбнувшись, сообщила русичка и отставила в сторону флакончик с перекисью, вату она положила рядом. Она сидела передо мной на корточках, положив свои руки на мои коленки. Мне показалось это очень милым. Она была так близко ко мне, что я могла в деталях рассмотреть ровные черты её лица, почувствовать тонкий аромат духов, и мне не хотелось заканчивать эту самую секунду. - Спасибо, — тихо проговорила я, опуская глаза. Взгляд у неё был настолько пронзительным, что выдерживать его в течение долгого времени было почти невозможно. - Ника, что случилось? — после паузы, неожиданно серьёзным тоном спросила Ирина Сергеевна. — Из-за чего началась драка? И тут меня совсем накрыло волной истерики. Я редко в жизни плакала, именно поэтому все накопившиеся за годы слёзы решили выйти наружу от одного простого вопроса. По щекам покатились большие солёные капли. Меня колотило изнутри. Русичка испуганно прижала меня к себе и принялась гладить по спине, успокаивая. Наверное, в её голове творилось что-то странное. Я и представить не могла, как она растерялась, увидев меня такой. Сердце у неё билось бешено. А я всё никак не могла перестать истерить, взять себя руки, вытереть слёзы, в конце концов. Всё внутри меня требовало, чтобы я уже избавилась от лишних эмоций. Я дрожала, как осиновый лист, и не могла ничего с этим сделать. Учительница прижала меня ещё ближе к себе, и я уткнулась носом в её шею. - Тише-тише, моя хорошая, — повторяла она мне на ухо и продолжала гладить голову, плечи, спину. Она обнимала меня со всей заботой и любовью, что были в ней, и это стало постепенно меня успокаивать. Я почувствовала, как отступила истерика. А уже через мгновение я вырвалась из объятий Ирины Сергеевны, вытерла слёзы и, ни секунды не медля, выдала всё, как на духу: - Я Вас люблю. Правда люблю. И подралась я из-за Вас. Просто потому, что не могла слушать, как мои недоразвитые одноклассницы оскорбляют Вас. Я уже привыкла, что меня терпеть в этой школе не могут. Но Вас обижать я никому не позволю. Я ни разу не пожалела, что начала эту драку. Если надо будет, я ещё одну устрою, только... — слова слетали с моих губ быстрее, чем я успевала их обдумывать. Мне казалось, что запас воздуха в лёгких бесконечный. Я говорила, говорила, а потом резко замолчала, почувствовав руки на своих плечах. - Тише-тише, — она подалась вперёд и заключила меня в ещё более крепкие объятия. — Я тебе верю. И очень тебя люблю. Я почувствовала, как сердце в моей груди пропустило удар. От её слов и объятий перехватило дыхание. Я сидела ни живая, ни мёртвая и действительно не жалела о том, что вцепилась в волосы одноклассницы и получила от той по лицу за это.