POV FRANK
Я устроился на новую работу. И он оказался моим начальником. Да, я давно думал о своей ориентации, но никогда не был уверен в том, что я гей. С девушками у меня отношений не получалось, да и в принципе, когда дело доходило до секса, это не доставляло мне какого-то удовольствия. А мысль о том, что я гей, приводила меня в ужас, и я всячески её отвергал, пытаясь найти ту самую девушку, которая принесёт мне нужное удовольствие. Но он убил во мне все сомнения. С первого взгляда на него, внутри у меня все похолодело, задрожало, а потом резко замерло. Я стоял, будто бы приклеенный к полу, и не мог отвести от него глаз. Такой красивый… У него была белая кожа, которая контрастировала с его черным пиджаком и штанами и практически сливалась с его белоснежной рубашкой. Я помню все события того дня так чётко. Я с утра был в плохом настроении. Недавно меня уволили с работы, и я уже устал искать себе новую. Я объездил кучу фирм, где был нужен работник, но либо они уже нашли кого-то, либо я им не подходил. У меня остался последний вариант. Если я и там не подойду, то стану смотреть вакансии уборщика, потому что, видимо, там мне самое место. Я вышел из парадной, направляясь к своей машине. Несколько неудачных попыток её завести, и я уже вызываю такси, проклиная всё на свете. Выхожу из такси, заплатив деньги за проезд, и направляюсь к двери огромного небоскрёба. 32 этаж. Лифт слишком долго едет, и меня это начинает бесить. В общем-то, сегодня меня бесит абсолютно всё. Дверь лифта открывается, и я выползаю из него, жадно глотая воздух, потому что по какой-то причине в лифте мне его очень не хватало. Я захожу в 912 кабинет. Приемная. Омерзительно улыбающаяся секретарша попросила меня немного подождать. Спустя 15 минут я захожу в кабинет. И замираю. В меня будто бы ударяет молния, проводя по всему телу ток в 50000 вольт. И я не могу оторвать взгляд. Черные, чуть растрепанные волосы, оливковые глаза, белая кожа, ровный нос, широкая улыбка… Невольно я улыбнулся в ответ. — Привет! Меня зовут Джерард. Сейчас я иду к тебе в кабинет с непонятной для себя улыбкой чеширского кота. Улыбаюсь Линдси, твоей секретарше, и вхожу в твой кабинет. Ты просто великолепен сегодня. Хотя почему только сегодня? Ты всегда великолепен. Сегодня на тебе чёрная рубашка, чёрные штаны и красный галстук. Все смотрится гармонично и очень идёт тебе. Ты улыбаешься мне, как и всегда. — Фрэнки, привет! — Привет. Мне нужно с тобой поговорить, — сначала я был очень уверен в себе, но сейчас мой голос звучит очень тихо, а внутри пробежал холодок. — Так, и о чём же? — ты смотришь на меня с интересом. За те два месяца, что я здесь работаю, мы с тобой очень подружились, я знаю о тебе, как мне кажется, абсолютно всё. Но я понятия не имею, как ты на это отреагируешь. — Даже не знаю с чего начать… Не подумай неправильно… А чёрт с ним, — я набираюсь смелости, в один огромный шаг оказываюсь очень близко к тебе и… и останавливаюсь, не знаю, как мне быть, в голове никаких мыслей. Ты смотришь прямо мне в глаза. Сейчас твои глаза ярко-зелёные. И огромные от удивления. Ну да, логично, я бы тоже удивился такому странному поведению своего… чёрт, я даже не знаю, кто я тебе. Друг? Подчинённый? Нахрен эти мысли, в любом случае я хочу стать для тебя кем-то большим! И будь что будет! В конце концов, один раз живём, товарищи. И с этими мыслями я накрываю твои губы своими. Они с привкусом кофе и мяты… Сейчас я видел несколько исходов событий: 1) ты меня побьёшь; 2) ты меня уволишь; 3) ты сначала меня побьёшь, а потом уволишь. Но то, что происходило дальше, в моих мозгах не прокручивалось. Ты