Если бы ты только знал

Михаил вернулся в Стратосферу на рассвете, влетел в распахнутое окно, но не успел сделать и шага, как, почувствовав угрозу, весь подобрался и приготовился защищаться. — Расслабься, братец, я вовсе не собираюсь нападать на тебя, — говоривший сидел в высоком кресле, повернутом спинкой к окну, так что Михаил не мог его видеть. Он вынул из ножен клинки и подошел ближе, бесшумно ступая. — Не рад видеть любимого брата? Говоривший поднялся, обошел кресло и сбросил капюшон, открывая взору Михаила лицо. — Л... Люцифер? Михаил быстро сморгнул и тут же вернул себе привычное выражение бесстрастного равнодушия. — Разве так принято встречать гостей? — Как тебе удалось выбраться? — Михаил смотрел с подозрением, не опуская клинков, но Люцифер стоял спокойно, не предпринимая никаких попыток защититься и уж тем более атаковать. — Как тебе удалось попасть сюда? — Любопытство — не порок, конечно, но давай обо всем по порядку. Я сидел себе взаперти и, как говорится, горя не знал, даром что изнывал от скуки, но мне ли привыкать к одиночеству, правда? Так вот, сидел я себе спокойно, даже забыл дни отсчитывать, пока однажды не сотряслась моя Клетка от мощного энергетического выброса. Сдается мне, братец, это Гавриил устроил на тебя облаву. Помнишь, тогда, когда должен был родиться ваш особенный ребенок. Спаситель, — Люцифер миролюбиво улыбался, держа руки скрещенными на груди, и только практически неслышно отстукивал пальцами по локтю одному ему понятный ритм, словно это помогало вспоминать. — Вы закатили вечеринку, а меня не позвали. Снова. Обидно, знаешь ли. Люцифер всплеснул руками, и Михаил был уже готов броситься на него, но тот в ответ лишь рассмеялся, укоризненно качая головой. — От этого самого выброса замки Клетки повредились, а уж сбежать из полуоткрытой темницы дело нехитрое. И, как видишь, я справился. Михаил, помедлив, кивнул. Все сходилось, причин не верить в историю Люцифера у него не было, но и доверять ему причин не было тоже. — Хорошо. Допустим. Что было дальше? Как ты оказался здесь? Что тебе нужно? — Новые вопросы, братец? Не все же сразу! Оставь место интриге. Ты же любил, когда между нами оставались недосказанности. Полувзгляды. Полуфразы. Тебя это заводило, помнишь? — Люцифер прижал ладони к груди, словно только что открыл Михаилу одну из своих сокровенных тайн, и насмешливо улыбнулся, но Михаил видел в его глазах лишь холод и сосредоточенность. — Чего ты хочешь? — повторил Михаил едва ли не по слогам, внимательно следя за любыми возможными изменениями в интонациях или поведении. Люцифер продолжал притворяться расслабленным и веселым. — Я хочу тебе помочь. Ты, очевидно, проигрываешь эту войну. А я мог бы сражаться с тобой бок о бок. Плечом к плечу. Как в прежние времена. Неужто скажешь, что забыл? А то, какую магию излучали наши тела, распаленные сражением, ты тоже забыл? Ходят слухи, теперь тебе нужна целая оргия, чтобы насытиться. Нет никого, кто был бы для тебя достаточно вынослив, а, братец? Признай, нам было хорошо... — Не было! — зло процедил Михаил, делая выпад и прижимая холодную сталь к шее Люцифера. — Как скажешь. Только не злись, — Люцифер отвел клинок подушечкой пальца, словно бы Михаил с ним шутки шутил, а не собирался обезглавить. — Но я то помню, как это было на самом деле. Михаил снова попытался нанести удар, но Люцифер заслонился от него рукой, лезвие лязгнула, ударившись о стальной наруч. — Ладно-ладно. Не будем об этом. Поговорим о другом. Например, об Избранном. Ты уже расшифровал письмена? А я бы мог. Не только Уриэль доступны эти знания. Я ведь любимый папочкин сынок. Так что просто дай мне взглянуть, — Люцифер говорил, совсем не давая Михаилу возможности возразить. А как только он попытался открыть рот, чтобы ответить, Люцифер тотчас приложил указательный палец к губам, призывая к молчанию. — Ты ничего не теряешь. Если я смогу расшифровать письмена, я расскажу тебе обо всем, что узнал. Если нет, то нет. — Почему я должен тебе верить? — спросил Михаил с подозрением, но клинок все-таки опустил. — О, ты вовсе не должен. Но у тебя выхода другого нет. Тебе нужна моя помощь, и ты знаешь это получше