Правда или Вызов?

- Послушай, Джеймс, я тебе объясняю правила, а ты меня совершенно не слушаешь! Нельзя сразу говорить «вызов», понимаешь? - Нет. Почему нельзя? - Ну, как почему?! Потому что тогда девушка поймет, что ты играешь ради поцелуя! - А разве нет? - Ну, да. Но ты не должен сразу говорить «вызов»! - Если ради поцелуя, почему сразу не перейти к приятному? - Потому что это не по правилам! - Но правила не запрещают мне сразу говорить «вызов». - Да пойми ты! Есть правила, а есть «правила»! Бонд вздохнул и замолчал. Спорить с Q было бесполезно. Он никогда не играл в «правду или вызов» в детстве и понятия не имел о тонкостях игры. А теперь Сильва приглашал его на сеанс этой детской забавы. Конечно, ему важно втереться к нему в доверие, и он сделает все, как учил его Q. Он же профессионал. - Так-так, мистер Бонд. Вижу все готово, да? - Хм…- Бонд обвел взглядом комнату и, не найдя особей противоположного пола, недоуменно посмотрел на Сильву. Блондин обворожительно улыбался (хотя в его случае больше подошло бы «устрашающе»), покачивая в ладони бокал с мартини. - Чего-то не хватает? - Полагаю дам, мистер Сильва. - О, дамы! Такие коварные существа! Вы разве не знаете, что в играх, подобных, «правде или вызов» они всегда норовят унизить тебя? - Хмм… -… Самым гнусным образом, мистер Бонд! - В самом деле? Я не знал. - Вам повезло! Вам, видимо, попадались очаровательные дамы. - По-правде сказать, я не могу объективно судить об этом, но что касается дам, то большинство из них так или иначе пытались меня убить. Сильва расхохотался и налил Бонду виски. Джеймс подозрительно покосился на пузатый граненый стакан, вместимостью в один филет. Кажется, Сильва имел намерения его напоить. Но зачем? - О, мистер Бонд, ваши похождения сотни раз могли сделать ваших несостоявшийся жен вдовицами! Сильва болтал безумолку, не забывая подливать Бонду выпить. В небольшой комнате, в грязном номере дешевого мотеля, они были одни. Даже своих головорезов бывший агент МИ-6 куда-то задевал. Бонд и вправду рассчитывал на что-то вроде оргии с глупым предлогом поиграть в детскую игру. Сильва вполне на такое способен. А тут что? Чего он добивается? Впрочем, пока что Сильва только пытается его напоить. - Итак, мистер Бонд, приступим? И они приступили. Сильва сел напротив Бонда, сложив руки на коленях, и пристально уставился ему в глаза. Бонд оставил стакан и скопировал позу врага. - Правда,- прямой пронзительный взгляд,- или вызов? Повисает тишина. Светлая бровь удивленно взлетает вверх. Две темных сдвигаются к переносице. «Правда или вызов?» Сильва не повторяет своего вопроса, но его слова звучат в голове Бонда. Нужно решать, что ответить. Хочется выплюнуть «вызов» прямо в лицо этому хитрому ублюдку, и губы разжимаются, чтобы озвучить желаемое. Но Q учил его, что в эту игру никогда не играют по правилам. У нее есть свои, не писанные, но обязательные «правила». - Правда. Несколько секунд Сильва молчит. Он, кажется, ошеломлен ответом Бонда. Эта победа. Маленькая победа. Он явно поломал кибертеррористу планы. - Тогда,- зловещая улыбка искривляет его рот.- Расскажите мне, мистер дамский угодник, о своем первом опыте… Он делает паузу. Бонд кожей чувствует подвох. - О первом опыте с мужчиной. И снова повисает тягостная пауза. Но Бонд спокоен. У него не было никакого опыта с мужчиной. Никогда. Даже, когда хотелось попробовать. - Ты этого хочешь? - Ты сам выбрал правду. - Это произошло недавно… - Неужели? Ай-яй-яй, мистер Бонд… - Ты хотел услышать мой рассказ, Рауль, не так ли? Будешь перебивать, и его не будет. - Молчу!