Не всегда получаешь то, чего хочешь

– Ты слышала? В Аризоне нашли подземный город. Зип откинулся на спинку своего крутящегося кресла и бросил изучающий взгляд в ее сторону. – Или правильнее было бы назвать его пещерным? Лара, в ожидании курьера устроившаяся этим утром на диванчике в серверной, оторвалась от чтения и подняла глаза. Выражение лица друга ей было знакомо – хитрое, торжествующее. Как у младшего брата, который вот прямо только что плюнул дальше, залез выше и, вдобавок, стянул из миски последнее печенье. – Раскопал что-то, – утвердительно произнесла она, спуская ноги с дивана. – Не я – янки, – победоносно ухмыльнулся он. – Точнее, их спецслужбы. Мне оставалось только подобрать доступ и снять сливки. – Секретность уровня "А"? – заинтересованно приподняла брови Лара. – Без понятия, – весело отозвался Зип. – Какой буквой алфавита они обозначают все, что связано с пришельцами? Он нагнул голову, растопырил пальцы и изобразил нечто, по его мнению, не совсем гуманоидное. – Да что ты? – удивилась Лара, обходя его, чтобы увидеть экран. – Серьезно, – Зип крутнулся на стуле и ткнул пальцем в карту на одном из мониторов. – Вот тут полгода назад они засекли неучтенное излучение. Стали раскапывать – нашли город. Лара проследила за его рукой. – Ого... – вырвалось у нее. – Он же огромен! Как американцы его упустили у себя под носом? Это же не одиночная камера, это чертов подземный город посреди Большого Каньона! – Около... полутораста квадратных километров площади, – подтвердил Зип, скользя глазами по тексту на своем мониторе. – Вымершие хозяева хорошо спрятали все входы и выходы, держу пари – янки так и не нашли ни одного, пока снаружи торчали. Пробили шахту вот тут, – он опять ткнул пальцем в карту на соседнем экране – туда, где стояла точка с заглавной "В" и нулем, – прямо над какой-то камерой. И нашли вот, – Зип театральным жестом перелистнул страницу текста, и глазам Лары предстал треугольный объект, на первый взгляд из чего-то, напоминающего керамику, с небольшим аккуратным круглым камнем в центре и расходящимися от него канавками-лучами, – это. Лара отпихнула хакера вместе со стулом в сторону и приникла к монитору. – Анасази, – пробормотала она. – И этих штук там больше, чем одна, – тоном, каким детям обещают подарки на Рождество, произнес Зип. – Продолжай, – рассеянно попросила Лара, листая текст дальше и разглядывая фотографии объекта с разных сторон. – Ну, вообще это именно благодаря им город обнаружили. Металл в этих... бороздках, или как там их – они не пишут, что за металл, а я всю эту химию еще со школы терпеть не мог- – Это, скорее, физика, – перебила Лара, ненадолго останавливаясь на увеличенном изображении камня. Он походил на зеленоватую бирюзу с сеткой грязно-желтых прожилок – матовый, шероховатый даже на вид. – Паршивая, значит, физика, – тряхнул Зип плечами. – Как бы там ни было, этот цезий – или что у них – стал вдруг ни с того, ни с сего распадаться, и каньон на их картах вспыхнул, как рождественская елочка. Вот тогда-то и открылось, что они прошляпили у себя под носом целый город – с парком аттракционов, полицейским участком и ма-аленькими круглосуточными магазинчиками, знаешь, в которых сигареты по паспорту продают. В ответ на приподнятую бровь Лары он закатил глаза. – Ох, какая ты скучная! Хорошо, хорошо. Громадный каменный город из сплошных пещер и подземных коридоров. Так лучше? Я рад. Ну так вот, ближе к теме: ты же знаешь американцев, чуть что выбьется из привычных законов – спихни на пришельцев, передай дело нулевому отделу, дождись визита людей в черном... – он неопределенно помахал рукой, – любят они такое. Но... Он еще немного покрутился на стуле, выдерживая паузу и давая Ларе время продолжить чтение. – Но? – В этот раз не проканало, – сочувственно прищелкнул языком Зип. – Парни в черном пропустили эту штуку под своими лазерами-сканерами и кто знает, чем еще, и вынесли вердикт: все наше, земное. Что за ребята там обитали, пока не выяснили, но одно ясно – никаких пришельцев. – Откуда же недокументированная радиация взялась тогда? – Лара посмотрела на него и заправила выбившиеся волосы за ухо. – Ну, это тебе не у меня надо спрашивать, – развел тот руками и указал большим пальцем себе через плечо, в сторону экранов. – Если верить этим типам, у них на руках оказался какой-то новый химический элемент, или сплав, или что-то подобное, которому всего-то нужно было пару тысяч лет провести в темноте, чтобы начать светиться. Как виски, знаешь, – ухмыльнулся он. – Физика меня мало интересует, – Лара пропустила мимо ушей попытку пошутить. – Так, и что с секретностью? Сняли? – Как бы не так, – покачал головой Зип. – Ослабили, разве что. Ответственный отдел сменился – и все. Теперь там шарят ученые, собирают эти, – густого сарказма в его голосе прибавилось, – "артефакты" и изучают в поте лица, бла-бла, много научной чуши... На остальное пока что внимания не обращают. Но чутье подсказывает мне, что у этой малышки, – он нежно похлопал ладонью по тому из мониторов, на котором все еще висело схематичное изображение карты города, – впереди еще мно-ого интересного. А? – Неизвестность и новизна всегда это предполагают, – улыбнулась Лара в ответ, скользя взглядом по карте. Вздохнула. – Сплошные белые пятна... сколько они там, говоришь? Уже полгода? – Чуть меньше. Пока ответственных назначали, пока правительственное разрешение на раскопки получали – там же, все-таки, туристические маршруты во все поля. С поверхности обычные датчики так глубоко не бьют, иначе бы они раньше его раскопали, а по той части, что есть... ну, сама видишь – натуральный лабиринт. И правда. Открытые сектора выглядели, как муравейник на срезе. Часть пещер была наверняка природной, но самая малая – в основном глаза встречали линии и пересечения ровных, явно рукотворных, коридоров и камер. На некоторых висели флажки-пометки, по одному, по двое. "Камеры, где были найдены пластинки", – решила она. Глядя на них, она вспоминала украшения племен Юго-Западной Америки, ритуальные и повседневные, а в голову почему-то приходила мысль о жреческих символах... она бы много заплатила, чтобы подержать один такой в руках и рассмотреть его, как следует. Если, конечно, не засияет потом, как елочка, сама. – Вряд ли британскую подданную пустят на засекреченный объект США без приглашения... – Лара побарабанила пальцами по столу. – Есть идеи? Зип издал победоносное "Хо!" и выбросил вверх кулак. – Я знал, что тебя это заинтересует! – ухмыльнулся он, скрещивая руки на груди. – Вот это прозорливость, – Лара подняла брови в притворном одобрении, – наверное, страшно сложно было заметить, что древние цивилизации будят во мне любопытство? Она прервалась на полуслове: – Алистер вернулся. И действительно – у входной двери послышалась возня, лязганье и приглушенный разговор. – Чертовы засовы... нет-нет, это я не вам, что вы. Да. Да, конечно. В холле возник Алистер – с сумкой на бедре, с пакетом подмышкой, придерживая тяжелый корпус телефона плечом одной руки и другой прижимая