Счастливыми будем

- А я. Иду. Шагаю по Луне. И я. Пройти ещё смогу… - Солё-о-о-оный Ти-и-и-хий Океан… - И тундру. И тайгу… В моём миниатюрном наушнике раздалось шипение. - Вега-5, Вега-5, как слышно? Я поднял руку, ладонь сжал в кулак и остановился. Мой напарник сбавил шаг. - Это Вега-5, слышу вас хорошо, Сова-6, приём? - Принял. Вега-5, на нашей частоте возникают помехи. Виной этому – вы. Приём? Я хотел почесать макушку, но толстый и герметичный шлем не позволил этого сделать. - Сова-6, какая именно природа помех? Приём? - Вега-5, фальшивые ноты из песни Шпаликова. Так и режут слух. Приём? Я улыбнулся, повернулся всем корпусом к товарищу. Непременно, он слышал то, что сказали на МКС, ведь рации настроены на одну волну. И слышала, соответственно, наш дебют не одна пара ушей. Виктор, так звали моего друга, капитана ВВС, по совместительству моего напарника и просто хорошего человека. Этот уж точно не умел лукавить, доносить за глаза начальству. И вот, я сейчас смотрю на его зеркальное забрало шлема и чувствую всем нутром, что-капитан-то покраснел! - Сова-6, необоснованно. Приём? - Вега-5, обосновано. У нас сегодня великий праздник и день откровения. Так что, говорим правду. Приём? - Сова-6… место твоим котлетам – урна. Уж прости за откровение. Готовишь ужасно. Приём? - Вега-5, принял. Один-один. Конец связи. - Конец связи. Я тронулся с места и пошёл дальше по лунной пустыне. «Удивительная атмосфера одиночества» - помнится, так сказал один космонавт о Луне. И не поспоришь. Сине-серый грунт, да одинокая гора, да малые кратеры только и виднеются на горизонте. Сделаешь шаг, поднимается пыль и окутывает твое тело. Как будто в дыму. И ты идёшь в этом дыму. А горизонт очень близко. Кажется, что стоит побежать, прыгнуть – и ты уже на краю пропасти. Небо сверкает мглой. Удивительно чёрный оттенок приобретают и солнечные ядовито-радиоактивные лучи. Кажется, не будь шлема, солнечные фотоны облепят лицо, облепят волосы. Слава Богу, этот шлем есть. И мне ничего не страшно. Я повернул немного голову и посмотрел на Землю… Большой циклон идёт на Австралию. Целый континент покроет собой. Эх… Там будет дождь. Семь месяцев я не видел дождя, не слышал его мягкого, будто гитарного, перебора о шиферные крыши, о дорогу, не стоял под ливнем, охлаждающем тебя. Как я хочу хоть на день съездить в Австралию. Семь месяцев я слушал тишину одиночества. Парадоксально, я был с друзьями, но я был одинок. По вечерам сидел в общем зале и смотрел, как челноки вылетают с МКС на Землю. Эти жёлтые, зелёные, малиновые точки, уходящие вдаль, каждый день напоминали мне о том, как далеко дом. И мне было грустно. Мне и сейчас грустно. Моя любимая, Лиза, далеко, детей нет и не будет… Греет сердце только её любовь, её глаза. Эти глаза ярче любого фотона, а любовь больше любой Земли. Но Земля-то одна. Совпадение? Не думаю… - Саша, магнитное поле всё ещё постоянное. Есть смысл идти дальше? – послышалось в наушнике. Витя отвлёк меня от подкатывающей депрессии. - Эх, Виктор. Смысл есть во всём бессмыслье. Кислорода хватит на четыре часа. - Три с половиной, - поправил напарник. - Не суть. У нас в запасе час. Значит, мы должны потратить его с пользой. - Ну какая тут польза? – нахмурился Витя. Я этого не видел, но чувствовал. - Вега-4 в прошлом году нашла руды Урана, богатые серебром… - Сказки, Саш. Ты химик? - Нет. - А я химик. Поверь, ЭТО – сказки. Десять минут мы шли в молчании. - А сколько твоей сегодня исполнилось? Пятнадцать? – спросил я. - Ага. В девятый класс пойдёт. С шестого ведь её не видел… Вот же… Зря, ох зря поднял тему, больную для всех космонавтов. - Ну ничего. – всхлипнул Витя, но тотчас же сделал грубый голос. – Прорвёмся! И не через такое проходили. Помнишь сборы под Челябинском? - Это когда ты выстрелом из пистолета лампу фонаря разбил? – усмехнулся я. - Ага. Это когда ты побоялся прыгать с парашютом, - повеселел мой друг. Стрелка компаса на толстом запястье начала делать вращающиеся и подрагивающие движения. - Ой, всё. Обнаружил магнитное поле. Ориентировочно за той горой. Напарник умолк, выставил руку в направлении возвышенности и