Сломанный дом

POV Джелабин Я колочу ладонью облупившуюся дверь. Пытаюсь напирать плечом, толкаю тело на деревянную шаткую конструкцию, стараясь открыть ее. Кусочки краски падают вниз с каждым новым ударом, оставаясь лежать лиловыми ошметками на полу комнаты. Ладони дрожат, а слезы прожигают огненные дороги под глазами. Соленый привкус во рту уже вошел в привычку, засохшие капли делают глаза липкими. За дверью разносится грохот и стук. Я облокачиваюсь головой об дверь, судорожно закусывая сухие губы. Сжимаю рукой ткань свитера и издаю истошный глухой крик, который пропадает в стенах дома. Иголки протыкают живот изнутри. Я закрываю лицо руками и размазываю слезы по лицу. Это конец. Завтра мать заберет меня и увезет к бабушке. Отец будет пытаться свести концы с концами, а брату будет негде жить, потому что он не сможет находиться в своем собственном доме. Можно ли назвать это здание домом, если никто из его обитателей не хочет возвращаться сюда? Я последний раз с силой наваливаюсь на дверь, и старушка поддается. Не удержавшись на ногах, отлетаю к стенке. Забиваюсь в угол, словно загнанный охотником зверь. Темнота скрывает меня полностью, забирая в свои объятия. Страх ударяет с новой и большей силой. Я зажимаю рукой рот, делая глубокие вдохи. Кажется, что я совсем одна в этом разрушенном доме, в своем черном и пыльном углу, пытаюсь собрать остатки отваги в кучу. Кажется, что я всего лишь призрак, пытающийся прорваться сквозь крики, удары и осколки. Я ждала конца этого так долго, что потеряла счет времени, словно затаенная в тюрьме, я ждала выхода на свободу. Я наблюдала за тем, как стены рушатся, как окна разбиваются вдребезги, как сердца теряются и превращаются в боль. Любовь, свет и счастье вымерло, сбежало из этого места. Мать поднимается вверх по лестнице, ее волосы растрепаны, тяжелый чемодан заставляет ее горбиться. Свет из коридора падает на ее еще молодое лицо, но сейчас она выглядит намного старше своих лет. Спутанные волосы, синяки под глазами, морщины, которые не были раньше заметны, теперь ярко проявляются на ее лице. Она хватает меня под руку и тащит вниз по лестнице. Я спотыкаюсь, подворачивая ноги. Она пытается вывести меня из дома, так, чтобы я не увидела ада, происходящего в соседней комнате. Но ей не удается. Взгляд падает на две фигуры, находящиеся не так далеко, и являющиеся причиной грома в этом уже дано не ясном небе. Я не разбираю ничего, лишь начинаю окликать брата. Тот лежит на полу, брыкаясь и пытаясь отразить атаку отца. Он поворачивает голову и выкрикивает мое имя. Он хочет подняться, но отец подхватывает его под руки и тот, извиваясь на полу, пытается вырваться из его хватки. Бровь парня разбита, джинсовая куртка валяется на ковре. Он просто начинает кричать, отчаянно вырываясь из стальной хватки человека, который носит имя "отца". Лицо мужчины красное, опухшее и отдает желтизной. Интересно, он помнит мое имя, имя своей дочери или имя своего сына? Интересно, помнит ли он свое имя? Я дергаю руку, но мама крепко держит мою кисть, когда я делаю движение в противоположном от выхода направлении, она обхватывает меня руками вокруг талии. У меня нет сил, нет сил сопротивляться, я лишь продолжаю повторять единственное родное и спасительное имя. Мать буквально вытаскивает меня из этого прогнившего места. Я помню машину, пропахшую дымом. Я помню слезы матери, помню ее удары по рулю. Помню бабушку, которая обнимала нас. Помню холодную постель со старым бельем. Я помню, что не хотела возвращаться назад. В этот день мой дом был сломан.