Что самое главное

Фиолетовое боа игриво мазнуло по щеке. От прикосновения пёрышек жутко зачесалось и в носу. Захотелось чихнуть. Сладкий аромат духов – каких-то явно очень дорогих, казалось, окутывает с ног до головы… и это почему-то безумно приятно. Концертный зал. Море звуков – музыканты настраивают инструменты перед выступлением. Стройный дирижёр неспешно выходит на сцену, проходит к пульту… - Позёр, - усмехается мужчина, обмахиваясь почему-то кокетливо веером. - Перестань, - укоризненно говорит молодой человек в очках. – Для него важно наше присутствие… - Да конечно… - Не язви. - Боже мой, то не делай, сё не делай… - недовольно бормочет мужчина и вдруг внимательно смотрит вниз, наклоняясь к бортику ложи. – А это кто? Словно почувствовав пристальный взгляд, длинноволосый шатен оборачивается. Мужчина тут же прикрывает лицо веером. - Понятия не имею, кто это… тише, начинается. Дирижёр взмахивает палочкой. «Вы меня совсем не знаете… но на днях я заметила вас в Филармонии… и совсем потеряла голову. Ах, нехорошо девушке писать таким образом, но и против правды не попрёшь, правда?» Вацлав Гавел чуть нахмурился. Изящный почерк, надушенный конверт… а после первых строк ему стоило бы отложить письмо и не читать дальше. Всё-таки, святой отец. Всё-таки… Вацлав вздохнул и подумал, что любопытство не порок. И продолжил чтение. «Немного обо мне… я – девушка скромная, ранимая, чувственная и нежная. Потому писать вам самой для меня – настоящее испытание. Но, увидев вас, ваш гордый профиль, мягкие волосы и сильные руки – я просто ничего не могла поделать… Расскажите мне о себе, Вацлав – могу я называть вас по имени? Я буду с нетерпением ждать вашего письма… Прошу вас, не обижайте меня молчанием. Искренне Ваша, К.» Гавел задумался… в отпуске особо заняться было нечем. Все книги, которые он хотел прочитать – уже лежали на столе аккуратной стопочкой. Музеи и выставки – этим тоже весь день не займёшь… Так что… -«Почему бы и нет?» - пожав плечами, подумал Вацлав. И принялся писать ответ. - Эй… Каспар. Каспа-а-ар… Ты меня слышишь?! - Чего тебе? – неохотно отрывается младший Нойман от письма. - Мельхиор куда-то делся… а, между прочим, уже время обеда. Или я буду обедать один? - Мельхиор с Зиглиндой на балконе, любуются видом. Обедать ты один не будешь. Сейчас я дочитаю – и мы все пойдём вниз… - Но… - Бальтазар, если ты сейчас же не оставишь меня в покое… - угрожающе начинает Каспар, сощурив подведённые глаза. Дирижёр хмыкает и направляется на балкон. Проводив его раздражённым взглядом, Каспар снова принимается за чтение. «… и обидеть вас молчанием совершенно не хочу. Что рассказать о себе в паре строк? Я люблю музыку, люблю читать и посещать музеи. И я всего себя отдаю своему Служению. У каждого из нас есть в жизни свой Путь. Вы, дорогая К., уже нашли его? Было бы очень интересно услышать…» Вацлав неспешно потягивает вино и смотрит на окрашивающееся розоватым закатом небо. Венские вальсы очаровательным кружевом вплетаются в атмосферу старого города. За столиком в ресторане так легко забыть о постоянном стрессе, напряжении… о работе, в конце концов. Особенно, когда на белой скатерти лежит прочитанное уже письмо и ветерок легонько теребит страницы. «… такой интересный собеседник, Вацлав. Как жаль, что здесь слово «собеседник» мне приходится брать в кавычки. Вы говорите о том, что Путь, Служение – всё связанно для вас с Богом. И, знаете, я не могу этого понять… объясните же, глупой девушке, почему мы должны любить Его, следовать Его указаниям? Только ли от того, что когда-то кто-то кого-то создал?...» Слушая, как ругаются братья за стеной, младший Нойман задумчиво рисует на листочке бумаги сердечки и купидонов. Пора бы уже написать ответ на столь долгожданное письмо, но сердитые голоса сбивают с романтического настроя. Ничего страшного. Скоро они помирятся… так всегда и бывает. Через двадцать минут спор затихает. Некоторое время царит тишина. - Чудесненько… - мурлыкает Каспар и принимается за ответ. Изредка только пробегает глазами письмо Вацлава, выхватывая из текста те кусочки, на которые нужно ориентироваться. «… не сила, не власть, даже не благодарность. Откровение Иоанна Богослова. Так просто! Бог есть Любовь…» - Любовь… - с задумчивой улыбкой вздыхает Каспар и закуривает сигарету, сунув в зубы длинный дамский мундштук. Вацлав поражён. Вацлав ошарашен. Вацлав даже немного обескуражен, в конце-то концов! Нет, ну не мальчик же, на самом деле… Не безусый юнец… Словно для того, чтобы это проверить, Гавел проводит пальцем по верхней губе. И правда – не юнец. Ах, эта загадочная К.! Кто она? Катерина, Констанция, Клементина? Корина, Кира, Камила? В любом случае, имя – совсем не главное. Стыдно немного перед самим собой. Да что там «немного»! Очень стыдно… Кажется, такое состояние называют «курортный роман». Интересно, а это подходящее словосочетание для романа по переписке? И вообще… роман ли это? Почему-то одного лишь взгляда на пачку писем, исписанных изящным почерком незнакомки, оказывается достаточно, чтобы избрать утвердительный ответ на поставленный вопрос. В два шага преодолеть расстояние до письменного стола. А ведь отпуск скоро закончится… «Дорогая К…. Давайте встретимся…» Каспар мечтательно улыбается. Как приятно отвечать на такое предложение «да»… Фиолетовое боа игриво мазнуло по щеке. От прикосновения пёрышек жутко зачесалось и в носу. Захотелось чихнуть. Сладкий аромат духов – каких-то явно очень дорогих, казалось, окутывает с ног до головы… и это почему-то безумно приятно. Вацлав открывает глаза. - Вот мы и встретились, Вацлав… Вацлав открывает глаза чуть шире. - Помните, что вы говорили мне? – очаровательная и немного застенчивая улыбка. - Что? – едва шевелит губами Гавел, невольно вжимаясь в кресло. - Что самое главное… это любовь. И розовые и чуть влажные от блеска губы дарят свой горячий поцелуй.