Мелодия погасшего солнца

Unhappy girl Fly fast away Don't miss your chance To swim in mystery You are dying in a prison of your own device. The «DOORS» Бродя по тёмному коридору, в галереи одного из этажей замка Луна, сверявшаяся с Картой, буквально налетела на профессора зельеварения, сохраняя невозмутимо-мечтательный вид. - Мисс Лавгуд? Что за похождения среди ночи. Минус…. Снейп внимательно присмотрелся к девушке. Вид её оставался такой же отрешённый, что он даже забыл снять баллы. - Лавгуд! Мисс Лавгуд? – сказал он грубо, слегка настороженно. Затем, стоя вплотную к Луне, крепко взял её за плечи и встряхнул. Луна, как будто очнулась, потом осмотрелась по сторонам. - Я извиняюсь, - растерянно промолвила девушка. - Страдаете лунатизмом? – холодно, чуть иронично проронил Снейп. Мастер Зелий был уставший от своих проблем, к которым ещё добавились его школьные обязанности. Разговор с Грейнджер всплыл у него в уме. Смотря на удивлённо озирающуюся вокруг Луну, на её светло-голубые изумлённые глаза, казалось, что она только что рухнула с небес на землю. «Всё-таки девчонка не виновата, что с ней такое случается», - подумал Северус: «Это как ликантропия Ремуса Люпина, только не так опасно для окружающих, как для неё самой». Она могла нечаянно оказаться где угодно. Например, на одной из открытых башен Хогвартса. Луна нерешительно снова извинилась. И снова чуть ли не натолкнулась на профессора. - Я пойду в свою спальню, - задумчиво сказала она, - Со мной такое часто случается. Вы ведь знаете, о такой…странности. - Что вам, Мерлин побери, потребовалось в подземельях? – почти риторический вопрос задал раздражённый зельевар. В последнее время, казалось, что все просто атакуют его кабинет. Неужели за помощь Поттеру – «надежде Магического Мира», придётся так расплачиваться. Луна посмотрела своими, казалось удивлёнными, светлыми глазами в его тёмные глаза. - Я искала вещи, которые спрятали от меня студенты… А вот как оказалась здесь – совсем не помню, - спокойно сказала она, рассматривая один из факелов на стене. Снейп нахмурился, но сказал: - Я дам вам зелье. И надеюсь, что больше не столкнусь с вами после отбоя. Он оценивающе посмотрел на девушку. Украденные вещи, сумасшедший отец, занятый своим журналом, ранняя смерть матери: может, всё и началось тогда. Снейп всё же решил проверить немыслимую версию Грейнджер. - Идёмте за мной, - сухо сказал он, развернувшись, и быстро пошёл вперёд, шурша своей, развивающейся от его быстрых движений, мантией. Дойдя до лаборатории, он открыл дверь и кивнул головой Луне, что бы та заходила первой. Проходя за ней следом, он закрыл дверь, невербально запечатав её. - Садитесь. Осмотревшись, Луна поняла, что это личная лаборатория профессора. Рядом, на столе, лежала пара книг и какие-то записи, таблицы. Луна села в кресло, не отводя взгляда от профессора. Всё получилось так просто. Луна подумала, что Снейп выглядел очень уставшим, почувствовала его печаль, слегка испугавшись довольно сильных эмоций. «Как только он умеет сохранять такое самообладание»? - с искренним удивлением подумала Луна, уже ни раз замечая это. Хотя сейчас она чувствовала, что зельевар находится на грани. Снейп, скрестив руки на груди, пристально посмотрел на девушку своими тёмными пронзительными глазами. Он не отводил от неё взгляда, пытаясь уловить её глаза, вызывая на столь странный контакт. Луна знала о таком разделе магии, как легилимеция, пытаясь поставить в своём сознании стену. Вдруг, вспомнилось, как ей когда-то давно говорила ей мать: «Если тебе кто-нибудь угрожает или хочет что-то выведать, не открывай ему свои глаза и отгораживайся некой стеной». А ещё отец учил её защищаться от мозгошмыгов… Луна после, как-то вспомнив далёкий разговор с матерью, подумала, что эта защита содержит какой-то пункт окклюменции. Снейп удивился такой активной защите. Но ему было необходимо узнать - действительно ли Лавгуд обладает каким-то даром, о котором говорила Гермиона. Может, это