посветил встроенным лазером-дальномером. - Двести метров. - Поторопимся. Мы ускорили темп. Кислорода хватало с излишком. Повезло, что гора эта так близко от зоны высадки. И найдём «клад» мы первыми. Солнце между тем нещадно слепило. Было ощущение, что идёшь тёмной ночью по ярко освещённому серому пляжу. Бесконечному пляжу. Вдруг, мне стало тяжело дышать. Я не запаниковал, стал проверять датчики давления в баллонах с кислородом. Норма. Странно. Потянул руку за спину, нащупал маленький кран и прокрутил его. Кислород заполнил внутреннее пространство шлема. Вот теперь хорошо… - Витя, ты где? Я обернулся и никого не увидел. Прошёл немного назад, но следы напарника как будто пропали. Вот теперь я запаниковал. Не терплю мистику. - Господи… - я перекрестился. Потом обернулся ещё раз, нещадно крича в микрофон. Ни МКС, ни Виктор не отзывались. Связи не было. Такое на моей практике было впервые. Стало страшно. На горизонте никого. Меня бьёт дрожь. Кажется, что Солнце стало ещё ярче, и теперь фотонами облепляет каждую клеточку моей кожи. Теперь шлем не помогает. Теперь я не защищён. - Дяденька, вы потерялись? Я сорвался на высокие ноты от испуга и подскочил на месте, где-то на метр. Меня спросил… ребёнок?! Чувствуя, что костюм – это не латы, а я не рыцарь, повернулся на сто восемьдесят градусов, преодолевая, боль, что зарождалась где-то внутри… Передо мной стояла девочка лет тринадцати-пятнадцати. Она была невысокого роста. На ней было платье. Лёгкое платье в горошек цвета травы. Волосы были заплетены в косички и свисали до поясницы. На ногах босоножки. На лице респиратор. Последнее меня удивило больше всего. Респиратор. И не тот факт, что он пригодился в вакууме на Луне, а то, что он был надет на девичье веснушчатое лицо. Ещё не девушка, но уже не ребёнок смотрела на меня своими чистыми глазами, жёлтыми, цвета Луны на небе земном. Эти глаза «улыбались» … - Ты кто? – опешил я. - Называй меня Софьей. Это имя мне нравится. - Ты… как вообще? Без кислорода… да и вообще… - Дядя, не беспокойтесь, мне хорошо и так. - А Солнце? – спросил я, чувствуя, что волосы на моей голове седеют. - А Солнышко меня греет, - весело ответила девочка, наклонила голову. Если бы не респиратор, её улыбка растянулась бы до ушей. А Солнышко греет. Солнышко. Греет. - Откуда ты? – тихо спросил я и вдруг понял, что она никак не может слышать моих слов, потому что я в скафандре, а я никак не могу слышать её. Но слышу. Девочка подумала, как ответить. - Оттуда же, откуда ты. - Ты – человек? – в лоб спросил я. - Пойдёмте за мной, - она не ответила на мой вопрос, повернулась и пошла в сторону горы. Я зашагал следом. Мы обогнули пыльное препятствие, и я увидел… Инопланетный корабль. Это была простая правильная треугольная жёлтая призма, высотой где-то метров пять, и шириной столько же, но я нутром чуял, что это корабль. - Нет, дяденька, не инопланетный. Он ваш, родной, с Земли. Ну да, конечно. Одна сторона призмы бесшумно отъехала, и мы вошли внутрь. Стены были также выкрашены в жёлтый… Выкрашены ли? «Дверь» вернулась на место и стало темно. Послышался мягкий двойной удар детских ладошек друг о друга и над моей головой появилась простая, работающая люминесцентная лампа. Девочка уже сидела в позе лотоса на красивом кожаном диване. - Присядьте, дяденька. Мои ноги подкосились, и я упал на что-то мягкое. Очень приятное. Это был такой же диван. - Я хочу вас попросить кое о чём – начала Софья. - О чём? – волнительно спросил я. - Не ходите, пожалуйста, со своими друзьями на ТУ сторону Луны. Меня залихорадило. - А-а-а, По-о-очему? В центре комнаты загорелась яркая точка, цвета звезды Веги и из неё выросла голограмма планеты, диаметром в метр. Это Луна. Спутник закружился и повернулся ко мне стороной, которую я не видел. Да и никто не видел. Тёмной Стороной. Половина спутника была как будто обмазана машинном маслом, очень густым и настолько натуральным, что я почувствовал соответствующий запах и увидел, как на пол капнула пара капель. - Что это? - Нефть, дяденька. А вот это… - Спутник свернулся в точку и разросся вновь, но уже не в виде Луны. Это была планета