Нежный цветок

Когда Молли узнала, что Ирэн убили – она думала, что не проснётся этим утром. Каждый день был для неё мукой: она вставала, умывалась, ела, собиралась - всё дошло до полного автоматизма, поэтому Молли переживала о себе, о том, точно ли с ней всё в порядке. Шерлок ничего не говорил ей, не проговорился Хупер про «ту женщину». Но Джон замечал, что Молли была особенно грустна последние три месяца, и чуть ли не вынуждал Шерлока сказать ей правду, прекратить эти бесконечные мучения Молли, которую Холмс и так доводит. Только Шерлок – это Шерлок; он молча слушал Джона, и отвечал своё обыкновенное: «Это конфиденциально». Если спросить у Шерлока, знал ли он, что Ирэн флиртовала с Молли – он знал. Как гениальный сыщик современности мог не догадаться о такой простой вещи? Но Холмс был счастлив, что они общаются. Шерлок заметил, как менялась Молли рядом с ней (не в худшую сторону) и был действительно рад. Он не испытывал ревности, отнюдь. Скорее Шерлок чувствовал что-то вроде ревности, когда Ирэн говорила с Джоном. Вот тогда Холмс действительно злился. Шерлок не хотел говорить Молли про Ирэн не потому, что он такая вот сволочь, - Адлер сама попросила, чтобы он ничего не рассказывал Молли. Если Хупер узнает, что Ирэн жива, она бросит все свои силы на то, чтобы найти и защитить. Ирэн не подчинялась попыткам Молли взять её под опеку, потому что это её привилегия заботиться о девушке, которую она любит. Это её привилегия следить за языком Шерлока, это её привилегия отбивать любого ухажёра, который вздумает приставать к Молли. Это её привилегия. И скрываться в тени, пока вся суматоха вокруг Ирэн Адлер не уляжется – тоже её привилегия. Обкладывая себя привилегиями, Ирэн замечала, что Молли, наконец-то, смогла свыкнуться с тем, что Адлер нет рядом. Хупер не убирала их совместное фото с полки, не прятала украшения, подаренные Ирэн, нет, она просто прижимала к сердцу цепочку покрепче и старалась жить дальше. Но сказала себе, что ни с кем не будет встречаться какое-то время, пока пустота в груди не уляжется. И это, в конце концов, смогло сделать Молли самой сильной девушкой, которую Ирэн когда-либо знала. Адлер знала про неё абсолютно всё, потому что у неё были свои ниточки, которые сливали всю информацию про Хупер. Не могла Ирэн отпустить свой нежный цветочек без присмотра, никак не могла. Потому что нежный цветочек всегда будет той, кого она будет любить. Ирэн знала всех знакомых Шерлока. До единого. И единственная, кто приковывала к себе внимание, была девушка по имени Молли Хупер, которая работала патологоанатомом, к ней Холмс ходил чаще, чем к себе домой, потому что она была прекрасна в своей работе. И то, как она смотрела на Шерлока, заставляло Ирэн ревновать. Именно ревность заставила Адлер назначить с ней встречу, прикинуться незнакомкой, с которой они познакомились в Интернете. Тут нет ничего такого, что может показаться подозрительным, ведь Молли не так умна, чтобы догадаться. Но и не так глупа, чтобы не понять, что её пытаются надурить. Молли знала: тут есть какой-то подвох. Но встречу она не отменила чисто из интереса: кто же эта таинственная незнакомка? Поэтому, собираясь на встречу (хотя незнакомка назвала это свиданием несколько раз), Молли надела всё самое лучшее, всё самое красивое. Ну, чтоб наверняка. И когда Хупер увидела обворожительную брюнетку с этой красной помадой, вызывающим, но не вульгарным платьем, эти открытые плечи и острые коленки – Молли захотелось, чтобы эта женщина принадлежала ей. - Здравствуй, - сказала незнакомка, вставая со своего места в знак приветствия. Молли покраснела и глупо улыбнулась, заставляя женщину, напротив, умилиться столь ненавязчивой красоте, которой владела Хупер. - Присаживайся,надеюсь, тебе тут понравится, - улыбнулась женщина. Молли села за столик, повесив свою сумку на стул. Смотря на женщину перед собой, она не верила, что существуют настолько красивые люди. - Меня зовут Ирэн, я не представилась ранее. - Молли,- смущенно улыбнулась девушка, протягивая женщине руку, и только после Хупер вспомнила, что это