"Эффект плацебо"

Обычное кафе где-то в центре города. В такие приходит много людей, они пользуются популярностью у влюбленных парочек и просто веселых дружеских компаний. И обыкновенный парень, сидящий в одиночестве за одним из столиков. Перед ним лишь чашка кофе, несмотря на большое разнообразие блюд в меню данного заведения, да и оно уже успело остыть. Вот только если присмотреться, парень уже не кажется таким уж обычным: вся его поза словно пронизана невыносимой грустью. Но особенно это заметно по глазам, в которых плещется огромная печаль. Юноша иногда чуть морщится, будто от боли, и прикладывает ладонь к горлу, а ещё постоянно смотрит на часы, словно ждет кого-то. ДэХен и правда не просто так сидит в кафе. Он ждет своего лучшего друга. Хотя, теперь уже их с ЕнГуком даже просто друзьями можно назвать с большой натяжкой. Они не разговаривали и не виделись друг с другом уже несколько месяцев из-за непрерывных тренировок старшего, готовящегося к прослушиванию в музыкальное агентство. Вообще, Дэ тоже собирался на этот просмотр, а потому они с другом стали соперниками в борьбе за такое желанное место, если не врагами. Музыка, которая когда-то только сближала их, теперь рассорила двух друзей. Времени на общение у обоих практически не было, а теперь ДэХен с грустью понимает, что, скорее всего, эта встреча станет последней. - Прости, я немного задержался, - ЕнГук появляется незаметно, присаживаясь напротив юноши. – Давно ждешь? - Да не особо, - в горло словно впиваются тысячи игл, и Дэ сжимает ладони в кулак, впиваясь в них ногтями, чтобы отвлечься. - А что с голосом? – обеспокоенно спрашивает старший, придвигаясь ближе. - Да так, простуда, не обращай внимания, - хрипит юноша, отворачиваясь, не в силах взглянуть на друга. – Но вообще-то именно об этом я и хотел поговорить. - В смысле? – недоумевает Гук. – Тебе врача посоветовать? У меня есть один неплохой знакомый, он мог бы… - Не надо, - перебивает ДэХен. – Не в этом дело. Я просто хотел сказать, что не буду проходить прослушивание. Не смогу. Я больше не конкурент тебе. - Дэ, в чем дело? – обмануть ЕнГука не так-то просто, он всегда отличался особой проницательностью. – Это что-то серьезное? - Это неважно, - каждое слово дается с трудом, теперь болит не только горло, но и в сердце каждая фраза отдается глухим ударом. – И ещё… Я думаю, нам больше не стоит видеться. Вообще. Никогда. - Хэй, так дело не пойдет, - парень становится ещё серьезней. – Признавайся, что ты задумал? - Ничего, хен. Абсолютно ничего, - в глазах начинает темнеть, сказывается постоянное недоедание в последнее время, и Дэ понимает, что пора уходить, пока друг что-то не заподозрил. – Мне пора. Пока. Юноша поднимается слишком резко, и у него тут же подкашиваются ноги, отчего он хватается за спинку стула, сильно сжимая её. Несколько секунд младший пытается восстановить дыхание, но организм подводит его, и ДэХен падает на пол. - Дэ, Господи, что с тобой? – взволнованный голос Гука, и юноша слышит, как отодвигается стул, а потом бережные руки приподнимают его, прижимая к теплому телу старшего. - Маленький, ответь мне, пожалуйста, - глупое и давно забытое прозвище из детства, когда даже несколько месяцев в возрасте играли большую роль, не говоря уж про пару лет. Раньше оно до ужаса бесило и раздражало Дэ, а сейчас вызвало прилив щемящей нежности к старшему. Юноша слабо улыбается, чтобы ободрить Гука, а потом теряет сознание. ДэХен медленно открывает глаза и тут же снова зажмуривается: слишком яркий свет слепит. Он чуть поворачивает голову и осторожно приоткрывает один глаз, а за ним другой. Светлые стены и резкий запах вынуждают юношу тяжело вздохнуть: ему так не хотелось снова попадать в больницу. - Хенни? – родной голос раздается совсем рядом, младший чуть оборачивается и видит ЕнГука, который сидит рядом с кроватью. - Кажется, сто лет не слышал этого от тебя, - Дэ слабо усмехается. Так его когда-то называла мама, а Гук нагло присвоил это обращение себе, копируя её. Юноша хмурится, когда вспоминает, что друг не должен знать о его болезни, - Что ты здесь делаешь? - А ты думал, я тебя брошу? Мы по-прежнему друзья, ты так легко от меня не избавишься, понял? – старший бережно берет в руки ладошку друга, крепко сжимая её. – Хенни, почему ты не сказал мне? Зачем скрыл, что у тебя рак? - Потому что тебя это не касается, - ворчит Дэ и пробует вырвать свою руку, но ЕнГук не выпускает. - Что значит, не касается? Ты мне друг или кто? – старший начинает злиться, - Неужели столько лет дружбы ничего для тебя не значат? Может, ты думаешь, что сам способен со всем справиться? - Я не хотел снова становиться