Это не кофе!

      Очередные съемки. Сегодня в гостях шоу Дмитрий Маликов. Ни Игорю, ни Пимпу нельзя материться. Не зря же они сказали, что выпуск можно смотреть с мамой… Стас сидит в своём кресле, в углу около полок, периодически поправляя вечно сползающую балаклаву и вставляя короткие фразы в разговор. Молодой сутенёр сидит здесь, как живое украшение… безмолвное и по-своему великолепное. — Вот, кстати, по поводу фанаток? — говорит Игорь в своем привычном образе Босса. — Да? — Маликов заинтересовано смотрит на Игоря. Тем временем, Пимпа изнутри сжигает странное чувство… Оно всегда просыпается во время съемок нового выпуска. Чувство ненужности. Игорь не смотрит на Стаса, когда их снимают. Он полностью уделяет внимание гостю, лишь изредка подшучивая над сутенёром. Черная маска помогает скрывать большую часть эмоций, но Пимп всё равно чувствует эту жгучую боль. — Наша переписка вот в твиттере привлекла много внимания… — отвечает Босс заинтересованному гостю, — с нами связалось общество фанатов Дмитрия Маликова. Игорь ещё не успел договорить, как Маликов перебивает его: — Многочисленное? -Да. Существует с девятнадцатого века. Все они росли на твоих песнях, — Босс не успевает договорить, как Дмитрий опять решает задать какой-то глупый вопрос: — Они ещё Ленина помнят, нет? — Ленина. Да. И Карла, и Маркса, — Игорь хотел пошутить, но получилось, как всегда.       В студию входят пять пожилых женщин. Волосы большей части покрашены в ярко-рыжий цвет. На вид им точно больше пятидесяти. Одна из женщин ставит на стол-чемодан небольшой горшочек с чем-то сыпучим. Возможно это пепел. Стас, как всегда, не обращающий ни на что внимания, пропустил слова женщины о том, что это пепел их кремированной подруги, которая к сожалению или к счастью не смогла дожить до встречи с Дмитрием Маликовым. Парень тихонько встаёт со своего уютного кресла, передвигая тонкими ногами. Он, чуть нагнувшись, подходит к столу и забирает предмет, оставаясь не замеченным, возвращается на своё место.       Парень берёт кружку, уже наполненную водой, уже хочет насыпать «кофе», как краем глаза замечает идущего на него Игоря. Высокий парень, чей рост превышает два метра, подходит вплотную к уютному креслу, где сидит молодой сутенёр. Крупная рука Игоря осторожно дотрагивается до руки Стаса, забирая тот самый горшочек с «кофе». Пимп, словно ребёнок, поднимает глаза на Босса, любуясь столь близким и одновременно далёким человеком. — Ты долбаёб? Это не… это не кофе! — говорит Игорь. Он, как всегда, грубит, в душе боясь обидеть Стаса, которому он многим обязан.       Пимп все так же смотрит на двухметрового парня, нависшего над ним. Однако, Игорь понимает, что ещё чуть-чуть и он не сможет бороться с желанием поцеловать этого идиота с щенячьими глазами. Он отходит от Пимпа, забирая горшочек.       Съёмки продолжались. Теперь Босс изредка поглядывал на сутенёра, иногда они перекидывались парой слов. Наконец этот, казалось, бесконечный кошмар закончился. Оператор выключил камеру, «закадровые люди» начали громко переговариваться, что-то буйно обсуждать. Игорь поднялся с мягкого дивана, потянулся, зевнув, и подошёл к Маликову. Стас, как только закончили запись, вскочил с кресла и направился в гримёрку. Естественно, конечности Пимпа затекли за столь долгое пребывание в сидячем положении. Парень стянул с себя толстовку и балаклаву. По мускулистой спине парня стекают редкие блестящие капельки пота. Сознание Пимпа не было замутнено ничем. Ему не мешали думать ни очередная доза наркотиков, которых они принимали настолько много, что Стас уже не запоминал названия, ни обкуренность. Он опёрся руками на стол, чуть наклонив голову, он думал лишь о том, как поскорее доехать до дома, где он сможет покинуть образ неразговорчивого Пимпа. В гримёрку заходит Игорь. Совершенно такой же, еще не покинувший свой образ. «Босс» бросил беглый взгляд на уставшего полуголого Стаса и с некой долей жалости произнес: — Сейчас поедем домой и отдохнём, да? — Игорь