к груди какой-то сверток. Пиджак его был расстегнут, и вид он имел усталый и взъерошенный. – Нет, я понимаю... да. Да, но... Нет. Конечно, я вас слышал. Нет... нет, я прекрасно помню... Лара приглашающе помахала ему, дождавшись, пока он повернется в их сторону. Зип скрипнул стулом, отворачиваясь от входа и скалясь в беззвучной ухмылке. Алистер дотащил себя и свои многочисленные пакеты до столика, куда стряхнул большую их часть, и наконец-то смог освободить руку и взять телефон по-человечески. Одержав эту маленькую победу, он двинулся было к серверной, не переставая коротко отвечать что-то в трубку – разговором это назвать было сложно, он все больше слушал и закатывал глаза, не имея возможности вставить ни единой полной фразы. – Послушайте, – он предпринял отчаянную попытку, – я сейчас в зоне... эээ... в зоне помех, вас стало плохо слышно! Давайте я перезвоню вам, как только... – он умолк, некоторое время слушал, потом тяжело вздохнул. – Нет, конечно. Мне не тяжело. Да, пони... да. Хорошо, погодите, сейчас найду ручку... Отрицательно покачав головой в ответ на молчаливый вопрос Лары, он развернулся и отправился наверх. До них еще какое-то время неслись его "Да, но..." и "нет, конечно", но вскоре и они затихли. – Еще успеем рассказать, – ободряюще похлопал ее по руке Зип. – Ага, – согласилась Лара, присаживаясь на угол стола и вновь не сводя глаз с мониторов. – Так что насчет идей? – Поддельный паспорт? Поддельная биография, которую твой добрый, пожелавший остаться неназванным, друг, внесет во все базы данных разведок по всему миру? – Зип заложил большие пальцы за воображаемые подтяжки и покачался на стуле. – Тогда и пластическую операцию не забудь, – вздохнула Лара. – Верить, что мое лицо не успело примелькаться – значит, обманывать себя ложными надеждами. И я сейчас не об археологе Ларе Крофт, а о британской подданной, графине Эббингтонской, – она кисло посмотрела на потолок. – Брось. У тебя должны найтись влиятельные друзья в верхах, – отмахнулся Зип. – поговори с ними, предложи свои услуги – им же наверняка нужен кто-то вроде тебя, ну, знаешь, с опытом. Способный. – Все мои влиятельные друзья по большей части европейцы, – покачала головой Крофт. – Знаешь, я только сейчас сообразила, что никогда не уделяла достаточно внимания коренным культурам доколумбовой Америки... пора исправлять эту досадную оплошность, не находишь? – Начни отсюда, – посоветовал Зип, кивая в сторону экранов и тут же нахмурился, заметив неприятное мерцание одного из них. – Эй, что за... – Вопрос только в том, как, – протянула Лара, возвращаясь к чтению. Некоторое время они провели в молчании – Зип возился с кабелями, отыскивая причину поломки, Лара – внимательно изучала найденные им тексты. По всему выходило, что спецслужбам досталась честь обнаружить хорошо сохранившееся поселение анасази – внутренняя архитектура и фрагменты находок, включая те самые треугольные пластины, ясно об этом говорили. Только вот ей ни разу не приходилось слышать о целых городах, расположенных внутри скалы, а не лепившихся к ней, как гнезда ласточек. Она задумалась. Зип закончил переподключать монитор и вернулся на место. – Ну так что? – он требовательно постучал носком шлепанца по тумбе, на которой сидела Лара. – Пока не знаю. – призналась она. Их прервали торопливые шаги на верхней галерее. – Лара! Эй, Лара, ты слышала – в Большом Каньоне раскопали пещерный город! Алистер сбежал по ступеням в холл, потеряв по дороге лист из распечатки, которой он победоносно размахивал в воздухе, словно знаменем. – Предварительная датировка – восьмой-девятый век, причисляют к ранним поселениям пуэбло, но по снимкам – я, конечно, имею весьма незначительный опыт изучения культуры индейцев Америки, но уверен, что для пуэбло не характерны настолько глубокие постройки, да и размеры... многоуровневая система пещер, Лара – это было бы совершенно нехарактерно для их стиля жизни, так что я думаю, что мы имеем дело с... Что? Он несколько обиженно уставился на Лару, реакция которой была далека от той, которую он мог бы ожидать, и на Зипа, чье самодовольное выражение лица ему категорически не нравилось. – Что? – повторил он более настойчиво. – Мы в курсе, Алистер, – ответила Лара и тут же испытала легкое чувство вины, видя, как разом поник ее товарищ, – мы как раз это обсуждаем. Присоединяйся, нам очень не хватает твоей находчивости. – Но... – историк переводил взгляд с одного на другую, – это же... как вы..? – Зип в очередной раз взломал правительственные каналы, – пояснила Лара. – Опоздал, дружище, – сочувственно ухмыльнулся Зип. Алистер, не веря ушам своим, обошел их и, близоруко щурясь, вгляделся в мониторы. Чтобы спустя секунду-другую обнаружить на одном из них, в самом дальнем углу то, чего никогда бы не заметила Лара – и что не успел спрятать Зип. – Поверить не могу, – выдохнул он. – Ты читал мою почту! Чертов подлец, ты читал мою почту – вот как ты... ты!.. Зип поспешно свернул окно, но было поздно. – Правительственные каналы, ха! – Алистер взмахнул распечатками, зажатыми в слабеющей руке, часть из них полетела в разные стороны, и Лара тут же бросилась подбирать их. – Прости, друг, не смог удержаться, – белозубо ухмыльнулся хакер. – Ты... ты вообще что себе позволяешь? Я тебе что, неверная подружка, чтобы ты следил за мной?! – Алистер, казалось, уже не знает, на что ему сердиться больше – на то, что Зип нагло украл у него возможность первым объявить о находке, или то, что хакер бесцеремонно роется в его личной корреспонденции так, как будто это совершенно для него естественно. – Возмутительно, просто возмутительно! Может, ты еще и конверты с личной почтой распечатываешь? Мусор сортируешь? В шкафу моем роешься – Боже, это отвратительно, просто отвратительно! Алистер вскинул руки к лицу и пошел алыми пятнами от ушей до щек, словно тело его было не до конца уверено, побелеть ли ему от возмущения, или покраснеть от предположенных гнусностей. – Как давно ты вообще этим занимаешься, позволь спросить? – сухо поинтересовался он наконец, когда нашел в себе силы вновь разговаривать. – Чищу твой почтовый ящик от спама и вирусов? Да с того момента, как ты поселился здесь, голова садовая, – Зип прикрылся маской оскорбленной невинности. – И да будет тебе известно, что "конвертов", – он изобразил пальцами кавычки, – я не вскрывал. Смотрел на темы писем, сканировал на наличие "червей", и все. Расслабься, доктор Джонс, не будь таким чертовым занудой, никто не рвется в твое личное пространство. – Но как ты тогда... – Темы писем, Алистер! – воскликнул Зип, теряя терпение. – Твои покрытые пылью коллеги хоть что-нибудь смыслят в долбаной секретности? "УНИКАЛЬНАЯ НАХОДКА! НА ЮГЕ США НАЙДЕН ДРЕВНИЙ ГОРОД НЕИЗВЕСТНОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ!" – прочел он с экрана, театрально жестикулируя. – Дружище, ты правда считаешь, что мне нужно было что-то еще, чтобы начать все вынюхивать самому? Алистер буравил хакера взглядом, постепенно принимая свой обычный цвет. – Ладно, – все еще с легкой прохладцей произнес он наконец. – Извинения приняты. Но в следующий раз, будь добр, предупреждай меня о своих спонтанных приступах великодушия. Зип картинно воздел руки к небу: – Мой белый господин простил меня! – тут же получил по шее свернутой стопкой бумаги и добавил: – А что, у тебя в шкафу правда есть, на что посмотреть? – Тихо! – прервала его веселье Лара, до сих пор изучавшая листы, которые успела собрать со стола и пола и разложить в порядке. – Что, какие-то новости? – мгновенно подобрался Зип. – Не "какие-то", – поправила его Лара. – Хорошие. Алистер и его американские друзья... – Мексиканские, вообще-то, – педантично поправил историк, – но их связи... – ...