Спящая красавица

Квартира, выделенная Чуе и Дазаю в первое время их работы как дуэт, еще таким зелёным и только вылетевшим из «гнезда» наставников, птенцов, наполнена запахом таблеток, дешевого пойла и едой из наборов быстрого приготовления. Мерно работает вентилятор, гоняя запахи по кругу и вскоре к этой какофонии добавляется запах сигарет. — Я просил тебя не курить в квартире! — Дазай Осаму, эспер, что блокирует способности других одаренных стоит просто прикоснуться пальцем, сидит на кухне, читая книгу, которую Накахара видел в руках соседа вчера, позавчера, месяц назад и, возможно, год назад. — Ты забрал документы и билеты? Клянусь, если мы провалим это дело из-за твоей лени!.. Легче перевести тему, если разговор нужно вести с суицидальным маньяком. Препираться из-за какой-то злосчастной сигареты под конец дня не было никакого желания. — Не нервничай, принцесса! Дазай нехотя отрывается от книги и, выйдя к Чуе из кухни, взмахивает парой липовых документов и билетами в другой конец страны. — Самолёт на шесть утра — бесцветно говорит Осаму — Не забудь выпить таблетку. Последние слова пропитаны лживой заботой. Ими можно отравиться или захлебнуться, только вот, какая досада, у рыжеволосого эспера на них иммунитет. Чуя фыркает и идёт к своей тумбочке, где уже заботливо и не самим рыжеволосым, приготовлен стакан воды и таблетка снотворного. Накахара ненавидит таблетки, что медленно убивают его. Ненавидит Дазая Осаму, которого поселили вместе с ним больше полугода тому назад. Ненавидит весь мир, а ещё свои способности, что поглощают его личность, стоит гневу взять над низкорослым парнем верх. Порча, что из-за постоянных вспышек гнева не дает никому расслабиться. Ни Мафии, ни самому Накахаре. Дазай Осаму, спящий на соседней кровати, чтобы в любой момент успокоить способности Накахары. Соседи из Портовой Мафии, накаченные головорезы, готовые в непредвиденном случае свернуть Чуе шею. Отрубить голову. Лишь бы остановить взбешенного эспера, что одним касанием может приложить тебя к земле так, что ты почувствуешь, как от неведомой силы давления у тебя начинают лопаться органы. Портовая Мафия любит своего пса. Портовая Мафия боится его, потому что пес немного бешеный и может кусать всех подряд. Чуя тушит так и не докуренную сигарету, окурок бросая в кусты с гортензиями, и с обреченной повинностью выпивает таблетку снотворного, после чего садится на потрепанный диван, слыша хмыканье Дазая, который находит что-то забавное в казалось бы ничего не значащих действиях партнера, а после включает телевизор. Новостные сводки, глупые передачи, опротивевшие песни, что играют, кажется, и из утюга… Это усыпляет рыжеволосого юношу и вырывает с уст Накахары сладкий зевок. Телефонный звонок нарушает тишину и выводит Накахару из полусонного состояния, но ненадолго — таблетки постепенно берут верх и вот он аккуратно готовится ко сну, снимая с себя шорты, в которых проходил пол дня, и майку, когда как Дазай разговаривает с очередной пассией по телефону. — Нет… — доноситься из кухни до слуха Накахары — Я сегодня не смогу прийти… Солнышко, не обижайся… Малыш?.. Алло!.. Похоже Осаму послали, и Накахара не может не усмехнуться, слыша о очередной любовной неудаче. Кому как не Чуе знать обо всех удачных и неудачных похождениях Осаму? Рыжеволосый эспер знает о всех пассиях своего соседа и напарника. Те приходили в ЕГО квартиру, пили с Дазаем дешевое вино, и из-за этого рыжеволосый долго не мог попасть в СВОЮ квартиру, бродя по переулкам, посещая бары и знакомясь с непонятными личностями, которые травили пошлые байки и рассказывали о несправедливости жизни. Наверное, Осаму и трахал их на соседней кровати, когда сам Чуя спал под действием таблеток. О Дазае думать совершенно не хочется. Больше всего ему нравится думать о начинающей актрисе, его подруге, что Чуя хочет профинансировать как только получит достаточно влияния. Она милая, она приятная. Думая о ней, Накахара неволей свыкается с постоянными подавлениями собственной воли. Кровать приятно принимает эспера, под действием таблеток, в свои объятия, и Чуя Накахара наконец погружается в сон.

