*
Весь мир Санса будто бы перевернулся с ног на голову: каждый раз, приходя на работу, он старался по максимуму загрузить себя, чтобы ближе к вечеру его отпустили с работы, либо чтобы столик байкеров обслужил кто-нибудь другой. В сторону последних низкорослый даже не смотрел, а если все-таки этот столик доставался ему, то вовсе не поднимал взгляда с блокнота. С долговязым официант не разговаривал, продолжая приносить то, что тот всегда заказывал. Но как бы Санс не скрывал свои чувства, приходя домой, он все равно падал на кровать, а после вытирал стекающие по скулам слезы. Конечно же эта боль в хрупкой душе теперь навсегда и вряд ли ее что-то затмит. Позднее скелетик не выдержал и все же уволился после того, как получил зарплату: этих денег хватит, чтобы прожить еще месяц, ну, или до того, как он найдет другую работу. Друзья-официанты спрашивали, что случилось, ведь Санс даже никак не намекал на свое увольнение, но коротко ответив тем, что те знают причину, ширококостный вышел из кафе, заслышав приближающихся байкеров. Наверное, бывший официант должен был чувствовать свободу, легкость в душе, но было наоборот: он будто бы убежал от ответственности, испугался того, что может произойти после. Но все это он старался подавить поиском новой работы, коей никак не мог найти, что только больше погружало низкорослого в подобие депрессии. Сидя на неубранной кровати и доедая последнюю пачку чипсов, Санс щелкал каналы на небольшом телевизоре в спальне в поисках какого-нибудь сериала, пока не остановился на новостях. Услышав о песчаной буре, он лишь недовольно цокнул языком: это уже не в первый раз за эту неделю. Сколько еще она повторится? Скелет даже не может нормально сходить в магазин, боясь попасть в это стихийное бедствие. Услышав стук в дверь, низкорослый лениво встал с кровати и, вздохнув, ушел открывать. Сейчас меньше всего ему хотелось кого-то видеть, кроме людей и монстров по телевизору, они были единственными, кто скрашивал его будни. Даже не поглядев в глазок, до которого, на самом деле, скелет не дотягивался, он стал отпирать замок, тихо матеря под нос пришедшего в такое неподходящее время. Но не успел Санс отпереть дверь, как та резко открылась, ударившись о стену, а сам он отскочил в сторону, чтобы его не задело. Подняв глаза на гостя, он почувствовал, как его затрясло то ли от страха, то ли от волнения. В проходе стоял тот самый байкер, не так давно зажавший его в туалете кафе и разъяснивший всю ситуацию. Долговязый, скрестив руки на груди, прошел в дом, закрыв за собой дверь. Санс каждой косточкой своего тела чувствовал уверенность того, что не смел даже двинуться с места. — После твоего ухода из того кафе, — начал байкер, — каждый монстр и человек стали шептаться за моей спиной. Один раз мне довелось подслушать, но я не думал, что услышу твое имя. Мне не нужно лишнее внимание, а эти официанты только распускают слухи. Лично у них я ничего узнавать не стал, кроме твоего адреса, чтобы узнать все от тебя. Маленький скелет удивленно смотрел на байкера, раскрыв рот. Он не до конца понимал, что от него хотят, ведь все и так было предельно ясно, ну, так думал сам Санс. Тряхнув головой, он вздохнул и прислонился спиной к стене. — Мне не о чем с тобой говорить. Кажется, тогда в туалете ты мне все высказал. Да, я ушел из-за тебя и об этом знает каждый работник кафе, но разве тебе не плевать? Наоборот, ты должен быть рад, ведь ты буквально сам выгнал меня оттуда. Ты добился своей цели, что тебе еще нужно? — скелету хотелось выяснить все побыстрей, ибо видеть того, кто испортил ему жизнь далеко не хотелось. — Извиниться, — долговязый не смотрел на Санса, потому и не видел, как тот в удивлении замер, смотря на него. Сказать, что бывший официант был в шоке — ничего не сказать, ведь от такой личности, как эта, можно было ожидать чего угодно, но точно не этого. Тяжело вздохнув, Санс приложил руку ко лбу и стал нервно покусывать кончик языка. Он не может так просто простить того, кто с ним так поступил, хоть он и обижался на простые слова. Не мог просто из принципов. Единственное, на что хватило его пока еще здравого ума, это подойти к двери и открыть ту. — Пока что… я не могу тебя простить. По крайней мере сейчас, мне нужно подумать. А пока просто уйди, не до тебя сейчас.*
