20 марта 2017 г
При одном упоминании этой даты, мое сердце совершало быстрый секундный полет — в пятки и обратно. В последнее время я совершенно разучился управлять своими чувствами, эмоциями, поступками. Все превратилось в один серый несносный ком, который буквальным образом прокатился по моей жизни. Я наивно верил, что отдых коим образом поможет мне снова встать на тропу нормальной жизни, без сомнительной жалости к себе, дурацких вредных привычек и паршивого каждодневного настроя. Но, спешу полагать, что время проведенное в сей отпуск только усугубило мое состояние, словно наполняя меня нескончаемым одиноким серым гулом внутри, напоминая о мнимой неизбежной участи. «Все в твоей голове» Ведь правда, все наши проблемы изначально формируются в нашем сознании, в его толще. Сначала формируются, потом созревают и окончательно ломают наши изначальные представления о «беззаботной» жизни. За свои годы я понял важную вещь: насколько негативно мы себя программируем, настолько глубже проблемы себе отыскиваем. Ведь было бы гораздо проще, если бы человек умел грамотно расставлять приоритеты на чувства и эмоции в своей голове. Не опираясь ни на какие факторы извне, а руководствуясь лишь меркантильностью на благо себе же самому. Быть может, тогда и самый сокровенный процесс под названием «любовь» не существовал и вовсе. Мы сами любим создавать себе проблемы, а потом страдаем, переживаем, позволяем себе быть слабыми, потому, что так, порой, бывает проще. Легче всего сдаться и пожалеть себя. Я сам себя не узнаю. Если бы буквально три года назад мне сказали, что я буду так тривиально переживать один из периодов своей жизни, когда вокруг столько возможностей и так мало времени, я бы не задумываясь швырнул в него что-нибудь потяжелее и со смехом удалился. А что сейчас? Я могу провести сутки в запертом помещении, выбирая в свои союзники пачку сигарет и бутылку виски. Ненависть к себе растет с каждым днем, точно так же, как и абсолютная беспомощность без запаха, прикосновения и тихого шепота одного лишь человека. Какой-то ограниченный человек. Ограниченный умом, если хотите. И не только умом. Руководствуясь всеми изъезженными правилами, я могу с абсолютной точностью резюмировать, что ни одна народная пословица и поговорка не работает на деле. Ни один совет, вылетевший из безразличных уст не приходит в действие. «Все пройдет, и это тоже пройдет»***
Снова возвращаясь к этой дате, я чувствую какое-то нездоровое волнение и полнейшую неуверенность в себе, словно предстаю в уменьшенном виде перед огромным и злым, настроенным против меня, миром. Хотя, все это так жалко. Все вокруг и я сам, и особенно мои проблемы в моей же голове. Причина сего бурного процесса эмоций — снова лишь один человек. Человек, страх увидеть которого затмевал все. А одновременно со страхом дикое желание снова вдохнуть с ней один воздух. Я знал наверняка только одно: сегодня она точно будет там же, где и я. И при одном упоминании сего факта в своих мыслях, мне в один миг хотелось сбежать, просто раствориться и превратиться в никогда несуществующего человека. Я знал, что будет еще хуже. Но в другой миг меня одолевало нестерпимое желание приблизить этот момент. И снова исход прежний: будет еще хуже. Пусть.***
Праздничный концерт закончился. И это все, что я мог бы рассказать о нем. Остальное — пустошь и туман. Ни одной запоминающейся детали. Я увидел нужного мне человека, да. Это было. Но, не узнал. Как же время и обстоятельства сильно меняют характер и взгляд на жизнь. Я все еще люблю, дико и безумно люблю. Только не знаю кого. От этого человека, будто не осталось ничего прежнего, за что так упорно зацепилось мое сердце. Я вижу только знакомую оболочку и совершенно чужое содержание. Скажи, пожалуйста, что мне показалось… -Чего застыл, Дмитрий Николаевич? — сзади раздался неожиданный голос, заставляя меня развернуться и на мгновение опомниться. -Александр Борисович, -с улыбкой протянул я, возвращая себя в реальность, -Даже возможности не было с вами поздороваться, — попытался оправдаться я за ранее упущенную возможность подойти. -Да ничего, бывает, — добродушно отозвался он, стреляя глазами по сторонам, и в буквальном смысле призывая к себе человека, от которого мне сейчас так хотелось сбежать. -Как я Вас рада видеть, Александр Борисович! -Моя дорогая! — какие любезности. Хотелось в эту же секунду удалиться с «места встречи, которое нельзя изменить» -Привет, — сдержанно с натянутой улыбкой произнес