***

Дазай Осаму был человеком, на которого всегда смотрели. У него не было уж сильно красивой внешности, притягательного характера и изысканных манер. У Дазая был длинный язык, прозорливые глаза и интуиция, от которой женщинам сносило крышу и те были готовы раздвинуть ноги не размениваясь на мелочи, а мужчины лишь усмехались и покровительственно хлопали по плечу. Ко всем можно найти подход. Так считал Дазай и всегда был прав. Можно найти подход даже к этому рыжему парню, что спит за спиной Осаму, не подозревая о том, что тот божественно красив, а во сне может переплюнуть любую женщину, что была в жизни Осаму. Дазай улыбается, смотря на такое невинное и совершенное существо. Накахара Чуя, сам того не подозревая, нашел подход к Дазаю Осаму. Эспер подходит к своему соседу и улыбается, видя красивое лицо. Такие он видел в искусно расписанных книжках с сказками. «Спящая красавица». Только вот Чуя в тысячи раз красивее всех нарисованных картинок. Им не передать то совершенство и невинность, что сейчас находится перед глазами шатена. К Чуе хочется прикоснуться и в тоже время не касаться, боясь разрушить, сломать и навредить. Накахара размеренно дышит, его тонкая кисть согнута и указательный палец с аккуратными ноготками касается нежно розовых губ. — Был бы ты таким всегда, Чуя… — выдыхает Дазай, забираясь на чужую кровать, нависая сверху и целуя напарника в тонкое, голое плечо, покрытое веснушками. От непрошеной, но приятной ласки Чуя фыркает и улыбается во сне. Губы гладят бледную кожу собственного пальца. — Что ты творишь? — с потемневшими от похоти глазами бормочет Осаму. Аккуратно сняв с рыжеволосого парня одеяло, Осаму гладит тонкую руку, и Чуя, недовольно сопя, поворачивается на другой бок, дрожа от холода. — Сейчас. Сейчас. Я тебя согрею. Дазай аккуратно толкает Накахару так, чтобы тот лежал на спине, чтобы прижаться к голой груди напарника. Ощущения ни с чем несравнимые. Данный вид… сексуального удовлетворения появился в голове Дазая не более полу года тому назад. Интерес, постепенно перешедший в практику, вызывал в суицидальном маньяке множество чувств: от адреналина до банальной похоти. Он уже проворачивал подобный способ сексуального удовлетворения с двумя девушками и одним смазливым мальчиком, с которым довелось познакомится в баре. Именно с тем парнем он и опробовал свой план по негласному совращению Чуи Накахары. Дазай считал, что именно Чуя был виновен в данном извращенном виде его любви. Накахара был постоянно под успокоительными таблетками, а потому всегда несколько сонный, и перед сном обязательно должен был выпивать мощное снотворное, от которого со временем могло просто отказать сердце, не выдержав нагрузку. Вечно дерзящий и до скрипа зубов беспринципный. Готовый убить любого, кто подойдет к нему ближе положенного. Если бы не успокоительное, то Накахара бы давно убил пусть и не самого Осаму, но добрую половину младших сотрудников мафии. Единственное состояние Чуи, в котором Дазай мог получить свою долю любви от соседа — спящее. Это смешно и отвратительно, но в этом было нечто личное, приятно щекочущее самомнение любителя суицида. Дазай аккуратно целует кожу Накахары, стараясь не сильно сдавить и не увлекаться — следы от подобных ночей явно наведут соседа на неприятные и ударяющие по репутации Осаму, мысли. Может Чуя и был идиотом, но не дураком. Осаму