Старые счеты

      Малина была крупной и сладкой. Она легко снималась с белого плодоложа и буквально таяла во рту. Антон неторопливо срывал одну за другой, обдумывая, стоит ли начать наполнять кружку или поесть еще. В открытом окне надрывались колонки, поэтому легких шагов он не услышал.       — Лучше б ты на лицо ее намазал, — глумливо протянул стоящий по ту сторону забора Антипов. — Может, поможет. Хотя… — он скептически изогнул одну бровь, хмыкнул и, резко развернувшись на пятках, пошел дальше.       Во рту у Антона стало горько, будто и не было там парочки сладких ягод. Стало дико обидно из-за очередного оскорбления, которые лились из сраного Антипова как из рога изобилия, из-за резко ставшего дерьмовым такого прекрасного дня. Не радовала больше ни малина, ни теплая погода, ни ждущий на кухне ягодник.       — Сука, — прошептал Антон, чувствуя, как его захлестывает копившаяся все это время злость. Даже самые крепкие нервы имеют предел натяжения.       Антипов оскорбление странным образом услышал и затормозил. Но Антону, который в любой другой момент испугался бы, стало уже все равно. Реальность под давлением аффекта дрожала и манила вседозволенностью. Антон выскочил из калитки и промчался по мостовой до замершего Антипова.       — Гондон! — рявкнул он прямо в изумленное лицо. — С-с-скотина. Да как же ты задрал уже! Че те надо вообще от меня? Совсем охренел! Я тебя не трогаю, и ты мимо шуруй с заваленным, папу твоего, хлебалом. — Антон с силой толкнул Антипова, упиваясь несвойственной ему целительной истерикой. — Урод! — рявкнул он и хотел вмазать еще раз, но споткнулся и впилился лбом точнехонько Антипову в губу. Тот взвыл и схватился за явно пострадавший рот, а Антон резко отшатнулся. Ярость схлынула, внутри тревожно зазвенело ожидание ответной реакции.       — Беги, — прошипел Антипов, отрывая ладонь от перепачканного кровью рта. Глаза у него были бешеные.       Обратно Антон летел едва ли не быстрее, подгоняемый теперь уже страхом. В голове наскакивали друг на друга мысли о том, где лучше всего спрятаться. Распахнутая входная дверь бухнула о стену, Антон рванулся вперед… и тут же был схвачен. От накатившего страха он заорал, но рот оказался предусмотрительно зажат, и вместо вопля вырвался сдавленный хрип. Вторая рука альфы перехватила поперек туловища, не давая шелохнуться, вот только страх парализовал едва ли не лучше.       — Что надо, говоришь? — шипел на ухо Антипов, пинком захлопывая дверь и волоча обмирающего от страха Антона вверх по лестнице. — Тебя, тебя надо, — выдыхал, рваным рывком разворачивая и прижимая ко второй двери. — Как тебе такой вариант?       Он чуть отклонился назад, одновременно втираясь пахом в пах, и Антон всхлипнул от продравшего каждый позвонок кайфа.       — Да пошел ты, скотина!       Дернулся вперед и впечатался Антипову губами в губы — плевать на горчащую соль. Ухватил за затылок и притиснул ближе, с силой проводя языком по сомкнутым зубам окаменевшего альфы. И тот вдруг обмяк, послушно приоткрыл рот, разрешая… все. Послушно встал на колени, стоило Антону чуть надавить на широкие плечи, так же послушно взял в рот. Охренительно! Башню сносило от вседозволенности, в сто раз более острой только оттого, что на коленях стоял именно Антипов. Вело от ощущения чужих губ на каменном просто члене, от движения языка вдоль и с силой по уздечке. Чувствуя накатывающий оргазм, Антон снова вцепился в темные пряди на затылке и потянул, заставляя смотреть себе в глаза.       — М-м-мф, — проваливаясь в неизбежный продирающий взрыв, он выгнулся и приложился затылком о дверь. Но было насрать.       — Тош, сильно ударился?       Говорить не было ни сил, ни желания, так что Антон только отрицательно помычал и мотнул головой.       — Доволен? — взволнованные нотки в Костином голосе сменились на насмешливые, и Антон вяло приоткрыл глаза. Выглядел Антипов довольным самоуверенным говнюком, так что он выразительно закатил глаза, но все-таки показал оттопыренный вверх большой палец.       — Тогда можно мне снять уже это дерьмо? — Костя скорчил несчастное лицо и ткнул пальцем в парик. — Жарко и адово чешется. Не могу больше, — заканючил он.       — Угу, — улыбнулся Антон, глядя, как говнюк из прошлого одним движением сильной руки превращается в любимого будущего мужа.       — Надеюсь, избавление от старых обид того стоило, — пробормотал тот, яростно расчесывая голову.       — Более чем, — промурлыкал довольный Антон. Посторгазменная нега сходила медленно, нехотя и словно бы уносила с собой крохи давно позабытых обид. Антон чувствовал себя обновленным.       Сбросив остатки оцепенения, он поднялся на ноги и шагнул в сторону лестницы:       — Пойдем, поможешь мне малину собирать.       — Э… Ты ничего не забыл? — Сидящий на полу Кот выглядел изумленным, обиженным и немного злым одновременно.       Антон вальяжно спустился по лестнице, предусмотрительно открыл дверь и только тогда обернулся:       — А ты попробуй догони.       И, хохоча, припустил в сторону бани. Судя по грохоту за спиной — Костя картинно пренебрег лестницей — добежать он вряд ли успеет.