стал отвечать на мой поцелуй. Так страстно, так искренне. Ты провел языком по моим губам, а я стоял в ступоре, не понимая, что происходит. Ты был всё настойчивее и настойчивее, и я приоткрыл рот. Ты быстро залез своим языком в появившееся отверстие, сплетая наши языки. Это продолжалось минуты две, пока ты не отстранился, я сразу же почувствовал холод на своих губах. К ещё большему моему удивлению на твоих губах играла самодовольная улыбка, и ты, цокнув языком, сказал томным, приятным, чуть с хрипотцой голосом: — А я-то всё думал, когда же ты уже сдашься, Фрэнки. Я всё ещё находился в ступоре, а мой мозг всё ещё отказывался работать. — Ч-ч-что? — наконец-то выдал я. — Я знаю, чего ты хочешь, — и на этих словах он снова накинулся с поцелуем, только более животным, чем в прошлый раз. Всё было как в тумане. Наши разгорячённые тела, лежащие прямо на столе, твои и мои стоны, слившиеся в одно целое, страстные, смазанные поцелуи, дикая боль, а потом до невозможности приятное ощущение… Жарко, страстно, невозможно. Но есть кое-что, что напугало меня до невозможности. В порыве страсти мне показалось (а может и не показалось, но я хочу верить, что показалось), что у тебя вылезли огромные... клыки. Это странно, это очень странно. На какую-то долю секунды в моей голове пронеслась одна очень забавная, но в то же время и очень пугающая мысль. Что если ты... вампир?***
Я засмеялся от очередной твоей шутки. Мне так хорошо и уютно с тобой. Мы лежим на кровати у тебя дома и смотрим какой-то скучный фильм. Но нам нет абсолютно никакого дела до того, что идет по телевизору, ведь мы вместе, а это главное. Слишком ванильно? И похер, я гей, мне можно.***
Выходя с работы, я сразу же направился к своей машине. Было холодно, выпал снег. Он был мокрый, и я подумал, что он… БАМ! …хорошо лепится… Сейчас мне в голову попал снежок! Я повернулся в сторону, откуда, как мне казалось, прилетел этот белый комок, а там, облокотившись на свою машину, стоял Джи с гордо поднятой головой. Вот поганец! Хочет войны? Будет ему война! Я быстро хватаю снег, слепляю из него кривой шарик и кидаю его в этого самодовольного придурка. Он проделывает то же самое, и тут понеслась…***
Мы у меня дома, и мы готовим ужин. Ты отменно готовишь. Ты делаешь пасту, а я режу салат. — Закрой глазки, Фрэнки, — я подчинился, и ты легко поцеловал меня в губы. Я улыбнулся. — А теперь открой ротик, — продолжил ты приторно-сладким голосом. Я снова сделал так, как ты сказал, и ты положил мне в рот кусочек помидора. Я улыбнулся ещё шире, нежно, но настойчиво целуя тебя. Я засмотрелся на тебя, продолжая резать крабовые палочки в салат, и, конечно же, порезал палец. Ну как всегда. Я вскрикнул больше от неожиданности, чем от боли. Ты повернулся на резкий звук, исходящий от меня, но резко отвернулся. — Фрэнк, мне срочно нужно идти, — и ты, не дожидаясь моего ответа, быстро выбежал из кухни, нацепил ботинки, взял в руки куртку и шарф и скрылся за дверью. Я так и остался стоять на одном месте, в миллионный раз впадая в ступор и вслушиваясь в жалобный звук ударов капель крови, текущих с моего пальца, о белую плитку на кухне. В голове снова начали проноситься те воспоминания о твоих клыках. Хотя, может я просто пересмотрел дурацкие фильмы?***
Тебя не было на работе уже трое суток, ты не отвечал на телефон. Я пришёл домой, в хрен знает какой раз набирая твой номер. Вдруг в дверь позвонили. — Фрэнки, прости меня, мне срочно нужно было уехать. Не задавай никаких вопросов. Главное, сейчас я здесь, — с этими словами ты молниеносно скинул куртку и начал меня целовать. Всё случилось прямо на полу в коридоре. И я показал, как же сильно скучал. И я показал, что и дня не могу без тебя прожить.***