очередная выдумка? Он так устал бегать за неуловимыми идеями… не находящимися решениями. - Сейчас я дам вам зелье, – устало ответил Северус Снейп, подходя к стеллажу со всевозможными пузырьками. Луна стала осматривать лабораторию, не заметив, как расслабилась. В это время, Снейп, молниеносно, повернувшись к ней, невербально наложил “Петрификус Тоталус”. Подойдя к девушке, он, уже не пряча палочку, сказал: - Легилименс! В его сознании сразу возникло многообразие образов и сюжетов, которые он попытался упорядочить и найти нужное. Возможно, было грубо копаться в чужом сознании. Окклюменцией с Поттером он был обязан заниматься, всё-таки это была важнейшая необходимость, не дать Лорду пользоваться разумом своего врага. Но вот то, что он будет заглядывать в сознание полоумной девушки из Райвенкло, для него казалось невообразимым. Хотя то, что он успел увидеть и почувствовать поверхностно, отыскивая нужную нить памяти, оказалось ещё невообразимей. Снейпу не хотелось проникать в тайны этой нелепой странной девушки, но на некоторых моментах он на доли секунды остановился. Вот: молодая светловолосая женщина с искорками в глазах рассказывает что-то совсем юной дочери, пока та помешивает в котле какое-то зелье. Волосы девочки аккуратно и изящно заплетены в косу. Она улыбается матери и очень внимательно слушает. Та же девочка лет семи сидит у ручья, и без всяких заклинаний ловит в ладошку серебристую рыбёшку. Потом, когда рядом уже лежит приличная горка рыбы, она опускает ноги в воду и улыбается, обернувшись в сторону странного чёрного дома-цилиндра, над которым почему-то нависла полная луна, хотя на небе царит полдень. Девочка ложится на мокрую траву, волосы её аккуратно расчёсанные путаются в зелёных травинках. Сразу возникает картина, на которой светловолосая женщина со светло-серыми глазами показывает, как держать палочку, и трансфигурирует старую чашку в маленькую бабочку. «Я тоже так умею» - отвечает серьёзно девочка. Бабочка начинает летать, рядом само открывается окно и бабочка вылетает, как будто движимая чьей-то подсказкой. «Чары трансфигурации не вечны», - отвечает ей мать. «Я знаю, но пусть она почувствует радость полёта и свободу». «А ты не боишься, что, когда они спадут, эта чашка долбанёт кого-нибудь по голове», - насмешливо отвечает ей женщина. Обе начинают смеяться. В кухню заходит молодой серьёзный мужчина. «Какой глупости опять ты её научила?» Потом обнимает их и на его лице тоже появляется улыбка. Сознание переполняется позитивными эмоциями, хотя чувствуется неодобрение со стороны вошедшего, и сильная усталость. Картина меняется: как будто вытекает из следующей («вот эта нить» - понял Снейп): в совершенно круглой комнате сидит одинокая фигурка: светлые волосы не расчёсаны, боль заполняет остальные детали. «В маминой комнате произошла смерть», - монотонно проносится в голове девочки. Глаза её, и так всегда кажущиеся большими от удивления, теперь всматриваются в стену. На глазах ни слезинки, только… Он переходит, не теряя нить к другой картине. Девочка лет десяти сидит возле могилы. Лицо её сосредоточено, глаза закрыты, губы шевелятся, проговаривая какие-то заклятья… или просто слова. Девочка совсем не похожа на ту, которую он видел. Лицо худое, под глазами тёмные тени, сама она как будто в трансе, грязные волосы, в ушах нелепые серёжки - вид просто безумный. Тут появляется какое-то свечение, в котором невозможно отличить какие-либо очертания. В глазах девочки мелькает огонёк. Она уже что-то шепчет… От навалившихся чужих переживаний, Снейп отпрянул от Луны Лавгуд и рухнул в кресло. Каждое применение легилименции заставляло переносить в своё сознание все воспоминания и эмоции, которых успел коснуться легилимент, как будто проживая их сам. Его магия сильно ослабла, хотя он во время успел блокировать легилименцию. Снейп не стал сразу снимать с Луны “Петрификус”, ожидая возмущений, криков и оскорблений. Он прокручивал в голове, как разрешить своё грубое