Я люблю тебя в последний раз

Я стояла возле входа в спортзал, боясь открыть заветную дверь. Ноги тряслись и подкашивались, руки предательски не слушались и вместо дверной ручки сжимали подол юбки. Как бы я не старалась, никак не могла успокоиться. Я влюбилась в первый раз, и все эти чувства казались такими высокими и сильными, переполняли меня с головой и были готовы вот-вот вырваться наружу, в виде словесного потока. Или простого признания. Тогда мне казалось, что я вся – это одна большая любовь. Дверь резко распахнулась, и я отпрыгнула назад. Из зала вышли баскетболисты Старшей школы Кирисаки Дайчи, смеясь и подшучивая друг над другом, но, заметив меня, остановились и замолчали. Глазами я оглядела их компанию в поисках Макото Ханамии, но капитана с ними не было. -Кого-то ищешь, красавица? – один из них подмигнул мне и приобнял за плечо, криво улыбнувшись. Меня передернуло. -Мне нужен Макото Ханамия, - сказав это немного резко, я отбросила его руку и попятилась назад, в сторону двери, но уперлась обо что-то или кого-то. Настроение рядом стоящих парней изменилось: ухмылки напрочь сошли с их лиц, а глаза с ужасом смотрели на кого-то за моей спиной. -Это я. Ты что-то хотела? – я повернулась в сторону голоса, доносившегося как раз за моей спиной. Парень стоял передо мной в спортивной форме, глядя высокомерно и устало. Он был выше меня на голову, но сейчас казалось, что эта разница в росте увеличилась в несколько раз. Я закусила губу и выдохнула. Сердце колотилось как сумасшедшее, пытаясь вырваться из грудной клетки; легкие срочно требовали кислорода, так как я забывала вдыхать; мысли путались, из-за аромата его духов, смешанных с запахом пота от тренировки. Мне стало страшно, в голове промелькнула мысль сбежать от сюда и не признаваться, но если я отступлю сейчас, то уже никогда не решусь. Я должна это сделать. -Я…люблю тебя, Ханамия-сан! – протараторила я и опустила взгляд на пол. Руки сильнее сжали юбку; я почувствовала легкое головокружение. Баскетболисты, что стояли рядом с нами, давно ретировались в сторону школьных ворот, после того, как Ханамия щелкнул пальцами. -Уверена? – я подняла голову и кивнула. Сейчас он стоял так близко ко мне, и я могла разглядеть каждую черточку его лица – его серо-коричневые глаза, над которыми нависают черными прядями волосы, и слегка расслабленные губы, обычно растянутые в гадкую улыбку. Кожа казалась ещё бледнее, чем обычно. После моего ответа он нахмурился и гордо поднял голову, оглядев меня. – Ты не в моем вкусе! И он ушел. Медленно развернулся и зашаг прочь от меня. Каждый шаг болью отдавался в груди. Каждый стук эхом проносился в ушах. Каждый порыв ветра бил прямо в лицо, как пощечина. Последнее, что я видела – его удаляющаяся спина. Хотелось упасть на бетонный пол и заплакать. Разрыдаться, как маленькая девочка, которой не купили долгожданную игрушку. Хотелось, чтобы он остановился и сказал, что это ложь. Сказал, что все это шутка. Сказал, что… Тогда, год назад, я и не думала, что после этого буду действовать дальше, пойду вперед. Все мои мысли будут заняты лишь им одним. Каждая их тренировка, каждый их матч – я буду везде. Баскетбол и он станут неотъемлемой частью моей жизни. Тогда я не понимала, что ему нравятся другие девушки – не такие умные и более