Шаги

Он был тенью. Босс сидел в кресле, золотые цепи поблескивали в неярком свете торшеров, стоящих в углах комнаты. В его ногах лежал мужчина, тихо всхлипывая и мелко дрожа. За спиной — верный Сутенёр, часто поправляющий маску за своем лице и без лишних слов стреляющий в любого, кто слишком близко подходит. — Я… пожалуйста!.. все принесу… — бормотал мужчина, протягивая руки с крючковатыми пальцами к кроссовкам Босса, норовя погладить их. Сутенёр вскидывает руку с позолоченным пистолетом, зажатым в ней, и палец медленно давит на спусковой крючок. Смешок, заглушенный шорохом красной шубы, услышал лишь он. — Пожалуйста… принесу все… Мужчина поднимает голову, смотрит снизу вверх на Всевышнего, по его темному лицу размазаны слезы, рот приоткрыт, видны темно-желтые зубы. «Много курит, отродье», — мелькает в голове у Пимпа, пока он краем глаза смотрит на Босса, ожидая хоть какого-нибудь знака, чтобы проломить череп этому наркоману. Босс смеется хрипло, вскидывая голову и сверкая линзами темных очков. — Пожалуйста… — Стреляй, — едва поворачивая голову в сторону своего телохранителя, прикрывая глаза, вздрагивая от звука выстрела, хотя пора бы уже привыкнуть, и ощущая, как тяжелое тело валится к его ногам. — Обожаю, когда люди кланяются мне в ноги, хахах… Пимп слышит в этом смехе усталость и обходит кресло, приподнимая тело с пола и оттаскивая. — Вынеси его потом, — хрипит Босс, не глядя в сторону Сутенёра. Он снимает с себя очки, трет глаза и поднимается с кресла. — На сегодня все, ты свободен. Будь завтра к двенадцати тут, окей, братишка? Пимп кивает, неловко переминается с ноги на ногу и достает телефон. На дисплее — час ночи с минутами. — Уже сегодня, — тихо говорит он, но Всевышний слышит и усмехается. — Сейчас вынесу тело, только подожди немного. Утром, часов в девять, Пимп приходит к Боссу. Суки, которые остаются в прихожей его дома после ночи, не пускаемые дальше из-за ненадобности, высокомерно смотрят на парня, но он не обращает на них внимания. Пимп проходит дальше, бесшумно ступая по дорогому паркету, не скрипя дверями и обходя многочисленные сигнализации. Он готовит завтрак мужчине, усмехаясь тому, насколько часто бывает на этой кухне. Его маска лежит на столе, поверх нее — пистолет, который он вчера направлял в лоб наркоману, а в голове — тысячи обрывков ночей. Когда еда готова и остывает в тарелке, просыпается Босс. Его шаги тяжелые, громкие, и он очень скоро появляется на своей кухне, с удивлением обнаруживая там телохранителя. — Как ты прошел? — интересуется он, зевая и наливая себе воды из графина. — Как ты, — отвечает Пимп, поправляя балаклаву. Всевышний улыбается, смотрит на стол, парня и спрашивает: — Это ты постоянно проходишь мои системы и готовишь здесь завтраки? — Ну, не те суки, что толпятся в твоей прихожей, ожидая, когда дверь в прекрасный мир откроется, — на слове «прекрасный» Пимп делает выразительные кавычки длинными тонкими пальцами, смотря не в глаза, а в сторону, улыбаясь в маску, но этого не видно. — Сейчас только 10, а ты уже здесь и, судя по всему, довольно давно. Зачем? Сутенёр молчит, вертит в пальцах пистолет, постоянно целясь куда-то и тут же снова меняя объект прицела, пока, в конце концов, на мушке не стоит сердце Босса. — Сам не знаю. Но, оказывается, это очень увлекательно. Считай, что это… — Что? — Неважно, — отмахивается Пимп, бросая оружие на пол, хотя ответ готов и вертится на языке, грозя сорваться в любой момент. — Сейчас я поем, оденусь, — Всевышний разводит руки в стороны, демонстрируя свои трусы, — а потом мы решим, что делать с тобой, моя хозяюшка. Пимп смотрит немного зло, но кивает, соглашаясь. Поговорить и решить, что же делать с Пимпом и его стремлением помочь, так и не получилось. Босс будто специально медлил за завтраком, потом не менее долго одевался у себя в комнате, приводил