я, в голове молниеносно перебирая все возможные варианты причин откланяться прямо сейчас. Глядя, каким жестом Пелагея поприветствовала меня, Градский даже смутился, и больше всего я боялся, что он любым способом попытается помочь зачину разговора между нами. -Ребят, я вас оставлю, — ну, или совсем не даст шанса на иной исход. -Рад тебя видеть, — не своим голосом произнес я, после откашливаясь и пытаясь держать марку. -Я тоже, правда, — если бы это было так, твое лицо бы не кричало об обратном. Что вообще за привычка у людей врать? -Как семейная жизнь? -Все отлично, — с неуверенным вздохом, словно пытается меня в этом убедить. Хотя, все выглядит так, будто она и правда счастлива. По-настоящему. -Ты больше ничего не скажешь? — после продолжительной паузы, она вдруг снова вызвалась «спасать» ситуацию. -А что я должен сказать? Проинформируй. -Ты совсем не изменился, Дим. -А ты изменилась. До неузнаваемости. -Ты ошибаешься, — медленно качая головой с какой-то больной улыбкой. Неужели правда ошибаюсь? -Ладно, мне пора, извини. -Подожди, — мой внутренний голос среагировал куда быстрее, чем разум, -Поль, мы не виделись почти вечность, — я даже немного замялся, обдумывая, стоит ли озвучивать вторую часть моего предложения, -Может, посидим где-нибудь за чашкой кофе? -Я не могу, прости, -обводя меня невинным взглядом, она мягко улыбнулась. -Назови хотя бы одну причину, по который ты не можешь задержаться буквально на часик, -потребовал я, прекрасно зная, каков будет ответ. -Причина всего одна, и ты ее знаешь, — уже более светло улыбаясь проговорила Поля, в глазах ее я снова увидел свет и те огоньки, которые всегда ярко светили. -Неправда, мы пока не знакомы, — я сам не мог сдержать улыбки при одном лишь упоминании о маленькой Таси, которую подарила этому миру именно эта девушка. Девушка, которая стоит сейчас напротив, которая упорно засела в моих мыслях и проделала огромное отверстие в сердце, заседая там на зиму, а то и на две-три зимы. А, может, она и вовсе туда перебралась навсегда.-Причина уважительная, конечно, — усмехнулся я. Чувствуя какой-то странный внутренний порыв, я сразу же поддался ему и мягко прикоснулся рукой к ее ладони, после сжимая ее. Девушка лишь перевела взгляд на наши руки, поджимая губы и глубоко вздохнула, словно намереваясь сказать что-то важное. -Знаешь, я думаю, у меня получится договориться с дочкой на пару часов, — я расплылся в улыбке, услышав лишь первые несколько слов, отчетливо восстанавливая «прежнюю» Полю в своих глазах. -Я буду ждать тебя в машине, она за углом припаркована, — еще раз взглянув на девушку, я быстрым шагом направился к выходу со сцены.***
-Куда едем? — едва открывая дверь, осведомилась блондинка, после усаживаясь в кресло. -Любое место, которое назовёшь, — я завёл машину и вырулил со двора здания. -К тебе, — два слова и я обомлел, задерживая дыхание. -Просто не хочу ни в какие людные места, — пояснила она с улыбкой, глядя на моё напряжение. -Как скажешь. Дорога без единых препятствий заняла буквально полчаса. Я, признаться, редко бываю в своей квартире, но, как говорится, достаточно метко. Здесь как-то до боли серо, угрюмо и очень одиноко. Не особо тянет, знаете ли. -Красиво здесь, — подметила Поля, пересекая границы одной комнаты за другой и оглядываясь по сторонам. Я следовал за ней, гуляя по собственной квартире, словно по неизвестной местности. -Так непривычно, — улыбнулась она, ладонью проводя по практически гладкой поверхности моей головы. -Что, не нравится? -усмехнулся я. -Почему? Нравится. — не особо уверенно, однако, но и на том спасибо. -Чай, кофе, виски, коньяк? -Чай зе... -Зелёный, без сахара. Я помню, — поспешил опередить я. -Я тоже все помню, — с некой тоской, опуская глаза. -Зачем ты это говоришь? -Хочу, чтобы ты знал. -Узнал, легче не стало, знаешь. — она подняла на меня глаза. Мои родные глаза. Я, наконец, начал доставать свою Полю из этой хорошо упакованной оболочки. -Мне тоже не стало легче, ни тогда, ни сейчас, — за-чем?! Зачем снова эти разговоры? -Хватит, — я постарался одернуть её, вернуть в реальность. Ее глаза за секунду наполнились жидкостью и стали похожими на хрусталь. -Ты ведь счастлива! -Счастлива, Дим, — сбрасывая соленые капли с глаз, подтвердила она. -Я действительно счастлива. -Пожалуйста, не плачь, — я слегка прижал девушку к себе, подбородком утыкаясь ей в макушку. -Ты всегда меня так обнимал, — я чувствовал как она улыбается. -Я помню… И как ты меня называл помню. -Маленький