наивные. В школе я писала все контрольные и проверочные тесты почти лучше всех, уступая лишь ему. Но он никогда не видел во мне соперницу. Скорее, помеха или мусор, что вечно мельтешил перед глазами. Но меня это не расстраивало. После того признания, я сделала это снова и делаю до сих пор. Я признаюсь ему, а он отвергает меня. И так по замкнутому кругу. Я слабо улыбнулась, вспоминая те дни. Ветер мягко обдувал мое лицо, пока я стояла перед дверьми того самого спортзала и ждала Ханамию, чтобы пойти вместе домой. Сегодня я снова признаюсь ему, и это будет в последний раз. Уже завтра я перееду в другой город, перейду в другую школу. Любить его на расстоянии будет сложнее, но я уже привыкла. Как ни как прошел год с моего первого признания. Иногда мне кажется, что чем больше он меня отвергает, тем ещё сильнее влюбляюсь в него. А ведь любая на моем месте уже бы давно сдалась и затолкнула эти ужасные чувства куда подальше. Но не я. -Я люблю тебя, Ханамия! – который раз произнесла я, говоря уверенно и не отводя от него взгляда. Сегодня он выглядел еще более усталым и раздраженным, чем обычно, но я не отставала. Хочу, чтобы он, наконец, принял мои чувства и хоть что-то сказал, вместо его обычного молчания и недовольного взгляда, нацеленного на меня. -Идиотка! – он облизнул нижнюю губу и собирался снова уйти, но я схватила его за рукав спортивной кофты. Макото развернулся и выдернул свою руку. Я сделала шаг назад, опустив голову вниз. – Удумала удерживать меня?! Любовь последние мозги проела?! Он стукнул меня по лбу и грубо поднял голову за подбородок. В его глазах играла злость. Ханамия внимательно всматривался в мое лицо, а затем с силой толкнул к ближайшей стене. Я ударилась об неё затылком и спиной, - боль прошла через весь позвоночник, словно ток, - и упала на пол. Слова застыли в горле, я не смела даже вздохнуть. Казалось, что время застыло. Затылок нещадно садило, голова стала ватной. хотелось свернуться калачиком и заснуть, но Макото быстро подлетел ко мне и схватил за горло. -Что?! Всё еще любишь?! – губы дрожали, по щекам тихо текли слезы, глаза блестели от страха, но я кивнула. Он зашипел и прижал меня к стене. Я снова ударилась головой. Сжав обессиленные руки, я попыталась освободиться от его хватки, но он явно был сильнее. Кислорода стало катастрофически не хватать; я задыхалась прямо в его руках. -Мне по барабану на твои чувства, слышишь?! Ты совсем глупая, раз думаешь, что я стану отвечать на них! – он выкрикивал эти слова мне в лицо. -Разве тебе не такие девушки нравятся?! Глупые…и наивные…которым и остается…что…верить! – прохрипела я, держась из последних сил. Он замер. Его глаза смотрели в мои. Лицо, раскрасневшееся от гнева, снова стало бледным. Я расслабилась, насколько позволяло висячее положение, понимая, что сказала глупость. Самую, что ни на есть, идиотскую глупость. Ни одна нормальная девчонка в такой ситуации не стала бы продолжать утверждать, что любит парня, пытающегося убить её. Но быть слабой – не в моем духе. Я же Мари Акане, и моя первая любовь – Макото Ханамия, парень, что всегда играет «грязно» и нечестно, любит насилие и агрессию. Рука Ханамии на моем горле разжалась, и я упала на пол, жадно хватая ртом воздух. Я коснулась шеи, будто проверяя, что он все ещё цела, затем