аккуратно проводит рукой по талии и снимает с напарника трусы. Накахара во сне дергается, ищет дополнительный источник тепла, помимо тела Дазая, неосознанно помогая шатену. Эспер аккуратно целует рыжеволосого, постепенно поднимаясь выше — чувствительную кожу лобка, девственно чистую, что всегда удивляло эспера в своем партнере, потом живот, грудь, скулы и наконец губы, которые бормочат всякую околесицу, и похоже, мозг Накахары реагирует на внешний «раздражитель», давая Чуе сны эротического характера. Дазаю хочется, чтобы во сне Чуи, как и в реальности, его партнером был он. Осаму трясет, и когда дрожащими губами он касается губ Накахары, его ведет и он распадается на тысячи ощущений, от которых кружит голову: страх, благоговение и чувство вседозволенности. Шатен проводит рукой по внутренней стороне бедра и аккуратно разводит ноги напарника. — Не переживай, мы с тобой уже это проходили. Слова сказаны в пустоту, не то для спящего Чуи, не то сам суицидальный маньяк пытался себя успокоить. Входить в расслабленное тело спящего человека не составляет труда. Чуя хмыкает под Осаму, кривит личико, ерзая, неосознанно насаживаясь сильнее. С губ Накахары сходит тихий стон и Дазай напряженно смотрит на лицо партнера. — Чуя? — тело шатена покрылось испариной от страха, что рыжеволосый не спит, притворяется. Прослыть для Накахары грязным извращенцем и жить с этим, выше сил эспера, но к счастью Накахара продолжает спать, вертеться, явно ощущая дискомфорт, но не просыпаясь. Таблетки, которыми пичкают Накахару, оказываются действительно очень мощными. Аккуратные движения бедрами и размеренное дыхание Чуи. От всей этой извращенной во всех смыслах ситуации Осаму находится на пике возбуждения. Дазай боится кончить раньше времени. Не успеть выйти и в итоге запачкать идеального Накахару. Сам рыжеволосый эспер иногда шумно вздыхает, водит бедрами, иногда пытаясь лечь на бок и свести ноги. Осаму видит слегка возбужденный член Чуи. Хочет прикоснуться, помочь ничего не знающему сексуальному партнеру, но снова давит в себе свои желания. Пусть лучше Накахара думает, что он возбудился от горячих снов с пышногрудыми блондинками и передернет в туалете, чем будет косо смотреть на боевого товарища. Кровать противно скрипит от движений. Дазаю иногда интересно — слышат ли их соседи? Точнее его… Сейчас же, ощущая податливое тело под собой, не хочется ни о чем думать, кроме того, что это рыжеволосое совершенство, сам того не осознавая, отдается Дазаю, делая последнего невероятно счастливым в эту ночь. — Нака… Я… Прости… — слетает с губ Осаму хриплый шепот. Осаму аккуратно выходит из ануса Чуи и, кое-как добравшись до туалета, дрочит с искаженным от похоти лицом. «Извращенец!» слышит он голос Чуи в своей голове и кривится от боли, похлеще той, что он получал от плётки, когда его наставник был недоволен учеником. «Больной ублюдок!» продолжает голос в голове. Осаму опускает взгляд, закрывает глаза и, представив мерно дышавшего и спящего Накахару, пару раз проводит рукой по члену, после чего кончает, пачкая руки в собственной сперме. Вымыв руки и приведя себя в порядок, Осаму подходит к кровати соседа и, натянув на того обратно трусы, накрывает товарища одеялом. Снова взглянув на такого совершенного и невинного партнера, Дазай Осаму признает сам для себя, что ненавидит Накахару Чую всем прогнившим сердцем.