Монтегю-Затейник

Впервые за много дней я сошел со своего привычного маршрута, миновав трактир "Три Устрицы" и направившись вглубь Блэйдгирта. Я снова прибавил в весе. Начал отращивать бороду, взяв пример с Мэйса; надел его же знаменитую треуголку. Камзол, кафтан и башмаки смотрелись нелепо с дешевыми деревянными пуговицами и пряжками, но идти на поклон к Агате я не собирался; почти наверняка она уже обменяла мои вещи на новые платья дочерям. Я переговорил с Амброузом, зверем, лучше всех прочих знавшем островитян, и выяснил, что на Терраморте всего четыре соболя. Трое из них, к тому же, живут под одной крышей — это чрезвычайно облегчало мою задачу. Абрикосина была настроена куда менее оптимистично. -Но ведь если этот соболь напал на казначея, то пожар тоже он мог устроить, - сказала она тем утром. - Убил начальника городской стражи только затем, чтобы отвлечь обитателей замка! Это же сущий маньяк!…Ты не Фарран Отравитель и не Фераго Убийца. Как ты поступишь с ним, когда найдешь? "Сперва узнаю, кто его нанял, а потом… Потом поступлю с ним так, как он этого заслуживает." -Это как? Усадишь, чтобы за тебя книги переписывал? Напугаешь своей бородой? Я не ответил. Наверное, потому что и сам с трудом представлял себе эту встречу. *** Семья Морриса Стылого проживала в Южной Бухте. Эту часть города так же нередко называли Пещерной Бухтой, поскольку часть домов буквально врастала в скалу, нависавшую над черепичными крышами. Жили в этой части города - а может быть, и сейчас живут - всевозможные мастера и ремесленники. Если вы думали, что пираты вообще не знают ремесел, то вы совсем не знаете пиратов: кузнецы, гончары и плотники неплохо зарабатывали на Терраморте, а особенно славное было житье у Морриса Стылого — он был единственным стеклодувом и мастерством этим владел отменно'. На пороге аккуратного выбеленного дома-мастерской меня встретила Голубка, жена соболя, обладательница янтарных глаз и густого коричневого меха. Неудобно было говорить о цели моего визита, поэтому я изложил ее несколько иначе. "Доброго здравия," - это свое "доброго здравия" я перенял от Гвидо за пару недель общения. - "Меня зовут Монтегю, и я здесь по поручению капитана Саймона. Он ищет старпома для "Бешенного Буревесника", вот и попросил меня найти достойного кандидата среди куньих"... Ваш сын дома?" Джереми, сыну Голубки и Морриса, было сезонов тридцать, и, по словам Амброуза, он с радостью брался за любую работу. -Джерри сейчас дома нету, но вы можете поговорить с его отцом. Он с радостью выслушает ваше предложение, как только освободиться. Сразу видно, что семья не местная: у соболихи сильный акцент, выдающий в ней уроженку Нагорья. Сидя в крохотной но чистенькой прихожей, я рассматривал потертый гобелен, изображавший двух молодых соболей и одного карапуза-соболенка на фоне башен Рифтгарда. Полочки с обеих сторон гобелена украшали игрушки из стекла. Хозяйка предложила вяленую рыбу и я вежливо съел круглую, похожую на блюдце, камбалу. Наконец, из подвала выкарабкался глава семейства. Я повторил свою просьбу встретиться с младшим соболем. Моррис, низенький и коренастый, почти одного с женой роста, был куда менее вежлив и сверх меры подозрителен. -С какой стати Джерри быть старпомом? Он в море раза четыре ходил, у него морская болезнь! "Саймон сказал, он очень способный, в городе его любят…" -Именно, в городе. Грузить корабли да дрова рубить - дело спокойное. Ловля и разделка рыбы - тоже. И кто мне по-твоему поможет в мастерской, если не Джерри? Соболь тоже схватил камбалу и тотчас сгрыз. Очевидно, на Гвидо напал не он: наемник был правшой… -И от чего так сразу с места в карьер - старпом! Саймон, конечно, дружит с Джерри, но, мышь меня защекочи, не до такой же степени! Тут нужен опыт, а в море опыта у сына моего нет. "Тогда… тогда, может, Саймон говорил о Джероме.