Hollow to the touch, make mischief at your best.
Санс лёг на золотые цветы, положив руки за голову, а мысли прокручивали воспоминания с Фриск. Хотя они провели мало времени вместе, Сансу казалось, словно он знал их целую вечность. Папайрус решил, что он жалок, раз скорбит по какому-то человеку, которого едва знал. Но Санс всегда кричит в ответ на брата, говоря «отъебись» или пока дело не дойдёт до «оставь его». Всё, что он хотел сделать — утонуть в своей депрессии. Он просто хотел сидеть здесь и ждать, ждать, пока его солнышко, его милая не вернётся. Санс будет делать что угодно, всё, чтобы вернуть их.I’d follow at the cuff, fake belief and rest.
— Тук-тук, — прошептал он, горячие слёзы медленно катились по его щекам. Мягкий тихий голос в его голове ответил, заставляя его грустно улыбнуться. — Кто там? — Цветок. Хихиканье, и следующее за ним: — Цветок кто? Санс не мог контролировать рыдания, которые ломали все кости в его теле. Слёзы текли по его лицу: теперь он мог слышать это, слышать голос своего ангела. Он ответил тише: — Цветёшь ли ты сегодня, милая? Но голос не ответил, снова оставив его одного. Только красивые цветы и свои мысли.With frozen feet I’ll move, the winter brings a new.
— Санс? Он оглянулся, надеясь что теми, кто звал его, будет Фриск, но это лишь Флауи с обеспокоенным взглядом. Санс испустил хриплый вздох и снова лёг на спину, снова пытаясь остаться один. Флауи не сдавался, произнося его имя пять раз, прежде чем Санс сорвался. — Какого хрена тебе надо?! Почему никто не может просто оставить меня в покое?! — он всхлипывал после каждого слова, его плечи опустились, и он испустил тяжёлый вздох. Говорящий цветок был в шоке от неожиданной агрессии, он опустил взгляд и вздохнул. Санс продолжал сидеть, руки закрыли лицо, и он плакал даже больше; боль внутри становилась хуже и хуже. Флауи хотел помочь ему. Хотел облегчить боль, но он ничего не мог сделать. Санс был такой с тех пор, как Фриск умерли. Флауи серьёзно начал переживать. Цветок передвинулся поближе к плачущему скелету, мягко обвив его плечи лозами, после чего он заговорил. — Санс, нет ничего, что ты… мы можем сделать. Фриск выбрали этот путь, они хотели это для нас. Неужели ты не можешь быть счастливым для них? Неужели ты не можешь быть счастливым, что мы свободны? Я знаю… Поверь мне, я знаю, как больно потерять их, но мы не можем просто волшебным образом заставить их вернуться к жизни, — услышав это, Санс зарыдал ещё сильней, если это возможно. После этого двое просто сидели на цветах, в тишине. Нечего было говорить или делать. Конечно, Флауи было больно, но он, по крайней мере, имел какой-то здравый смысл. Он знал, что Фриск мертвы, и никогда не вернутся, но он догадался, что Санса это довольно шокировало. Казалось, прошли часы, даже дни, а эти двое так и сидели, наслаждаясь простой тишиной и любуясь цветами, которые окружали их.Though shallow in my shoes, left holland bruised.