для тебя обузой. И помехой для твоего будущего, - шепчет ДэХен, чувствуя, как ком в горле становится всё больше. - Глупый, ты никогда не был обузой, - Гук подносит ладонь друга к губам и коротко целует, заставляя младшего смущенно покраснеть. – Вместе мы со всем справимся, ты же знаешь. - Ты не бросишь меня? – младшему кажется, что все его тело пропитывается глупой безрассудной надеждой от одной усмешки друга. - Ни за что и никогда, - ЕнГук прижимает юношу к себе, аккуратно стискивая в объятии. - И давно его обнаружили? – Гук заботливо поглаживает младшего по голове, затем помогая сесть, чтобы немного поесть. - Да не особо, - негромко бормочет ДэХен, пытаясь устроиться на неудобной кровати. ЕнГук приподнимает подушку, кладя её под спину друга, и юноша благодарно улыбается. – В смысле, диагноз поставили недавно… Дэ невольно вспоминает, как несколько месяцев назад его горло начало довольно сильно болеть, отчего голос иногда пропадал почти полностью. Тогда он решил, что это из-за слишком изнурительных репетиций, и позволил себе сделать перерыв в несколько дней. Но осознав, что боль всё не проходит, ДэХен решил обратиться к врачу. Несколько тестов, и ему поставили диагноз – ларингит. Вроде бы ничего необычного, учитывая, как сильно он напрягал горло в последнее время, но когда и через пару недель его состояние не приходит в норму, врачи начинают беспокоиться. А итогом оказывается весьма неутешительный вывод: у юноши обнаруживают рак гортани, что само по себе странно, поскольку болезнь развилась в таком раннем возрасте, да и ещё и прогрессирует довольно быстро. Дэ с болью вспоминает тот день и невероятно печальные глаза доктора, сообщившего ему ужасную весть. Дежурные извинения, что слишком поздно обнаружили опухоль, какие-то предложения насчет будущего лечения, но юноша плохо соображает в тот момент. Сознание отключается, отказываясь воспринимать новость. Губы сами бормочут, что это неправда, юноша отказывается в это верить. Но он не может поспорить с результатами диагностик, которые показывает ему добродушный врач. - К сожалению, на данном этапе у нас нет возможности провести операцию. Опухоль слишком разрослась, и удалить её будет весьма проблематично. У вас сложный случай, - неловко бормочет доктор, понимая, что его слова совершенно не успокаивают пациента. – Мне очень жаль. - Да, мне тоже, - тихо произносит Дэ и уходит из больницы. Ему срочно необходим свежий воздух, избавиться от этого тяжелого и давящего запаха медикаментов, который будет преследовать его ещё очень долго. Юноша не спеша бредет к дому, когда понимает всю абсурдность своего положения: он всегда считал голос своим главным достоинством, а теперь, можно сказать, страдает именно из-за него. Только теперь он впервые задумывается, а как он будет жить без голоса. Что если единственный шансом спасти свою жизнь будет лишиться его? ДэХен прикладывает ладонь к шее, чуть сжимая её. А нужна ли ему будет такая жизнь? Может… может умереть будет проще?.. - Я правда хотел тебе сказать, - юноша придвигает к себе переносной столик, на котором стоит еда, и нехотя подносит ложку ко рту. В горло будто впивается колючая проволока, обхватившая его в несколько слоев, и глотать даже самую жидкую пищу очень больно, отчего он мало ест уже несколько недель. – Но не хотел обременять этой новостью. - Все будет хорошо, слышишь? – ЕнГук осторожно поправляет челку младшего. – Мы преодолеем это, как и всегда. Я буду рядом. Гук несильно трет уставшие от напряженной работы глаза и смотрит на часы, отмечая, что ему уже пора закругляться и ехать домой. К его маленькому Хенни. После выписки младшего из больницы, Гук переехал к другу, потому что чувствовал, что теперь просто обязан быть вместе с ним. ДэХен всегда казался ему милым и невинным, почти ребенком, несмотря на возраст. Гуку действительно нравилось помогать ему, поддерживать его во всем, заботиться. Чувство, что он нужен Дэ, приносило удовольствие. Но теперь… Сейчас все ощущения утратили свою прелесть. Осталось только желание, чтобы младший выжил и был здоров. ЕнГук не понимал, за что на ДэХена свалилось столько трудностей. Такой светлый и добрый человечек просто не заслуживает этого. Когда несколько лет назад родители Дэ погибли в автокатастрофе, юноша почти сломался. Его депрессия, казалось, длилась почти бесконечно, но Гук изо всех сил старался подбодрить друга. Его мать, лучшая подруга матери ДэХена, усыновила младшего, и теперь Гук был с ним практически постоянно. Он вытаскивал друга на улицу, водил в кино, только чтобы заставить его вновь почувствовать вкус жизни. ЕнГук тогда только начинал увлекаться музыкой, а