избавили нас от множества хлопот, – повысив голос, закончила Лара, шлепнула стопку бумаг на стол, и ее товарищи увидели, что она широко улыбается. – Поддельный паспорт отменяется, Зип. – Что, объект рассекретили? – не поверил хакер. – Быть не может. – Лучше, – ответила Лара. – Меня приглашают туда в качестве консультанта. Ну, знаешь, – она подмигнула Зипу, – "человека с опытом". – Человека, имеющего широкие практические навыки освоения древних гробниц, я бы сказал, – вмешался Алистер, который был не в курсе их недавней беседы, – там упоминается, что они потеряли трех людей, пытаясь пробраться в какую-то "сокровищницу", – Зип присвистнул, – полагаю, они нашли это менее чем забавным, учитывая тот факт, что один из этих троих был их прежним "консультантом"... почитать это письмо, так выходит, что там чуть ли не древние мумии на каждом шагу оживают и по ночам воруют провиант и зловеще завывают на луну. – Может, это койоты? – поддразнила его Лара. Алистер смерил ее взглядом, полным неодобрения, и закончил: – Словом, их теперь больше интересует безопасность людей, чем секретность. – Ну, все, – Зип весело хлопнул себя по бедрам, – если куда-то, где есть сокровищницы, пускают посторонних – прощай, прекрасная и нетронутая находка! – Я сильно сомневаюсь, что речь идет о сокровищах в общепринятом понимании, – раздраженно бросил Алистер, читая текст, найденный Зипом, с монитора. – В поселениях земледельцев, у которых из ценных металлов под рукой была одна медь? Не думаю. Скорее всего, они пытались добраться до комнаты, где хранились эти радиоактивные... символы, запутались в собственных шнурках и свернули себе шею – а оставшиеся тут же раздули из этого с десяток легенд о "проклятиях" и "древних ловушках". Хмф! – Для историка ты поразительно циничен, Алистер, – заметила Лара. Глаза ее смеялись. – Суть науки, – историк в запальчивости взмахнул рукой, – в том, чтобы не верить ничему, пока не получишь достаточно доказательств! Бич современной истории – спекуляция! Пока эти олухи не могут собрать воедино легенды о короле Артуре, мешая их с детскими сказками и, – он задохнулся от возмущения, – художественной литературой... – Ладно, ладно, – Лара примирительно выставила перед собой ладони. – Мы сейчас о другом. – Да, мы сейчас о том, что Лара летит в Штаты, наставлять на путь истинный ЦРУ и ФСБ, – подхватил Зип. – Кто-то заигрался в шпионов, – фыркнул Алистер. Лара хлопнула по столу, пресекая не родившийся спор. – По крайней мере, – вмешалась она, – мне не придется думать о подделке паспортов. – Оно и к лучшему, – протянул Зип. – Тебя бы все равно тут же вычислили, вздумай ты прикинуться американкой – стоило тебе только рот открыть. Паршивое произношение, – пояснил он и ухмыльнулся, – надо бы дать тебе пару уроков, от "А-а-а до Э", потренируешься. – Не думаю, чтобы это было так уж сложно, – по-британски безупречно выговаривая каждый звук и весьма прохладно притом заметил Алистер, – просто представь, что ты – Зип, и говори так, будто жуешь сапог. – В самое сердце, – Зип прижал руки к груди и уязвленно взглянул на товарища. – Эй, Ал, а ты, оказывается, злопамятный! Лара оставила их выяснять отношения самостоятельно. Вскоре конфликт затих сам собой, и оба, даже не расходясь, уставились в мониторы. "Заказать билеты", – напомнила она себе, – "собрать чемодан. Попросить Зипа наладить связь. Распорядиться о ведении дел, пока меня не будет". Последнее, впрочем, было излишней предосторожностью с ее стороны. Уинстон, ее добрый дворецкий, домоправитель и ангел-хранитель в одном лице, совершенно не нуждался в присутствии хозяйки поместья, чтобы содержать его и ее дела в полном порядке. Золотой человек с необъятной душой. Тут она тряхнула головой, словно бы очнулась и, бросив взгляд на часы, громко спросила: – И где, в конце концов, этот курьер?! – Из "Таймс"? – переспросил Алистер, неохотно отрываясь от чтения. – Ох, я что, не сказал тебе? Я встретил его на подходе к дому, забрал доставку. Вон же пакет, на столе. Ах да, мне же звонили из Флоренции... чертовы бюрократы, клянусь, я перейду от тамошнего куратора рано или поздно, писать диссертацию у него – это же самоубийство!.. Прости еще раз. Он, извиняясь, помахал ей рукой и снова уткнулся в экран. – Ничего, – вздохнула Лара и ушла распаковывать долгожданную посылку. * * * – Я принес билет, – Алистер появился в дверях, неся с собой запах горячих от солнца ткани и волос. – На завтра, на восемь утра. И поговорил с приглашающей стороной – там тебя обещали встретить и довезти до места. – Спасибо, – отозвалась Лара из глубины гардеробной. У входа в небольшую комнатку валялся раскрытый чемодан, а на кушетке – Зип, закинув ноги на подлокотник, листая журнал и ритмично похлопывая себя по бедру в такт громкой музыке, раздававшейся из наушников, болтающихся у него на шее. – Брось его на каминную полку, будь добр. Алистер исполнил ее просьбу, после чего подошел поближе, наблюдая за тем, как Лара перебирает вещи в десятках ящиков и ящичков. Часть из них была выдвинута, и одежда неаккуратно торчала из них там и тут. Алистер вздохнул, чуточку укоризненно. Словно бы в ответ на этот вздох Лара вынырнула из шкафа, в котором до этого находилась чуть ли не по пояс, и небрежно бросила в открытый чемодан еще две пары шорт на смену. – Когда я смотрю на твои голые коленки, меня просто в дрожь бросает, – взволнованно признался Алистер. Зип подавил смешок, и, слегка порозовев щеками, он раздраженно пояснил. – Голые – значит незащищенные от царапин и ссадин! – и, уже тише, в сторону: – Идиот. – Не люблю носить длинные штаны на раскопках, – рассеянно ответила на это Лара, перебирая висевшие на плечиках рубашки. – Я в них, как в паутине себя чувствую. А коленки заживут. – У тебя на них просто уже мозоли, как у верблюда, – вполголоса хмыкнул Зип и, поймав ее насмешливый взгляд в зеркале, быстро прибавил, – очень красивого верблюда. Самого лучшего. Честно. Лара только головой покачала. Вслед за шортами отправились пара футболок, маек, запасной ремень с разборной пряжкой, простая рубашка и – после некоторой заминки – штаны. – Ночью будет холодно, – пояснила, потирая бровь, Лара. Окинув взглядом как попало сваленную в чемодан одежду, она тяжело вздохнула. – Изобретение удобной, дышащей и никогда не мнущейся ткани избавит человечество от множества хлопот, – заметила она, принимаясь