Рождественский ужин

Рождество, словно вирус, растекалось по самым главным венам Икэбукуро, облепляя стенки сосудов маркими нитями разноцветных гирлянд, поражая и парализуя всю центральную нервную систему города, закупоривая жизненно важные артерии скоплениями красных шапок и зеленых веток. Изая почти задыхаясь прорывался сквозь яркую толпу, пытаясь уловить в воздухе хотя бы малейшее волнение, отголоски скандалов, привкус ненависти. Что-нибудь. Бесполезно. Город словно сошел с ума и ему вкололи слоновью дозу седативного, после которой он охотно впал в беспамятство, оставив все, что пытался защитить или прибрать к своим рукам. Пахнущая хвоей и корицей толпа лениво перетекала от одной яркой витрины к другой. Изае даже показалось, что ему бы и самому не помешало успокоительное – от перекошенных искренними улыбками лиц у него рябило в глазах, а изнывающий от информационного голода мозг мстительно грозился выломать череп изнутри очередным приступом головной боли. В какой-то момент Изая краем глаза заметил резкое движение слева от себя. Он хищником метнулся в сторону девушки, старательно пытающейся достать что-то из сумочки незаметно для собеседника. Изая оскалился в предвкушении, но предположительно смертоносный объект в руках девицы оказался аккуратно упакованным свертком, обмотанным кудрявой подарочной лентой. - Счастливого Рождества! – громыхнуло у него над ухом и Орихаре показалось, что прогнозируемый апокалипсис наконец-то настиг его. Он резко обернулся и столкнулся нос к носу с Саймоном, облаченным в дурацкий красный колпак с синтепоновой опушкой. – С Рождеством, говорю. Чего дергаешься? Плохого не сделаю. На, - Саймон протянул Изае ляпистый флаер, вырезанный в форме елки. – Держи, не упусти возможность рождественских суши отведать. С капустой. Квашеной! Изая раздраженно выхватил протянутую листовку и развернувшись на каблуках зашагал в противоположную от русского бара сторону. Последней соломинкой, сломавшей спину верблюда, стал Хэйвадзима, стоявший напротив супермаркета «Все по доллару» и увлеченно трясущий медным колоколом. - С Рождеством, - пробасил он, когда Изая остановился перед ним, вызывающе-небрежно засунув руки в карманы, - жертвуй давай, - Шизуо сунул Изае под нос жестяную банку, на дне которой гремели монеты. Изая лишь демонстративно отвернулся от протянутой банки и презрительно фыркнул. - Жертвуй давай, - прорычал Хейвадзима, выразительно встряхнув жестянкой, откликнувшейся тяжелым звоном, - это детям, на стадион новый. Изая лишь прищурился, чувствуя, как напрягается тело, готовое в любой момент среагировать на вспышку ярости Хейвадзима. - Ну не хочешь, как хочешь, - пожал плечами Шизуо, демонстративно распрямил плечи с удвоенным энтузиазмом затряс своим колокольчиком. Изая от удивления даже дар речи потерял. Шизуо продолжал его игнорировать, вежливо расшаркиваясь с кидающими в его жестянку деньги прохожими. Ситуация не изменилась ни через минуту, ни через две. Чувствуя, что начинает подмерзать, Орихара одним движением сунул в банку флаер русских суши, и пошагал дальше, не видя, как Хейвадзима погрозил ему вслед колокольчиком. В конторе его ждали запах подгоревшего риса и как всегда раздраженная Намиэ с половником наперевес. Изая даже поймал себя на мысли, что вздумай она сейчас вынуть этим самым половником его мозг, он бы не стал сопротивляться. - Скажи мне, - обратился он к ней, стаскивая ботинки и волочась к окну, - ты ведь жила в Европе? - Ты лучше меня знаешь, где, когда и с кем я жила, - раздраженно ответила Намиэ, убирая его ботинки