принято в основном среди мужчин. Девушка густо покраснела, но не убрала руки. Ирэн недоверчиво покосилась, но всё же пожала её ладонь. Когда Ирэн вспомнила их первую встречу, это неловкое рукопожатие, она просто умилялась тому, какой же восхитительно прекрасной была Молли. Эта стеснительность, робость и в то же время весёлость, стоило только разговоритьдевушку, были просто восхитительны. Она могла говорить безумолку, но вдруг прекращать, бормоча: «Прости, меня уносит». Адлер дала себе слово, что докажет Хупер – она не должна просить прощение за то, что говорит о вещах, которые ей нравятся. И она сдержала своё слово. Рядом с Ирэн Молли чувствовала себя более раскрепощено, намного сильнее, чем она является на самом деле. Хупер словно расцвела, будучи в отношениях с этой жгучей доминанткой. Молли стала чаще улыбаться, смеяться, раскрываться людям. Перестала стесняться того, кем она является. Молли просто стала кем-то, только не могла сказать, кем именно. Ирэн смотрела на Хупер и понимала, что ни за что не отдаст никому свой нежный цветок. И когда жизнь этого нежного цветка только пошла по прямой линии, а не по обрывистой, Ирэн решила – пора. Слишком долго она была в тени, слишком долго терпела, чтобы, наконец, обнять свою девочку за плечи, до хруста костей, так, чтобы она понимала то, как она любит. Молли выходила из лаборатории (снова сидела допоздна), закрывала на ключ здание, и только хотела уходить, как увидела женщину, чей образ навсегда останется в её памяти. Хупер не верила своим глазам, заметив, что фигура приближается к ней. Молли в испуге смотрела на неё, но не двигалась с места. Столько фильмов о призраках, столько ужастиков, столько учений во время пожара не научили девушку тому, что нужно просто уходить от проблемы, от очага, в конце концов! - Молли, я… - сказала женщина, подойдя совсем близко к девушке, но не успела договорить,как Хупер бросилась в объятия, сжимая женщину своими тонкими руками. Наконец, Молли наконец могла сделать это, взять и обнять ту, о кой так долго плакала, ту, которую так долго оплакивала. - Господи, ты бы знала, что я пережила, - начала говорить девушка сквозь слёзы, смахивая их обеими руками; они лились рекой – столько пережила Молли за эти полгода, что это превратилось в слёзы, в большой поток из слёз. Она пережила целую вечность, зная, что женщина, ради которой ей хотелось жить – её больше нет. - Молли, прости меня, прости, - Ирэн обняла девушку в ответ, обвивая её плечи руками, пытаясь сделать это максимально нежно. – Прости, прости, прости меня. Я хотела сказать тебе, хотела, прости меня, - Адлер сдерживала слёзы, но понимала, что нужно сдержаться. Она сделает только хуже, если заплачет перед Молли. - Почему ты не сказала мне, почему? Я… я чуть с ума не сошла, я думала, ты мертва, тебя убили! Господи, я просто… поверить не могу, боже, ты жива, - затараторила Молли, всё сильнее и сильнее обнимая Адлер, даже не пытаясь разжать своих крепких объятий. Нет. Она слишком долго ждала, слишком долго мучалась. Просто всего слишком. – Я не отпущу тебя, не отпущу тебя никуда и ни с кем, никогда, слышишь? – сказала Молли своим уже сорвавшимся от слёз голосом, оторвавшись от женщины и смотря ей прямо в глаза. - Я вернулась ради тебя и не уйду без тебя, - властно сказала Ирэн. Подушечками пальцев она стёрла слёзы с её глаз, но они всё лились и лились. Молли не могла поверить в это, в это огромное чудо, которое как появилось в её жизни, так и исчезло. Но теперь Молли не отпустит её. Никогда. После этой встречи никто не видел ни Молли, ни Ирэн. Ходили слухи (но только совсем в узких кругах), что они уехали куда-то далеко заграницу, где их никто не должен был найти. Где их никто не найдёт. Если так говорила Ирэн, значит, так это и будет. Молли верила, что счастье есть и оно сидит прямо перед ней, читая газету, заправляя свои темные волосы за ухо и морща нос от глупых заголовков. Адлер лишь на прощание написала Шерлоку: "Спасибо за то, что до конца был верен. Спасибо за поддержку, которую оказывал Джон для Молли. Спасибо вам обоим".