Patronus

Его взгляд обжигает спину между лопаток. Это как зуд. Как непроходящий, нервирующий зуд, когда кажется, что горит под самой кожей, и готов снять ее с себя, лишь бы это прекратилось. Мне хотелось, чтобы это было похоже на надоедливую муху… Все, что касается Малфоя, не может быть таким безобидным. Пора бы свыкнуться. Пора бы, но нет. Я медленно оборачиваюсь. Конечно, он стоит там, среди толпы, но никто не замечает его. На нем все тот же наряд, что и всегда: чёрные брюки, наглухо застегнутая мантия, ярко контрастирующая с бледностью кожи. Он всегда одинаковый. Белые волосы, блеклые глаза, бледная кожа, но чёрная одежда и, единственное, что выбивается из всего черно-белого образа, синие губы. Перестань на меня смотреть, Малфой. Довольно. Хватит. Мне становится душно. Весь этот приём — один только фарс, Гарри был прав, когда не хотел приходить. До боли не хватает Рона, но он по делам уехал в Америку и не вернётся до завтрашнего дня. Я не ожидала, что Рон с головой уйдёт в новый бизнес, отгородившись от всего, что связано с недавней войной. Прошёл год. Уже или всего лишь? Мне нестерпимо хочется на секунду разобраться в мыслях, поэтому я спешу в уборную. К моему счастью и облегчению в ней пусто.Почти. Запертая дверь не является для него препятствием, и Малфой появляется возле умывальника. — Что тебе нужно? — спросила я. — Почему ты меня преследуешь? Малфой продолжает упорно молчать. — Ты не можешь здесь находиться, — медленно продолжаю я, пытаясь донести до него смысл своих слов. — Это невозможно, понимаешь? Но он не понимает, не отвечает и не исчезает. Я не знаю, что и делать. Уже год не понимаю, что происходит. Иногда мне все же кажется, что я схожу с ума и Малфой мне только видится. Он всегда молчит, просто смотрит и следует за мною всюду. Сошла ли я с ума? Я отталкиваюсь от стены и прохожу сквозь него, на мгновение почувствовав могильный холод. Себе-то могу признаться, что делаю так каждый раз в надежде, что он навсегда развеется.

***

Он никогда не уходит надолго. Бродит невидимым где-то поблизости, по большей части просто смотрит, но порой начинает что-то беззвучно шептать. — Ты должен уйти, — уговариваю я его, а сама придирчиво оглядываю гостиную. Мне кажется, что все не так. Может дело в ужине? Или в платье? Я смотрю на своё отражение, провожу рукой по плоскому животу. — Я нормально выгляжу? — бросаю короткий взгляд на Малфоя. Он сидит на широком подоконнике и, конечно же, не отвечает мне. У меня уже вошло в привычку говорить с ним, хотя это совершенно бессмысленно. Звонок в дверь хоть и ожидаем, но заставляет меня вздрогнуть. Я ещё раз критически рассмотрела накрытый стол, поправила подсвечники и поспешила открыть дверь. Впуская Рона, я бросаю взгляд на подоконник: никого нет.