затылка, где ощутила огромную шишку. Когда я проверила себя, я подняла глаза на него. Ханамия уже шел в сторону ворот. -Я всё ещё люблю тебя! – слабо крикнула я вдогонку. Я сжала руки и прижала их к груди, чтобы он не видел, как они трясутся, до боли, сильно впиваясь ногтями в ладонь. Макото остановился, но не повернулся. Лишь через пару секунд щелкнул пальцами и вновь пошел дальше. Этот жест мог означать только одно: он собирается уничтожить меня полностью. -Надеюсь, - прошептала я. Перед глазами все поплыло. Я протерла глаза, но голова продолжала кружиться. Я упала и очнулась уже в кабинете медсестры, под звук лопающейся жвачки, которую жевал Хара, член команды по баскетболу и мой одноклассник. Снова он - этот звук и запах мятной жвачки. Казуя вышел из зала и, улыбнувшись мне, прошел дальше. Я помахала ему и отвернулась. Он был единственным баскетболистом, с кем у меня были нормальные отношения. Наверное, потому что он мой одноклассник, и мы часто сталкиваемся в классе. Прошло около получаса, и вся баскетбольная команда уже давно ушла домой, но Ханамия, как обычно, задерживался, чтобы дополнительно потренироваться. Совсем скоро состоится матч на межшкольных, и, несмотря на их коварную и грязную тактику, Макото часто тренировал свой особый бросок. Я медленно, со скрипом открыла дверь и проскользнула внутрь. Ханамия стоял в центре площадки, окруженный баскетбольными мячами, прицеливаясь в кольцо. Прыжок…бросок…Мяч залетел ровно в кольцо. Слабая ухмылка на миг появилась на его лице, пока он не увидел меня, робко стоящую у дверей. Тяжело вздохнув, он накинул полотенце на шею и подошел к пустой тележке. Я бросила сумку у скамейки и подбежала к нему. Я видела по парням, что тренировка сегодня была какая-то сложная и усиленная, потому что они выходили оттуда обессиленные и уставшие, не заполняя коридор своим смехом. Я быстро и ловко закидывала мячи в тележку, пока Ханамия ходил с ней по залу, собирая мячи. Закончив, он отвез её в кладовую и закрыл дверь. Я повесила сумку на плечо и вышла из зала. Он шел на удивление медленно. Похоже, и правда так устал. Я шла немного позади него – его раздражало, когда я шла рядом и слишком близко. На улице уже стемнело, машин на дорогах почти не было. Город начал тихонько засыпать. -Что случилось? – я так засмотрелась, что не заметила, что он уже остановился и смотрел на меня. -С чего ты взял? -Ты ведешь себя сегодня тише, чем обычно. И на тренировку не пришла. Мне, конечно, без разницы, я бы и не заметил, если Казуя не сказал, но твое молчание раздражает ещё больше, чем болтовня о тренировках или ещё о чем-то. -Так ты… -Говори уже! – он повысил голос и устало выдохнул. -Завтра я переезжаю в другой город. Знаю, что тебя это не особо касается, но я хотела, чтобы ты узнал это от меня. -Всё? – его лицо ни на секунду не вздрогнуло, как будто я сказала, что схожу прогуляюсь. Иногда его хладнокровность по отношению ко мне переходила все границы. -Ещё…Я все равно буду ходить на ваши матчи и собираюсь писать тебе письма. Даже если ты не будешь их читать, - на ответы я уж и не надеюсь, - я продолжу писать. -Ханамия…я все ещё люблю тебя и буду любить дальше! – крикнула я, когда он открыл калитку. Взглянув на меня вполоборота, Макото зашел. Я счастливо улыбнулась и свернула направо.