… а я все напутал." -Джером - отброс продажный! Ты и впрямь думаешь, что Саймон взял бы на должность старпома этого скота вместо моего сына?! "Ну, он сказал найти соболя, а тут только ваша семья и Джером." Лучше бы я молчал: стеклодув запустил в меня рыбной тарелкой, и я едва успел увернуться. Осколки разлетелись по всей комнате. От радужных хозяев пришлось бежать без оглядки. -Берут не за происхождение, а за заслуги!! - ревел вслед Моррис во всю мощь своих могучих легких; любопытные прохожие оглядывались на него и на меня. - Если ты можешь сравнивать моего трудягу сына с этой… с этой пакостью, то я с тобой даже говорить не желаю! Вон отсюда!!! Дважды просить меня не пришлось. *** Я был как никогда близок к разгадке. Джером Ненастный. Соболь, который за кружку грога удавит собственную бабушку. Подонок, о котором не принято было говорить даже в компании морских разбойников. Это было очевидно, и все же теперь я был по-настоящему напуган. В сумке у меня короткий кинжал — пока я не выясню, за что он убил Мэри, применить его нельзя. Саймона никто кроме Гвидо не видел, а наемник может указать на хорька. Но станет ли убийца говорить со мной? Едва ли… Если бы я тогда погиб, то никто бы не отомстил за Мэри. Гвидо был в опасности, да и Абрикосина тоже. Но я поднялся на порог "Черной Чайки"'", где, как мне сказали, снимает комнату Джером Ненастный, отворил дверь в зловонную харчевню и среди перекошенных пьяных рыл и гнилых пастей вдруг увидел… -Доброго здравия, Монтегю! Гвидо! Лис стоял прямо передо мной, облокотившись на стойку и сверкая двухцветной улыбкой. На нем был все тот же поношенный мешковатый камзол, но перевязь исчезла. Чтобы хоть как-то скрыть худобу, лис накинул длинный черный плащ с серебрянными застежками, на которые жадно косились другие посетители. Изуродованную макушку прикрывала широкополая шляпа, украшенная тремя перьями - ястребиным, чаячьим и врановым. "Что ты здесь делаешь?!" -То же, что и ты. Ищу соболя. "Тебе нельзя выходить из замка!" -Это Винс так говорит. А вот мой лекарь сказал, что мне нужны солнце и свежий воздух. "Тебя могут убить!" -И тебя, - лис указал на эфес сабли у себя на поясе. - А я, в отличии от одного очень упрямого картографа, тоже умею убивать... Неужели ты еще не понял, что мы не сможем найти и покарать преступника, если не объединимся. Это знак свыше! "Какой, к барсучьей матери, знак?! Ты сумасшедший, а я вообще никто!" -Пускай оно и так, но вместе мы — сила. Тебе вот сколько сезонов? "Двадцать четыре." -Ну а мне сорок два. Ну разве не здорово? Два очень хороших числа — чем не знак? Я вынужден был с ним согласиться. Гвидо обладал куражом, которым не смел похвастать ни один из известных мне зверей. Поэтому мы вместе, бок о бок, поднялись на второй этаж, нашли нужную нам комнату и постучали. -Кто? - просипели за дверью. -Хорь в пальто! -Ты чего, шутить со мною вздумал? - просипели из-за двери, уже более зловеще. -Вздумал, хмельная клоака! Гвидо выдавал ругательство свободно и легко, как будто парировал удары шпаги. За дверью раздался какой-то звон. -Ну все, хвост с ушами, я тебе сейчас… Дверь отворилась, и на пороге возник пепельно-серый соболь с горлышком бутылки наперевес. Глаза его сильно косили: создавалось впечатление, будто он смотрит на нас двоих одновременно. Гвидо толкнул соболя носком сапога, и Джером Ненастный завалился обратно в комнату, стукнулся головой об пол, ругнулся и захрапел. -Это не он, - пробормотал лис. - Наш соболь моложе, и мех у него коричневый.