мой, — с улыбкой протянул я. -Зачем мы это делаем сейчас? -Не знаю, — она помотала головой, с новой силой вжимаясь в меня. -Если ты счастлива, зачем ты позволяешь себе окунаться в воспоминания? Ты мазохистка? -Нет, это ты у нас мазохист самый настоящий. Сколько это ещё будет продолжаться? — она подняла на меня глаза, часто моргая, и уставилась в ожидании ответа. -Ты о чем? -Ты знаешь о чем. Ещё не надоело? — я резко оборвал все тактильные связи и, бросив взгляд на неё, покинул комнату. Признать, что я стал слабым? Не могу справиться с собственными чувствами? Да пожалуйста! Так и есть. Вести вечные беседы на тему жизненных ценностей я устал. «Все пройдет» говорите? Вот и подождём. -Дим, — её голос как наркотик: удовольствие от очередной дозы, и одновременно приближение кончины. -Так жить нельзя. -Как «так»? Все как прежде: альбом пишется, эфиры снимаются, клипы монтируются. Все по-прежнему, — повторил я, приближаясь к ней. -Не все, — снова на ту же больную точку. -Хватит, — прокричал я ей прямо в губы, от злости сводя скулы до боли. -Тебе нужно стать сильнее, — с прежним спокойствием продолжала она. -Как раньше. -Источник сил иссяк, высох, — безразлично пояснил я. -Найди, — она мягкими движениями начала водить своими ладонями по моей груди, в точности так, как делала это раньше, по той же самой траектории, ни сантиметром не ошибаясь и не сбиваясь с выверенного пути. -Мне не нужен какой-то чужой источник, мне нужен свой, проверенный, неужели ты не понимаешь? -от досады голос заметно начал дрожать, но на сегодня жалости уже достаточно. Я попытался взять себя в руки, стать, наконец, инициатором конца этого разговора, этой истории и той боли. Снова пришел к тому, что мы сами выстраиваем себе проблемы, сами позволяем себе впасть в это «страдальческое» состояние и словно наркоманы получаем новую дозы жалости. Противно. -Не жалей меня, — сдержанно просил я, когда Поля, как ни в чем не бывало, принялась нежно очерчивать мои скулы, бережно прикасаясь к ним тыльной стороной ладони. -Хватит, — в очередной раз проголосил я, буквально выкрикивая мольбу. Пелагея будто не слышала меня: девушка упорно не позволяла мне отдалиться от нее, прижимаясь ко мне. Прижимаясь так, как раньше, когда приходила абсолютно опустошенная, без сил. Прижимаясь так, словно не было никакой пропасти, словно время вернулось вспять и замедлило свой темп. -Как же я по тебе скучаю, — едва слышно прошептала она, заряжая мою шею армией мурашек. -Невероятно, -выдохнула она, снова вбирая воздух. Морально я уже был уничтожен, но, опять же, мы сами позволяем себе слабости, сами позволяем быть слабыми в чьих-то руках. Пусть, даже, и таких, до боли родных, руках. Позволяя себе перестать думать хотя бы на несколько секунд, я последовал примеру блондинки. Ее, такие знакомые мне прикосновения, отдавались неимоверной болью в груди, но я позволял ей причинять мне боль. Вновь и вновь. Сам позволял. Мелкие влажные поцелуи сравнивались с больными уколами, запах, который заполнил помещение уже давно одурманил, уже давно стал любимым и ненавистным мною одновременно. Родные губы так нежно и мягко прикасались к моей шее, оставляя мелкие следы ровно на тех же местах, что и раньше, наконец, добираясь до своей цели. И, помедлив с секунду, Поля нерешительно прикоснулась к моим губам, прикрывая глаза и шумно выдыхая. -Ты сама делаешь себе больно, так же, как и мне, — прошептал я, не отдаляясь ни на миллиметр. -Знаю. -И все равно продолжаешь, — усмехнулся я. -И все равно продолжаю, — согласилась она, требовательно целуя меня в губы. Целуя так развязно, прерывисто, пытаясь держать дыхание. Сильно зажмуриваясь, выпуская несколько одиноких слез, она с новой силой прижималась ко мне, будто пытаясь найти укрытие в моих руках. -Прости. -За что? — с прежней силой прижимая девушку к себе, я снова уткнулся подбородком в ее светлую макушку. -За мои слабости. А я еще тебя учила, как жить нужно, — усмехнулась она. -Знаешь, Поль, я думал, что сегодня мы поставим окончательную точку. Но, как-то не выходит. -Нет, очередная запятая, — тихо рассмеялась блондинка, заражая своим смехом меня. Душу разрывает, а мы смеемся над собственными ошибками, стоя в обнимку и не решаемся что-либо изменить, повернуть не туда, выйти на неизведанную тропу. Люди часто позволяют себе ошибаться, заранее зная это, сами позволяют себе нажить проблем, поддаться слабостям. Все в наших руках. И то, что будет с нами дальше, зависит лишь от нас самих.