***

Тренировочная игра была в самом разгаре. Макото в очередной раз забил мяч в кольцо и криво улыбнулся. Матч состоится уже завтра, поэтому тренировка сегодня более усиленная. Успев перехватить очередной пас, Макото побежал к кольцу, но Казуя заблокировал его. -Уже неделя прошла, как Мари уехала. Всё ещё непривычно смотреть на пустое место на скамейке, – Хара надул очередной пузырь и заблокировал Ханамию, когда тот порывался прорваться справа. -Сосредоточься на игре, а не на этой глупой девчонке, - Макото сдвинулся влево, но и там его заблокировали. -Ты сегодня слишком возбужденный! Это не из-за того белового конверта с письмом? – Ханамия нахмурился. – Оно от Мари? Наверняка. Не могла она просто так тебя оставить. Скорее всего там она пишет о первом дне в школе, о городе, о новых друзьях…о её чувствах к тебе. Будешь его читать? -Ты лучше за мячом следи, - Макото быстро обошел Хару и забил ещё одно очко. – И нет, я выкину его. -И не жалко тебе чувств этой девушки, тренер, - успел прошептать Казуя перед тем, как получить подзатыльник. -Продолжаем! Домой Макото пришел без сил. Зайдя в комнату, он сразу же упал на кровать. Тренировка и правда была сложной, но она того стоила. Теперь осталось лишь принять душ и лечь спать. Но на глаза парня попалась сумка и торчащий уголок конверта в одном из карманов. Когда он увидел конверт в почтовом ящике, а затем «Мари Акане» в строчке адресата, то сразу захотел выбросить его. Порвать и бросить в ближайшую мусорку. Но что-то остановило его. Он кинул конверт в сумку и теперь снова держал его в руках. Есть ли смысл читать его? Казуя прав, эта девчонка могла написать лишь об одном – о школе и своих чувствах, которые так сильно бесили его. Одним резки движением он оторвал край конверта и достал листок, исписанный с двух сторон аккуратным, женским почерком, с добавлением ужасных рисунков и фотографий. «Привет, Макото Ханамия, Я пишу это письмо, веря, что ты всё-таки прочитаешь его. Это мое первое письмо тебе. С нашей последней встречи прошла неделя, поэтому, прости, что не смогла написать раньше. Надо было сдать вступительные в одну хорошую частную школу, куда я, конечно же, поступила. Затем я осваивалась в новом городе и привыкала к новой обстановке. Здесь тоже есть школьная баскетбольная команда, но они явно слабее вас, так что я даже и не думаю ходить хоть на один их матч (если они, вообще, дойдут). Я очень скучаю по вашим тренировкам. А особенно, я скучаю по тебе, Ханамия. Прости, я снова отвлеклась. Я завела новых классных друзей. Все считают меня здесь самой умной, потому что я набрала самый высокий балл на вступительных, а потом показала самый лучший результат на тестировании. Но я не особо этим горжусь, в отличии от родителей, которые просто счастливы, что их дочь первая – тебя я точно не обошла и по-прежнему вторая. Они просто не понимают, что существуешь ты - человек, гораздо умнее нас всех. Город меньше Токио, но…» Ханамия пробежался глазами по письму, пропуская части, где девушка рассказывает о друзьях и городе, а также о переживаниях по поводу членах баскетбольной команды. В итоге, он пропустил всё письмо. Он было уже собирался скомкать письмо и выбросить в дальний угол, проворчав, что зря потратил время, пока не увидел последние строчки. «Что ж, это всё! Прости, я не смогу писать так часто, как хотелось бы, но раз в неделю – попытаюсь. Обязательно приеду завтра на ваш первый отборочный матч!» Глаза Макото опустились на строчку ниже. «P.S. Я люблю тебя, Макото!»

***

Первый матч был со Старшей школой Шутоку. Ханамия не особо беспокоился о них, поэтому не стал выставлять основной состав. Особую роль в этом сыграло письмо девушке, которая пришла посмотреть на их игру. Раз хотела, пускай смотрит! Она же не утверждала, на кого конкретно хотела посмотреть. Как и полагалось, Шутоку выиграли. Ханамии совершенно не было интересно смотреть на этот матч, поэтому с остальными он ушел на другой матч, где играла Старшая школа Сеншинкан, их будущие оппоненты. По завершению и победе Старшей школы Сейрин, Макото с командой спустились вниз, к раздевалкам и остановились. Она стояла прямо напротив него, подавленная и потерянная. Ему захотелось рассмеяться, громко и радостно. -Не знал, что ты приедешь! – Ханамия прошел мимо неё и язвительно улыбнулся. – Надеюсь, тебе понравилась игра наших парней. Только жаль, что мы проиграли, но впереди еще много игр – успеем отыграться. Ведь так?! -Да! – крикнула вся команда и зашла в раздевалку. Мари поджала губы и задрала голову вверх, чтобы не расплакаться. Он не читал её письмо; он забыл, что она сказала в их последнюю встречу. -Желаю удачи, Ханамия! Обязательно выиграйте их всех! – она попыталась улыбнуться так широко, как смогла. Он ещё не сломал её. Нет, она попытается выстоять, хотя уже чувствует предел! Он никогда не полюбит слабых, сам такое однажды сказал.