потому почти насильно заставлял младшего часами слушать новые произведения и неизвестных исполнителей. Доставал со своими пробными текстами для песен, желая, чтобы друг их оценил. Тренировался в чтении рэпа, ожидая хоть какой-то реакции, но ДэХен был слишком погружен в себя. И эта апатия до невозможного огорчала старшего. По ночам, когда юноша спал, Гук ложился рядом с ним, прижимая к себе, убеждая себя, что Дэ для него словно младший брат. - Мой маленький Хенни… Не расстраивай своего друга. Возвращайся ко мне, - тихий шепот, почти мольба, наполненная надеждой, что младший станет прежним. И чудо происходит. Очередной неудавшийся текст, который ЕнГук почти рвет на части в приступе бессилия, когда слышит робкий голос младшего, по которому так сильно скучал. - А этот мне понравился,- ДэХен говорит тихо, неуверенно, словно заново учиться произносить слова. – Только он под твой голос не подходит. - В смысле? – уточняет Гук, подсаживаясь на кровать к младшему, пытаясь сдержать себя и не затискать его от счастья, что тот наконец заговорил. - Ну, ты ведь рэп читаешь. А это больше на песню похоже, - пожимает плечами юноша, придвигая колени к груди и обхватывая их руками. - Мне спеть что ли? – неуверенно переспрашивает ЕнГук. - А можно я попробую? – осторожно просит Дэ, поворачиваясь к другу. - Да, конечно, - старший протягивает ему листок со словами. И ДэХен поет. Подстраивая текст под собственную воображаемую мелодию, передавая свои личные чувства через написанные строки… Голос звучит нетвердо, он будто ищет, пробует, как будет лучше. А Гук не может понять, как он упустил, что его друг так поет. Да, ещё не совсем умело, дыхание сбивается, но голос… Этот голос уже невозможно будет забыть. Чистый, завораживающий, пробирающий до мурашек… ДэХен заканчивает и вопросительно смотрит на старшего. А ЕнГук молча прижимает его к себе и бормочет: - Ты больше никогда не должен молчать, понял? И друзья становятся ещё ближе, пропадая в караоке или запираясь у себя в комнате. Старший смеется, говоря, что Дэ станет его основным соперником в борьбе за место на сцене, а юноша только отмахивается: ему не слишком все это интересно. Он и поет только потому, что Гук любит слушать его голос. Но потом и юношу затягивают бесконечные репетиции, и к прослушиванию они собираются готовиться вместе. Пока не выясняют, что место только одно. А значит конкуренция возрастает многократно. И почему-то забывается, как много они значат друг для друга. Сколько вместе пережили, и что когда-то ДэХен и вовсе не собирался выступать. Непонятная жажда славы застилает глаза пеленой, отвергая старую и такую ценную дружбу ради новых непонятных идеалов. Им нужно разобраться в себе, пересмотреть свои взгляды, и парни невольно начинают отдаляться, встречаясь все реже… Пока не стало слишком поздно. - Хен, садись обедать. Я все приготовил, - улыбается ДэХен, усаживая Гука за стол, а сам опускается напротив. - А ты почему не ешь? – настороженно спрашивает старший через какое-то время, видя, что друг так и не притронулся к своей порции. - Я уже поел, не волнуйся, - виновато опуская глаза, лепечет юноша, отодвигая тарелку. - Ну и зачем ты мне врешь? – ЕнГук притягивает Дэ к себе и сажает на колени, начиная кормить с ложечки, как маленького ребенка. - Хен, ну чего ты, - ДэХен отворачивается и пытается подняться, но Гук не дает ему этого сделать, придерживая одной рукой за талию. - Потому что ты сам меня заставляешь. - Я не хочу, правда, - тихо бормочет младший. - Так сильно болит? – искренняя забота в голосе друга выбивает все желание увиливать от ответа, и юноша просто кивает. – Потерпи, маленький. Ты должен что-то поесть. ЕнГук нервно барабанит пальцами по столу, уставившись в монитор. Он изучил уже тонны информации касательно рака, пытаясь найти способ помочь младшему. Голова трещит от обилия непонятных терминов и фраз, он уже почти ничего не соображает. Парень ведь не врач и никогда не думал им становиться, а потому все методы сливаются в вязкую тягучую кашу, перемешиваясь между собой и известными сведениями. После нескольких часов усиленного чтения, Гук приходит к выводу, что во всех этих медицинских текстах понимает только предлоги, союзы да ещё несколько слов, что определенно не имеет большого смысла. Ему хочется рычать от собственного бессилия. Всегда у него была хотя бы крошечная возможность помочь ДэХену, а сейчас он абсолютно бесполезен. Он может только морально поддержать младшего, но ведь этого недостаточно. Слишком велико желание, чтобы Дэ поправился, чтобы не бросал одного… Гук не знает, когда появился этот страх остаться без младшего. Он пытался