Монтегю-Затейник

Хранилище террамортской казны занимало четыре огромных комнаты, напоминавших больше древние склепы. Первая комната свободно сообщалась с последующими которкими коридорами без дверей и решеток, а единственный выход закрывался резным каменным колесом, похожим на старинную монету трех футов в поперечнике. Колесо было широким и, несомненно, неподъемным, но легко катилось в сторону по вырубленной в полу канавке, если знающий зверь правильно нажимал на барельеф'. "Пирожковая Старого Роберта… Звучит нелепо, а ведь это, наверное, самый древний храм пиратского народа," - торжественно продекламировал в голове голос Гвидо. - "Неудивительно, что о нем многие забыли." Не забыл о хранилище разве что Оливер Стотсон. Очевидно, что от него об этом месте узнал и Гвидо, а от Гвидо узнал и я: теперь, когда обитатели подземелья лишились своего лидера, я мог вместе с ними использовать все козыри, что он успел нам оставить. Золото заняло первую и вторую комнаты почти полностью, заполнив три яруса каменных полок вдоль каждой стены и в центре комнаты. Часть золота - кубки, цепи, перстни и канделябры - лежала прямо на пыльном полу. От света факелов драгоценности начинали болезненно бликовать и переливаться, так что, оказавшись внутри, мы поспешили дальше. Уже во второй комнате возник запах, от которого можно было бы захлебнуться слюной: полки в этой и последующих комнатах ломились от связок вяленого мяса, стопок прессованной соленой рыбы, ящиков, полных сушеных фруктов, ягод и пряностей, вязанок сушеного перца и длинных луковичных кос, больших кругов сыра, твердого, как дорогая древесина, бочонков с грогом, элем, медом и старинным дамсонкским вином... Больше было только тугих мешков со всевозможными крупами и мукой — этого добра хватило бы повстанцам, чтобы пережить грядущую зиму и подготовиться к следующей. "Сам Роджер Пирожок построил это хранилище, так говорил Стотсон. Задолго до появления Блэйдгирта," - вспоминал я слова казначея. - "Пираты тогда еще не взрастили свое государство, но уже тщательно сеяли семена." К слову, в третьей комнате необычного хранилища-склепа нашлись и настоящие семена — семена моркови, свеклы, редьки, картофеля и кориандра. Обездоленные Звери, что Отвечали Злодеям Отъявленным, хорошо подготовились к войне. Но главное все же оставалось в последней, четвертой комнате. Осторожно пробравшись через переполненную кладовую, мы, наконец, оказались там. Эта комната была вдвое меньше предыдущих, но все равно очень просторной. В ней тоже хранились драгоценности — витая бриллиантовая диадема, ятаган с костяной рукоятью, набор серебряных браслетов и кривой золоченный меч". Была там и особенная еда — запечатанные бутыли с волчьим молоком, коробки с редкими травяными чаями и сложенные в дубовом ящике на длинной полке монолитные глыбки настоящего сахара. Однако там было нечто более важное, чем деликатесы или артефакты: книги Гвидо, карта подземелий Терраморта и четыре бочки с порохом. Запах серы перебивал запах пергамента: лис совсем недавно вскрыл один из бочонков, дабы наполнить огненным порошком черный сундучок — тот самый сундучок, с которого началось наше знакомство, и который так кстати оказался в лавке бочонщика за минуту до взрыва. -Так что ты намерен делать? Я тотчас же пришел в себя, нехотя оторвавшись от собственных размышлений. Потрясение Абрикосины прошло быстро и сменилось любопытством на грани с раздражением. Оно и понятно — придумывая новый план буквально на ходу, я не сказал и слова с того момента, как оказался в новом убежище и упомянул оружие. Белка могла бы простить подобное поведение Гвидо, но не мне. -Монтегю! "Мы