***
— Надо запечатать твою Память… — протянул Мариан, затягиваясь сигаретой. — Да. Но это рисковое дело. Носитель может на выдержать, — задумался Неа. — Я выдержу, — Рэд скрестил руки на груди. — НЕТ! Ни в коем случае! — запротестовал Музыкант. — Я решил. К тому же, нельзя выбирать любого человека. Ты должен доверять ему. Мана Ной, как и ты, Мариану ещё ЧС по миру разыскивать, остаёмся я и Панда. А он ни за что на такое не пойдёт. — И тебе не позволю, — в дверном проёме появился вышедший ранее Историк. — Я не спрашивал твоего разрешения. — Ты мой ученик! И должен меня слушаться! — И что? Я знаю, что привязанность мешает, но не собираюсь бросать свою семью, понятно? — Рэд пулей вылетел наружу.***
— Ты правда хочешь стать сосудом? — Рэд не заметил, когда Неа подошёл, поэтому вздрогнул от неожиданности. Младший Историк сидел на бревне у лесного ручья. Ной сел рядом. — Ты можешь умереть… Понимаешь? — Я не Маришка, спасибо, — огрызнулся очкастый. — Ты чего? — Прости. Старик иногда раздражает. Он всё время твердит, что я должен вас забыть. Убрать в самый дальний уголок мозга и не заглядывать туда. А сам-то! — Рэд поднял камешек и кинул в воду. — Я ведь вижу, как он тайком смотрит на фотографию девочки. Она там совсем кроха. Мария, кажется… — протянул он. — Прям, как наш Машка! — Ага. С той лишь разницей, что наш чёртов алкаш ещё и в экзорцисты подался… — Если правда хочешь, я могу запечатать свою Память в тебя, — начал Неа. — Но она пробудится лет через тридцать, может сорок… — Ничего страшного. — Вообще-то есть чего. Если ты умрёшь, то твоя реинкарнация не будет знать обо мне. И в один прекрасный момент станет шизофреником. И есть вероятность, что моя Память попытается захватить то тело. — Он справится. Или она… — Ладно… Всё равно тебя никто никогда не мог переубедить…***
— Вернулись? — Мариан сидел, закинув ноги на стол. — А мы тут перекус нашли, — Мана жевал кусок вяленого мяса. Рядом Историк пил чай. — В глаза мне посмотрели. Оба! — повысил голос дедуля. Его послушались. — Ясно всё… — Тупой Музыкант! Мы же решили! — Кросс подскочил. — Я тоже, — и так Рэд поставил точку в разговоре. чёрный экран «Вот это хреееень.....» протянул Аллен, пока картинка менялась… «Ну спасибо тебе, Рэд!!!» Вышеназванный шёл по какому-то городу. Рядом шагал Историк. Они просто шли по улице, на которой вечером в выходной было полно народу. Откуда-то сбоку послышался голос: — Рэд! — Мария! — Мария? — Отец! — Отец? — Кросс? — Рэд! — Мариан! Неа?! Мана! — Очкастый! — И вы тут?.. Вот в такой путанице на перекрёстке оказалось шесть человек. Историки в дорожных плащах; Мариан Кросс в форме экзорциста, которого под руку держала высокая красотка в пышном платье и куртке экзорциста поверх него; лучезарно улыбающиеся близнецы. Компания ввалилась в ближайший ресторан и заняла дальний столик у окна. Все дружно заказали выпить. А Историк — чай. — А теперь, по порядку… — начал Мариан. — Откуда вы тут. — Мы на карнавал приехали! — сказал Неа. — Он тут через пару дней, — закончил Мана. — А мы мимокрокодилы… — протянул Рэд. — А ты? И прекрасная леди Мария? — Откуда ты знаешь? — у близнецов и Кросса округлились глаза. — А, ну так это… Виделись разок. — Ага. Помнишь, я рассказывала, что отца с братишкой на задании видела, — Мария повернулась к Мариану. — ЧЕГО? — продолжали удивляться люди. — Ага… — протянул Историк. — Твою мааать… — Кросс выпал в осадок. — Мда… — протянули Неа и Мана. — Бывают в жизни совпадения, — один только Рэд улыбался. Ну да, не он ведь только что узнал, что женился на старшей сестре лучшего друга! А, точно! Всё не так плохо… Твой друг оказался просто приёмным сыном Историка… В общем, сегодня было решено забить на все дела и пойти в хату, которую сняли Неа и Мана. Зря…ой, зря…***