складывать вещи. – Ткань не будет мяться, если с ней обращаться бережно, – уязвленно заметил Алистер. – Начало-ось, – протянул Зип, возвел глаза к потолку и демонстративно натянул наушники на отросшие кудри. Алистер надулся и умолк. – Если я тебе больше не нужен – пойду, переоденусь с дороги, – сухо сказал он спустя пару секунд, и направился к выходу. – Спасибо за билет! – донеслось ему в спину. * * * Долгих прощаний Лара не любила. "Мальчики, не ссорьтесь", на бегу обнять Уинстона – и через минуту уже вовсю катить в такси по направлению к аэропорту. Чем меньше времени уйдет на дорогу и сборы, тем больше останется на долгожданную работу. Это ли не счастье? В самолете она спала, расплачиваясь с привыкшим к поздним подъемам телом за раннее пробуждение, и проснулась только перед самой посадкой. Как раз хватило времени, чтобы привести себя в порядок и выйти к встречающим в пристойном виде. В зале ее ждали двое молодых людей в штатском, но явно армейской выправки – первым делом они вежливо, но настойчиво забрали у нее чемодан, вторым – заставили пройти дополнительную процедуру досмотра. После чего отвезли... нет, еще не на место. Подписывать договор о неразглашении, заполнять бланки – тысячи их! – и оформлять пропуска на "объект «Юго-Запад»". Так его здесь называли. Давать имя городу, который находился под управлением госструктур, никто даже не подумал, ограничившись сухим кодовым названием. Лару царапнуло такое отношение глубже, чем она могла себе представить – но здесь царили чужие законы, и ее мнение никого не интересовало. Через несколько часов, когда все формальности были улажены, багаж перетряхнут (больше всего вопросов вызвали ручная камера и устройство связи с наушником – их занесли в список вещей, необходимых к сдаче перед входом в рабочую зону и прозрачно намекнули, что будут следить за тем, как она ими пользуется), ее посадили в машину все с теми же молодыми людьми в штатском, и вскоре их уже трясло на ухабах долгого подъема наверх. Место, куда они отправлялись, было в стороне от обычных туристических маршрутов, и о том, чтобы залить дотуда асфальт, никто не позаботился. "Может быть, через время...", – с некоторой мечтательностью позволила себе подумать Лара. Они поднялись на широкое плато, развернувшееся перед ними. Кругом, куда хватало взгляда, протянулся каньон – рыжий, бурый, желтоватый, зеленый от кудрявых шапок хвои на верхушках, темно-лиловый – в долине и ярко-солнечный, контрастный до рези в незащищенных глазах – наверху. Лара вылезла из машины, дыша полной грудью – воздух здесь был разрежен и чист – приставила ладонь ко лбу, осмотрелась, принимая все это великолепие в себя и отдаваясь ему в ответ. Она не была здесь дома – ее всегда больше неслышно звал таинственный и такой разный восток. Но этот визит в чужую, незнакомую культуру и под чужое, строгое солнце обещает быть очень приятным. – Мисс Крофт! – окликнули ее. Лара обернулась и ответила на улыбку приближавшегося мужчины. Был он – она прикинула – лет на десять старше ее. Высокий, крепко сложен, но без лишней мускулатуры – к полевой работе не привычен, решила она. Держит себя в форме, не более. Светлые волосы, типично американское лицо с приятными чертами, светло-серые глаза, ямочка на подбородке. Смешливые моршинки возле глаз и у губ. Наверняка имеет большой успех у женщин, и – она заметила отсутствие кольца – либо не пользуется им, либо пользуется чересчур активно и со вкусом. Дорогой костюм, видимо, выбран был специально для встречи с ней; возможно даже, что переоделся он незадолго до ее прибытия – на темной отутюженной ткани не успела осесть, испортив парад, рыжая пыль. – Джонатан Клейн, – представился он. – Джон, если пожелаете. Могу я звать вас Ларой? – Лара благосклонно кивнула. – Отлично! Как прошла дорога, не слишком устали? Мои связные сообщили о вас довольно много лестных вещей, моя леди, и мне просто не терпится приступить к работе вместе с вами... – Рада слышать, – отозвалась Лара, улыбаясь, – Смею надеяться, что не разочарую вас. – Ни в коем случае! – ослепительно улыбнулся он в ответ. Жестом хозяина Клейн предложил ей пройти к паре машин, стоявших поодаль. Вокруг них ожидали несколько человек – на этот раз в форме и не скрывающих оружие. Еще одного, в штатском, она краем глаза заметила чуть дальше – он, живо жестикулируя, разговаривал по телефону. Слов Лара разобрать не могла – ветер относил их прочь. – Отсюда, чтобы добраться до лагеря, нам придется путешествовать без ваших сопровождающих и на других машинах, – склонил голову он, – надеюсь, вы не против? – Мы слишком мало знакомы, чтобы я смогла заскучать по ним, – покачала головой Лара, не пряча улыбки. – Тогда я счастлив, что смогу более чем достойно заменить их, – Клейн прижал ладонь к груди и чуть поклонился ей. Лара обвела глазами группу солдат с оружием и полюбопытствовала: – Это все – ваши люди? – Что вы, милая моя, – доброжелательно усмехнулся Клейн. – Это – бойцы спецслужб, охраняющих наш с вами покой и порядок на территории объекта. Я прибыл сюда в гордом одиночестве, если не считать хорошего знакомого... а, вот и он. Закончил разговор, я полагаю. Лара мгновенно узнала мужчину в штатском, который и в самом деле уже пристегнул телефон к поясу и направлялся в их сторону. – Мадемуазель Крофт, – мягко поприветствовал он ее, подойдя и улыбаясь самой очаровательной своей улыбкой. Темные волосы, растрепанные ветром, гармонично скрывали ранние залысины, темные же глаза за стеклами узких солнцезащитных очков смотрели насмешливо и с вызовом. – Вы знакомы? – Клейн был сама невинность. Но Лара по глазам его читала: он все прекрасно знал. – Не так близко, как хотелось бы, – вежливо ответил его знакомый. В лучезарной улыбке Пьера Дюпона Ларе чудилась опасность тонкого льда. * * * Зип ликовал. – Дюпон? Тот самый Дюпон, которого ты обставила уже трижды, причем один раз – на пороге его собственного дома? – Да, в Нанте тогда нехорошо вышло, – улыбнулась Лара в наушник, – но я принесла свои извинения в сопроводительном письме к музею и уточнила, что выступаю исключительно от лица мсье Дюпона, который и обнаружил статуэтку, и единолично добился ее передачи Лувру. – А они что? – заинтересовался Алистер. – А они сообщили мне, что прислали ему корзину цветов и фруктов, горячие благодарности и символическую премию за помощь в восстановлении культурного достояния родной страны, – Лара села на кровать, стягивая с себя шорты и озираясь в поисках мягких матерчатых штанов с манжетами, в которых собиралась ходить по лагерю. – Держу пари, ему это было приятно! – расхохотался Зип ей в ухо. – Не могу себе представить, насколько. Она переключила передатчик на громкую связь, вынула наушник и освободилась от пахнущей пылью футболки. "Надо будет поинтересоваться, где у них прачечная", – подумалось ей. – "Или хотя бы корыто с водой". – Сейчас меня больше интересует, зачем он здесь, – сказала она вслух. – Боишься конкуренции? – удивился Алистер. – Ничуть. Ты разве забыл, что я тут – всего лишь консультант, и