***

Яркое солнце затерялось в волосах Розы, заискрившись миллионом лучей в рыжих локонах. Она играла с Роном в двадцати шагах от меня, а я сидела на крыльце и любовалась своей семьёй. Рон подхватил малышку на руки и закружил, а она захохотала звонко и громко, как смеются только маленькие счастливые девочки. Он ее боготворит: носит на руках, покупает все самое лучшее, проводит все свободное время с нами. У меня щемит в груди, когда я смотрю на них. Рон и Роза упали на траву, раскинув руки в стороны, и уставились в высокое голубое небо. Вчера мы отпраздновали ее пятый день рождения, а мне до сих пор не верится, что моя принцесса такая взрослая. Малфой появляется прямо из воздуха. Я научилась чувствовать его появление каким-то образом. Малфой смотрит на Розу, вскочившую неожиданно на ноги и бегающую вокруг Рона, изображая самолёт. — Она такая красивая, — выпалила я, поворачивая к нему голову. Малфой выглядит дико в застегнутой наглухо мантии. Он не ответил. — Что ты здесь делаешь? — в очередной раз спрашиваю я. Мне нужно знать. Я уверена, что как только пойму, он перестанет меня преследовать.  — Ты не можешь все время так делать. Ты должен уйти. Малфой все ещё молчит и смотрит на мою дочь, а мне хочется врезать ему, чтобы он отвёл взгляд. — Милая, с кем ты говоришь? Я перевожу взгляд на Рона. Он сидит на траве и обеспокоенно смотрит на меня. Злость и раздражение исчезают вместе с растворившимся в воздухе Малфоем. — Вы не хотите лимонада? — улыбаюсь я, вставая. — Я сам принесу! — Рон быстро вскакивает на ноги и подбегает ко мне. — Тебе не стоит напрягаться, — он ласково кладёт руку на округлившийся живот, а я чувствую тепло прикосновения сквозь ткань сарафана

***

— Она поступила в Слизерин, — медленно проговаривает Рон, глядя в зажатое в руках письмо. Я тут же выхватываю пергамент у него из рук и жадно вчитываюсь в строчки. Малфой заинтересованно заглядывает через мое плечо. Слизерин. Рон плюхается в глубокое кресло и все ещё не может прийти в себя. — Моя дочь в Слизерине, — бормочет он тихо. — Невероятно, — Рон нервно засмеялся, а потом замолчал, уставившись растерянным взглядом в ковер. Мне стало до боли его жалко. Малфой же смотрел на Рона снисходительно. Я замечала, что он медленно менялся. В каких-то мелочах, но их накопилось так много за эти годы, что оставлять без внимания было невозможно. На лице все чаще мелькали эмоции, иногда я могла услышать смешок, но такой тихий, как дуновение ветра, что не верила в это. Теперь зимой на нем было тёплое пальто, а этим летом он ходил в льняных брюках и цветастой рубашке. Впервые мне стало жаль, что остальные его не видят: незабываемое зрелище. Неизменным было другое: ему все ещё оставалось семнадцать. Я села на колени перед Роном и взяла его руки в свои. — Все будет хорошо, милый. Это ведь все ещё твоя Роза. — Думаешь, ещё не поздно перевести ее в Шармбатон? — спросил он, явно не услышав меня. Я закатила глаза, продолжая поглаживать его ладонь. — Думаю, не поздно от неё отказаться, — серьезно заявила я. Рон тут же вскинул голову и посмотрел таким взглядом, словно собирался убить меня. — Что это ты несёшь, Гермиона? Не стоит так близко к сердцу воспринимать факультет. Подумаешь Слизерин, что с того? Я уверен, что Роза специально все это устроила, чтобы поиздеваться вдоволь над этими наглыми детьми. Уизли в стане врага! Вот что это! Ясно? Я с трудом сдерживаю смех, а Малфой закатывает глаза.