Не сказать, что Санс смог избавиться от байкера, ведь тот был весьма решительным и продолжал приходить чуть ли не каждый день, прося прощения, но скелетик не поддавался. Конечно же первое время была непривычна компания высокого скелета, что бывший официант постоянно шарахался, когда тот приходил, но вскоре это стало вполне обыденным, что он даже перестал закрывать дверь на замок. И, на удивление, скелеты даже сдружились и стали проводить время как настоящие друзья. И Санс хоть до сих пор обижался, он снова стал чувствовать ту самую привязанность к долговязому, только теперь он был более чем уверен в своих действиях, что мог даже заснуть на плече байкера за просмотром телевизора, а когда низкорослому отказывали на очередной работе, то вовсе по пьяни обнимал друга, плача тому в грудь. — Эджи, ты знаешь, почему я до сих пор не простил тебя? — как-то раз спросил бывший официант, сидя с высоким скелетом на кровати и смотря какую-то передачу, которая, кажется, не заинтересовала никого из них. — Когда ты стал приходить в кафе, я обслуживал в основном только тебя, пока ты мне не показался довольно привлекательным. Хах, я влюбился в тебя, как школьница, еще и признаться не мог, боялся. А потом… твои слова меня сильно задели, и я не смог с этим смириться, ушел. Если честно, я не думал, что ты узнаешь о моем уходе, но ты все же пришел, а я, кажется, стал снова привязываться к тебе, — Санс чувствовал себя до ужаса неловко, что даже хотелось убежать в другую комнату и запереться там. Он даже в глаза долговязого не мог посмотреть без стеснения. Но последнего, казалось бы, не смутили слова скелетика, поэтому Эджи просто обнял его за бедра и прижал к себе, утыкаясь переносицей тому в плечо. — Я не думал, что ты… испытывал такие чувства ко мне. Прости, Санс. Сможешь ли ты мне дать второй шанс? — низкорослый согласно кивнул, обнимая высокого скелета в ответ. Сейчас он согласился дать второй шанс не только Эджи, но и себе, чтобы проверить свои чувства к тому. Впервые за столь долгое время долговязый остался ночевать у Санса.*
Байкер старался сблизиться с бывшим официантом настолько, насколько мог. Теперь он дольше задерживался у него дома, обнимал крепче и даже пару раз поцеловал в скулу, отчего скелетик краснел. Конечно, хотелось чего-то большего, чем простые объятия и поцелуи, но ширококостный явно давал понять, что он еще не готов. Тот даже немного побаивался заходить дальше, хотя прекрасно понимал, что и в его черепушке скоро что-то щелкнет, что приведет к неблагоприятным или наоборот приятным последствиям. Как бы то ни было, оставалось только ждать и морально готовить себя, благо этому сопутствовал и сам Эджи. Тот, к слову, за неделю их отношений полюбил изучать тело Санса. Хотя что там может быть отличного, если он такой же скелет? Различия есть и очень даже заметные: кости долговязого толще и крепче от постоянных регенераций после стычек с другими байкерами, а на некоторых можно было увидеть трещины, что не скажешь о низкорослом, который казался буквально хрупким рядом с ним. Также байкер открыл в себе довольно странную привычку тактильничать, когда Санс засыпал рядом с ним: он поглаживал того по рукам, ласкал фаланги пальцев, а иногда даже позволял себе забраться рукой под сероватого цвета футболку, оглаживая ребра. Что только не сделаешь, чтобы хотя бы мысленно удовлетворить себя. Конечно же сам скелетик об этом не подозревал, но порой и он замечал, как долговязый смущенно отводит взгляд после сна. А вот Санс стал интересоваться родом деятельности Эджи, потому что тот был первым байкером в его жизни, которого он видел так близко. А как он крутился вокруг его мотоцикла, рассматривая чуть ли не каждую деталь? Правда от предложения прокатиться на этом коне он отказался, все же он помнил, как разъезжает на нем высокий скелет. Хотя, возможно, он бы и покатался, но не на такой высокой скорости, да и сам байкер честно признался, что не стал бы так его пугать. Одним