права на местные древности не имею никакого? Нет, меня больше волнует его цель... Пьер – не из тех людей, которые горят жаждой исследований. Он расчетлив. Для него археологические раскопки, поиски древностей – всего лишь бизнес. И мне интересно, какую выгоду для себя он видит в том, чтобы находиться здесь сейчас, – она запнулась, – или какую выгоду он уже получил. Лара нашла в чемодане рубашку – кажется, люди из службы безопасности умудрились сложить его аккуратнее, чем она сама в Англии – накинула на себя и принялась застегивать пуговицы. – Ума не приложу, как он остается в деле, – призналась она. – На каждый товар найдется купец, – философски заметил Алистер. На том конце провода скрипнул стул и вмешался голос Зипа: – Как он туда попал вообще? На секретный объект, я имею в виду? – Клейн, руководитель научной частью экспедиции, пригласил его. Они были знакомы по каким-то делам раньше... – Держу пари, незаконным, – хмыкнул Зип. – Возможно, – не стала отвергать его предположения Лара. – Не скажу, что Клейн показался мне похожим на отъявленного преступника – но кто знает... Перекупщик из него мог бы выйти неплохой. Или, – она вернула наушник в ухо и закрепила рацию на ремне, – коллекционер. – И этого человека поставили руководить экспедицией, – осуждающе заявил историк. – Презумпция невиновности, Алистер, – напомнила ему Лара, – и потом, ты удивишься, скольких образованных и талантливых преступников я повстречала за свою жизнь. – Один из них сидит сейчас рядом с тобой, – услышала она довольный смех Зипа. – Слушай, Лара, мы были рады поболтать, конечно, и все такое – но у нас здесь почти три часа ночи, и Ал того и гляди у меня на плече заснет... – Что ты несешь!.. – Заснешь-заснешь. Вон, носом уже клавиатуру мне цепляешь. Так что... – Поняла, отключаюсь, – улыбнулась Лара. – Спокойной ночи. – Ага, и тебе там славно погулять. Звони почаще, мы волнуемся. И разузнай там про этого лягушатника побольше, ладно? – Принято, – кивнула Лара, забыв, что Зип и Алистер видеть ее сейчас не могут, и отключилась. Спрятав не нужный больше наушник обратно в чемодан и защелкнув замок, она собрала волосы, откинула брезентовый полог палатки и вышла в сумеречную прохладу каньона. Лагерь был небольшой – несколько палаток, в которых квартировались солдаты и участники экспедиции, одна – общая, для сбора на планерку и завтраков-ужинов. Ближе ко входу в место раскопок развернули скромную переносную лабораторию с минимумом техники, а совсем у входа, не видимый сейчас за палатками, располагался КПП, третий на пути сюда. Приведись Ларе увидеть этот лагерь со стороны, вряд ли бы ей пришло в голову посчитать его серьезной археологической экспедицией, тем более – под началом разведки. В таких лагерях обычно устраивались студенты, приехавшие на летнюю практику – проведя в них четверть своей жизни, она могла сказать наверняка. Возможно, на это и была ставка? Она пыталась вписать ту странную картину, представшую ее глазам здесь, в привычное устройство мира. Увязать с теми знаниями, что были в ней заложены о спецслужбах, порядках и правилах... и неизменно спотыкалась о несоответствия. Это раздражало ее так, как будто о каждый такой угол-несоответствие она рассаживала себе коленки. Что ищут здесь? "Объект Юго-Запад" не может быть простой археологической находкой, которую пытаются защитить от черных копателей. Должен быть какой-то смысл... что-то ценное. Культурное наследие? Поколебавшись, Лара не стала исключать такой возможности – в конце концов, приоритеты в последние годы этого века начали коренным образом меняться, индейцы из презренных аборигенов превратились... нет, пока не в символ, конечно. Но уже сейчас их историю больше не отвергают, как не имеющую ценности, и каждая крупица знаний о их прошлом – прошлом Америки – имеет вес не только для составителей учебников и докторов наук. Впрочем, больше она склонялась к тому, что причина кроется в деньгах. Хорошо сохранившиеся керамические изделия – единственное, что может иметь в подобных местах настоящую ценность. "Если, конечно, не брать в расчет металл, который внезапно познал всю прелесть радиационного распада". За то, чтобы получить подобные находки в частную коллекцию, их хозяева обычно платят неплохие деньги, рождая спрос на работу таких, как Пьер. Если Клейн представляет интересы какого-нибудь толстосума, который сумел червем выгрызть дыру в законах и удобно устроиться, ожидая, пока добыча сама поплывет ему в руки... Ей вдруг стало смешно. "Презумпция невиновности", – напомнила она себе. Дурным тоном будет подозревать Клейна до того, как он бросит на себя тень. – Лара! – окликнули ее. Он обернулась на голос. Как удачно – источник большой части вопросов сам идет к ней навстречу. – Вижу, вы уже бодры, на ногах и готовы к новым свершениям, – поприветствовал ее Клейн еще издалека. – К этому я всегда готова, – улыбнулась Лара. – Рад слышать, – тот ответил на улыбку. – Жаль, что сегодня нам не удалось привлечь вас к делу, но я понимаю – тяжелый перелет, непривычная обстановка. Да и правилами ясно установлено, что прежде, чем вы сможете приступить к работе, следует уладить массу формальностей... – он пожал плечами, – что делать. Он чуть помедлил, качнувшись с пятки на носок, и заметил, как бы между прочим: – Однако, никто не помешает мне до этого ввести вас в курс дела. – Я уже думала, вы никогда не предложите, – Лара склонила голову к плечу. – Что ж, – Клейн был щедр на низкий, тающий смех, – буду считать это согласием. Пойдемте? На входе в палатку он учтиво придержал полог, пропуская ее вперед. – Прошу. Взгляду Лары предстала обстановка, знакомая по ее собственному временному жилью. Что правда, здесь она выглядела более обжитой – и гораздо более аккуратной, чем то, во что, Лара была уверена, превратится ее обиталище спустя каких-нибудь пару дней. В центр палатки был выдвинут крепкий раскладной стол в окружении легких плетеных кресел. Вся столешница была завалена картами местности, листками с ничего не говорившими ей диаграммами и таблицами, стоял полупустой графин и несколько стаканов. Сам Клейн, как выяснилось, успел сменить строгий костюм на удобную одежду, которую сама Крофт описала бы, как наряд хорошо подготовленного гостя на археологических раскопках. Не слишком функциональный, но не стесняющий движений и достаточно закрытый в то же время. Американец зашел вслед за ней и дружелюбным жестом предложил устраиваться в одном из кресел. – Бурбона? – Спасибо, – кивнула Лара. Клейн плеснул в стаканы виски и присел на краешек кресла. – Вы предпочитаете слушать, или задавать вопросы? – он посмотрел на Лару поверх края стакана и потянул носом воздух. – Начните рассказывать, – поощрила его гостья. – Обещаю перебивать вас как можно реже. – "Дорогу осилит идущий"? – вокруг глаз Клейна рассыпались лучики-морщинки. – Что ж... тогда начну с самого начала. Лара слушала, изредка кивая, и одновременно составляя воедино информацию о раскопках, полученную из трех разных источников; подмечая подробности, о которых ей знать не