Земля. И Она горела. Я присмотрелся и увидел, как в Нью-Йорке рушится статуя Свободы, рассыпается оперный театр в Сиднее, как люди в костюмах защиты вешают на колючие проволоки знаки биологической угрозы. - Что произошло? - Нефть, дядя, не поделили. Я сглотнул вязкую слюну и посмотрел в чистые глаза девчушки. - Война? - Именно. Поэтому я хочу вас предостеречь. Не ходите туда. Я сделаю вас счастливыми, если не пойдёте. - Там, наверное, миллиарды литров нефти… - Не меньше. Но «чёрное» золото не принесёт тебе счастье, а я принесу. Перед моими глазами предстала картина того, сколько денег я смогу выручить. Жене операцию сначала сделаем, потом дом купим в Ницце… - Не надо… Я посмотрел ещё раз в чистые глаза ребёнка и не нашёл в них осуждения. Нашёл только просьбу. - Хорошо. – неожиданно легко согласился я. Девочка вскочила, подбежала ко мне и обняла. Я почувствовал запах волос. И пахли эти волосы чем-то родным. Я теперь точно не сомневался в том, что сделал. - Иди, дядя. Встал с дивана и со спокойствием на душе вышел в открывающиеся двери из корабля. Не стал прощаться, просто уходил. Не за чем было прощаться… А девочка смотрела мне вслед. Откуда-то появился мальчик лет семи, тоже в респираторе, подошёл к ней и встал рядом. - А ведь ты его обманула. - Это была ложь во благо, братишка мой. Не за чем знать людям то, что на самом деле скрывает Луна. - А я бы узнал… - Не сомневаюсь. Но ни у кого из людей нет такой любознательности, как у тебя. – Она погладила мальчика по голове. – Пусть, лучше считают, что там нефть. Но счастливыми будут. И мы будем. - Саша, чёрт тебя дери! Виктор тормошил меня за рукав, серьёзно испугавшись за моё здоровье. Я открыл глаза и вскрикнул. - Жив… - облегчением выдохнул Витя и сел рядом со мной. – Ты что же, дурень, клапан воздуха закрыл, так недолго и помереть. - А где Софья? - Кто? Боюсь, тебе показалось. - Показалось… - Хватит говорить, собираемся и летим на МКС, тебе полагается отдых, ты перенапрягся. Играл джаз. В общем зале собралось по меньшей мере человек пятьдесят. Шампанское летело по воздуху, и мы ловили его ртом. Вот это развлечение! Я никогда так не улыбался, как сегодня и никогда не видел стольких счастливых людей. Поистине, счастливых. Профессиональный праздник – великолепный «овеселитель», но думаю, что причиной счастья был не он. - За Гагарина! За космонавтику! - Ура-а-а!!! - За нас, за звёздных странников! - За на-а-ас! - Поехали! И тут толпа просто взрывалась и во всё горло кричала. - Поехали!!! В тот вечер мне пришло сообщение. Я перелетел в свою комнату, открыл компьютер и вышел в интернет. Открыл электронную почту. И прочитал одно-единственное сообщение: «Любимый, у нас будет дочка». *** - Вот и сказочке конец… - Папа, я ведь молодец? – Дочка посмотрела на меня и рассмеялась. Я посмеялся тоже. - Конечно, молодец. - Папа, папа, а правда, что ты видел Марс. - Софа, ну ты же знаешь, что да. – скорчил рожицу я. – Говорил ведь сто раз. - А расскажи сто первый. – дочка заглянула мне в душу своими лунными глазами. - Давай лучше о чём-нибудь другом. - Хорошо. А почему дядя Витя говорит, что ты седой, как лунь? Я убрал улыбку с лица. Мои морщины разгладились. Тридцать пять, а уже морщины... Каждому счастью своя цена. И я не пожалел, что заплатил так много. - Шутник просто твой дядя Витя. В этот момент в детскую тихо вошла жена. Софья вскочила, как ужаленная с кровати. - Мама, мама, дай потрогать, как пинается! Лиза села на угол кровати, а дочка сбавила пыл и тихо положила руку на живот беременной. - Ой, как отчётливо! Я засмеялся, Лиза тоже. - Девочка? - Нет, мальчик. Софья подняла голову и задумалась. - А когда мне будет пятнадцать, ему будет… восемь? - Нет, где-то семь, - ответила Лиза. Я поспешно встал и пошёл к дверям. - Папа, ты куда? - Я воды попью, сейчас, любимые, сейчас. Выйдя из комнаты, я пошёл быстрым шагом на балкон и там дал волю эмоциям. Слёзы текли по щекам, я их не останавливал. А над моею головой светила Луна, отражая собой фотоны Солнца, которые ярче, чем глаза, а размер этого жёлто-синего спутника был больше, чем любовь любого земного человека. 15.09.16