Снова, уже как по традиции, мы лежим на кровати и смотрим какую-то ерунду. Ты перебираешь своими холодными пальцами мои волосы, а я чуть ли не мурлыкаю. — Фрэнки? — тихо сказал ты, будто боясь нарушить нашу идиллию. — М? — Уходи, пока можешь. — В каком смысле «уходи»? — Отношения со мной не приведут к добру… — Что с тобой? Что ты несёшь? — Я несу правду, Фрэнк. — Ты несёшь бред. Я без тебя не смогу. Больше не смогу. Ни дня, ни часа, ни минуты. И никогда такого не говори. — Ты многого обо мне не знаешь. — Так расскажи. — Я не могу. — А я не могу от тебя уйти. — Пройдет время, и ты всё равно захочешь от меня уйти, узнав это. И когда ты будешь уходить, обернись и скажи, что не любишь меня так, как любил. Мне так будет легче. — Даже запоминать не буду, потому что я от тебя никуда не уйду. Будь в ответе за того, кого приручил. А ты приручил меня, Джи. Навсегда, — и я дарю ему сладкий поцелуй со вкусом шоколада, кофе и сигарет. Ты отвечал на поцелуй, но в какой-то момент прервал его. Ты стал целовать мою шею. Ты целовал и целовал её, пока сильная боль не пронзила её. - Джерард? Что ты делаешь? - он посмотрел на меня, и его глаза были красными. Я в ужасе вскочил с кровати и побежал в туалет. Я закрылся там, там и заснул.***
- Это я и хотел тебе рассказать, Фрэнки, но не знал, как ты это воспримешь, - смотрел куда-то в пол Джерард, когда я стоял у тебя в кабинете. - Так скажи, что ты не любишь меня так, как раньше, и уходи. - Я уже говорил, что не уйду от тебя. Никогда. - Уходи, пока можешь, Фрэнки. - Нет. - Сейчас я смог остановиться, но настанет день, когда у меня не получится. - А мне всё равно, потому что я люблю тебя.***
После работы мы решили прогуляться по парку. Было довольно холодно, но это нам не помешало. Мы шли, взявшись за руки, и разговаривали о какой-то ерунде. Люди смотрели на нас не очень доброжелательно, но нам было плевать. Когда мы уже почти вышли из парка, смеясь над очередной шуткой, нам на встречу вышла группа подростков. Они что-то говорили о том, что мы геи, унижали нас. Джи сказал, чтобы они отстали от нас, но они не унимались. Один из них близко-близко подошел ко мне сзади, я его даже не заметил, а Джерард был слишком увлечен разговором с остальными. Резкая боль… Я даже не могу понять, где именно. Резкая боль по всему телу. У меня темнеет в глазах. И последнее, что я вижу: те парни убегают, красные глаза Джерарда, налитые кровью, белоснежные клыки… Я слышу рёв. Я выключаюсь.***
POV AUTHOR
Джерард сидит на коленях рядом со своим парнем. Точнее, с обескровленным телом своего парня. Он сделал это. Всё-таки не сдержался, не смог. Он обещал себе никогда не причинять вреда Фрэнки, его Фрэнки… А еще он обещал себе никогда не заводить отношений с человеком, но не смог устоять перед этим парнем. На лице у Фрэнка застыла одинокая слезинка. Он не умирал в мучениях. Он умирал очень быстро. Настолько быстро, насколько возможно было высосать из человека всю его кровь. Ведь рана, сделанная тем парнем не была опасной для жизни. Его убил его мир, его парень, его Джерард. А кто убил Джерарда? Он сам себя убил. Убил себя своим же поступком. А ведь он только нашёл того самого… И теперь до скончания веков ему придётся нести это бремя на себе — смерть его единственной любви за всю жизнь. И кто знает, чем бы кончилась эта история, если бы Фрэнк устроился на другую работу, не влюбился бы в Джерарда, или Джерард не влюбился бы в него… Сейчас он был бы жив. Сейчас на его лице не было бы слёз, была бы улыбка. Но тогда этой истории бы не было вообще.