снял синтетическую шубу и дурацкую пластиковую корону. Какая-то часть Лаврова осознавала, что этот образ уже очень надоел ему, а какая-то часть говорила: «Пока есть возможность, хайпи и греби деньги!» — Угу, — еле слышно отрывает Стас, отходя от стола. Парень вытирает пот полотенцем, которое он берет с не большого дивана. Игорь смотрит на любовника, в нем борется желание обнять парня и понимание, что в гримерку может в любой момент кто-нибудь зайти. Однако, Игорь забивает на осторожность и, подойдя к Стасу, повернув его к себе, обнимает хрупкое тело парня, крепко прижимая возлюбленного к своему телу. — И…Игорь? Ты что делаешь? — дрожащим голосом произносит сутенёр. Его ноги слабеют, колени подкашиваются, а всё из-за простых объятий столь дорогого и любимого человека. -Обнял я тебя, что блять не ясно?! — пробубнил Игорь, ловя себя на мысли, что он никогда не испытывал столь нежных чувств к Диане, а тем более не показывал их. Лавров чувствовал, как Стас буквально тает в его руках, опускаясь всё ниже. Через короткий промежуток времени, они сидели вдвоём, на холодном кафеле, согревая друг друга теплом своих тел. — Почему ты постоянно это делаешь? — спрашивает сутенёр, положив голову на уютное и теплое плечо Игоря. — Что? — спрашивает Лавров. — Мы же оба знаем… знаем, что это не нормально, что у тебя есть Диана, что мы никогда не сможем быть вместе… — темные глубокие глаза Стаса, неожиданно для него самого, наполнились блестящими слезами, которые одна за другой скатывались по горячим покрасневшим щекам. — Дурашка, мы уже вместе, — произнёс Игорь, вытирая слёзы парня, и нежно поцеловал его в столь знакомые, тонкие губы.       Стас не разрывал нежного поцелуя, наслаждаясь этими мимолётными чувствами счастья и удовольствия. Он обвил свои руки вокруг крупной шеи Игоря, запустив свои тонкие пальцы в его волосы. В ногах сутенёр чувствовал странную расслабленность и легкость. Это чувство всегда давало о себе знать, когда Лавров целовал его, но оно каждый раз испарялось, лишь стоило Стасу вспомнить о Диане… Красивая девушка, которая любит Игоря, не надоедает ему… однако, как сутенер мог смириться с тем, что его любимый человек, поддерживающий его с самых ранних лет юности, сломавший его понятия о мире, спит в одной кровати с ней. По крайней мере в то время, когда они были в «Майами».       Лавров разрывает поцелуй и произносит тихим голосом: — Я люблю тебя. Похуй на Диану, похуй на общество. Мы всегда будем вместе… — лицо Игоря украшает светлая улыбка. Его голубые глаза влюбленно смотрят на сутенёра… — Пойду просить серьезных дяденек, чтобы нас отпустили домой пораньше.       Игорь поднялся с пола, скрываясь в дверном проёме. Опять… опять Стас остаётся наедине со своими мыслями и переживаниями. Парень тоже поднимается с пола. Он берет красную синтетическую шубу Босса и надевает на себя. Сутенёр садится в мягкое кресло, укутавшись в верхнюю одежду, вдыхая его запах. Запах человека ради которого он все ещё живет, запах человека, который однажды держал его изрезанные запястья, прижимая к ним свою кофту, успокаивал его ласково и заботливо, скрывая свой собственный страх.       Стас никогда не забудет, как во время концертных туров, он и Игорь спали в одной кровати. Часто сутенёр просыпался в его объятиях… теплых, уютных. Стас каждый раз невольно улыбался, обнимая Лаврова в ответ, вспоминая, как его крупные руки ласкали его прошлой ночью.       Лавров любил те великолепные часы проведенные в Самаре. Он приходил от жены в квартиру Стаса. Накурившись до непонимания происходящего, они сочиняли тексты для новых песен, а потом Игорь, обняв Стаса, начинал втирать ему что-то про безграничную любовь, что они ненормальные, но ему похуй. Сутенёр выслушивал все это, улыбаясь, смеясь и гладя волосы Лаврова…       Игорь никогда не сможет разлюбить или забыть Стаса, ведь с этим человеком они прошли так много… Так много дерьма было в их жизни, все это они пересекали вместе, создавая новые и прекрасные моменты…