***

Легкий ветер всколыхнул цветочные занавески и принёс в кухню запах лаванды и фиалок, что росли в саду. Роза сидит за деревянным кухонным столом, склонившись над летним заданием. У нас сложилась традиция: я готовлю обед, а она занимается, пока Рон тренируется с Хьюго на заднем дворе. Она заметно вытянулась за этот год, обещая пойти в отца. Иногда мне становилось обидно, что от меня Роза практически ничего не унаследовала: видимо, гены Рона оказались сильнее. Я улыбнулась, незаметно следя за тем, как она корпит над тестом по зельеварению. Она все ещё оставалась нашей принцессой, что уж сказать: Рон ее избаловал, но Роза совсем не испортилась, как порой случается с детьми, окружёнными родительской любовью и обожанием. Она оставалась милой, доброй и нежной девочкой, но и шляпа вовсе не ошиблась, выбрав для неё факультет. — Мамочка, а ты правда была лучшей ученицей Северуса Снейпа? — спросила она, хлопая своими длинными ресницами. Я мысленно фыркнула, продолжая рубить зелень для салата. Малфой, сидящий рядом, весело уставился на неё. Я не могла не заметить, что он чаще проводит с ней время. Поначалу меня это заботило, но в последнее время я не обращаю на это внимания. К нему можно привыкнуть, если он становится неизменной частью жизни. — Уверена, что ты добилась бы у него больших успехов, чем я. Роза кусает кончик пера, глядя на меня жалостливо. Вот ведь хитрюга! Знает, что стоит посмотреть своими огромными голубыми глазищами, как ей все сходит с рук. — Я не твой отец, милая, — строго говорю я, хотя и не могу сдержать улыбку. — Решай свой тест сама. — Но это нечестно! — Роза роняет голову на руки. — Это программа за третий курс, а я ещё во второй не пошла. Мам, мистер Салливан нас всех ненавидит! Он хочет испортить нам оценки. И жизнь! Гневная тирада дочери заставляет меня только снисходительно улыбнуться. Роза же приходит в себя и, убедившись, что я не собираюсь ей помогать, снова берётся за перо. Малфой как-то подозрительно смотрит на неё, потом бросает на меня короткий взгляд. Я телепатически посылаю ему возможные пытки, которые применю, если он вмешается. Похоже, что это совсем не работает, потому что Малфой осторожно, словно сам не до конца уверен в своих действиях, дотрагивается до руки Розы, слегка перемещая ее. Кончик пера останавливается напротив верного ответа. Мне кажется, что все задержали дыхание. Я замерла, сжимая рукоятку ножа, Малфой неотрывно смотрит на Розу, а она на свои руки. Но Роза ребёнок, поэтому все, что происходит в ее жизни, кажется таким мимолетным и быстрым, что она даже не успевает вдуматься. Просто пожимает плечами и продолжает свою работу, списав все, возможно, на внутреннее чутьё. Мы с Малфоем медленно переглядываемся. Что-то происходит, но как это объяснить? Я много раз пыталась прикоснуться к нему, как и он, но мои руки проходили насквозь, а от него веяло холодом и опасностью. Я замечала, что он меняется, что он словно стал плотнее, налился красками. В его глазах появилась жидкая сталь, а на щеках такой живой румянец. Я не знала, что делать. Накричать на него, как только останемся наедине? Но что это даст? У меня нет власти над Малфоем, просто каким-то образом он связан со мной и преследует со дня своей… смерти? Никто так и не узнал, что произошло тогда. Я помню только темноту, взрыв, запах палёного и разливающуюся по телу боль. Помню, как молила кого-то или что-то спасти мою жизнь. Любым способом, любой ценой, но помочь мне выжить, а не остаться навсегда под обломками Хогвартса. Говорят, что Малфой оказался в эпицентре мощного магического взрыва, волной которого меня и снесло. Они не знали, что за секунду до взрыва слизеринец бросился ко мне, закрывая собой, словно живым щитом. Меня придавило плитой, я чувствовала боль в каждой клетке тела и одновременно я не чувствовала ничего. Мне казалось, что глаза вот-вот закроются, и я умру, а потом вдруг стало тепло, хорошо и светло. Меня словно укрыло что-то. Невилл нашёл меня и вытащил оттуда. Малфоя найти так и не удалось: от него ничего не осталось, даже тело, которое можно похоронить. А потом он появился в Мунго. Возник прямо из воздуха рядом с моей койкой. Я думала, что сошла с ума. Пыталась сначала объяснить всем, что вижу его, но вскоре поняла, что меня могут и вправду принять за сумасшедшую и замолчала. С тех пор он всегда находится где-то поблизости, как незримая тень. Но почему-то очертание этой тени становились все более четкими и реальными. Я вернулась к обеду, обеспокоенно поглядывая на дочь и Малфоя. Он внимательно смотрел на неё, словно видел перед собой хрупкое чудо, следил за ее работой и иногда легко направлял руку, исправляя ответы. Посмотрим, к чему это может привести.