***
Приехав в город, Старк первым делом вернулся в дом, где прошло его детство. Соседи уже давно сменились. А дом так и возвышался на южном берегу озера, переживая ливни, жару, ветра. Чёрная черепица крыши изрядно потёрлась, а облезлый зелёный забор требовал покраски. Запущенный сад навевал меланхоличную тоску: когда-то мать обожала в нём возиться, выращивала несколько видов ярких цветов, из-за чего это место казалось таким живым. А теперь только запустение и тлен. Стоило повернуть ключ в замке и шагнуть за порог, как телом овладела мертвецкая прохлада. Дом давно не отапливался. Более того, в него много лет не ступала нога человека. — Одичал ты, старик, — пробормотал Старк, останавливаясь посреди пустого холла и бросая на поцарапанный паркет дорожную сумку. Коснувшись ладонью фиолетовых однотонных обоев на стене, Тони вдруг вспомнил, как будучи двадцатилетним пареньком, взасос целовался с красивым стройным брюнетом. Белоснежная кожа того казалась почти прозрачной. — Твои предки не вернутся? — разрывая поцелуй, спросил тогда он. — Не раньше субботы, — крепче прижимая к себе Локи, с придыханием ответил Старк. Да, его звали Локи… Странное имя. И сам он был странным. Иногда, просыпаясь ночами, Тони думал о том, что и вовсе выдумал его. Но потом происходила встреча. Затем другая. А там и следующая. И парень убеждался, что всё было взаправду. Раздавшееся пиликание телефона заставило Старка отпрянуть от стены. Поспешно вытащив трубку из кармана джинс, приложил его к уху: — Да, дорогая. — Как ты добрался? Или ещё в пути? — Только что зашёл в дом. Порядок. Как там Сандра? — Тони ощутил, как вспотели ладони и покосился в сторону кухни. Ему показалось, что там только что мелькнула чья-то тень. — Сейчас с Кэролайн в кинотеатре. Скучает по тебе. И я тоже, возвращайся скорее. — Конечно. Поцелуй её за меня. Люблю. — И я. Звони. Убрав телефон в карман, Старк неспешно прошёл на кухню. Та казалась нереально голубой, этот эффект создавали бледно-синие шторы и такие же обои. Кругом царила пыль. Старая любимая плита отца «Кэрзи» больше напоминала древний сундук с сокровищами, найденный на дне океана. Нервно облизав губы, Тони взглянул на окно, задёрнутое шторами. Тишина казалась неестественной. «Надо скорее связаться с Мэдом, чем быстрее я продам этот дом, тем лучше». Блестящими глазами осмотрев осиротевший стол с двумя стульями, он тихо вышел, крепко прикрыв за собой дверь. Старк проснулся в холодном поту. Комната, погружённая в тёмно-голубой свет ночи, казалось совершенно незнакомой. — Вот ведь блять. Приснится же такое, — пробормотал он, медленно садясь на кровати и стягивая футболку, прилипшую к телу. Стало холодно. Мужчина содрогнулся, скомкал вещь и отбросил в сторону. После нащупал на тумбочке пачку с сигаретами, вынул из неё одну, вставил в рот и закурил. Затягиваясь, выпуская облачка дыма, Тони медленно встал и прошёл к окну. Оно выходило на южный берег озера Кепвэлфул. Синяя гладь воды походила на зеркало, отражающее серебристый лунный свет. Растущие возле дома осины покачивались на ветру. Шуршащая зелёная листва отбрасывала тени. Старк вспомнил, как бегал на озеро купаться, будучи мальчишкой. Это сейчас южный берег был заброшен. А когда-то на нём отдыхали и местные, и приезжие, заедая жару мороженым и запивая её холодной колой. Дверь за спиной скрипнула. Сигарета обожгла губы. Чертыхнувшись, Старк поднял вверх стекло окна и выбросил окурок на улицу. В лицо ударил ветер, продолжая играть с листвой. Помедлив, мужчина решил оставить окно открытым. Пройдя к двери, он закрыл её плотнее. Некоторое время держался за холодную металлическую ручку, а затем вернулся в постель. Пора было спать. На сей раз он уснул спокойным тихим сном. Проснувшись утром, Старк наспех умылся, причесался, и поехал в город. Завтракать в доме и пить кофе не хотелось. Разъезжая по улочкам, он с ностальгией замечал, как изменились знакомые места, как старые клубы и бары заменили новые, более элитные и дорогие. «Раньше всё было куда проще» — с усмешкой подумал он. Спустя час езды Старк припарковался возле кофейни «Блайс». Внутри пахло кофе и свежей выпечкой. Заказав себе пару тостов с сыром и зеленью и эспрессо, мужчина занял место в углу зала. То и дело поглядывая на экран телефона в ожидании звонка от Мэда, он поедал свой заказ. Кругом было шумно. Капризные дети требовали от родителей сладости, те обсуждали последние события, произошедшие в городке, да сальные сплетни. В какой-то момент Старк краем глаза заметил движение за окном. Повернувшись, он содрогнулся от неожиданности и вылил на себя кофе… За стеклом стоял Локи. Бледное лицо казалось таким далёким и знакомым одновременно. Оно ничуть не изменилось. Прекрасный