- Сильва примирительно поднимает руки, но уголки его губ все еще кривятся в насмешке. - Нас свела работа. У него свое дело, у меня свое. Но наши интересы совпадают, хотя их нельзя сравнивать… скорее их стоило бы противопоставлять. На мой взгляд, он некрасив, но что-то в нем цепляет. Сильва весь подается вперед. Руки стиснуты в замок, глаза блестят. Недопитый бокал с мартини забыт на столе. - Женщины сходят по таким мужчинам с ума - его обаяние затмило бы тысячи солнц. Мужчины же опасаются – с ним нельзя конкурировать, это заведомый проигрыш. Лучше, чтобы ваши пути вообще не пересекались. Капельки пота блестят над верхней губой Сильвы. Бонд чувствует, как растет температура в комнате. «Помни, Бонд, нельзя сразу говорить «вызов»…» - Так случилось, что мы оказались на одной дороге, но с разных ее концов. Мы не могли ни сойти с пути, ни уступить. Нужно было выбирать – идти навстречу друг к другу или устранить помеху. - Что… ты выбрал? Сильва сорвался. Джеймс решает, что его следует слегка приструнить. - Ты, кажется, сказал, что будешь молчать. Сильва наливает Бонду выпить, покаянно улыбаясь. Он задабривает его. Ему интересно. Джеймс понимает, что можно продолжать игру. - Нас свела работа, значит, нужно было уступить. Кому-то из нас. Я не хотел ждать, когда он сделает этот шаг, потому что он никогда бы его не сделал. Он предложил мне сыграть с ним в одну опасную игру, и я согласился. Глупо отступать, когда уже начал. - Все привыкли доводить дело до конца, мистер Бонд? Джеймс оставляет его реплику без ответа. Эта новая передышка дает ему время собраться с духом. - Тебе интересно, где это случилось? - О, да! Все подробности, пожалуйста. - Хорошо, но я хочу сразу предупредить, что я не силен в описаниях, как Уильям Фолкнер. - Dios mío! Я бы предпочел что-то попроще. Бонд ждет, пока он перестанет ухмыляться и продолжает. Теперь он не даст себя прервать. - Он сам выбрал место и время. Я уже упоминал, что раз взяв инициативу на себя, такие мужчины уже не упустят ее. Хитрый. Наглый. Провокатор. - Старый. Вонючий. Мотель, куда неудачливые клерки возят шлюх, чтобы хоть на час забыть про осточертевшую работу и семейный быт. Эти платят только наличными. Идеальные клиенты. Бонд видит, как на языке Сильвы крутится оскорбительный комментарий. Но блондин молчит. Оказывается, он может быть выше сиюминутных желаний, когда впереди куда большее удовольствие. - Обшарпанные стены, заблеванный ковер, поломанный диван, заляпанный всевозможными пятнами, о происхождении которых не хочется думать. Вентилятор, гоняющий душный воздух по комнате. Романтичное местечко! Бонд поднимает взгляд и долго смотрит на гудящие, лениво вращающиеся лопасти. Одна пробита пулей – кто-то тоже не усмотрел в нем пользы, кроме назойливого звука. - Он предложил, но начал первым я. Он спровоцировал, и я ответил. «Как это по-бондовски, да мистер Сильва?» Но Сильва молчит. Он весь обратился в слух и член. Его зрачки расширены. Он возбужден. Почти на пределе. - Вначале я не знаю, что делать. Вряд ли томные речи и пространные намеки, так неотразимо действующие на женщин, подошли бы ему. Он улыбается, смотрит прямо в глаза и ждет, как опытный хищник поджидает, когда его жертва совершит свою единственную ошибку. Чтобы напасть. На мне нет пиджака, который можно изящно сбросить с плеч, нет шляпы, которую можно метко отправить на вешалку. На мне только ботинки, брюки, рубашка и кое-что, что ему нравится. Он нападает, стоит мне только коснуться пальцами своего галстука. Джеймсу так хочется коснуться узла, но он сдерживает себя, буквально вцепляясь пальцами левой руки в непокорную правую. - Это его фетиш. У людей, подобных ему, есть свой предмет слепого поклонения. Только он даже молится с открытыми глазами. Сильва дергается, словно Бонд прищемил его больную мозоль. - Я ослабляю узел галстука, он делает все остальное. Ему нравится трогать его. Он готов это делать часами – трогать, поправлять, затягивать узел все туже и туже… Он бы съел его, если бы это хоть в малой степени доставило мне удовольствие. Но ему прекрасно известно, что единственный мой фетиш в этой комнате – он сам. Галстук летит прочь. Он больше не нужен. Он просто хлам. Бонд