поведение к райвенкловке. Главное он узнал. «Но, как такое могло быть? Как таким даром, о котором часто ходят лишь легенды, обладает эта странная юная девушка? Наверное, надо обдумать всё, не подвергая опасности Лавгуд? Хотя теперь понятно, почему она так устремилась за профессором в подземелья, да и вообще наткнулась на него в коридоре. Хотя сначала она сыграла неплохо. И ей вновь пришлось пережить все эти моменты прошлого, прочувствовать вместе с ним». Мысли в голове Мастера Зелий пролетали довольно быстро и чётко. Прежде всего, нужно быстро снять заклятия. «Хотя она может испугаться и прямиком направиться к нашему “любимому” директору. А если он узнает, что Лавгуд обладает таким даром? Страшно представить в какие авантюры он вовлечёт её «ради общего блага». Хватит уже Поттера, всё время сталкивающегося с Волдемортом». Дать зелье? Может “Обливейтом ” оглушить, чтобы всё стёрлось в памяти, не осталось этого не слишком приятного времени в подземельях? - Фините Инкататем! – сказал Снейп, направляя палочку на Луну. Та, как будто проснулась от очень неприятного сна. Но больше ничем себя не выдала. «Конечно “Обливейт”: мало того, что ей пришлось пережить вновь, так ещё моё наглое вмешательство. Хотя меня и так все ненавидят», - Северус усмехнулся. - Если вы меня хоть немного уважаете, - медленно, чуть более низким голосом произнесла Луна, - то не станете накладывать на меня заклинание забвения. Северус приподнял бровь, удивлённо взглянув на Лавгуд. И промолчал. Его сознание было сейчас наиболее безоружно, но как девчонка смогла прочесть его последние мысли, может, просто догадалась. - Вы ведь не просто так столкнулись со мной в коридоре? – стал нападать Северус, отклонив упоминание об “Обливейте”. - Совершенно случайно, - спокойно и твердо ответила девушка, - Просто решила воспользоваться случаем. Северус ухмыльнулся. - А зелье мне действительно нужно, - сразу добавила она, - Теперь мне точно будут сниться кошмары. Профессор взглянул в лицо девушки. Показалось, что оно стало очень уставшим и чуть испуганным, хотя Луна пыталась сохранить невозмутимый вид. Северус подошёл к стеллажу, нашёл нужный флакон и, наполнив стакан водой из графина, протянул Луне, чуть дольше задержав свою ладонь на хрупких пальцах девушки. - Выпейте. Девушка осушила стакан. Наблюдательность зельевара показала, что рука девушки слегка дёрнулась. Он налил ещё немного воды и капнул туда зелья. - Вот. Успокойтесь… и извините. - Что вы? Я ведь сама знала, на что иду. Спасибо за зелье. Это – Умиротворяющий бальзам? Уголок рта Снейпа приподнялся: - Он самый. Я дам вам зелье Сна без Сновидений. - Спасибо, – своим обычным голосом ответила Луна, улыбнувшись, - Я вам чем-то помогла? «Откуда в этой девчонке такая невозмутимость? Даже миролюбие, - подумал Северус, - Она должна бы беситься, злиться, попытаться как-нибудь меня обозвать, как всё студенты Хогвартса». - Помогли, - просто ответил Северус Снейп. - Вот видите. И без всяких ваших заклинаний со мной ничего не случится, и вы всё-таки не такой подлый, каким пытаетесь казаться, - Луна слегка устало улыбнулась, спокойно разглядывая Мастера Зелий, как какое-то невиданное существо, в которых верила лишь она. Северусу уже было наплевать, что ещё выдаст эта девчонка, его весьма забавляло, как она его рассматривает. - Спокойной ночи, профессор Снейп. И спасибо, что уважаете меня, - она снова осмотрелась, встала с кресла и прошла в сторону двери. - Сейчас, - спохватился Северус, подходя к двери и ни сказав не слова, провёл палочкой по двери, - Можете открывать. Снейп протянул ей склянку с зельем: - Четыре капли сегодня и завтра по две. Потом, если будет бессонница, то лучше по одной. - Спасибо, - ответила Луна, чуть моргнув глазами. Наверное, отсутствие сна на ней всё же сказывалось, - Мне Гермиона Грейнджер сказала, что, возможно, вы захотите со мной поговорить, - монотонно продолжила она. - Мне надо спешить. Закрывшись в личных комнатах, в голове