возьмем одну бочку и перенесем в пещеру с пузырчаткой. А еще мне нужно СМЕС. Как можно больше и быстрее." -Для этого надо попасть в оружейную замка, - Абрикосина нахмурилась. - Обойти охрану, не привлечь внимания к проходу… Тоже скажешь, "быстрее"… "Это вопрос жизни и смерти! Если есть время, чтобы спасти Терраморт, то его совсем немного!" -Хуррр, если только не обчистить какой-нибудь кошачий… этот, как его… Коррабль, хуррр, - вмешался Хортон. -Хорошо, но только порт кишит пиратами-перебежчиками. Если мы украдем даже немного СМЕС, Фелес об этом точно узнает! "Так даже лучше." Я еще вынашивал эту мысль, а ко мне обратилось уже три пары удивленных глаз. -Ты спятил?! "Вовсе нет, Линда. Послу… Просто послушай," - я вытащил из стопки книг пустой пергамент и наскоро нарисовал овал, смутно похожий очертаниями на остров Терраморт. - "Вот Гильдия Торговцев, вот замок," - я нарисовал внутри большого овала два маленьких, - "Вот Пещерная Бухта, от Гильдии до нее лапой подать…" -И при чем тут Пещерная Бухта? "Она укрыта с трех сторон, проходы запираются на железные запоры. Котам будет трудно на нее напасть. Разве что с востока, через пролив," - я изобразил нечто, отдаленно напоминающее пролив. - "В чем, собственно, моя идея? Мы не станем сами красть СМЕС, мы попросим помощи у Совета: они украдут для нас несколько бочек, укроются от преследователей в Пещерной Бухте и таким образом отвлекут их внимание. А мы перехватим у них добычу и нападем на котов сзади, подорвем их как только они войдут в бухту через пролив… Что, Олмонд?" -Ты не в милости у Совета Корсаров. Щучья Лапа убьет тебя, если ты только нос покажешь в Гильдии. "Пошлем кого-нибудь еще?" -Кого-нибудь еще?! Она убила Агату, которая была лояльна Совету — повстанцев она и вовсе в порошок сотрет... Монтегю! Я попытался передвинуть початый бочонок с порохом и едва не опрокинул его, стукнув о порог. "Тогда обратимся к кому-нибудь еще! Саймон вряд ли откажется. Отправим за ним кого-нибудь из наших ласок, расскажем о текущем положении дел… Линда, он понадобится мне в пещере с пузырчаткой, спасибо." Выдра, тихо выругавшись, перехватила у меня бочонок и осторожно покатила его к выходу. Абрикосина меж тем вытащила из стопки книг несколько потрепанных томов и, вручив их мне, двинулась вслед за Линдой. Я, чувствуя себя нашкодившим крысенышем, направился вслед за ними. "Конечно, мы можем спрятаться здесь и подождать, пока коты и пираты перебьют друг друга. Но если мы действительно хотим помочь спасти Терраморт…" -Я не хочу спасать Терраморт, Монтегю, - сказала Абрикосина, и я как никогда раньше ощутил в беличьем голосе холод. Когда наши взгляды встретились, мне тотчас захотелось отвернуться — так пронзительно глядела на меня моя служанка. Рабыня. "Но если мы не поможем корсарам…" -…То они больше не смогут грабить, пленять и убивать невинных зверей, не так ли? - она остановилась и снова перехватила мой взгляд. - Терраморт — не мой дом, и не дом Криспа с Линдой, и не Хортона дом. Даже Оук его таковым не считал. Пойми, что для тебя дом, то для нас тюрьма: мы много лет терпели издевательства Щучьей Лапы и Совета, портовой злобной пьяни и злобной пьяни из замка. Если тебя грозились убить за инакомыслие, то рабов тем временем вырезали без предупреждений, целыми семьями. И если, - Абрикосина перевела дух. - Допустим, если мы поможем своим хозяевам победить, то на что мы сможем рассчитывать без Гвидо? На большую порцию объедков? А если коты перебьют их и сами уйдут, то ОЗОЗО, да и биверистам будет куда проще отстаивать свои идеи! Слушать Абрикосину было невыносимо: за все то время, что мы провели под