Уевый партнер

- Нда, хуевый партнер мне попался, - беззлобно гыгыкнул долгожданный предназначенный Шона Гастингса в их первую знаменательную встречу. Шон с трепетом ожидал своего девятнадцатилетия, за полгода серьезно озаботившись над тем, что же именно он изобразит на левом предплечье в день рождения. Рисовал он просто отвратительно, если не хуже, а обращаться к специальным людям, на которых мода пошла всего каких-то жалких десять лет назад, он не собирался из принципа. Все внутри содрогалось от мысли доверить такую интимную вещь, как первая связь с предназначенным, постороннему, хоть и с приличными навыками рисования. Поэтому восемнадцатилетний Шон решил просто написать будущему возлюбленному что-то очень особенное, что-то, что покажет его как эрудированного, серьезного парня, коим и являлся студент исторического факультета первого курса Оксфордского университета. - Бля, я обязан это сделать, - заявил одним субботним солнечным утром Дезмонд, запрыгивая на разворошенную ночными приключениями кровать с линейкой в руках и проворно залезая Шону в трусы. Спустя два месяца усиленных поисков подходящей фразы, Гастингс остановил свой выбор на легендарном изречении Юлия Цезаря “Пришел. Увидел. Победил”. В день своего девятнадцатилетия Шон, запершись в комнате общежития, старательно выводил ручкой Veni Vidi Vici. Надпись получилась аккуратной, под легким наклоном. В конце Шон добавил завитушку, на случай, если кто-то еще решит использовать именно эту фразу. - Хуевая хватка, - прыснул Дезмонд, когда Шон не смог поймать бутылочку брошенного ему йогурта, и та, ударив Гастингса в лоб, упала на пол и укатилась под стол. Дальше Шону оставалось лишь ждать девятнадцатилетия своего партнера, когда тот откликнется, и уже вместо стертой за несколько дней надписи появится новое, уже несмываемое изображение. - Я не собираюсь выслушивать все это дерьмо от человека с членом в руке, - огрызался Дезмонд во время очередной ссоры из ничего. Каждое утро Шон просыпался в трепетном ожидании увидеть на белой коже черную роспись ответа, но партнер взрослеть не торопился еще два тяжелых года. И лучше бы этот ублюдок не вырастал, серьезно. - Я бы на твоем месте прислушался к человеку с четырьмя яйцами, - наставительно парирует Шон, поправляя очки в привычном жесте. У Шона был тяжелый день. Сосед по комнате всю ночь трещал по скайпу со своей предназначенной, мешая спать, лекция о первом вторжении римлян на территорию британских островов была чертовски скучной, а в холодильнике закончился йогурт. И завершением этого великолепного дня стал внезапно проявившийся на левом предплечье нарисованный стоящий член с крупными волосатыми яйцами и задорно торчащей головкой. - Ха, хоть где-то они у тебя волосатые, - сипло бормочет сорванным голосом Майлс, проводя пальцем по означенным деталям рисунка. Шон сперва даже попытался оттереть этот срам со своей руки, отчаянно надеясь, что это какая-то шутка. Рисунок никуда исчезать не собирался, и вскоре стал причиной рубашек и кофт с длинным рукавом на всю оставшуюся жизнь несчастного британца, а также обрек на реально "хуевые" шутки со стороны будущего возлюбленного. - Господи-боже, какая же у тебя охуенная рука, - забывшись в наслаждении выдыхает Дезмонд, выгибаясь навстречу пальцам левой руки Гастингса. Долгожданная встреча с предназначенным произошла всего спустя год – Дезмонд Майлс оказался студентом по обмену и представили их друг другу на очередной студенческой попойке. Ознакомившись с претензиями своей судьбоносной половинки и едва избежав реально удушающих объятий, Дезмонд, обезоруживающе почесав репу, прояснил, что в день своего рождения так ужрался со своими полудурошными друзьями, что заснул в самый ответственный момент, а те даром времени не теряли. - Продолжишь меня провоцировать, и я тебе руку в зад по самые яйца засуну, - растягивает губы в ухмылке Гастингс, облизывая кадык захлебывающегося в стонах партнера. Впрочем, спустя шесть лет совместной жизни невозможность носить футболки или привычно закатывать рукава рубашек - последнее, что заботит Шона Гастингса. Разве что примерный сын своей матери каждый раз придумывает все более сумасшедшие способы скрыть от миссис Гастингс откровенный срам на своем предплечье. Вряд ли его матушка готова сопоставить образ милого и вежливого юноши из Штатов и хуевую татуху на руке своего сына.