Северуса мелькали подсмотренные чужие воспоминания. Но ведь именно по этой нити он мог выйти к необходимому ему событию. Девчонка сама явилась к нему, и спокойно дала “прочесть её”, во всяком случае, нужную ему линию. Северуса слегка удивило её умение прерывать легилименцию, когда он попытался незаметно проникнуть в её сознание. Она это почувствовала. Конечно, в Райвенкло учились самые умные студенты, жадные до знаний; но те же, слизеринцы ведь намного хитрее и гораздо искусней могли обходить всевозможные ловушки. В этом Лавгуд была на равных с этой хитростью, но весьма невозмутимой и какой-то наивной, что не могло бы никак её манёвр считать слизеринским. Но, к тому же, она довольно странно применяла окклюменцию, так, что и сложно было бы назвать это магическим умением. Это было что-то вроде наработанной привычки. «Быть может, она действительно совсем сумасшедшая, - подумал Северус, - Обычно шизофреники отличаются незаурядным умом, разрабатывают глобальные открытия». Хоть Снейпу почему-то не хотелось так думать о студентке Хогвартса. К тому же, он бы сразу это понял. Лавгуд была просто странная. «Нечего вообще о ней думать», - решил Северус Тобиас Снейп. Конечно, теперь, возможно, будет необходимо обратиться к ней, запутав тоже в эту историю. Всё-таки Грейнджер была права. Но подставлять кого-то из студентов, когда всё перекинется за стены школы, Северус пытался избежать. Теперь необходимо подумать о крестражах. Определённо, произошедшее в Годриковой Впадине и падение Тёмного Лорда, было непосредственно связано с этим (пророчество лишь подтолкнуло его к выбору жертвы, к тому же пророчества лишь предсказывают, что может случиться). Причина была в крестраже. Крестражах. Об этом надо было догадаться ещё три года назад, после истории с дневником. Но ведь Дамблдор-то должен был предполагать, даже понять. Люциус, скорее всего, был лишь подставным лицом, ненавидящим Альбуса, и вот Тёмный Лорд предоставил ему возможность скомпрометировать директора. Люциус - истинный слизеринец, питающий любовь к роскоши, жестокости и Тёмной магии, а также превыше всего ставя чистокровность, что, скорее всего, вытекало из преданности своему семейству, всё же был другом Северуса. Возможно, он его понимал гораздо больше, чем мог догадываться Люц. Северус знал, что необходимо выяснить, сколько крестражей создал Волдеморт, прежде чем у него вышла осечка с Поттером. Северус скривился, и на его лицо упала тень. Он выделил в некой области своего сознания несколько моментов. Для окклюмента было необходимо создавать такие тёмные области сознание, к которым не смогли бы привести никакие нити при проникновении извне. Он очистил сознание и выделил то, что, возможно, самым первым крестражем явился Дневник Риддла, другим крестражем непосредственно явился Поттер (он и был последним: сейчас Лорд вряд ли был в состоянии сотворить новый). Зная одержимость Лорда бессмертием, глупо было бы предполагать, что он больше ничего не предпринял. У Тёмного Лорда было немало времени после завершения Хогвартса. Ближайшими соратниками были Малфои, Белла, он сам… Хотя, Северус, так же прекрасно знал, что Лорд никогда никому не доверял. Правило слизеринцев и мания, даже паранойя Повелителя. Но даже если он сможет разгадать все крестражи Лорда… Пусть вновь придётся искать подход к директору, который всегда так любил хранить тайны. Но без их уничтожения ничего не выйдет. Хотя сейчас основное – найти Лили. А затем лишь уничтожить никчёмные осколки. Северус склонил лицо, закрывая глаза ладонями. На столе догорала свеча. Лежали стопками пергаменты студентов. Чувствовался еле уловимый запах духов девушки из Райвенкло. В Подземельях больше не чувствовалось такого холода. Северус крепко спал за столом. Сновидения казались безумной каруселью ярких образов. Ему снился его дом в Тупике Прядильщиков, живая мать, ругающаяся с отцом; Северус, накинув на себя огромный плащ, выходит на дождливую улицу, дальше от криков. Он шёл по