объяснить это заботой о друге, чересчур сильной привязанностью к нему. Вот только это не оправдывало его возросший интерес к ДэХену как к парню. В голове то и дело появлялось желание посильнее обнять младшего, прижать к себе совершенно не по-дружески, а потом коснуться таких манящих и сводящих с ума губ. Сначала осторожно, нежно, только пробуя, после проводя языком, в надежде углубить поцелуй… Сны становятся все откровеннее, и ЕнГук погружается в некое подобие безумия. Хочется, чтобы ДэХен был не только другом. Хочется заботиться не потому, что так надо или так привык. Хочется сделать его своим во всех возможных значениях, только что в рабство не заключить… Парень пытается понять, когда влюбился в своего друга. Как долго он упускал свою возможность быть рядом с единственным человеком, который ему нужен? Почему понял это только сейчас, когда может лишиться своего шанса? И будет ли уместно признаться ДэХену в своих чувствах? Глаза цепляются за фразу в очередной статье. «…эффектом плацебо называют само явление улучшения здоровья человека благодаря тому, что он верит в эффективность некоторого воздействия, в действительности нейтрального». Что ж, это ведь не обязательно должен быть действующий препарат. Какие-нибудь витамины в любом случае не помешают. А вера… ЕнГук постарается, чтобы младший поверил в свое выздоровление. Ради них обоих. - Хенни, я дома, - Гук удивляется, что младший не выбежал его встречать как обычно. Странная тишина начинает давить на сознание, и старший спешит узнать, где его друг. Он находит младшего в гостиной, спящим на диване. Сонная мордашка вызывает только умиление. ДэХен из-за плохого питания быстро устает, видимо, сегодня он даже не смог добраться до своей постели. ЕнГук осторожно берет юношу на руки, стараясь не разбудить, отмечая, как сильно друг похудел за это время. Парень аккуратно опускает его на кровать, и волна нежности накрывает его с головой. Он мысленно проклинает свою несдержанность, потому что не может оторвать взгляд от спящего юноши. Гук присаживается рядом с ним и медленно касается волос. - Я люблю тебя, - шепчет он и легко целует Дэ в щеку. Старший собирается выйти из комнаты, когда за его руку цепляются неожиданно крепкие пальчики. - Не уходи, - лепечет юноша и слабо тянет друга к себе. – Поспи сегодня со мной. ЕнГук не может отказать младшему и осторожно ложиться рядом с ним. ДэХен тут же обхватывает его руками, прижимая к себе. - Я тоже люблю тебя, хен, - сонно бормочет он, забавно причмокивая губами. Гук тяжело вздыхает, ощущая, как эти слова неприятно отзываются в сердце. Он обнимает друга в ответ, осознавая, что хочет услышать их в другом смысле. ДэХен уже и не помнит, когда обмен нежностями с Гуком стал таким привычным и даже желанным. Не понимает, когда перестал воспринимать старшего только как друга, мечтая о чем-то большем. Неужели это всегда было с ним? Может, он уже давно отрицал такое явное притяжение к другу? Что если любовь, о которой он когда-то так мечтал, была так близко, а он этого не замечал?.. И младший надеется, что те слова, сказанные ему Гуком, значат именно то, что ему так хочется… - Я не шутил вчера, - негромко произносит ЕнГук, уставившись в кружку. Сил скрывать свои настоящие чувства к младшему уже просто не осталось, как бы он не старался сдержаться. Сердце заходится в безумном ритме каждый раз, когда он вспоминает, что они бессмысленно тратят такие драгоценные дни, которые могут провести вместе, уже не как друзья. Гук прекрасно осознает, что ДэХен может не испытывать ответной любви. И тогда ему останется только смириться со своей ролью друга, потому что Дэ он не оставит. - О чем ты? – непонимающе бормочет юноша, внимательно глядя на друга. - Когда я сказал, что люблю тебя… Я имел в виду именно это. Ты нравишься мне. Не просто как человек или друг. В смысле, и это тоже, но… Черт возьми, Хенни, ты же понимаешь. Ты всегда понимал меня лучше остальных. Я люблю тебя, - из-за сильного волнения, мысли сбиваются, и парень крепче сжимает кружку. Так и не услышав ничего в ответ, он поворачивается к ДэХену и видит его изумленные глаза. - Черт, маленький, я не собирался на тебя давить, - старший приближается к юноше, осторожно беря его за руку. – Если не хочешь, можешь ничего не говорить. Только я тебя все равно не брошу одного, даже не проси. - Ты, идиот, как я могу попросить уйти любимого человека? – хрипит Дэ, обнимая ЕнГука. - Что? - Я же сказал тебе, что тоже люблю. Неужели ты не слышал? – юноша улыбается и заглядывает в глаза Гуку. Видя усмешку на лице младшего, парень неторопливо проводит ладонью по его щеке, а потом, не