с порога. - Тогда скажи мне, что такого в этом Рождестве, - прошелестел Изая, глядя на пеструю толпу, копошащуюся под ним на расстоянии двадцати этажей. – Почему люди хотят его больше чем меня? Намиэ прищурилась, складывая руки на груди. - Почему ты спрашиваешь? - Город не хочет меня. Город хочет Рождество. Хотя город понятия не имеет, о чем праздник, - Изая оторвался от окна и с размаху неуклюже уселся в кресло. - Город хочет пожрать и выспаться, - невозмутимо ответила Намиэ, наблюдая за его нервной рукой, бесцельно дергающей мышку, пока компьютер с тихим жужжанием пробуждался от спячки. - Ты хочешь сказать, - уставился на нее Изая, - что город не устал от меня. Город просто устал и готов променять ненависть на удовлетворение базовых потребностей? - Именно, - кивнула Намиэ. – Я принесу обед. Сегодня рис и... Соевый соус. - Скромновато, - отметил Изая, уставившись в экран, - для рождественского ужина-то. Намиэ оскалилась, их последних сил сдерживаясь, чтобы не треснуть его половником по макушке. - Не нравится, жри в ресторанах! - Тише-тише, детка, - примирительно замахал руками Изая, словно пытаясь защититься от ее ударов. – Давай лучше устроим свое Рождество? Я раздобуду нам ёлку, подарки, что там еще, а ты приготовишь ужин? Настоящий, как в Европе? – И он широко улыбнулся ей, чувствуя, что перестарался и от улыбки заныли мышцы лица. - Что? – Намиэ показалось, что она ослышалась. - Ужин, - на миг Изае показалось, что улыбку заклинило на его лица, - на двоих. То есть, троих, - поправился он, с нежностью глядя на шкаф, в котором хранилась Голова. - Что? – снова повторила Намиэ, до хруста в суставах пальцев сжимая свой половник. - Я за елкой! – быстро объявил ей Изая, в два шага добираясь до своих ботинок и уже на ходу застегивая куртку, - до вечера, sweetheart! – И послав ей воздушный поцелуй, он скрылся за дверью. Возвращаясь через пару часов, нагруженный бутафорскими коробками и полулысой искусственной елкой, обернутой в пакет с крупным принтом «сделано в Китае», Изая уже на выходе из лифта почувствовал неладное. Этаж был пропитан запахом какой-то кислятины, подгоревшего мяса и гвоздики. Открыв дверь в свои апартаменты, Изая понял, что не ошибся источником. - Honey, I am home! – Проорал он, сваливая свою ношу на пороге и стягивая куртку. Намиэ вплыла в поле его зрения, держа в прихватках маленькую кастрюльку. - А я надеялась, что тебя похитят инопланетяне, - равнодушно ответила она, взгромождая посудину в центр накрытого стола аккурат рядом с большим предметом аккуратно накрытым клетчатым полотенцем. - Они застряли в магазинных очередях, - отмахнулся Изая, вытаскивая из пакета елку, которая идеально вписалась в пространство между корзиной для бумаг и сейфом. – Проклятье, забыл игрушки. - Не страшно, - Намиэ подошла к нему из-за спины и медленно запустила руку в задний карман его джинсов. - Christmas came early, - оскалился Изая. - В этом году ты остаешься без подарка, - усмехнулась Намиэ, вытащив из его кармана телефон и подвесив его на елку. - Надеюсь, хоть без ужина не останусь, - не падал духом Изая, плюхаясь в кресло, стоявшее во главе его обеденно стола. – Что тут у нас? Стол был заставлен тарелками, накрытыми металлическими колпаками, что, впрочем, совершенно не препятствовало распространению странных ароматов, которые издавали поданные яства. - Традиционный рождественский ужин в европейском стиле, - ответила Намиэ, наклонившись к нему, чтобы повязать на его шее жесткую накрахмаленную салфетку. - Пахнет изумительно, словно ты кого-то убила для