одной крышей, я успел забыть, что она была моей пленницей. Что ее подарила мне Щучья Лапа, и что рассудительная вдова-нинианка уже много сезонов жила среди убийц собственного мужа. Для них она была обычной невольницей — никто, кроме, быть может, меня и Гвидо, не воспринимал ее иначе. И, разумеется, она ненавидела жителей Терраморта за это. Она была права, однако, не во всем. "Может быть, так и будет. Повстанцы всех переживут и начнут новую жизнь… Если коты потом не спустятся в подземелье и не найдут это место," - сказал я. - "Виигу Фелес не дурак, он наверняка захочет проверить, куда делось столько рабов. И, скорее всего, он нас найдет. И тогда эту войну не переживет никто." Абрикосина, похоже, поняла мою мысль и сникла. Янтарные глаза опустились, хотя изуродованная мордочка осталась беспристрастной. -Я хочу убраться отсюда, Монтегю. "Конечно, Олмонд." -И забрать отсюда остальных невольников. "Как только все закончится, вы сможете отправиться на континент." Линда и Хортон переглянулись. Абрикосина кивнула: -Хорошо… Мы попытаемся. Но знай, что мы идем на это только ради тебя. И ради Гвидо: видят Сезоны, может мы еще сумеем ему помочь. *** В пещере было слишком сыро, поэтому я устроился в коридоре. Скинув куртку, я разложил на сосновом столе книги, маленькие сосуды из тонкой красной глины и мешочек с порохом. Часть огненного порошка - буквально десертная ложка - отправилась в один из сосудов, прежде чем я открыл обитый шелком том, написанный на языке мышей-восточников. На полях заложенных закладками страниц знакомым мелким почерком давался несколько вольный перевод истории, рецепта приготовления и использования пороха. Я, вооружившись гусиным пером, сразу принялся за правки. По словам автора книги - как выяснилось, предка барда Херануки Япокото - мыши Загадочного Востока получили порох еще в Первую Цивилизацию из серы, угля и селитры. Некогда это было самое известное и опасное оружие, но когда бездетный мышиный император Такеши в междоусобной борьбе с собственными племянниками разрушил им полстраны, порох запретили и на долгое время вовсе забыли. Много сезонов спустя некий фокусник Хитро Прехитро изобрел фейерверк и таким образом заново открыл порох. После этого опасное вещество превратилось в обязательный атрибут праздников, могущий быть при желании и оружием — в случае нападения Юска, Бродяг и, конечно, пиратов. Порох быстро сгорал и терял свои свойства от соприкосновения с водой. Но для моего плана следовало убедиться в этом наверняка: поэтому я, вооружившись кадкой, зачерпнул из озера воды с большим комом пузырчатки и водузил его на стол. -Хурр, и что… это самое… теперрь? - полюбопытствовала старая кротиха. "Теперь поставлю шнур и запечатаю сосуд воском. И подожгу. Порох будет защищен от воды и сможет дать хороший взрыв." -Не получится, хурр, - спокойно заключила кротиха и вернулась на свой пост. "С какой стати?!" Она не ответила. Поэтому я запечатал первый сосуд, поджег шнур от свечи и отправил в таз. Однако ни этот, ни другие сосуды не взрывались — шнур почти сразу намокал. Потом я попробовал его укоротить, в результате чего едва не лишился пальцев: сосуд разорвало через считанные мгновения, после того как я поднес к фитилю огонек. Пузырчатка, идиот! Ты же не просто так за ней плавал — подумай сам, для чего она нужна. "Аделаида," - я и впрямь чувствовал себя идиотом, когда звал кротиху. - "А зачем нам вообще столько пузырчатки?" -Хур-хур, это ты, значится… у лиса должен был давно спрросить! "Вредина." Ты сам виноват. -Хурр, сам виноват! Пришлось думать самому. А заодно самому сходить уже за третьей свечей. Сначала я вспомнил про "гнезда" из водорослей, про которые рассказывал Саймон, и попробовал соорудить нечто похожее. К моему удовлетворению, пузырчатка удерживала сосуд над водой, хотя горлышко покачивалось из стороны в сторону, грозясь намочить злочастный шнур. Если волнение будет сильным, то на море такая конструкция долго не выдержит. Поэтому я принялся плести из водорослей корзинки и оплетать ими сосуд, стараясь придать ему большую устойчивость. Я настолько увлекся этим изнурительным и упоительно бесполезным занятием, что не заметил, как подошла Линда, ведя кого-то под лапу. -Совет откликнулся! Ты был прав, - радостно объявила она стянула с головы пришедшего мешок. "Угу. И это, разумеется, не Щука Лапья?" -Догадливый. Не она. Я резко обернулся, едва не опрокинув кадку. Передо мной стоял Винсент-Лис. В отличии от старшего брата, он никогда не был красавцем: низкий лоб, глубоко посаженные злые глаза, тусклый кирпично-рыжий мех с обильной проседью делали его много старше своих сезонов. Кроме того он сильно сутулился, от чего был заметно ниже Гвидо, будучи почти одного с ним роста. Когда я увидел обоих лисов впервые, то не поверил, что они вообще родственники. А теперь поседевший Винс с порванным ухом и воспаленными глазами казался глубоким старцем. -Не ожидал? - Винсент осклабился, но вышла не улыбка, а скорее кислая гримаса. - Твое зверье передало записку Саймону. Записку, Монти! Вы тут совсем мозги растеряли в своих норах? Передать записку безграмтотному хорьку… Это и впрямь было опрометчиво и даже забавно. Но то ликование, с каким лис смаковал эту нелепую случайность, выглядело наигранно, вымученно и жалко. "А сам Саймон прийти не мог?" - спросил я, стараясь как можно сильнее его уязвить. -Он болен. Ему сегодня новые зубы ставили, железные. "Понятно. Но ты в курсе, зачем я вам написал?" -Обижаешь, крыса, - лис подошел ближе. - Я-то грамотный… Ну хорош уже! Сколько можно, я с первого раза тебя понял! -… и голова у меня варит, в отличие от твоего Саймона. "Ну и?" -Что "ну и"? Я нехотя начал закипать. Из Винса, как из Гвидо, все приходилось вытягивать по слову… "Вы нам поможете?" -Я еще с Гвендолин не говорил. "Тогда какого лешего…" -Но сам я готов помочь, - лис посерьезнел. - И у меня достаточно надежных зверей, чтобы утащить для тебя побольше кошачьей дряни. Это было неожиданно. Не то чтобы я ненавидел Винса больше остальных, просто мне всегда казалось, что он питает ко мне какую-то особую ревность. Возможно, просто казалось. "Даже так?… Что ж, спасибо. Не думал, что ты примешь нашу сторону." Вспышка не заставила себя ждать: -Я не на вашей стороне! Были бы варианты получше помощи от фанатичной беглой черни — предпочел бы их! От вида вышедшего из себя лиса я почувствовал себя гораздо лучше. "Но лучших вариантов у Щучьей Лапы, разумеется, нет?" -Нет. Совсем нет, - Винс брезгливо покосился на кадку, наполовину сплетенные водоросли и разлетевшиеся осколки сосуда. - Но в случае успеха твоей бредовой затеи она наверняка попытается урвать свой кусок славы. "Переживу." -Если мы вообще переживем этот сезон… А еще у кота мой брат. "Рад, что ты тоже беспокоишься о его судьбе." Долгое молчание. Прежде чем ответить, Винсент взял со стола первый попавшийся том и принялся с каким-то нарочитым любопытством листать его. Оттуда выпало несколько конвертов с разломанной печатью Полосатых Корсаров. Я поспешил поднять их, но лис этого как будто бы не заметил. -Беспокоюсь. У него осталось последнее звено Цепи, - в лисьих глазах мелькнула искорка безумия. - Я костьми лягу, но достану его, хоть из когтей Фелеса, хоть из Адовых Врат... Так сколько, говоришь, тебе надо горючего?