печальный принц. Именно так Старк называл много лет назад этого человека. Выхватив несколько салфеток из салфетницы, он почти бегом покинул кофейню, привлекая внимание посетителей. Выбежав, Тони на ощупь попытался промокнуть кофейные лужи на одежде. — Локи? Где ты? Голос дрожал. Бледный брюнет медленно вышел из-за углы. Тонкие губы дрогнули в улыбке: — Здравствуй. — Что ты здесь делаешь? — выпалил Тони, подходя ближе и с жадностью рассматривая лицо бывшего любовника. — Искал тебя. — Ты… совсем не изменился. — Думаешь? — тихо рассмеявшись, Локи склонил голову набок, всматриваясь в карие очи, — зато ты изменился. — Да, постарел, — нервно хохотнул Старк. — Пошли на озеро. — Идём. Они шли молча. Локи двигался чуть впереди, слабо улыбаясь и держа руки за спиной. Старка не покидало ощущение нереальности происходящего, но нарушить тишину он не мог. Они остановились на старом заброшенном пляже. — Этого места не видно из окон твоего дома, — задумчиво произнёс Лафейсон, глядя на синюю ровную гладь. Пахло озёрной водой и травой. — Тут многое изменилось, — пробормотал Старк, всматриваясь в профиль Локи, — но не ты… — Не думай об этом. В следующее мгновение Лафейсон прихватил прохладными пальцами подбородок Тони и притянул к себе для поцелуя. Длинного, глубокого и прохладного. — У тебя такой холодный язык, — с трудом отстраняясь, пробормотал Старк. Локи улыбнулся и ничего не сказал. — Я женат… — Я знаю, — не меняя выражения лица, Лафейсон медленно развернулся и пошёл вдоль озера. Вскоре его силуэт затерялся среди старых осин и дубов. Чуть позже позвонил Мэд и сказал, что нашёл покупателей. Они приедут осмотреть дом завтра утром. Старк ощутил облегчение. Ему нужно было избавиться от этого дома и поскорее. Вечером он купил охапку алых роз в одном из ближайших цветочных магазинов и поехал на кладбище. Нужно было навестить мать и отца. Постыдно, но думать Тони мог лишь о поцелуе с Локи. Он женат. У него дочь. Нельзя так. Но Старк знал, что возложив розы на могилу, пошлёт к чертям правила и поедет к Лафейсону… Потому что когда-то он слишком сильно любил его. И потому что поцелуй так и ласкал его губы даже сейчас. Посидев какое-то время возле двойной могилы с надписью на плите: «Говард и Эмили Старк», мужчина поднялся и медленно пошёл вдоль других «кроватей умерших». Закатное солнце играло с крестами и плитами, навевая покой на это сонное место. Дойдя до последней могилы на этой «улице», мужчина хотел уж было вернуться обратно, как взгляд случайно зацепился на имени, выбитой на белом памятнике. «Локи Лафейсон, 01. 12. 1960 — 01. 12. 1985». Старку стало страшно. Пошатнувшись, он схватился за ближайшую плиту: — Нет, быть не может… Помотав головой, он снова взглянул на имя и дату… Воспоминания градом обрушились на него. — Я думаю, нам стоит расстаться. — Чем он лучше?! Чем? — орал Старк. Они с Локи стояли на кухне с синими обоями и шторами. В его доме. — Я его люблю, — тихо добавил Локи и коснулся длинными пальцами щеки Тони, — так буде честнее… Лютая ревность разрывала сердце в клочья. Старк схватил нож. — Что ты делаешь? — в глазах Локи мелькнул ужас, а через секунду он уже хрипел, хватаясь за деревянную рукоять, торчащую из груди. Но Тони оказался проворное. Вырвав орудие из живой плоти, он снова воткнул в неё нож. И втыкал снова и снова, пока вся кухне не была залита алым соком крови. Пока Локи не замер, уставившись холодными глазами мертвеца в потолок. Старк вспомнил всё. А, может, он помнил это всегда. Он смотрел на могильную плиту и слёзы текли по его щекам… А потом высохли. Ведь он никогда не ревел. Даже когда был ребёнком. Поднявшийся порыв ветра растрепал волосы и разыгрался с листвой. Перед Старком стоял Локи: вечно молодой, бледный, печальный, но теперь истекающий кровью. — Я любил тебя, — негромко произнёс Тони. Призрак слегка приподнялся над землёй, становясь более прозрачным. — И я убил тебя. Развернувшись, Старк медленно побрёл прочь. И ему казалось, что все духи кладбища повылазили из могил, дабы посмотреть на него. Проходя мимо горсти алых роз на земле, он остановился и всмотрелся в могильную плиту с именами родителей. — Хоть для чего-то ты сгодился, отец, — хмыкнул он. Ведь это Говард взял на себя вину за преступление сына. — Это ты сделал меня таким, — уже тише добавил Старк и улыбнулся. А после ушёл с кладбища, не оборачиваясь. Только его смех нарушал тишину, смешивался с шелестом листьев.***
— Дорогой, как ты там? Как сделка? «О, наивная надоедливая женщина… Не беспокойся, милая…». — Прекрасно, — останавливаясь с трубкой возле уха, Тони посмотрел на чердачное окно старого дома, где прошло его детство. Свет в нём загорелся и погас. — Скоро я буду рядом. Очень скоро.