*Больше полугода назад*

-А что если я покончу с собой? Брошусь под машину или порежу вены? – девушка была на пределе. Сегодня вывесили результаты тестирования, и она заняла второе место. Ханамия гордо висел первым. Её кличка «Вторая» снова стала актуальной для него. Сколько бы она не занималась, сколько бы не учила, никогда не могла обойти его! А после очередного признания, он выставил девушку на посмешище перед всеми, кто стоял тогда в коридоре. -Ты покажешь, насколько слаба. Станешь очередным таким же мусором, убивающемся от безответной любви. Слабость – то, что я ненавижу больше всего и никогда не полюблю столь слабую девушку, как ты, - он отчеканил каждое слово и гордо ушел, оставив Мари одну размышлять над его словами. После этого мысли о суициде ушли навсегда. Она знала – нельзя быть слабой рядом с ним. Он только это и ждет. Специально ломает и уничтожает её словами, своими действиями. Но она по-прежнему любила его. Мари сидела на трибуне и смотрела их матч. В этот раз Ханамия выставил основной состав, чему несказанно обрадовал девушку. Игра Кирисаки Дайчи, как всегда, безумно радовала Акане. «Макото продолжает придерживаться своей тактики, которая и дает им кучу шансов на победу. Он намного умнее меня, придумать тактику, где можно спокойно нарушать правила и мешать игрокам, но при этом не получит фол – такое мог придумать только гений. Как ты, Макото, которого я люблю». Люблю в последний раз…

***

-Что это? Очередное письмо от Мари? – Казуя шел на тренировку вместе с капитаном, которого встретил в коридоре, задумавшегося и державшего в руке белый конверт. – Опять выбросишь? -Ещё спрашиваешь? Конечно. Мне только её письма не хватало читать! – Ханамия сложил конверт и убрал в сумку. Он скрывал от всех, что читает. Читает все её письма. Хоть и не всё, но начало и конец – обязательно. Особенно последние строчки. Как только девушка уехала, он почувствовал, что в его жизни исчезло что-то, оставив пустоту, а эти письма заполняют её. Ему просто стало не хватать её идиотских «я люблю тебя» каждый день. Они делают его увереннее, заставляют выкладываться на тренировках по полной. Но он точно знал, что ничего не чувствует по отношению к ней и всегда говорил прямо, хоть и не тем образом или словами, которыми она хотела бы услышать это. Уже дома он уселся на кровать и вскрыл конверт. На удивление, текста было меньше, как и рисунков, а местами слова были размыты. Она плакала, пока писала?! «Привет, Макото Ханамия, Это снова я, Мари Акане. Прости, глупо начала. Просто я волнуюсь, пока пишу. Знаю, я послала тебе кучу писем, и после наших встреч я поняла, что ты не читаешь их, но я, как дурочка, продолжаю писать, в надежде, что ты прочтешь. Очередная глупость. Ты всегда был прав, называя меня глупой! Да, ты и всегда был прав. Не буду описывать тебе мою последнюю неделю, - если ты это и читаешь (что навряд ли), то эту часть явно пропускаешь. Перейду сразу к главному – это мое последнее письмо тебе. Очень неожиданно, правда? Хочу, чтобы ты удивился, прочитав эту строчку, а рядом была я, чтобы хоть раз увидеть тебя удивленным. Ни разу не видела подобные эмоции на твоем лице. А жаль… Знаешь, ______________ (как бы Ханамия не пытался, не мог разобрать, что там написано). Очень хочу увидеть вашу игру против Старшей школы Сейрин. Я буду верить в вашу победу! Макото выдохнул и отложил письмо. Дальше все было слишком размыто. Похоже, та часть давались ей очень сложно, раз она так распереживалась и намочила лист в своих же слезах. Он быстро пробежался глазами по концовке и остановился на поскриптуме. «Обязательно приеду завтра на матч! Удачи, Макото! P.S. Я люблю тебя______» Она как будто прощалась с ним. Обычно, её письма были светлыми и радостными, но это резко отличалось ото всех, даже прощание вышло уж слишком печальным, а привычный поскриптум не приносил былой уверенности. С ней явно что-то случилось! Или она осознала…