— Ю-хууу! Каааакая розочка! Хей, Неа! Ёжик ты клавишный, а со мной потанцуешь? — Рэда штырило не по-детски… Он носился по всей большой комнате и цеплялся ко всем. Сейчас он пытался оторвать Музыканта от фортепиано, — Или на шест решил забраться? Опять, поди, Машке в карты продул. Бугага! — Мать честная… — Неа пока что сидел на месте и танцевать, а уж тем более лезть куда-то, не собирался. — Чегооось? Шо вылупился? Я не эмо, я не гот~… Я не ангел, я не черт~… Я люблю плясать как веник, ведь я псих и шизофреник! — ТОЛЬКО НЕ СНОВА!!!.. Я не выдержу ещё одной его лихорадки… — Неа умоляющими глазами посмотрел на остальных людей, благополучно расположившихся на диване и креслах и не замечаемых Младшим Историком. Старший так вообще свалил… Мария смеялась с происходящего, а Кросс и Мана дико ржали. — Лихорадка… Хееее! Звучит, словно Марька напился в зюзю и пополз на четвереньках! — РЭД, НЕ НАДО! — но тот благополучно отхлебнул из бутылки, стоявшей на столе. — Я же просил ему ВООБЩЕ не давать! — Неа наехал на старшего брата и друга. Те состроили невинные физиономии и подняли руки а-ля «мы ни причём, оно само». — Гы-гы-гы! Ля-ля-ля-ляя… Марьянка! Лю-лю-лю… В зюзю! Ня-ня-ня… — в конце концов Рэд таки запутался в своих ногах и шмякнулся на пол. Его вырубило.***
— Моя голова............... — раздался утренний стон. — А? Неа? А чего так жарко? — Уффф… Ты опять в жар ударился… — вздыхал 14-й всё следующее утро. чёрный экран «Вот те на… Тупой учитель мне зять… Так что-ли? Я же как бы Рэд, да?» — Какое милашество! — Рэд держал на руках смеющего младенца. Рядом стояли Неа и Мана, на кровати лежала Мария, возле неё сидели муж и отец. — На тебя похож, — Неа погладил ребёнка по голове. — А то! — ухмыльнулся Мариан. — Только глаза у парня зелёные. — И характер Марии будет, — добавил Историк. — Чё это? — повернулся к нему зять. — Мы с отцом решили, что он заберёт ребёнка. — Мария! — воскликнули все. — Нельзя так! — возмутился Мана. — Я больна и скоро умру. И хочу, чтобы ты, Мариан, использовал мою Чистую Силу. — Чего? — подскочил Кросс. — Да ни за что! — Считай это моим завещанием. Отец и Рэд возьмут Реана под свою опеку. Мы все знаем, что следом за мной уйдут Неа и Рэд, а отцу нужен ученик. — Кстати, как вы себя чувствуете? — спросил у них Мариан. — Года два-три протянем… — задумчиво сказал Рэд. — Знаешь, вот никого это не волновало шестнадцать лет, а тут все так занервничали… — 14-й Ной скрестил руки на груди. — Лучше думайте, что делать с пятном на лице ребёнка. — Повязку дам, — Историк взял внука на руки и провёл пальцем по родимому пятну вокруг правого глаза. чёрный экран «Эт-то…это щас Лави был??? Да ладно! Это у Рэда щас племянник родился, значит…ну ёжкин дрын!» Рэд стоял перед надгробием. На мраморной плите было высечено «Неа Д. Кемпбелл» и даты рождения и смерти. — Значит и мне немного осталось… — прошептал Рэд. — Почти два десятилетия… Нехило продержался, Рэд. — он присел и положил руку на плиту. — Похоже, моей реинкарнации придётся лет в пятнадцать познакомиться со своей шизой. — Ей, Ученик! — возле церкви стоял Историк и держал за руку ребёнка трёх лет. — Иду! — Ред положил на могилу чёрную лилию и широким шагом пошёл к учителю. — Аники! — мальчик запрыгнул на руки Рэда. — Я не аники, малыш. Я нянька… — усмехнулся Ученик и погладил ребёнка по голове. Историк направился к выходу с кладбища. За ним последовал Рэд с маленьким Реаном на руках, в процессе думая, что малыш станет хорошим учеником своему дедуле. Жаль, что с именем придётся попрощаться… Красивое было. чёрный экран Аллен лежал на холодном полу. Где-то недалеко звучали голоса, но разобрать слов экзорцист не мог. Когда он открыл глаза и поднялся, то понял, что находится всё в той же зеркальной комнате. А по ту сторону стекла развалившись на кресле сидел Неа. На кровати с книжкой в руках лежал не кто иной, как… Тики Микк… От такого Аллена мигом вернуло в норму и он подскочил к стеклу: — Эй, Ной, что за хрень! — экзорцист ударил по твёрдому стеклу. И провалился сквозь него на мягкий ковёр. — Обана! — искренне удивился Музыкант. — Выбрался… Да ладно! — Ал повернулся к зеркалу и развёл руками. — Что за хрень! — Ты с зеркалом разговариваешь, Малыш… — протянул Тики, поднимаясь. — Пшёл на! Неа! Объяснения! — А я предупреждал… — протянул 14-й. — Кстати говоря, доброе утро. — Чё? — Тебя четыре часа штырило. Утро уже. — Да фиг со мной! ЭТО что?! — он указал на Удовольствие. — Ааа… Тю! Так это… — ДА КУДА ЗАНЕСЛО ЭТОГО ЧЁРТОВОГО ТУПОГО УЧЕНИКА?! — перебил Неа крик Мариана Кросса.