меня еще год назад, - Изая с энтузиазмом подался вперед. - Вареная картошка, центральная и восточная Европа, - объявила Намиэ, снимая первый колпак, под которым дымился слегка переваренный и развалившийся корнеплод. - Картошка? – недоверчиво покосился на нее Изая, глядя, как развалившаяся картофелина перекочевывает на его тарелку. – Ты больше не любишь меня? Я надеялся, что ты попытаешься меня отравить, но все, что ты мне предлагаешь – это вареная картошка? – Возмущению Орихары не было предела. - Как ты можешь так говорить, - притворно возмутилась в ответ Намиэ, открывая следующее блюдо. Комната наполнилась вязким запахом чего-то скисшего и запревшего. - Так вот, кто умер! – возликовал Изая, – скажи мне его имя, чтобы я мог почтить его память, перед тем, как съем его. - Тушенная кислая капуста с перловой крупой, Германия, Скандинавия, - Намиэ представила буро-желтую массу голосом рекламного диктора. - Есть шанс, что после нее я умру в муках? – с надеждой спросил Изая, сам накладывая себе несколько ложек склизкой массы. - Если ты не умрешь после этого, то это коронное блюдо должно тебя добить, - Намиэ взялась за последний колпак. Изая заулыбался в предвкушении. - Его величество, черный пудинг, - Намиэ подвинула к нему тарелку. - Пудинг? – удивился Изая, - но это же колбаса. - Он подозрительно ткнул вилкой в черный бок, блестящей от жира, странного вида колбаски. В ответ на прикосновения острого зубчика тонкая шкурка лопнула, выпуская наружу густую коричневую массу, перемешанную с какой-то крупой. - Черный пудинг, он же кровяная колбаса в кишечной пленке, Скандинавия, Британские острова, Центральная Европа, - невозмутимо ответила Намиэ, подкладывая ему несколько колбасок, некоторые их которых были замотаны в тонкий ломтик поджаренного бекона. – И если ты не умрешь от отвращения, то холестериновые пробки в сосудах должны помочь добить тебя. Изая сосредоточенно смотрел на свою тарелку, прикидывая, что делать с массой чужеземной еды, которая грозила ему, если не отравлением, то конкретным вздутием живота и общим расстройством желудка. - И что же заставляет тебя думать, что я возьму в рот хотя бы кусочек из этого меню? – с вызовом спросил он, сглатывая слюну, чтобы вернуть подкатывающий к горлу желудок. - Но ты ведь не хочешь обидеть нашу особую гостью? – Намиэ медленно обошла стол с другой стороны и взяла в руки предмет накрытый полотенцем, - она принаряжалась к вечеру и очень его ждала. – Она стянула клетчатое полотенце, открывая склянку с Головой, в рот которой было засунуто небольшое яблоко. - Как ты смеешь! – взвился Изая, вскакивая со стула и сжимая кулаки. - Спокойно, милый, - хищно улыбнулась Намиэ, зная, что Изая не посмеет атаковать ее, пока она держит Голову. – Это же Рождественский вечер, поэтому садись, ешь свой ужин, а мы, - она почти с нежностью погладила стеклянный бок, - полюбуемся на тебя. - Чертесдва я стану это есть! - Станешь, - Намиэ уселась в кресло напротив, закинула ногу на ногу и с вызовом посмотрела на Изаю. – Съешь все до последней крошки, и не забудь поблагодарить меня за старание. Изая скрестил руки на груди и опустил голову, недобро улыбаясь из-под упавшей на его лицо тени. - И за что же спасибо в этот раз? - За то, - Намиэ подняла банку с Головой на уровень глаз и внимательно посмотрела на содержимое, - что я не активирую маленький детонатор, встроенный в это аппетитное яблочко. Изая недоуменно посмотрел на нее, словно его мозг не успел усвоить информацию. Но все же тихо опустился в кресло и с обреченным видом взялся за вилку.