меня, — Люцифер приторно улыбнулся, и Михаила едва не передернуло от отвращения. — Откуда мне знать, что ты не сотрудничаешь с Гавриилом? — Ниоткуда, — просто ответил Люцифер. — Совершенно ниоткуда. Но ты мог бы пораскинуть мозгами. Или житье среди людей окончательно превратило тебя в тупой овощ? Без чужой наводки ты думать не в состоянии? Это я пытался убить Гавриила, я, а не ты. И я едва не сделал его своим сокамерником. Думаешь, он встретит меня с распростертыми объятиями после всего случившегося? Вот я, например, очень в этом сомневаюсь. — Чего ты хочешь? — Да что ты заладил, как попугай?! "Чего ты хочешь?", "Чего ты хочешь?". Задницу твою спасти хочу! Ну и просто повеселиться. Знаешь ли, мне в Клетке было довольно тоскливо. Кстати, ты же в курсе, что означает одна из татуировок? Там говорится, что следует опасаться самых близких. Михаил, как считаешь, речь об Избранном или о ком-то из его окружения. О тебе, может. Или вообще обо всех, кто застрял в этой вашей Веге. Ты думал об этом, а, брат? Люцифер легким молниеносным движением переместился за спину Михаила, почти прижимаясь к нему, но все-таки не касаясь, только горячо дыша в шею, разгоняя по коже мурашки. — Каково тебе на моем месте? Нравится быть отступником? Тем, от кого все отвернулись. Тем, кто ценой собственной репутации и жизни просто хотел защитить свои идеалы, свое мнение? Нравится тебе это, Михаил? — Люцифер улыбался, Михаил чувствовал это, но не спешил повернуться. Он не ощущал угрозы, в конце концов, если бы Люцифер хотел нанести удар, он бы уже сделал это. — Помнишь Вавилон? Тогда ты готов был вырезать всех и каждого, потому что так папа повелел. А теперь защищаешь людишек. Почему же? Что изменилось? Или плевать ты хотел на людишек. Верно? Не рассказывай мне о проваленных проверках и переосмыслении того, что правильно, а что нет. Признай, ты просто хочешь этот мир оставить себе, а не отдавать брату. Так давай оставим его нам. Раз уж ты все равно пал и не тянешься больше к свету. Давай сделаем то, что так давно хотели. — Ты хотел, — холодно поправил Михаил, оборачиваясь и глядя в глаза Люциферу. — Ты хотел, не мы. — Ты тоже хотел. Помнишь, я спросил тебя, хочешь ли, а ты ответил: "Если бы ты только знал, как сильно я этого хочу", — Люцифер улыбнулся, но на этот раз мягче, как будто нежнее. Он протянул руку и кончиками пальцев коснулся щеки Михаила, невесомо скользя по коже, очерчивая скулу, спускаясь к подбородку. Михаил оставался беспристрастен. Внешне. Внутри у него бушевало настоящее пламя из невысказанных слов, обуявших эмоций и горьких сомнений. — Или тебе нравится только, когда мы стоим по разные стороны баррикад? Скольких потенциальных "моих" людей ты готов убить, чтобы добраться до меня, чтобы одержать верх и доказать, кто здесь главный? — Люцифер многозначительно поиграл бровями, а потом отшатнулся, словно Михаил ударил его. — Но тебе не нужно тратить на это время и силы. Вот же я. Только руку протяни. Скажи, что хочешь этого, и я пойду за тобой, я буду сражаться на твоей стороне. Плечом к плечу, прикрывая твою спину. Только скажи... — Люцифер, хватит, — прервал его Михаил, убирая клинок в ножны и скрещивая руки на груди. — Ты можешь заболтать кого угодно, но не меня. — Ну как знаешь. Если передумаешь, дай мне знак, — Люцифер отвесил Михаилу шутовской поклон и прежде, чем тот успел предпринять хоть что-нибудь, сделал шаг назад, "вываливаясь" из окна. — Если бы ты только знал, как сильно я этого хочу, — прошептал Михаил, чуть сильнее, чем обычно, нахмурившись. — Если бы ты только знал. Он задернул шторы и упал в кресло, где еще недавно сидел Люцифер. Точнее, где Михаилу привиделся Люцифер. Снова. Что часто случалось с тех пор, как Гавриил развязал войну против человечества. Но эти видения не посещали Михаила уже больше десяти лет, а теперь появились опять. Так дай мне знак. Михаил зажмурился, глубоко вдохнув и медленно выдохнув. От двери лифта послышались четкие, размеренные шаги. Михаил резко открыл глаза, и в них отразилась только стальная, убийственная решимость. Как раньше. Ему не нужна ничья помощь. Он со всем справится сам. У Люцифера же на этот счет было иное мнение.