Я тоже люблю тебя, Сокджин

Совсем ничего не изменилось за последние четыре месяца: квартира все так же не убрана, мебель та же и человек, ради которого Намджун пришел сюда, тот же. Изменилось лишь их отношение к жизни. Джин сидел пьяный на кухне. После того, как он открыл дверь, парень не мог прийти в себя и понять своим отравленным алкоголем мозгом, что же делать. Выгонять не хотелось, а пропускать тем более. Джин, ничего не сказав, просто ушел на кухню. Голова выдавала, что завтра он об этом пожалеет, но сейчас ему было плевать. — Я слышал, — начал Намджун, пройдя на кухню, — ты забросил петь? Стакан с только что налитым соджу, из бутылки, стоящей на столе, вырывает крепкая рука и заставляет Джина посмотреть, как пойло бездушно выливают в раковину. Запах алкоголя стоит во всей квартире, но хозяин его не чувствует. Беспомощно опустив голову, он лишь тихо выдыхает. Намджун повторяет свой вопрос и садится напротив Джина, внимательно смотря на него. Джин замечает, что тот стал выглядеть взрослее в этой черной кожанке и черной блузе под ней. Белые обесцвеченные волосы, зачёсанные назад, позволяли пьяно пялиться в полные решимости и серьезности глаза. Намджун немного улыбался, но во взгляде читалась грусть. Брови были ярко выделены на бледном лице. Джин не знал, это косметика или у него и вправду такой цвет кожи. В голове с приходом парня началась твориться каша. — Да, а тебе то что? Джин не может больше сидеть и встав, пошатываясь подошел к окну. Достав из пачки сигарету, он прикурил, держа ее дрожащими от алкоголя пальцами. Через две затяжки сигарету нагло вырывают и тушат прямо о подоконник. Джин зол. Он ненавидит, когда парень делает то, что считает нужным и не считается с мнением старшего. Он не поворачивается, устало смотря на улицу. Намджун расположил свои руки по обе стороны от Джина и прислонился к спине хена. Была осень и именно в этот день надо было пойти дождю. Сырость и слякоть была настолько же противна, насколько в душе Джина вызывали отвращение все чувства, вошедшие к нему с парнем из открытой недавно двери. — Ты же не куришь. Хриплый голос прозвучал у самого уха приятно обдав его теплом. Намджун не хотел видеть Джина таким. Парень виноват во многом, но это не должно отражаться на карьерах. — Как видишь, начал. — Джину больно. Его обнимают сильные руки, а он готов разреветься, словно девчонка. Чувства внутри бушуют и противятся желаниям хозяина. Если Джин хотел вырваться, то Намджун просто сжимал его сильнее и утыкался носом в шею парня, вдыхая сигаретный дым, алкоголь и немного парфюма. «Удивительно, — думал он, — даже туалетная вода та же». Воспоминания вспыхнули в голове Мона и не отпускали его с момента, когда он переступил порог. Кухонный стол напоминал о том, как парни вечерами или с утра сидели за чашкой кофе. Джин готовил им что-то невероятное, каждый раз прося закрыть глаза, когда все оставалось лишь разложить. Намджун с удовольствием делал это, а когда открывал, стол был заполнен. Так же с этим столом был связан их первый секс. Намджун споил Джина, а тот вдруг начал незаметно от людей, сидевших за столом с парнями, возбуждать его прямо под столом. Из ресторана пришлось уехать на такси, а в квартиру попали они не с первой попытки — ключи не вставлялись в замок в руках Намджуна, который начал целовать Джина еще в лифте. Пьяный Джин был очень раскованным, не таким как обычно. «Я хочу на столе». После этой фразы, произнесенной хриплым голосом, Намджуну сорвало крышу во второй раз и, не говоря ни слова, он потащил парня на кухню. Впечатывая в столешницу. Верх у них уже был снят еще в коридоре, а джинсы не сползали и Намджун сказал подождать. В итоге они около минуты снимали с себя уже бесившую вещь, но после продолжили с еще большим упоением целоваться. Перевернув Джина, Мон вставил пальцы в его рот, приказав облизать. О смазке он забыл, конечно же. Джин пытался что-то сказать, но Мон не давал. Вскоре парень так увлекся обсасыванием находящихся во рту пальцев, что партнер приказал ему прекратить. «Остановись или я кончу, даже не входя в тебя» — эта фраза немного отрезвила Джина, и он сказал: «вставляй, я готовился.» Секс вышел безумным. Стоны Джина заполняли все пространство кухни. Шлепки двух голых тел друг о друга создавали еще более возбуждающую атмосферу, а грязные фразы Намджуна, вроде «Шлюха», «Стони, тварь» довели парней до безумного оргазма. Джин тогда отрубился и Намджуну пришлось нести его на кровать, чтобы потом обнять и уснуть вдвоем. Но сейчас Джин отбился от обнимавших рук парня и не позволил даже подойти к себе. Мон не понимал, что не так. Он вроде даже не намеком пытается показать, что все еще скучает по нему и вообще, простил Джина, но видимо пьяный парень витал в своих облаках. -Намджун, — Джин пошатнулся, но успел схватиться за стол. Голову парня кружило от перепитого спиртного, а ноги подкашивались. — Прос… Организм Джина не выдержал и выплеснул содержимое желудка на пол. Намджун тут же бросился к парню и схватив того, аккуратно поставил на колени на пол. Когда первая часть рвоты прошла, Джин опять попытался что-то сказать. Он поднял голову и посмотрел слезящимися глазами на Джуна, но его опять начало тошнить. Он понял, что выглядит никчемно и жалко. Джин стал противен самому себе, блюя на пол, рядом со смотрящим на него Намджуном. Тому было ничуть не противно, в отличии от Джина. Лишь тоска проявлялась в его взгляде. Истерика Джина пришла сразу, как тошнить стало нечем, а Намджун начал убирать все, что тот успел выплеснуть из себя. Слезы, что нахлынули на глаза, сделали взгляд мутным, а Джин лишь начал говорить. -Прости, Намджун, прости, — парень улегся головой на пол и начал биться об него. Намджун быстренько подложил туда мягкую подстилку со стула и пошел за шваброй. — Я такой идиот! Джун! Я тебя любил, тебя! Я не знаю, зачем изменял тебе! Джун! Черт возьми, просто убей меня, просто пошли меня! Я не могу больше так… Мучаться… И Джин, перестав биться головой, ожидает тех самых, едких слов, но вместо них парня обнимают и поглаживая по голове говорят: — Я тоже люблю тебя, Сокджин.