делает глоток виски. У него пересохло во рту, и Сильву явно раздражает эта остановка. Но он все еще молчит. - Рубашка. Ему не нравится ее цвет. Красное тебе не идет,- говорит он,- но этот цвет смотрелся бы лучше. Давай же сделаем ее красной. Roja como la sangre! Его глаза чернеют от ярости. Он берет со стола нож. Его принесли вместе с обедом. Холодное лезвие касается впадинки на моем горле и плавно скользит вниз, царапая кожу зубцами. Он разрезал бы им пуговицы, но нож слишком тупой. Он сам расстегивает их, продолжая вести ножом по моей груди, животу, танцуя им вдоль линии пояса. Затем рывком выдергивает рубашку из брюк и одним изящным движением отбрасывает в сторону. Его ладони касаются моей кожи, скользят, ласкают. Прикосновения невесомы и убийственны. Я много выпил, и все плывет у меня перед глазами. Я мог бы вообще не запомнить этот вечер, выпей я на бокал больше. Бонд делает очередную паузу, чтобы поднести руку к бокалу Сильвы и выпить все его содержимое. Любимый мартини растекается по его организму, принося бодрость и ясность ума. Он не врал, говоря про его глаза. Они и впрямь почернели. Передержи Джеймс паузу, и его наверняка ждет суровая расплата. - Я мог бы долго рассказывать про то, как он методично расправлялся с моими брюками, если бы он так не ненавидел эту одежду на партнере. Ему нравится ощущать под пальцами голую кожу. С рубашками он мирится только потому, что они неотъемлемая часть галстуков, но брюки не вызывают в нем должного почтения. Он резко дергает пряжку на них, и собачка на молнии едет вниз. Этот жужжащий звук звучит похабнее самого непристойного предложения, после которого мне уже нет пути назад. Я зашел за грань, за которую так стремился. Вскоре его и мое любопытство будет удовлетворено. Он больше не будет играть со мной, больше не будет нежным… Пальцы Джеймса касаются узла галстука. «Вызов, мистер Сильва!» - …и грубо выебет меня на этом самом столе. Бутылки, стакан Бонда и бокал Сильвы летят прочь. Одним широким жестом, блондин опрокидывает на пол обед, хватает нож, Джеймса за галстук и тянет на себя. Роняет того животом на стол и рывком подтягивает к себе, нависая сверху. Тупое лезвие упирается Джемсу в левое нижнее веко. - Он идиот – ваш первый любовник, мистер Бонд! Я бы никогда не стал угрожать таким тупым ножом. Это опасно. Нож летит куда-то в сторону. - Он трижды кретин! Кровь – дурной краситель. Цвет ложится неравномерно. Сильва проворачивает тело Бонда на столе, сметая им остатки приборов, опрокидывает на спину, грубо раздвигая его ноги. Удивительным образом галстук остается болтаться на шее Джеймса, тогда как рубашка испаряется в одно-два нетерпеливых движения. - И, конечно же, я не считаю ношение брюк чем-то постыдным. А вот ношение нижнего белья я бы запретил. Пряжка ремня поддается ему не сразу, но же никуда не спешит. - И еще… - Сильва резко подается вперед, наваливаясь широкой грудью на грудь Бонда и целует того в губы. Горячий язык врывается в податливый рот, подчиняя чужой воле его владельца. - Я не признаю грубость в сексе. Сильва отстраняется, но лишь за тем, чтобы опуститься на колени между ног Бонда. Добыча попалась в лапы хищнику. Настало время для совсем иных игр. Пуговица и молния на ширинке – последний шаг за грань, о которой говорил Джеймс. Рауль хочет убедиться, что подобрал правильный код и получил право на доступ. Он поднимает на Джемса горячий взгляд, скаля свои керамические зубы. Его глаза снова черные, но уже не от ярости. - «Вызов», мистер Бонд. Джеймс улыбается ему, вскидывая бедра над столом, приглашая тем самым продолжить игру. «Вызов», мистер Сильва!» Джеймс закрывает глаза и в первый раз за вечер по-настоящему расслабляется. Q был прав, когда сказал, что в этой игре есть особые правила. Не важно, как сильно ты хочешь получить свой поцелуй, важно лишь знать, когда именно сказать «вызов», чтобы скрыть «правду».