проливному дождю, никто не встречался на грязной дороге. Обходя лужи, он видел трубы завода. Забежав в небольшой парк, и спрятавшись под раскидистыми деревьями, он увидел качели похожие на те, на которых так любила качаться Лили. На качелях сидела странная совершенно вымокшая девушка в нелепом голубом платье. Пряди волос были спутаны, грязные от дождя, как будто она пробиралась возле домов и на волосы осела пыль, кое-где ржавчина, въевшаяся в них с дождевой водой. Девушка смотрела под ноги, и чем ближе он подходил, тем сильнее она раскачивалась. - Подожди, - сказал Северус, будто девушка собиралась улететь вместе с качелями. - А где Лили? - спросил он у ещё стремительно раскачивающейся девушки. Её тонкие ручки до синевы вцепились в балки качелей, взгляд так же был опущён и был прикован к огромной луже под ногами. - Лили здесь нет, - утешающе-отрешённым голосом ответила девушка. Северус узнал голос, но во сне не мог сказать, кому он принадлежит. Он удивился, как разумно и спокойно звучит её голос, по сравнению с её безумным видом. Девушка качалась всё выше и выше. Старые ржавые качели опасно кренились в сторону. Северус заметил, что она босая. Он решил, что, навряд ли она будет смеяться над его внешним видом и высмеивать “этого урода – сына Снейпов”. - Остановись, - сказал он ей, испугавшись за ведьму. Он сразу понял, что она не какая-то маггла. Северус попытался схватить балку качелей, но почему-то ничего не выходило. Тогда он попытался применить заклинание левитации, чтобы качели не сорвались с петель, или какое-либо другое. В кармане как раз оказалась палочка. Но магия его не слушалась. - Остановись, - уже закричал он ей. - Я умру - если остановлюсь, - ответила своим проникновенным голосом молодая ведьма, и всё же исподлобья взглянув на Северуса, как будто делясь страшным секретом. Потом, запрокинула голову вверх, вздохнула и, широко распахнув глаза, стала смотреть в серое дождливое небо. - Я жду, когда увижу их. Они не хотят появляться из-за туч. Северус поправил рукав длинного нелепого плаща. Смущаясь своим видом, он взглянул из-под длинных чёрных прядей волос, намокших от дождя, на девушку. Она загадочно смотрит в небо, потом прыгает прямо в лужу. Начинает стучать, уже посиневшей от холода, пяточкой по земле. - Неужели они не слышат? - изумлённо спрашивает она, - К ним ведь можно постучать, они всегда меня слышали, - настойчиво объясняет она. Северус смотрит на то, как начинает злиться эта невероятно странная ведьма. Её плечи уже слегка начинают дрожать, но не от злости, а от холода. - Иди сюда, - говорит Северус. - Тебе же холодно и ты заболеешь. Девушка делает несколько шагов по направлению к нему. Потом опускает глаза: - Неужели ты тоже позволишь, чтобы тебе дали улететь. Вот тебя я не смогу увидеть и даже услышать за земным покрывалом. По Северусу невольно пробегает дрожь. Но он берёт себя в руки, подходя к девушке, укутывает её своим старым огромным плащом, чему она совсем не сопротивляется и лишь сильнее прижимается к нему. Что за глупости она говорит… всё равно это только сон. Из сна его выдернула жгучая боль на месте Чёрной Метки. Какого Мерлина понадобилось этому параноику Лорду сейчас всех вызвать. Это, конечно, его дело, но, воодушевившись своим новым планом (или провалом его), или чаще какой-то очередной, наверняка бредовой, идеей, он сразу требовал к себе своих соратников. Вот когда что-то происходило действительно важное, Лорд сначала продумывал всё сам, лишь затем посвящал нужных ему людей. Не выспавшийся зельевар, попытался вначале упорядочить своё сознание, отбросить эмоции (хотя вначале он почему-то стал детально вспоминать свой сон, зная, что, потеряв его нить, видение уйдёт в небытие). Он подумал о том, что именно сегодня не помешал бы Омут Памяти, потому что новое знание, связанное с Луной Лавгуд, он даже не успел проанализировать, а событие стоило скрыть тщательнейшим образом от кого бы то ни было. Подготовившись к окклюменции более