***
Прошли дни. Затем недели. Затем, вскоре, прошёл месяц. Санс по-прежнему посещал каждый день могилу Фриск, он всё ещё плакал каждый день, и он всё ещё страдал каждый божий день. Он не знал, почему он был так разбит внутри. Это был обычный человек, которого он лично убивал множество раз. Но Фриск были другими. Они были милыми, добрыми и нежными совершенно без причины. Санс услышал шёпот в глубине сознания. — Иногда доброты достаточно. — Я знаю, милая, — снова сказал он, глядя в небо, лёжа на цветах своего ангела. — Я знаю. Иногда было странно слышать их голос в своём сознании, но Санс уже привык. Флауи был прав, он абсолютно обезумел. Хотя, в этом был комфорт: слышать голос мёртвого человека в своём разуме, который слушает тебя, а затем отвечает на твои вопросы, смеётся над твоими шутками. Это помогало, иногда. Было всё ещё трудно, но Санс привык жить без мыслей. У него было много мыслей о том, чтобы покончить с жизнью и увидеть свою возлюбленную. Конечно, это была безумная мысль, но любовь заставляет делать нас сумасшедшие вещи. Выпустив тяжёлый вздох, он перевернулся на бок и закрыл глаза, шепча в воздух. — Я скучаю по тебе, Фриск. Пожалуйста, возвращайся скорей, — и с этими словами он впал в лёгкую дрёму, в надежде увидеть своего цветущего ангела во сне ещё раз. Но никто не пришёл.***
Проходит ещё неделя, и ничего не меняется. Флауи стал ещё сильнее беспокоиться за Санса, и депрессия Санса всё глубже проникала в его кости. — Вот и всё, милая, — говорил он между тихими всхлипами; слёзы стекали вниз по его щекам, светясь в лучах заката. — Я иду, дорогая, не волнуйся. Потребовалось много дней, чтобы он пришёл к такому выводу. Конечно, все, может быть, будут скучать по нему, в том числе и Папайрус, но честно? Санс не мог жить без Фриск. Он не мог жить в мире, где единственный человек, изменивший его жизнь, так быстро умер у него на руках. Держа нож в руке, с падающими на золотые лепестки слезами, Санс закричал. Крик поражения. Его костяные руки дрожали из-за острого оружия, также сильно трясущегося. Конечно, он был напуган, он боялся забрать свою жизнь, но, в конце концов, он пройдёт через это. Простая мысль о том, что он снова увидит Фриск, дала ему решимости. — Стой! Нож был прямо у его свитера, прямо там, где находилась его душа. Единственный звук, что сейчас можно было услышать, был его тяжелым дыханием. Санс мог поклясться, что он слышал голос, но не мог сказать, кто это был. Кто-то наблюдал за ним, пытаясь остановить его попытку самоубийства? Никто не отнимет у него шанс увидеть Фриск. Никто. Он ещё раз поднял нож, направив его на свою душу, и быстро замахнул его, пытаясь сделать боль быстрой и лёгкой. Как только лезвие достигло свитера, неведомая сила в его запястьях оттолкнула нож от его тела. Санс был разочарован. — Какой хрен здесь?! Прекратите ошиваться здесь! Флауи, клянусь… клянусь Азгором, если это ты, я… — Санс, пожалуйста, — голос был прямо рядом с ним, и он услышал слабый плач. — Не-не делай этого. Пожалуйста. Фриск. — Мил… милая? Где ты? Пожалуйста, пожалуйста, вернись. Пожалуйста, скажи мне, что я не… я не грёбанный безумец! Снова молчание. Хватка на ноже ослабла, и Санс позволил ему упасть на цветы перед ним. Он чувствовал, как мир вокруг него вертится и разрывается на части. Всё темнело, а зрение было размытым из-за новых слёз. Санс снова закричал, но на этот раз он кричал их имя. Он кричал имя Фриск. Но никто не услышал его крика, никто не пришел на его зов. Весь его мир горел, но казалось, никто не замечал этого, кроме него. Вдруг, послышались шаги позади него. Шаги были тихими, мягкими и медленными. Время словно замерло, и Санс слишком боялся обернуться. Он слишком боялся, что если повернётся, то не увидит ничего, кроме цветов и темноты за ним. Но шаги продолжились, подходя ближе и ближе к нему. Даже не замечая этого, он едва дышал, молясь, чтобы это не была шутка его разума. Шаги остановились