полагалось, и подтверждая факты, уже известные ей. Собственно, для этого ей и нужно было выслушать Клейна – чтобы не обмолвиться случайно о вещах, официально ей неведомых. По правде сказать, если данные, обнаруженные Зипом, и в самом деле принадлежали секретным архивам, Клейн доверил ей достаточно – и не сообщил ничего нового. Внезапное излучение, испускаемое вкраплениями сплава, украшавшего керамические пластины – предположительно, декоративные элементы храмовых построек, с символическим орнаментом и вставками плохо обработанной бирюзы – заставившее спецслужбы обнаружить горные многоярусные постройки, приблизительной общей площадью в полтораста квадратных километров. Небывалые размеры для древнего прото-города индейцев, не слишком привычное и понятное его расположение, удачная маскировка тех входов и выходов, что были уже найдены в ходе проведенных раскопок. На этом все необычное, чем мог похвастаться "объект Юго-Запад", заканчивалось. Архитектура древних пуэбло легко узнавалась в глинобитных стенах, конструкции ярусов-этажей и тем немногим находкам, которые уже успели обнаружить, помимо треугольных пластин. Снимки нескольких найденных петроглифов заинтересовали Лару более всего прочего, и Клейну даже пришлось прервать рассказ, отвечая на ее вопросы касательно них. Говорил американец легко и свободно, не путаясь в терминах и подробностях. Было видно, что читать подобные лекции для него не в диковинку, и постепенно Лара расслабилась, опуская свои подозрения на его счет. Историческая ценность раскопок была для Клейна очевидна – вот и все, что ей было необходимо пока знать на его счет. – На данный момент мы расчистили пять крупных секторов, – рассказывал он, быстрыми взмахами руки отмечая их на карте, расстеленной перед ними. – Работа продвигается не очень быстро – мы стараемся соблюдать осторожность, особенно после недавних трагических событий. Кроме того, большую часть времени занимают замеры. Надеюсь, это не будет для вас помехой? – Нет-нет, – покачала головой Лара, – продолжайте. – Отлично, – кивнул Клейн, проводя рукой по лбу. – План работ по неделям примерно следующий: сначала мы высылаем несколько групп, стараясь охватить как можно больший участок пространства, и подготавливаем его к дальнейшим работам, после чего в дело вступают небольшие отряды, рассредоточенные каждый по своему сектору. Вступали, я хотел сказать. Сейчас нам придется на некоторое время отступить от... намеченного плана, – он вздохнул, – боюсь, продвигаться будем еще медленней. – Если вы пытаетесь извиниться передо мной, – Лара подняла глаза на Клейна, – то не стоит. Я не тороплюсь и пробуду здесь столько, сколько вы будете во мне нуждаться. На лице Клейна мелькнуло и тут же пропало облегчение. – Я очень благодарен вам за сотрудничество, Лара, – искренне произнес он. – Уверяю вас, потраченное время окупится для вас с походом. – Я здесь не из-за денег, Джон, – просто сказала она в ответ. – Меня привлекают загадки. – Приятно слышать, – улыбнулся американец, – ведь как раз в них у вас недостатка не будет. Он покачал в руке стакан, нахмурился, нюхая жидкость. Помолчал. Произнес серьезно: – Две недели назад здесь было куда больше людей. Группа археологов, физики – лагерь занимал в два раза больше места, чем сейчас. После инцидента... – он пригубил виски, – ...я решил отослать всех назад. Все равно основная работа будет проводиться в лабораториях, и для ее начала нам удалось собрать достаточно материалов. А чтобы продолжить понемногу расчищать эти пещеры, хватит и солдат под нашим с вами руководством. Лара закусила губу. Сейчас, кажется, самый подходящий момент для того, чтобы подойти к одной из загадок, которые ее интересуют. – Вы разрешите задать вам деликатный вопрос, Джон? – Конечно, – без улыбки пожал плечами тот. Кажется, он все еще тяжело переживал несчастный случай на объекте. – Я весь внимание. – Вы пригласили меня, – Лара запнулась, – и мсье Дюпона, Джон. Вы не можете не знать особенностей нашей с ним работы, не так ли? Смею предположить, что люди вроде вас никогда не нанимают людей вслепую. – Знаю ли я, что Пьер – охотник за древностями куда больше, чем археолог? Знаю ли я, что и для вас привычен гораздо более... активный режим раскопок? – Клейн позволил себе легкую улыбку. – Конечно, знаю. Он отсалютовал ей стаканом, допил виски и налил себе еще. – Вы интересуете меня не как охотники. Как профессионалы, способные разбираться в проводимых работах – да, но только отчасти, я и в одиночку мог бы руководить здешними ребятами, поверьте мне – опыт управления у меня достаточный. Причина, по которой я позвал вас, в том... Он вздохнул. – Не поймите превратно мои слова, Лара, но меня в вас привлекает ваш гибкий ум и то, что в своей жизни вы не раз касались чуда. Лара не сразу придумала, что ответить на такое заявление. – Я попробую объясниться, – Клейн виновато поднял ладонь. – Видите ли, у меня в этом деле тоже есть определенный личный интерес. Лара остановила его жестом. – Разрешите мне вмешаться, Джон? – Пожалуйста. – Я весь день пытаюсь вас разгадать, – Лара отпила глоток виски. – И все никак не приду к окончательному решению. Понимаете, я твердо уверена, что людей, подобных вам, не интересует наука. Или история, – она качнула стаканом, – или деньги. Что в вашем случае, Джон? История или деньги? – Вы любите откровенность, Лара, – ничуть не обиделся ее собеседник. – Обычно – и то, и другое, не стану скрывать, зачастую именно оттого, как вы, должно быть, понимаете, что без второго я не смогу наслаждаться первым. Но не в этот раз, нет. В этот раз толчком послужило как раз то, что вы отмели сразу же. Он чуть наклонился вперед и закончил с улыбкой: – Наука. Лара ждала. Ей не хотелось мешать Клейну вести его маленькую постановку – он явно тяготел к зрелищности и, по правде сказать, был не так уж плох, в чем она уже успела убедиться за прошедший час. Кроме того, ей жгуче хотелось узнать, наконец, об объекте что-то помимо фактов. – Видите ли, Лара, – начал Клейн, доливая себе в стакан еще бурбона, – сплав на найденных керамических пластинах действительно представляет для науки некоторый интерес. Он достаточно прост химически... – Если можно, избавьте меня от научных деталей, – попросила Лара. – Я все равно в них ничего не пойму. – Как угодно, – не стал спорить ее собеседник. – Так вот, он достаточно прост, но к изготовлению его человечество пришло лишь несколько десятилетий назад – и, кстати говоря, именно благодаря нынешним находкам, мы теперь точно знаем, чего можно от него ожидать, спустя несколько веков... так вот, теперь, – он сделал упор на слове "теперь", – мы имеем возможность производить его, имея достаточно серьезный опыт и подходящие технические условия. Ранее это считалось совершенно невозможным. Он поднялся на ноги и прошелся по палатке туда-сюда, не выпуская стакана из руки. – Ответьте же мне, мисс Крофт, на такой простой вопрос: как могли древние племена индейцев Америки, не придумавшие еще даже системы орошения своих собственных посевов, плавить