продуманно, неизвестно почему, он чувствовал себя сейчас наиболее уязвимым. Он наложил защиту на свои комнаты и стремительно пронёсся по коридорам замка, затем по тёмной дороге до антиаппарационного барьера. Идя по влажной траве, прохладный воздух придал ему уверенности, и уже аппарируя он - осознанно был верным Пожирателем Смерти. Тёмный Лорд был в радушном настроении, что не сказать о многих из его соратников, в особенности Нарциссы Малфой, сидящей у края стола. Руки под столом у неё дрожали. Некоторые, особенно зависимые от Лорда, сидели с вымученно-восхищёнными выражениями на лице. Беллатриса позволяла себе в этот раз большее, чем обычно на серьёзных собраниях, что, конечно, не касалось остального своего времяпрепровождения. При свете множества свечей она была прекрасна своим томным и великолепно-уверенным видом, в жестах была страсть, глаза горели мистически завораживающим огнём. Она была прекрасна своей властно-элегантной красотой. Красотой безумия. Волдеморт, казалось, стал выше, невероятно сильнее и внушал страх своим взглядом на происходящее. Похоже, от прошлого состояния немного призрачного Лорда, который, тем не менее, так же наводил ужас, не осталось и следа. Было ясно, что он не собирается размениваться на всякие мелочи, либо на осуществление своих возникших навязчивых планов. - Сегодня, - промолвил он спокойным таинственным голосом, скрывая внутри некое торжество, - Я решил, что мои планы осуществятся в заранее отведённые сроки. Мне больше не к лицу гоняться за иллюзорными идеями, пророчествами, наводить некий ужас, - тут Лорд усмехнулся, что произвело ошеломляющую неожиданность. Казалось, что величественный голос, набирающий невиданную силу, заворожил всех в зале. Даже Северус поддался гипнотическому эффекту Повелителя. Он не помнил, когда видел в последние годы такого Тёмного Лорда. Может, лишь, когда тот только замышлял сотворить крестражи и подчинял своей воле других магов. Но тогда – он хотя бы казался Явившейся Властью Тёмных Сил. - На замечательный сказочный праздник Рождества, - сказал он с презрением и насмешкой, выделяя каждое слово, - Я надеюсь освободить наш мир магов, от пребывания в нём ненужных элементов, - велеречиво закончил он. Взяв кубок, он поднял его в знак торжества момента. Вино было сияющее-светлым. На вкус Снейп определил его уникальность, и градус в столь выдержанном вине лишь усилился с годами. Он не удивился, в отличие от остальных, измене предпочтений Лорда, любившего тёмные сорта. Светлый, почти прозрачный напиток, был символом того самого очищения мира от неугодных. - Цвет вина, принятого сегодня от меня, непревзойдённый его вкус, должен вам показать, что я отмечаю им тот Магический Мир чистокровных волшебников, что не оставлю даже капли бездарных грязнокровок и осквернителей нашего Великого рода Магов. Мы будем стоять над всякими обделёнными, да, Белла, они лишь обделённые слабые магглы, подчиняя себе всяких полулюдей, - он ухмыльнулся. Пока все выпили, Лорд неспешной походкой прошествовал по залу и, остановившись в противоположной стороне, ближе к Нарциссе, продолжил. - Половина Министерства на нашей стороне: мудрые маги, иностранные чародеи, все, кто поддерживает меня, смогут наконец-то проявить свою силу. А их, как вы знаете, не мало. Приняв более скучное выражение лица, он уже небрежно говорил: - Я оглашу уже известные мелочи, например, то, что Драко Малфой пополнит наши ряды на Хэллоиун. Это тебе, Нарцисса, мой великодушный подарок. Нарцисса Малфой не посмела поднять глаз и, пытаясь придать голосу силу, равнодушие ответила: - Благодарю Вас, Повелитель. - Ты чем-то опечалена, очаровательно-аристократичная леди? - Я грущу по мужу. Водеморт решил не издеваться больше над ней, как любил всегда: ведь вопрос решён. - На Рождество нас покинет великий и всемогущий, всем известный Альбус Дамблдор. Он бросил взгляд на Нарциссу, затем мимолётно на Снейпа. - И мне не важно, дрогнет ли чья-то рука, исполняя мой приказ.