прямо за ним. Шума больше нет, зато кто-то положил руку ему на плечи. — М-милая?.. Он осмелился повернуться, и когда сделал это, поклялся, что его мир остановился прямо здесь. Перед ним стоял его ангел, с лицом, на котором были цветы. Это были Фриск. Скелет молился Азгору, чтобы он не спал, и чтобы это не была чья-то жестокая шутка. Фриск стояла, на её губах была улыбка, а рука протянута ему, предлагая помощь. Руки Санса безумно дрожат, и он протягивает руку в ответ, хватаясь за Фриск и плача ещё больше: он на самом деле чувствовали их. Всего несколько секунд Санс стоял, держа человека за руки, после чего он всхлипнул. Его слёзы капали на кофту Фриск, и она вцепилась в его свитер. Они тоже плакали вместе с Сансом. Оба не хотели отпускать друг друга, снова потерять другого. Но пришло время, когда Санс убрал свои дрожащие руки от ребёнка, и отпустил её. Его одолел смех: — О… Боже мой, боже мой, боже мой. Фриск. Милая. Дорогая, как… как ты?! Я так сильно скучал по тебе. Пожалуйста, пожалуйста, никогда не делай так снова, — скелет всё ещё плакал, но на его лице была самая широкая улыбка, улыбка, которая сделала бы Фриск счастливыми, если бы они могли видеть. — Санс. Есть одна вещь, которую надо сделать. У меня остался один сброс. Я была здесь всё это время, Санс. Наблюдала за тобой, за каждым твоим движением. Слышала твои крики, разговор с Флауи, твоё молчание. Но когда я… когда я увидела тебя, поднявшего нож, я не могла больше держаться. Я не хотела этого делать, но пришлось. Мне очень жаль, — Фриск потёрли свои закрытые цветами глаза, и хрустальные слёзы текли из-под них. — Я не хотела тебя обидеть. Я думала, ты будешь в порядке. Оба сели на клочке цветов, и Санс схватил их руку, подсаживая человека рядом с собой. Он не отпускал её. Он никогда не отпустит их снова. — Так, дорогая, скажи мне. Почему ты так долго ждала? Почему ты не вернулась сразу? Это ты всё время разговариваешь со мной, в моей голове? — было так много вопросов, которые вертелись в голове скелета, что заставило Фриск хихикнуть. — Ну, это трудно объяснить. Когда… когда я умерла, всё потемнело на некоторое время. Я не знаю, где была, какой день был, какое время. Я, честно говоря, была так напугана. Кажется, словно прошло несколько лет, и я наконец начала что-то видеть. Я думала, что снова ожила. Всякий раз, когда я видела тебя, я была в шоке. Я думала, что все цветы ушли, но… — Фриск выдохнули, сцепив свою руку с рукой Санса. — …Но всякий раз, когда я пыталась обнять тебя, я проходила сквозь тебя. Вот тогда я поняла, что я действительно мертва. Я была так напугана. Мне было так одиноко. Так грустно, Санс. Потребовалось время, чтобы привыкнуть к тому, что я призрак, но у меня получилось. Санс наблюдал за тем, как Фриск подняли свою руку, положив её на его лицо. Он улыбнулся и взглянул на их лицо, видя улыбку Фриск. — Дорогая, это всё ещё не объясняет, как именно ты здесь оказалась. Они снова хихикнули и потом замолчали, после чего замолчал и Санс. — Я дошла до этой части. Итак, после того, как я наблюдала за тобой и Флауи некоторое время, я встретилась с кем-то. Я никогда не знала его имени, но он сказал, что знает способ вернуть меня. Очевидно, что я была готова рискнуть. Мне было больно видеть твои страдания. Всё, что я хотела — увидеть твою улыбку, но даже сейчас я не могу видеть, как ты улыбаешься. Я всё равно не вижу. Но это ладно, — Фриск одарили его доброй улыбкой. — В любом случае, этот монстр предложил путь обратно в мир живых. И я сказала ему, что принимаю этот способ. Затем, он сказал мне, что это ловушка. Фриск никогда не говорили Сансу, в чём была ловушка, но он был просто счастлив, что снова мог обнять их.***