металлы так, как мы едва сумели на пороге двадцать первого века? Повисла пауза. – А, – негромко произнесла Лара, – так вот, почему не сняли секретность. – Совершенно верно, – кивнул Клейн. – Земной сплав, вне всяких сомнений... а что насчет технологии его изготовления? Лара прямо посмотрела на него. – И вы тоже считаете, что во всем виноваты пришельцы? – Пришельцы? – Клейн рассмеялся, в уголках его губ появились те самые морщинки, от которых у нежных барышень екает сердце. – Моя дорогая, вам еще придется убедиться, что в моем лице вы имеете дело с исключительно приземленной личностью. Пришельцы... я, как раз, твердо верю в обратное. Он вновь опустился в кресло напротив. – Древние цивилизации, Лара, во многом похожи на детей, – Клейн пригубил свой бурбон и поморщился, – Их разум полон условностей, забит предрассудками и богами, чист от хлама ненужных знаний, которыми так доверху полон теперешний человек. И, как дети со своим лишенным линейности мышлением, они находят такие решения своих насущных проблем, к которым мы никогда бы не подошли... Он позволил голосу сойти на нет, и, отставив стакан, достал сигарету, зажигалку и с наслаждением затянулся, глотая дым. – И, как дети, они верят в то, что мы называем чудом – и чудо случается для них. Чудо, которое, с их точки зрения, глубокая повседневность – то, что не могло произойти как-то иначе и уж тем более – не случиться вовсе, – он рассеянно стряхнул пепел на стол. – Как были построены пирамиды? Ведь это было невозможно при тогдашнем уровне развития технологий! Инопланетяне помогли им, говорим мы. Великаны, или даже зубные феи! Или... – Или просто у них было действующее решение. – Которое мы, в силу своей нынешней мудрости и зашоренности не можем принять и понять! – закончил американец. – Знаете, Лара, у меня достаточно нестандартное мышление – нестандартное для моих соотечественников. Тогда как они и весь мир следом за ними стремятся минимизировать затраты и максимизировать комфорт на своей дороге к будущему, я пытаюсь идти назад, в прошлое... и собрать по дороге то, что было потеряно. Что стало ненужным из-за "устаревания". Что, в один прекрасный день, станет знанием, без которого обойтись нельзя. Как, – он постучал по столу, на котором россыпью лежали снимки керамических треугольников, – вот это. Лара помолчала, осознавая услышанное. – Вы видели чудеса, Лара, – вполголоса произнес Клейн. – Вы узнаете то, что мы ищем, даже если оно ничем не будет похоже на то, что мы ожидаем. Да, не спорю – механизм выплавки может быть прост, и плавильня окажется именно плавильней – привычной взгляду. Но что, – он прикончил сигарету в два вдоха и аккуратно затушил ее, – что если нет? – Тогда она отправится с другими находками в лабораторию? – предположила Лара. Клейн покачал головой. – Я не хочу этого. Можете считать это прихотью, но я должен быть уверен в том, что чудо, подаренное нам озарением древних, займет свое, отдельное, особенное место в череде ящиков, переправляемых через границу штата. – И вы в своем праве, – Лара улыбнулась, перегибаясь через стол и протягивая американцу ладонь. – Я в деле, Джон. Клейн с удовольствием ответил на рукопожатие, и морщинки на его лбу разгладились. Покидала своего гостеприимного хозяина Лара в глубокой задумчивости. Она успела дважды изменить свое мнение об этом человеке – и все-таки, все-таки не была до конца уверена, что понимает, чего от него ожидать. Клейн. Первое впечатление от знакомства с ним сложилось исключительно приятное. В чем-то он казался ей слабым подобием фон Кроя – более спокойный, менее требовательный и раздражительный, менее меркантильный и... все-таки, менее одержимый. Такой, каким Лара в свои шестнадцать запомнила бывшего наставника. Но сейчас ей было далеко не шестнадцать, и взгляды на мир и людей ощутимо поменялись. Тем не менее, Клейн ей нравился. Радовал его зримый интерес к раскопкам и профессионализм, радовало участие, с которым он отзывался о людях и бесстрашие перед откровенностью. Работать с ним будет приятно, решила Лара. Если бы еще не его непонятное знакомство с Дюпоном... Лара брела по тихому лагерю, грея руки в карманах, и перебирая в уме события и новости, которые принес ей сегодняшний день. Миновав пустующую походную кухню, она заметила Пьера. Француз курил, удалившись на закрытый пятачок вдали от палаток и наслаждением разглядывая развернувшийся вокруг них Большой Каньон. "Ага". – C'est magnifique, – услышала она, подходя ближе. – Я удивляюсь вам, Пьер, – в ее собственном голосе звенело веселье вызова. Француз обернулся и вежливо поднял бровь. С утренней встречи он слегка осунулся – тяжело переносил переезд на другой континент? – Вы не могли не знать, что это место представляет интерес скорее культурный и исторический, чем материальный. И все же – вы здесь. Как так? Дюпон усмехнулся в ответ, вновь отворачиваясь к ночному небу и красным, цвета запекшейся крови в свете луны, стенам каньона. – А вы, как я погляжу, не можете жить без загадок, – вкрадчиво произнес он. – У меня... как вы это называэте? Отпуск. П'ровести его здиесь показалось мне неплохой идеей. – А то, что мистер Клейн великодушно оплатит его – лишь приятный бонус, верно? – Bien sûr, – легко согласился Дюпон. – Я предпочитаю, чтобы каждый миг моей жизни был оплачен с лихвой. – Деньгами? Пьер обернулся. На лице его была тонкая, едва различимая улыбка, а глаза, отражавшие свет прожекторов, с ее места казались блекло-золотыми. – Зависит от ситуации, – ответил он. В голове у Лары мелькнула мысль о том, что она знает, с какой натуры художникам минувших эпох следовало бы писать дьявола в человеческом обличье. * * * Назавтра Лара проснулась с привычным чувством, что вот-вот ей предстоит идти на первое в ее жизни свидание. В мире было много мест, куда она возвращалась раз за разом, как в знакомый с детства дом, где каждая щербинка на стене – словно часть тебя. Они ждали ее, они принимали ее после долгих месяцев и даже лет расставания все так же радушно – даже если снаружи скалились обломками кольев, подстерегали зияющими пролетами на месте ступеней и дышали затхлой сыростью в лицо. И каждый раз, как заново, Лара переживала сладкую дрожь в коленках и трепет где-то под ложечкой. Но в самое первое знакомство к этой сладости примешивалось еще и острое волнение неизвестности. Найдется ли у нее и этой запыленной вазы, о чем поговорить? Не отнесутся ли к ней с предубеждением воины в набедренных повязках, сурово глядящие с закопченных стен? Не оскорбит ли ее неаккуратно заплетенная коса чувств каменного льва, сложившего лапы в густой, спутанной траве в тени лиан?.. Клейн, встречавший Лару у КПП на входе в поселение, чуть улыбнулся, правильно истолковав выражение ее лица. – Я был бы счастлив оставить вас наедине, – негромко произнес он, делая приглашающий жест в сторону открытой палатки, где – заметила она – уже находилось несколько человек, – но в ваш первый день моей обязанностью будет сопровождать вас, показывая местность и вводя в курс дела. Официальный курс