***

Старшая школа Сейрин выиграла. Вся команда Кирисаки Дайчи вышла из здания хмурыми и расстроенными. Не вышло разгромить их. Они оказались слишком крепкими, что только сильнее раздражало. Вот, только он не чувствовал поражения. Ему было все равно. Отыграются в следующий раз и точно сломают их. Нет ни одного человека, который не сломается под таким напором. Даже она. Мари стояла в самом конце лестницы и ждала его. Слишком тихая и зажатая. Слишком спокойная и отстраненная. Ханамия сразу почувствовал что-то не ладное. -Мари-чан, привет! – первым поздоровался Казуя. Девушка слабо улыбнулась ему и помахала рукой. -Рада вас всех видеть. Жаль, что вы проиграли, но обязательно отыграетесь в следующем. Нет никого, кто бы не сломался от вашей гениальной тактики! – Мари старалась держаться. Старалась не выдать своего волнения. Старалась не сломать у них на глазах. Только он, Макото Ханамия, должен знать. Только он должен знать, что она сломана. Что он прав. Всегда. -Идиотка, конечно. Такие глупости можно и не озвучивать, - Макото стукнул девушку по голове. – Ну, говори, а то твоё письмо было всё размыто! -Ты читал? – удивилась Мари. Ханамия кивнул. -Решил узнать, чего ты там так много строчишь каждую неделю, а там оказались лишь размытые да сопливы строчки. -Я…, - Мари наклонилась к самому уху парня и быстро прошептала. Ханамия еле сдерживался. Она и правда это написала?! Команда застыла в ожидании. О чем же она ему там рассказывает? Мари сделала шаг назад и выжидающе посмотрела на Макото. Не раздумывая, парень наклонился и поцеловал удивленную девушку. Её губы оказались очень мягкими и с лёгким привкусом клубники. Он аккуратно, с нежностью придерживал лицо Мари за подбородок, впиваясь своими губами в её, не давая ей и шанса вдохнуть. Все застыли в шоке. Макото, который только и делал, что твердил о ненависти и раздражении к этой девушке, стоит и целует её посередине улицы. Ханамия оторвался и вернулся к команде. Мари закусила губу и улыбнулась, впервые и по-настоящему за столь долгое время. -Спасибо, Макото! Надеюсь, ты будешь счастлив. И вам ребята, спасибо большое. Удачи на матчах! И да, люблю тебя, – Мари побежала в сторону приближающейся машины, помахав на прощание. Девушка села в машину и уехала. Навсегда. -Что она сказала? -Она прощалась? -Мари больше не придет на наши матчи? -Макото, какого черта ты молчишь?! Команда заваливала капитана вопросами, но тот игнорировал их. Он развернулся и двинулся дальше. Все поспешили за ним. -Эй, мы ждем! – Казуя встал напротив него, остановив ход движения. -Она сказала, что больше не придет на наш матчи. Никогда. Она сломалась, как и все. Это было ожидаемо, правда, она простояла так долго, но её конец был неизбежен. -Что?! О чем это ты?! -Сегодня она покончит с собой. Сказала, что любовь же почти убила её. Она лишь попросила исполнить её предсмертное желание – так что я решил, что следует поцеловать её, как она этого и хотела. Последний поцелуй от человека, которого она так безумно любит и который же и убил её. Как иронично! Ханамия говорил это всё с неким пренебрежением. Ещё вчера он почувствовал, что в письме, особенно в размытой части, было что-то важное. И сегодня девушка все ему восстановила. Он обошел застывших членов команды и пошел вперед. Ему не стоит беспокоиться о ней. Она лишь очередной сломавшийся мусор в его жизни, которого дальше будет больше.