удержавшись, целует, так бережно и трепетно, как только может, чтобы не испугать и не оттолкнуть ДэХена. Но тот ничуть не боится, и сам торопится углубить поцелуй. Ему так нужно почувствовать это нереальное блаженство, которое дарят прикосновения старшего. Постоянные процедуры лучевой терапии сильно выматывают ДэХена. Ему надоело видеть больничные стены, чувствовать специфический запах, который пропитывает тебя полностью, не исчезая и после длительного душа. И только постоянная поддержка любимого не дает окончательно отчаяться. ЕнГук заставляет его ходить на каждую процедуру, не позволяя пропустить ни одной. Буквально выпихивает младшего из квартиры, угрожая, что потащит на руках, если Дэ будет сопротивляться. И юноша был бы совершенно не против этого, если бы не предостерегающий взгляд старшего, говорящий, что такая поездка ему совсем не понравится. Иногда Гук может быть довольно безжалостным, и даже самые ласковые взгляды не могут его убедить изменить свое решение. А потом у ДэХена начинают выпадать волосы. Он бы может и не заметил этого, если бы в ладони старшего, в который раз погладившего его по голове, не остался целый клок. Оба несколько мгновений просто непонимающе смотря на эти пряди, после чего юноша сам проводит ладонями по волосам и роняет на пол ещё несколько волосинок. Дэ испуганно смотрит на любимого, боясь спросить, что ждет его дальше. А ЕнГук просто крепко обнимает его, касаясь губами виска. - Я все равно люблю тебя, маленький. Даже без волос, - тихий, но уверенный голос старшего успокаивает и придает сил. ДэХен тихо хихикает и подталкивает любимого к кровати, забираясь следом. Младший устраивается на бедрах парня и начинает расстегивать пуговицы на его рубашке, но Гук аккуратно убирает его руки. - Что не так? – насупился Дэ. - Я не буду с тобой спать. В таком плане, - серьезно произносит ЕнГук. - Почему это? – обиженно сопит юноша. - Пусть это будет призом для тебя после полного выздоровления, - коварно усмехается старший, застегивая рубашку. - А если… - Никаких если. Хочешь меня – поправляйся. - Как будто это только от меня зависит, - недовольно ворчит ДэХен, отодвигаясь. – И вообще, это условие напоминает шантаж. - Пусть так, если это удержит тебя рядом со мной, - ЕнГук переворачивается, подминая младшего под себя, и легко касается губами его горла. ДэХен наблюдает за спящим Гуком и не может сдержать улыбку. Юноша радуется, что уговорил любимого хотя бы спать рядом, убеждая, что без него не сможет заснуть. Весь его мир всегда был и будет сосредоточен в этом человеке, лежащем рядом. Желание быть с ним настолько велико, что Дэ кажется, он готов отдать что угодно за такую возможность. Плевать на голос, горло, на все. Он бы любой орган повредил, остался бы слепым, немым, глухим или все вместе, только чтобы ЕнГук всегда был рядом. А потом юноша с ужасом понимает, как трудно Гуку придется, если ДэХен вдруг станет инвалидом. Он ведь осложнит жизнь любимого многократно одним своим существованием и эгоистичным желанием, чтобы его не бросали. Может, лучше уйти? Оставить старшего, чтобы он смог спокойно жить дальше? Но тут ЕнГук крепче прижимает юношу к себе, причмокивает губами, словно целует воздух, и невнятно бормочет что-то смутно напоминающее «Хенни». И младший не в силах сдержать улыбку, удобнее устраивается в объятиях любимого. Даже под пытками он не сможет себя заставить уйти от Гука. А значит, он должен сделать все, что возможно, чтобы остаться живым. И здоровым. - Знаешь, чего бы мне хотелось? – задумчиво бормочет Дэ, прижимаясь к любимому и неторопливо перебирая его волосы. - У меня много вариантов, - задорно усмехается старший. – Съесть громадную порцию чего-нибудь вкусного. Петь целую ночь в караоке. Меня. - Безусловно, и это тоже. Особенно последнее, - юноша легко целует чужие губы и отодвигается. – Но я не об этом. Я хочу лета. Чтобы мы могли пойти в парк или выехать за город и валяться на земле, наблюдая за облаками. Как в детстве. - Я обязательно запомню эту твою маленькую прихоть, Хенни. - У нас просто замечательные новости: опухоль значительно уменьшилась в размере. Мы пока не уверены, что послужило причиной этому: какие-то лечебные процедуры или что-то ещё, - врач внимательно смотрит на ЕнГука, крепко сжимающего ладошку любимого. – Но, думаю, сейчас это не столь важно. Главное то, что теперь она вполне операбельна, и мы можем провести операцию в ближайшее время. - Насколько серьезными могут быть последствия? – Гук кладет руку на плечо младшего, удерживая его на месте, поскольку тот уже хотел радостно подскочить. - Ну, риск всегда остается. К сожалению, иногда даже простейшие операции