Сноудин изменился в тот день, когда вернулись Фриск. Папайрус заметил, как счастлив Санс, вместе со всеми остальными монстрами, проживающими в Сноудине. Он был почти пустой с тех пор, как барьер был сломан с помощью жертвы красной, доброй, решительной души. Но Санс никогда не видел солнечного света. Он не хотел идти на поверхность без Фриск. Флауи плакал, когда видел своего увядающего друга. В тот день было много слёз, но это были не нормальные слёзы, а слёзы отчаяния. Теперь же это были слёзы счастья. Флауи начал рассказывать Фриск всё, всё, что им нужно знать. Дни снова идут своим чередом. Наконец-то. Папайрус позволил Фриск жить в доме с ними, конечно же после просьб Санса. Это было хорошей возможностью для человека, наконец, узнать, что случилось, а так же познакомиться со старой Главой Королевской Гвардии. Как бы ни хотел признавать Папайрус, он наслаждался компанией, сопровождающей его при походе в сад. Он был поражён тем, каким был человек. Потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к этому. Дом скелетов снова наполнился жизнью, смехом и едой. Флауи также переехал к ним, желая остаться с Фриск, чтобы быть уверенным, что они в порядке. Всё, наконец, прекрасно. Человек снова спасён. Санс, наконец, смог создать счастливые воспоминания с Фриск. Двое были неразлучны, и были вместе всегда. Им было суждено встретиться и стать ближе. На лице Флауи всегда появлялась улыбка, когда он видел заливающихся слезами от шуток (которые они не жалели ни на игры, ни на загадки) Санса и Фриск. Жизнь наконец-то снова стала нормальной. Все улыбались, все были счастливы.***
— Пойдем к Гриллби, а, милая? Падший человек взглянул на Санса, после чего улыбнулся и согласно кивнул. Санс взял руку Фриск, как обычно, и телепортировался в закусочную. Гриллби всё ещё работал, и монстры всё ещё остались в Сноудине. Здесь также была пара монстров, играющих в карточные игры, кушающих и разговаривающих, как и в любой другой день. Санс и Фриск сели за барную стойку, заказав два бургера и картошку фри, которую они решили разделить. Конечно, Санс полил всю еду горчицей ещё перед началом трапезы. Фриск принимала маленькие кусочки еды из рук Санса каждую минуту, чтобы убедиться, что он всё ещё рядом с ней. Скелет и не возражал. Он понимал их страх. Страх потерять кого-то, кто был для тебя всем миром. Санс имел дело с этим очень долго. После того, как они съели бургеры, Фриск сказала Сансу: — Хочешь, отправимся на поверхность вместе? Ты говорил, что не был там, и я думаю, что было бы хорошо, если бы мы провели немного времени там, — они широко улыбались, надеясь, что обратились действительно к нему. — Конечно, дорогая. Звучит как хороший план. Как насчёт того, чтобы подняться после того, как мы доедим? Фриск кивнули, и цветы на их голове покачнулись в такт кивку. Это была не самая странная вещь, чтобы зацикливаться на ней сейчас. Цветы были обычной вещью для них обоих, и не было ничего, что могло бы избавить Фриск от них. По крайней мере, ребенок не умирал от них. Они быстро покончили с едой и встали, рука об руку выйдя из бара «У Гриллби». Кругом был снег, и Санс обернул ангела в свою куртку. Фриск улыбнулись, поблагодарили его, и они продолжили идти к Водопаду. Там был очень красивый пейзаж для человека, но они не могли видеть его. Зато они чувствовали порыв холодного, влажного воздуха, подувшего в их лицо, и напоминая им о прекрасном синем море, которое они однажды видели своими глазами. Скелет всё ещё держал Фриск за руку, проводя их через водный район. — Санс, прости. Он посмотрел на Фриск, на щеках которых появились слёзы. — Что? Почему, милая? Ты ничего не сделала, — он усмехнулся и улыбнулся. Они замотали головой Сансу и ответили. — Я сожалею, что оставила тебя одного так надолго. Прости за всю боль, которую я причинила. Я так скучала по тебе. Санс почувствовал напряжение в воздухе. Он так сильно хотел сказать «почему ты оставила меня?», «почему ты сделала мне больно?», но он не мог найти в себе мужество, чтобы сказать это. Он будет чувствовать себя слишком виноватым, если задаст такие вопросы. Вместо этого он просто сказал: — Не беспокойся. Теперь ты здесь, — и это заставило их улыбнуться, широко, самая широкая улыбка, которую Санс только видел. Это заставило его весь мир просветлеть, и, честно говоря, он мог легко умереть счастливым, зная, что Фриск тоже счастливы. Они продолжили свой путь пешком, с небольшими перерывами на отдых. Вскоре они вошли в Хотлэнд. Фриск всё равно никогда не снимала куртку. Это заставляло их чувствовать себя в безопасности. Заставляло их чувствовать себя как дома. Санс пустил пару слёз, увидев свою куртку на Фриск. Ребёнок очень любил его.***