вечером скелеты решили выбраться на природу, чтобы хоть как-то разбавить будни, которые они проводили в четырех стенах. Эджи вел низкорослого в сторону пляжа, где никогда никого не бывает из-за его некой отстраненности в виде скал, которые и преграждали путь сюда. Но высокий скелет знал, как пробраться сюда, все-таки вон в какой «плохой» компании был. Добравшись до места, где, наконец, они смогли отдохнуть, байкер прилег на любезно постеленное на песок Сансом полотенце, а того повалил на себя, заставив тихо ахнуть от неожиданности. Солнце уже садилось и в лучах того скелетик выглядел поистине притягательным, что он, не удержавшись, поцеловал его. От глухого стука скулы бывшего официанта залились голубой краской, но отстраняться он не спешил, только теснее прижался. Эджи слегка надавил на челюсть того, заставив приоткрыть рот, и проник в него своим языком, отчего по телу Санса прошла мелкая дрожь. Он прикрыл глаза, позволяя себя целовать. И, вау, это было до ужаса приятно, что не хотелость останавливаться. Он даже не заметил, как сам углубил поцелуй, как отвечал на него, а потом и вовсе стал сдержанно постанывать. Сейчас, кажется, и произошел тот самый «щелк», из-за которого теперь низкорослый подмят под высокого скелета и прогибается в спине от каждого прикосновения его сильных рук, спрятаных в красных перчатках. Он все еще боялся, но успокаивал себя тем, что он не с каким-то человеком или монстром, о котором ничего не знает, он с Эджи, который не причинит ему вреда. Сначала куртка с футболкой, после шорты и вот скелетик полностью обнажен, открыт для голодного взгляда долговязого, который еле сдерживал себя, чтобы не накинуться на него. Фаланги пальцев проходятся по ребрам, очерчивая каждое, отчего байкер демонстративно облизывается, опускаясь дальше, к тазу ширококостного, где уже образовалось подобие магического тела голубого оттенка. Рука ложится на небольшой член и слегка сдавливает, заставляя Санса застонать и толкнуться бедрами навстречу. Но Эджи только дразнит, не давая большего. У него уже сдают нервы, хочется просто все бросить и грубо взять эти девственные косточки, но он не может, просто потому, что не хочет навредить. Но на подготовку сил уже нет. Высокий скелет спешно расстегивает ремень кожаных штанов и ширинку, чувствуя, что ничего более не стесняет его. Горячий и пульсирующий от возбуждения член упирается головкой в проход Санса, лишь немного входя. Черт, кто же знал, что желание настолько велико? Эджи входит осторожно, придерживая за бедра и следя за реакцией низкорослого, на лице которого сначала отразилась боль, но после тот даже сам стал насаживаться, тихо постанывая имя долговязого. Толчки сначала были медленные, чтобы оба могли привыкнуть к ощущениям и полностью окунуться в удовольствие. Внутри скелетика было ужасно узко и когда тот судорожно сжимался от очередного глубоко толчка, высокий скелет чуть ли глаза не закатывал от подобных действий. Движения учащались, дыхание было давно сбито и если бы не Эджи, который целовал до головокружения и ярких цветных пятен перед глазами, то ширококостный бы громко стонал, привлекая лишнее внимание живущих неподалеку людей. Санс в очередной раз стонет, когда его член снова оказывается в руке долговязого, который грубо водит ею по магической плоти, отчего он быстро кончает, прогибаясь в спине до хруста позвонков. Эджи кончает следом, войдя глубоко внутрь низкорослого, что последний жмурится от приятного чувства наполненности. Они оба еще долго в обнимку лежали на остывающем песке, провожая последний луч солнца, только стоило тому скрыться за горизонтом. Домой Санс возвращался, поудобнее устроившись на руках Эджи и буквально повиснув у того на шее, не смея выпускать из объятий. Даже по прибытию домой он повалил того на кровать рядом с собой, а уже после смог крепко заснуть, прижавшись к нему всем телом. Но хоть он и спал, все равно чувствовал, как долговязый заботливо укрыл его одеялом и прошептал, как сильно он его любит. Утром у Санса будет болеть все тело, но даже это не помешает ему простить Эджи и попросить взамен хотя бы два доллара на покупку кофе.