приводят к летальному исходу. Также возможна полная или частичная потеря голоса… Но это худшие варианты, наши прогнозы куда более оптимистичны. Операция должна пройти без осложнений, а дальнейшее восстановление будет зависеть только от желания и возможностей ДэХена. Старший чувствует, что Дэ уже готов согласиться, но осторожно просит: - А можно нам немного подумать? - Да, разумеется, - и врач покидает палату. - Гукки, это же здорово, - ДэХен поворачивается к парню, обнимая его. – Ты почему меня останавливаешь? - Маленький, ты же слышал: риск остается. Может, не стоит спешить с операцией, а ты пока продолжишь с лучевой терапией? - Ты не понимаешь, - грустно вздыхает юноша, немного отодвигаясь. – Я так устал от всего этого. От невозможности нормально поесть. От того, что горло постоянно болит. Что приходится вообще ходить на эти процедуры. Что я так сильно устаю и совсем тебе не помогаю. Что не могу петь. Что не могу сказать тебе, что люблю, столько раз, сколько захочу. Мне просто надоело жить как на бомбе замедленного действия, зная, что я в любой момент могу потерять сознание или голос вдруг пропадет. - Хенни, я… - Пожалуйста, не отговаривай меня. Я знаю, ты заботишься обо мне, но операция – это как решение всех проблем. С любым исходом. - Ты ведь уже все решил для себя и сделаешь по-своему? – ЕнГук устало вздыхает и прижимает к себе младшего, поглаживая по спине. Тот кивает, пряча слабую улыбку. – Тогда настраивай себя на долгие тренировки и реабилитацию, потому что я не позволю тебе меня оставить. - Знаешь, мне как-то особенно жаль, что сейчас не лето. Мне почему-то хотелось, чтобы на моих похоронах было тепло, - задумчиво говорит ДэХен. Завтра он должен прибыть в больницу, чтобы подготовиться к операции. - Ты сам понимаешь, какую чушь говоришь? – зло бросает Гук. – Иногда мне кажется, что у тебя опухоль в мозгу, слишком часто глупости какие-то выдаешь. Замечая испуг в глазах любимого, ЕнГук прикусывает язык и притягивает его к себе, сажая на колени. - Маленький, прости, я не хотел. Это у меня мозг больной. - Не говори так, - шепчет ДэХен, приникая к губам любимого. – А можно мне последнее желание? - Кто-то сегодня слишком много болтает, - как бы невзначай бросает старший, хмурясь. - Я понял. Можно тогда просто желание? – Гук кивает в ответ. – Возьми меня, - тихий шепот в самые губы пробирает до мурашек, но старший заставляет себя отстраниться. - Я же сказал, что не буду с тобой спать, - напоминает он. - Пожалуйста, - чужие глаза почти умоляют. – Мне… Мне так хочется стать твоим во всех возможных смыслах. Принадлежать только тебе. Неужели ты этого не хочешь? - Хенни, я… - Подари мне ещё одну причину вернуться к тебе, - ДэХен покрывает легкими поцелуями открытую шею любимого. – Заставь захотеть ещё, чтобы я ни о чем другом и думать не мог. - Я боюсь, я разочарую тебя, - Гук из последних сил пытается сдержать нарастающее возбуждение от нежной, почти невинной ласки младшего. - Это невозможно. Просто докажи это ещё раз, - такое искреннее откровение юноши звучит чувственнее любого более явного предложения, и старший не выдерживает. Он и сам так сильно жаждет познать близость с этим невозможным, может быть, немного глупеньким и наивным, но самым любимым и желанным человеком. Хотя бы один раз единственный раз, но он не может упустить эту возможность. Особенно, если ДэХен сам его так просит… Чуть прохладное постельное белье слабо остужает разгоряченные тела, но парни не обращают внимания ни на что, кроме друг друга. ЕнГук медленно снимает с младшего домашнюю футболку, сдерживая восторженный вздох, и припадает губами к обнаженной коже. Пальцами пересчитывает чуть проступающие ребра Дэ, проводит по груди, едва задевая соски. Юноша протяжно стонет, когда теплый язык касается ключиц, спускаясь ниже, оставляя влажную дорожку. Чужие губы оставляют почти невесомые поцелуи на теле, больше напоминая прикосновения чего-то воздушного и трепетного, вроде цветочных лепестков. Эти легкие ласки возбуждают сильнее любых самых эротических фантазий, и ДэХен сходит с ума от такой нежности любимого. Но сейчас ему недостаточно простых прикосновений, и он притягивает Гука ближе к себе, целуя любимые губы, проводя языком по зубам, задевая нёбо. Старший со смешком отстраняется, перед этим чуть прикусив и оттянув нижнюю губу Дэ. ЕнГук продолжает свою сладкую пытку, несильно сжимая сосок юноши зубами, а затем проворный язычок зализывает его, извиняясь за причиненную боль, пока пальцы нежно массируют второй. Чувственные стоны младшего обещают так много, и Гук усмехается, понимая, что их ночь только начинается. Бесконечные ласки