***

Прошло полгода. -Казуя, блокируй, иначе он пробьет с середины. Ты же помнишь, что он специально тренировал этот бросок! – кричал тренер на команду Кирисаки Дайчи. -Ты видел его бросок? Даже если и попытается, не забьет! – Хара надул и тут же лопнул его, когда противник обошел его и закинул мяч. -Говорил же! – Макото свистнул в свисток, и все собрались вокруг него. – Тренировка окончена. Приберите в зале и можете идти. -Да, - вяло ответила команда. Макото Ханамия – капитан и тренер Старшей школы Кирисаки Дайчи. Один из «Некоронованных королей». Любит ломать людей, насколько бы талантливы и гениальны они не были, и превращать в мусор. И пока еще ни у кого не получалось выстоять против него. Накинув сумку на плечо, Макото резко развернулся, когда дверь спортзала открылась. Парень скинул сумку и вышел. Перед ним стояла она – яркая и радостная, как раньше. Мари Акане – девушка, что он пытался сломать два года, стояла теперь перед ним, застенчиво теребя подо юбки. -Ты, Макото Ханамия? – парень кивнул. Она забыла всё: и школу, и ребят, и баскетбол. И самое главное – его. После того, как её сбила машина, она получила сотрясение и потеряла память. Как и хотела. Забыла и его, и чувства. Остается только верить и молиться, чтобы никогда не вспомнила. -Могу я стать менеджером баскетбольного клуба? -Менеджер? Звучит весьма неплохо, но прости, нам он не нужен, - Макото развернулся к двери лицом. -П-п-постой! Вот, я потеряла память и не помню, что там писала, а вскрывать и перечитывать было строго настрого запрещено родителями, так что я просто отдам это тебе, - Мари протянула белый конверт удивленному Ханамии. Он забрал конверт и засунул его себе, в карман кофты. – Ладно, я тогда пойду. Жаль, что не получилось. Всё-таки новенькая в школе, много не знаю. Прости, если принесла неудобства. -Ничего, - девушка поклонилась и пошла прочь от злополучного зала и парня, что заставил её все забыть. -Мммм...Ой, что-то сердце кольнуло. Пока стояла рядом с залом, сердце странно ныло, а рядом с тобой, вообще, чуть из груди не вырвалось. Странно, не так ли?! Наверное, после аварии ещё болит. -Тебе лучше больше не появляться здесь и не разговаривать со мной, - холодно приказал Макото. Хоть она и забыла, но похоже тело привыкло реагировать так на него. Она всё время это терпела? -Поняла, - Мари прижала руки к груди и убежала. «Странный этот капитан, да и плохо мне как-то рядом с ним. Надо будет сходить в больницу на прием». Как только девушка ушла, он забежал в зал, схватил сумку и, кинув ключи от зала Казуе, убежал, ничего не сказав. Ему нужно было лишь одно – скорее прочитать письмо. Если новая Мари, вновь вернувшаяся в Токио после этого, не помнит, что писала, то, скорее всего, это писала старая. А она могла писать только одно. Парень забежал в комнату, закрыл дверь и сел на кровать, разорвав конверт и выбросив его в дальний угол. Теперь он не упустит ничего, не пропустит ни одной строчки. За полгода он снова и снова читал её письма, пытался понять, о чем она думала и когда решилась измениться. До боли знакомый почерк грел сердце; руки предательски тряслись, - Макото и не думал, что после обновления Мари Акане получит от неё письмо. Письмо о чувствах, которого ему так не хватало все эти месяцы. Письмо ему… «Знаешь, ты был прав. Я слабая и скоро сломаюсь. Стану таким же мусором, как и все. Правда, я очень сильно люблю тебя, эти чувства переполняют меня – но они приносят не только радость, но и боль. Жгучую боль в груди. После того, как я покинула Токио, я плачу почти каждый день. Думала, на расстоянии будет легче, но оказалось все наоборот. Я собираюсь броситься под машину. Хочу забыть тебя. Хочу забыть это чувство. Я устала от того, что родители вечно пытаются утешить меня. Устала, что я вечно вторая. Я слишком слаба для тебя. Надеюсь, что получиться поговорить с тобой в последний раз после матча. Рассказать о чувствах последний раз. Увидеть тебя в последний раз. Надеюсь, мой план сработает, и ты будешь счастлив. Будешь улыбаться в мире, где нет меня, которая до потери памяти любит тебя, готовая пожертвовать собой. Очень хочу увидеть вашу игру против Старшей школы Сейрин. Я буду верить в вашу победу! Обязательно приеду завтра на матч! Удачи, Макото! P.S. Я люблю тебя в последний раз».