— Вася, вставай, Ва-ася! — надрывался голос, кричащий так уже около получаса без перерыва, но никаких подвижек не было, а существо, лежащее на кровати в аморфном состоянии, даже не собиралось шевелиться. — Ты там хоть жива, сволочь любимая? — владелец голоса любезно, решив не церемониться, вылил на беднягу немного воды из закипевшего пятнадцать минут назад чайника. Как говорится: «нет средства лучше от сонливости и лени, чем кипяток на голые колени».
Тело вскрикнуло, открыло глаза, пробурчало что-то нечленораздельное, но однозначно нелитературное, и легло спать дальше. Ну уж нет, так просто она не отделается… Бам!
— Уйди, ущербный, — прохрипело создание хриплым прокуренным голосом, какой обычно бывает после хорошей такой пьянки. Отобрав звонкую кастрюлю и прилегающую к ней алюминиевую ложку, девушка, накрывшись одеялом с головой, притворилась спящим тюленем… Хотя почему притворилась?
— Ну, всё. Скоро кто-то опоздает в школу и сильно получит, поэтому я лучше позвоню родителям сейчас, — взяв телефон, шантажист начал нажимать на кнопки, но тут, по-видимому, до жертвы алкоголизма дошёл масштаб будущей катастрофы.
— Убрал, подошёл, помог, — потребовала девушка и, с неоценимой помощью со стороны поднявшись, добралась до душа.
— Фух, — облегчённо вздохнул помощник, который приходился младшим братом, а по совместительству – вечным защитником и «покрывателем» своей старшей сестрёнки.
Давайте, кстати, хоть познакомимся с ней. Итак, этим недавно аморфным существом была шестнадцатилетняя девушка, причём весьма симпатичная. В быту она откликалась на нетривиальное «Вася», тогда как в официальных документах значилась Жанной, а именно Орловой Жанной Витальевной двухтысячного года рождения, несовершеннолетняя, родители: отец — Орлов Виталий Степанович, 1974 г.р., мать — Орлова (Кравченко) Мария Фёдоровна, 1980 г.р., проживает по адресу г. Химки, МО, — ну и так далее, как сказали бы придирчивые сотрудники правоохранительных органов.
Почему девушку называют Васей, неизвестно даже родителям, не говоря о ней самой, поэтому будем считать, что так просто исторически сложилось. Характер у Васи был не плохой, но умение попадать в разные передряги, с учётом её вечного сарказма, надменно-презрительного взгляда и желанием выделиться, часто играло с ней плохую шутку, но, благо, всё пока обходилось парой рукопожатий с сотрудником по делам несовершеннолетних и несколькими звонками с угрозами от тех или иных людей. В общем, как говорят психологи — трудный ребёнок.
А в это время Жанна уже приняла душ и выполнила другие водные процедуры, не спеша перейдя к завтраку, который уже вполне можно было называть обедом.
— Ты сегодня в школу вообще пойдёшь? — спросил у неё брат — мальчишка лет пяти с большими, вечно любопытными глазёнками и привычкой смешно морщить носик.
— Смысл есть? — спросила Орлова, на секунду отвлекшись от еды, — всё равно до начала занятий осталось пять минут. Тем более, первой у меня физика, а ее я не люблю, а другие тупо не сделаны. Так, короче, я гулять, — положив вилку на опустошённую тарелку, где до недавних пор была яичница, девушка поставила всё в раковину и, сделав глоток ароматного чая, начала давать указания. — Ты давай лечись, а то детский сад тебя заждался, в обязаловку пей чай с вареньем, таблетки принимай по часам и не вздумай выходить на улицу без шарфа. Будут звонить родители, скажи, что я в школе. Чё-нить случится — звони мне. Всё, я побежала, — потрепав мальчишку по голове, Вася, взяв свой неизменный атрибут — рюкзак с изображенным на нём черно-белым черепом в синей бандане — вышла из дома, не забыв надеть джинсовый жакет поверх черного платья до колена и без рукавов. Осень как-никак, мало ли что произойдет с погодой позже.
***
Осень, осень! Над Москвою
Журавли, туман и дым.
Златосумрачной листвою
Загораются сады.
И дощечки на бульварах всем прохожим говорят,
одиночкам или парам: "Осторожно, листопад!"
Ольга Берггольц, «Листопад».
Обрадовавшись тому, что наконец-то вышла из метро, Жанна с огромным удовольствием купила себе в ближайшем ларьке бутылку воды и, открыв её, начала с жадностью пить. Кто бы что ни говорил, а для поездок в московском метро нужны стальные нервы, особенно, если тебе суждено вначале со своей Планерной пересесть на Баррикадную и по кольцевой доехать до станции Парк культуры, а затем, ещё раз пересев, доехать до конечного пункта назначения. В итоге девушка убила в дороге сорок минут и где-то большую часть своего терпения. Ну вот, наконец-то, долгожданные Воробьевы горы — один из самых известных парков в Москве – ради которых Жанна сюда приехала.
От одноименной станции до самого парка идти оказалось недолго, от силы двадцать минут. Зайдя в него, Вася поразилась живописной красоте этого места. Начала она прогулку от здания МГУ, которое удивляло своим величием, статностью, широкомасштабностью. Сразу было видно, что это здание хранит в себе много тайн и гениальных умов, достижений и наград, будущего и прошлого России. Особо величаво смотрелась звезда, украшавшая шпиль университета. Совсем рядом с МГУ располагался длинный бассейн, где утки соседствовали с фонтанами, а сухой тёплый воздух – с бризом. Вася прошла по Аллее учёных и добралась до смотровой площадки, открывшей ей вид на реку, «Лужники» и сверкающие золотистым отливом купола и высотки российской столицы. В лицо подул ветер, разбросав опавшие листья берёз, лип и ольхи по дороге и создав круговорот из жёлто-коричнево-красных пятен. Вдохнув полной грудью, девушка широко расставила руки и немного прикрыла глаза, наслаждаясь моментом. Но, как и всё хорошее, это тоже прошло. А если уточнить, то дальше продолжить свое блаженство Жанне помешал телефонный звонок, который голосом Джерарда Уэйа говорил: «that the world is ugly, but you’re beautiful to me». Достав телефон, не посмотрев перед этим на дисплей, Жанна ответила:
— Алло.
— Справа от тебя на скамейке лежит сверток: там то, что тебе нужно. Заберёшь это, вместо него положишь деньги, — произнес то ли мужской, то ли женский голос, явно изменённый при помощи программы.
Сделав, как было велено, Вася поменяла несколько хрустящих зелёных купюр на небольшой пакетик с белым порошком, чем-то похожим на соду, но применяемым в менее полезных целях. Совершив обмен, девушка с относительно чистой совестью направилась дальше.