— Дорогая, мы здесь. Выход на поверхность сиял перед ними. Честно говоря, Санс боялся смотреть. Ему было страшно выходить на поверхность, ведь он ничего не знал о ней, не видел, как она выглядит. Но рядом с ним были Фриск, и они давали ему мужество сделать шаг, и другой, а за ним следующий. Они, наконец, здесь. Вместе. На поверхности. Санс почувствовал, как его ангел взял его руку, и в них ударили тёплые лучи солнца. Впереди был прекрасный закат. Оранжевый, жёлтый, и даже фиолетовый цвета окрашивали их лица. Он опустил взгляд на Фриск, и Санс готов был поклясться, что увидел на их головой нимб, а за спиной крылья. Это было так великолепно. Так красиво. — Фриск. Я люблю тебя. Ты весь мир для меня, и я очень рад, что ты вернулась. Ты открыла мне глаза, заставила меня понять то, что я никогда бы и не понял раньше. Твоя доброта, твоя красота, твоя драгоценность. Всё это заставило меня заглянуть вглубь себя. Ты сделала меня таким, какой я сегодня, и я благодарен тебе за это. Затем он почувствовал, как две руки обняли его тело. Были слышны небольшие всхлипы, и он обнял Фриск в ответ, не желая отпускать их. Он плакал вместе с ними. Он всё ещё не мог поверить, что они вернулись, стоят рядом с ним, на поверхности, и крепко обнимают его. Санс никогда не был так счастлив в своей жизни. — А! Боль затопила его грудь, и Санс упал, отпустив Фриск. Человек был в шоке, почувствовав пустоту и пытаясь схватиться за него. — Санс. Санс! Ты в порядке, о, боже мой, что случилось? Кто-то сделал тебе больно?! Санс лёг на зелёную траву, на его лбу появились капельки пота. Боль, которую он чувствовал, была невыносима. Кажется, словно его охватил огонь, сжигая его кости и не оставляя ничего, кроме пепла. Он поднял руки и вскрикнул, увидев их. Они начали таять, капать, разлагаться. Боль росла, и он продолжал кричать из-за неё, заставляя Фриск волноваться ещё больше. Она крепко схватилась за него и прижала его к себе. — Что происходит? Он не мог говорить. С каждым усилием в своём теле он мог вымолвить лишь одно слово: — Помоги, — всё его тело таяло, и он плакал. Плакал от боли, печали. Неожиданно тело отказалось слушаться его. Фриск также чувствовала это. Но это была не та боль, которую чувствовал скелет. Цветы исчезали, покидая их тело. Их облик возвращался обратно, и то, что увидели Фриск, заставило их сломаться. Санс умирал. — Нет, нет, нет. Это не правда, этого не может быть! — они кричали, прижимая крепко Санса к себе. Слёзы капали на его свитер, и Санс испустил победный смех, положив руку на лицо ребёнка. — М-мил… ая. Я… Фриск покачали головой и попросили Санса продолжать говорить. До того, как он умрёт. Но он не говорил. Через несколько минут его тело превратилось в пыль. Человек не видел ничего: слёзы размывали зрение. Они продолжали бормотать «нет», тяжело дыша и не веря глазам. Это не правда. Это не может быть правдой. Они смотрели на свои руки, покрытые прахом Санса. Фриск громко закричали в небо, прося, моля кого-нибудь помочь. Чтобы вернуть их лучшего друга назад. Но никто не пришёл.***
Фриск так и не смогла понять, что случилось с Сансом. Как только всё наладилось, он снова ушёл от неё. Ушёл навсегда. Они думали, что это случилось из-за сделки с тающим монстром. Сделка по возвращению к жизни. Он сказал Фриск, что это ловушка, в которой кто-то умрёт. Никогда они ещё не думали, что Санс будет ангелом, который спасёт их.