прерываются, когда возбуждение зашкаливает, разливаясь по телу как горячий шоколад, вынуждая парней поддаться страсти. Они стягивают друг с друга оставшуюся одежду, судорожно касаясь горячей кожи руками и губами. Языки сплетаются в очередном поцелуе, когда Гук раздвигает ноги младшего, закидывая одну себе на спину, и начинает его растягивать. Он не спешит, отвлекая ДэХена поцелуями, проводит языком по шее, засасывая чувствительную кожу там, где ощущается бешеный пульс любимого. И особенно нежно целует горло, которое причиняет Дэ много боли, но на самом деле он благодарит эту болезнь, что подтолкнула их друг к другу. Ведь иначе они могли так никогда и не понять своих чувств и жить в неведении. А сейчас у них будет все прекрасно, и по-другому быть не может, потому что оба в это верят. ЕнГук осторожно входит в подготовленное тело, и Дэ громко стонет, ощущая приятное чувство заполненности, смешанное с несильной болью. Старший начинает двигаться медленно, как можно аккуратнее, не прекращая целовать любимого. Он задевает простату, и ДэХен почти кричит, срывая и так охрипший голос. Гук мучает юношу своими прикосновениями, подводя к оргазму, а потом и сам кончает с громким стоном. - Обещай, что сделаешь все, что от тебя потребуется, чтобы выжить на этом чертовом операционном столе и после, - парень нежно целует Дэ, крепко обнимая. - Я сделаю, обещаю… ДэХен просыпается первым и долго всматривается в лицо старшего, отмечая и запоминая каждую черточку, а потом встает и выходит из комнаты, взяв с собой телефон Гука… Ожидание невыносимо. Каждый миг, проведенный в вестибюле больницы, напоминает ад, хотя бы потому что ДэХен сейчас не с ним. ЕнГуку не сказали, сколько продлиться операция, а значит ему просто нужно сидеть и ждать. Младший уговаривал его пойти на работу, но Гук не смог. Да и какая работа, если его самому любимому и дорогому Хенни делают такую важную операцию, от которой столько зависит? Пусть он не врач и ничем помочь не может, но ему хочется находиться как можно ближе. И плевать, что Дэ даже не думает о его присутствии, старшему так спокойнее. Он должен как можно скорее узнать о результатах, а не ждать звонка не понятно от кого. В зале сидят такие же как он родственники и друзья, переживающие за состояние своих близких, а потому вся атмосфера до того напряженная, что находиться в комнате до безумия сложно. И Гук не выдерживает, ему нужно побыть одному, хотя бы недолго. И может у кого-то сейчас и более сложная операция, но парню кажется, что именно у них самая худшая ситуация. Он выходит в коридор и не может нормально вдохнуть: больничный воздух, пропитанный запахом различных лекарств, словно сам сопротивляется попаданию в легкие. ЕнГук опускается на пол, прижимаясь спиной к стене, и запускает пальцы в волосы, стискивая голову. Это просто невозможно. Хочется уйти из этого места как можно дальше и больше никогда не возвращаться. Но без ДэХена, здорового и счастливого, он и с места не сдвинется. Все равно, как долго, он до скончания века готов сидеть в этом коридоре, лишь бы дождаться любимого. Внезапно звонит его телефон, и Гук тихо чертыхается, не понимая, кому он мог понадобиться. Но это оказывается не входящий звонок или сообщение, а напоминание. «Проверь записи диктофона», - парень непонимающе вглядывается в эти несколько слов, пытаясь вспомнить, когда он оставлял эту заметку. Неуверенный, он все же заглядывает в записи, где находит всего одну: послание. Он не помнит, чтобы когда-то делал эту запись, но все же включает, поднося ближе к уху. Тихий голос ДэХена слабо доносится из динамиков, заставляя сердце замирать после каждого слова. «ЕнГук, я… Я не знаю, с чего начать. Не понимаю, зачем вообще это делаю. Я хотел тебе просто записку оставить, но знаешь, я подумал, что… Пусть у тебя лучше останется голосовая запись. На память, так сказать. Не знаю, насколько удачной будет сегодняшняя операция, может вообще я зря сейчас распинаюсь, но вдруг у меня больше не будет возможности поговорить с тобой. Я люблю тебя. Сколько бы раз я не говорил тебе это, мне все равно кажется, что этого недостаточно. Я люблю тебя до безумия, голова кружится от одной мысли о тебе. Мне иногда кажется, что это слово слишком бессмысленно и не отражает моих чувств. Потому что за свою жизнь я уже не раз говорил эти жалкие три слова, хотя никогда ещё не чувствовал ничего подобного. Ты самое лучшее, что было в моей жизни. Не смейся, это правда так. Ты снова и снова дарил мне надежду, что будущее не так ужасно, как мне думалось. Ты спасал меня от всего, даже от самого себя. Может, ты мой ангел-хранитель? Знаешь, я не удивлюсь, если это на