себя в порядок в ванной, перепроверял, все ли оружие готово к переговорам, и еще сотни мелочей нуждались в его внимании. Сутенёр успел за это время осмотреть дом нормально, потому что обычно времени на это не было. Он просто приходил и готовил завтрак, убираясь из дома раньше, чем Босс начнет просыпаться. Зато сейчас времени было навалом. Дом Босса в Майями находился в десятке миль от моря. Небольшой, двухэтажный коттедж с небольшой прилегающей территорией был еще и местом переговоров со многими разношерстными группировками от местной мафии до поставщиков качественной психоделической мути, которой Пимп иногда пользовался с целью забыться. Все было простым, совсем не таким, как представлял себе Сутенёр раньше, до визита в гости к Всевышнему. В комнатах чисто, нигде не валяются окурки косяков и самокруток, не звенят под ногами бутылки. Просто, но сумрачно. Окна постоянно были завешаны плотными шторами, и солнечный свет, натыкаясь на эту преграду, почти не проходил дальше. Исключением стала лишь кухня, окна которой выходили на высокую каменную стену, и потому она не нуждалась в защите от чужих глаз, тем более, Босс нечасто пользовался ей. — Эй, Пемп! Парень оборачивается, отвлекаясь от изучения стеллажа с книгами в маленьком углу коридора. — Мы выходим! Он идет к машине и усмехается тому, как нелепо и абсурдно выглядит его Босс в официальном костюме, удивительно сочетающимся с кроссовками, синей шубе и флаге Америки под короной. Садясь в машину, он думает о том, что это за дилер такой, что Всевышний выглядит серьезнее и… скованнее? — Хватит сверлить меня взглядом, Пемп, — усмехается в накладную бороду Босс, неотрывно следя за дорогой. — Что за дилер? — Старый знакомый. Скользкий гад. Уже пару раз попадался на горячем, но ему удавалось как-то выкручиваться. Хочет часть моего дохода. Пимп замирает, обдумывая. — Надеюсь, в конце встречи эта мразота не решит пальнуть мне в спину, — все так же легко продолжает Босс. — Куда ты прешь, идиот?! Сутенёр усмехнулся, умолчав о том, что выезжать на перекресток на красный свет — ошибка Всевышнего. — Я снова за спиной? — Да. Было бы хорошо, если бы тебя не увидели до самого окончания, но вряд ли он не поставит кого-нибудь у двери. — Что у меня из оружия? — он ворочается в кресле, скрипя бронежилетом по кожаной обивке. — Как обычно, ПП*. — Сколько людей там будет? — Уж это я не знаю, братишка. Трусишь? Пимп ощеривается, вжимается спиной в кресло и хрипит: — Не лезь ко мне со своими шутками, потому что твое сердечко на прицеле даже сейчас!.. Босс скашивает глаза. Сутенёр, пряча руку, дергает стволом. — Бунт? Оружие исчезает за спиной владельца. — Так-то лучше, — улыбается в бороду Босс. Дом «старого знакомого» был слишком большим и выделяющимся. Но в окнах, выходящих на главную улицу, не было ничего из того, что могло бы рассказать о грязном деле его хозяина. — Чистенько тут, — обращается Босс к Сутенёру, когда они проходят маленький сад. Там действительно красиво. Невысокие, аккуратно остриженные деревья, миленькие клумбы с цветами. Пимп подумал о том, что неплохо было бы устроить что-то похожее на дворе Всевышнего. -…видел её? О, мне бы такую… Я бы её так красиво трахал. На этих, — Босс замолкает, вспоминая слово. — На шелковых простынях. Сутенёр провожает взглядом девушку в платье горничной. Кивает, оценивая ее фигуру. — Эй, крошка, как тебя зовут? Она оборачивается и пожимает плечами. — А где твой хозяин? — она думает немного, а после показывает рукой в сторону дома. — Кажется, она немая, — шепчет Пимп на ухо Боссу, когда девушка отворачивается к круглой клумбе. — А жаль… Дверь дома, до которой они так и не дошли, отворилась, являя статного мужчину. Позади него стояли двое вышибал — высоченных перекаченных мужиков — держащих по дубинке в руке и пистолет за поясом. И Сутенёр понял — будет сложно.