самом деле так. Просто удивительно, за какие заслуги мне так повезло, и я встретил тебя. Ты моя вера. Если бы не ты, я бы уже давно наплевал на все процедуры и просто доживал бы последние дни, пока эта опухоль не разъела бы остальные органы. Только ради тебя ещё стоит за что-то бороться, в тебе весь смысл. Без тебя моя жизнь ничто. Черт, кажется, я начинаю давить на тебя… Лучше забудь все, что я сейчас наговорил. Я бы переписал заново, но это уже пятая попытка, боюсь, еще одной мое горло может не выдержать… Я опять жалуюсь. Забудь и об этом тоже, пожалуйста. В общем, я просто хотел ещё раз сказать, что люблю тебя. Мне даже хотелось записать только эти три слова, чтобы ты мог поставить их на повтор. Может тогда они воспроизвелись бы сотню раз, и эта приблизилось к тому, что я чувствую? Хотя сотни явно недостаточно… Ещё я хочу сказать, что безумно тебе благодарен. Не помню, говорил ли я тебе когда-нибудь спасибо за все, что ты сделал и делаешь для меня, или был неблагодарным тупицей. Я очень признателен тебе. Всей жизни не хватит, чтобы отработать долг, что я тебе обязан. Знаешь, я действительно собираюсь сдержать свое обещание. Я сделаю все, что только от меня зависит, можешь не сомневаться. И это вовсе не потому, что мы переспали, хотя это тоже было потрясающе. Просто я такой эгоист, мне было слишком мало времени с тобой, я хочу ещё. Я люблю те…» Хриплый кашель на пленке, и запись прекращается. Теперь ЕнГук понимает, почему младший молчал практически все утро, лишь изредка односложно отвечая на его вопросы. Слезы, которые он пытался сдержать весь день, медленно текут по щекам, соленые капли попадают на экран телефона. « Маленький, ты выживешь, слышишь, - тихий шепот напоминает молитву. – Ты не бросишь меня здесь. Я не смогу без тебя, Хенни. Мне не нужна будет такая жизнь. И ты должен услышать мое ответное послание…» Ещё какое-то время Гук продолжает сидеть на полу, время от времени вытирая слезы и заново прослушивая запись любимого голоса, что так не похож на прежний голос ДэХена. Но парень все же вынужден вернуться в вестибюль, ведь именно там его будут искать врачи. Он сидит на жесткой скамейке в наушниках, опять и опять слушая неловкое признание младшего, потому что не может выключить. Чья-то рука осторожно ложиться на его плечо, и ЕнГук резко поворачивается, смаргивая слезы, и видит сосредоточенный взгляд хирурга. - Бан ЕнГук, верно? Ясное голубое небо так и просится, чтобы его запечатлели на память, а редкие облака лишь дополняют идеальную картину. Приятная летняя тишина, полная разных едва заметных звуков, окутывает, расслабляя и даря комфорт. - Я выполнил твое желание? – легкий шепот Гука вырывает младшего из состояния полудремы, и он кивает, теснее прижимаясь к любимому. Но тот и сам не против крепче обнять ДэХена и не отпускать никогда. ЕнГук с ужасом вспоминает, как ему сообщили, что даже несмотря на то, что операция прошла успешно, его Хенни может так и не придти в себя. Как он сидел возле кровати любимого, мысленно умоляя очнуться. Дэ был без сознания почти сутки, и врачи начинали беспокоиться за его состояние. Гук с уверенностью признает, что это был худший день в его жизни. Его почти выставили из палаты, чтобы осмотреть младшего, но парень так и не смог выпустить из рук ладошку любимого. - Маленький, ты же обещал мне, - настойчиво напоминает Гук, всматриваясь в лицо юноши, надеясь увидеть хоть малейшее изменение. Но ДэХен не реагирует на все попытки достучаться, по-прежнему оставаясь без сознания. - Хенни, очнись же наконец, - легкий поцелуй в губы, но младший не просыпается сказочным образом. ЕнГук не может поверить, что юноша умрет, так и не придя в себя. - Я люблю тебя, слышишь? И я жду, когда ты вернешься ко мне. Ну же, Хенни, ответь мне, - отчаяние подбирается все ближе, угрожая полностью поработить парня. Но ДэХен вдруг делает глубокий вдох и медленно открывает глаза. - Гук, - осипший голос еле слышен, но для старшего это не так уж и важно, ведь его любимый очнулся. – Я… тоже люблю тебя. - Я знаю, маленький, - ЕнГук быстро целует юношу в губы, поглаживая по голове. – Спасибо, что вернулся ко мне. - Я ведь обещал. Для Дэ начинается длительный период реабилитации. Голос восстанавливается медленно, младший вынужден больше молчать, и это его злит. Но Гук прижимает его к себе, рассказывая, что позже он сможет даже петь, нужно только немного потерпеть и не напрягать пока горло. И юноша слушается, потому что неважно, сколько ещё он не сможет говорить, если ЕнГук будет рядом. - Я люблю тебя, - улыбаясь, произносит ДэХен и опускает голову на плечо любимому. - И я тебя, мой маленький Хенни.