дела, – добавил он. Предвкушение первого свидания отозвалось мгновенной горечью на языке, но Лара быстро справилась с разочарованием, и, кивнув, проследовала в палатку. Внутри ее ожидали мсье Дюпон и пара вчерашних солдат. Обменявшись с присутствующими приветствиями, она присела на стул у входа и замерла в вежливом ожидании. Клейн не приготовил для них ничего особенного. Им с Дюпоном, который, как оказалось, прибыл незадолго до Лары вчерашним днем, провели краткий инструктаж, бывший чистой формальностью, и под расписку выдали карты пещер, страховочные пояса, защитные костюмы и, к легкому удивлению Лары, оружие. – Здесь дикая местность, – пояснил это Клейн. – Само собой, никто не ждет, что из кустов на вас выскочит койот и попытается отгрызть вам ногу, но предосторожность еще никому не мешала. После того, как формальности были улажены, все трое в сопровождении все тех же солдат, отправились ко входу. – Костюмы можете оставить, – разрешил Клейн. – Фон на уже открытых участках, которые мы и посетим сегодня, находится в пределах нормы. Позже, когда начнем продвигаться в секторах белых пятен, откуда еще не вывезли все пластины, придется ими воспользоваться, но сейчас они будут только стеснять движения. Нет-нет, – поспешно добавил он, заметив, что Лара собирается оставить на КПП и пояс-страховку, – пояса держите при себе, они нам понадобятся. Я бы даже попросил вас надеть их прямо сейчас. Дождавшись, пока они выполнят его просьбу, Клейн первым спустился вниз. ...Следующие несколько часов Лара провела в восхитительном забытьи, когда происходящее вокруг вспыхивает отснятыми кадрами на ленте кинопленки, чтобы позже, когда мир снова обретет покой и устойчивость, проявиться в памяти отчетливо и ярко, до мельчайших деталей. Пещерный город кружил ей голову желтой пылью в свете мощных прожекторов, толкал прочь неровными ступенями, хмурился темными нишами, в которых вокруг поверженных животных танцевали рыжие копьеносцы. Он подмигивал солнечными пятнами на стенах, вырастал перед лицом тесной кладкой сырца и неаккуратными завалами, тянул за руку по длинным коридорам, заставляя сворачивать в просторные и пустые многоярусные комнаты... – Сектор Е, – объявил Клейн, отступая к стене. Сектором Е оказалась сеть комнат, примыкавших к внешней стене – той, что была рукотворной от начала и до самого верха. Ларе на миг подумалось, что их экскурсовод специально приберег самое эффектное зрелище напоследок: солнце, бившее из множества оконных проемов, щелей и провалов, делало эту часть города невесомой, сотканной из пыли и света. Она сделала несколько шагов вперед по коридору, слыша, как низкой флейтой поет поднявшийся в каньоне ветер. – Крепите страховку, Лара, – попросил ее Клейн, и, не дожидаясь, первым протянул руку к ремню у нее на поясе, чтобы подвижно зацепить карабин на растянутой через весь коридор над ними стропе. – Сейчас поймете, зачем. И за поворотом, когда перед Ларой внезапно загудела бездна, обрамленная рыжим, оскаленным пастью песчаником, она поняла. – Вот здесь это случилось, – Клейн поправил на бедре флягу и хмуро махнул в сторону провала, огороженного часто посаженными спицами, вдоль которых была натянута веревка с отражающими вставками. – Бедняги даже не успели понять, что происходит – камень под ногами поплыл как раз в тот момент, когда они работали с мелкими слоями. Двое выбрались, а у троих страховка была укреплена, как оказалось, в подвижной части... С тех пор мы стараемся не трогать внешнюю стену вообще, если это возможно. Чтобы полностью обезопаситься, нам бы понадобилось умение летать. Он оглянулся на Пьера и вновь остановил взгляд на лице Лары и весомо произнес: – Это не пустые разговоры. Я бы попросил, чтобы вы держались подальше от этого сектора, как бы сильно не звал вас сюда ваш охотничий инстинкт. Мы – взрослые люди, и я надеюсь, что мы поняли друг друга. – А что будет, если мы не сможем удержаться? – с легким интересом спросила Лара, все еще не отрывая глаз от каньона под ними. Вид отсюда открывался прекрасный. – Если понадобится – отстраню вас от дела и отправлю домой, – серьезно ответил Клейн. По его лицу было видно, что он не шутит. * * * Следующим утром, после раннего подъема, наскоро позавтракав, Лара появилась на пороге общей палатки. Клейн поприветствовал ее кивком, продолжая инструктировать группу солдат, присутствовавших там же. Кивнув в ответ, Крофт присела за раскладной стол, стоявший поодаль, и попыталась включиться в общую работу и начать слушать, но американец не рассказывал ничего принципиально важного для нее – по большей части, раздавал приказы и намечал, кто будет ответственным на какой точке. Закончив и дождавшись, пока солдаты начнут покидать палатку, Клейн приблизился к Ларе. – Мы собираемся начать расчищать завалы к югу, – пояснил он и зевнул, прикрывая рот кулаком. – В том секторе сильный фон, и чем раньше мы извлечем пластины оттуда, тем легче нам придется в дальнейшем. И тем раньше мы сможем приступить к более детальному изучению прочих находок, – добавил он вполголоса. Лара придвинула поближе схематичную карту коридоров, чтобы лучше представлять, о чем идет речь. – Ваша группа, Лара, – продолжил тем временем Клейн, – пока может взять на себя ячейки К-3 – К-5, там хорошо сохранившиеся жилые зоны, которым мы, к сожалению, не успели уделить много внимания до этого. Я полагаю, вы знакомы со стандартным планом работ? Замеры, порядок съемки?.. Лара кивнула. Ей не приходилось заниматься подобным достаточно долгое время, но еще раньше археология опустилась для нее на уровень памяти тела. Ответа на вопрос, как правильно выставлять штатив на месте раскопок, может и не найтись в сознании – но руки ее не подведут. – Отлично, – Клейн снова зевнул, смаргивая остатки сна. – Тогда на ближайшие дни я оставлю на вас отряд Чейза, до сих пор они лучше всех справлялись с такими заданиями. Не стесняйтесь отдавать им приказы, и даже не думайте оставлять их без работы, и... насчет оборудования не волнуйтесь, все будет доставлено на место. Он слабо махнул рукой в ответ на благодарность, попрощался и удалился из палатки, собирать собственный отряд и готовиться к отбытию. Лара заметила, что его люди большей частью уже облачились в защитные костюмы, и в какой-то мере порадовалась, что на первое время Клейн избавил ее от необходимости работать в опасных областях. Экранированная одежда, по ее мнению, совершенно не подходила для первого личного знакомства с древним городом, которое ей сегодня предстояло. – Мэм, – позади, как по волшебству, возник крепко сложенный молодой человек, – сержант Джек Чейз, под ваше командование... – Оставьте формальности, – вздохнула Лара. Ее несколько огорчило то, что придется работать не с добровольцами с горящими глазами – ах, она еще успеет в полной мере понять, как ей не хватает скептического азарта Алистера, и его энтузиазма... – Мы с вами, по счастью, не на поле боя, сержант Чейз. Она поднялась на ноги, бросила последний взгляд на схему. Подняла глаза на солдата. Он был молодой, кареглазый и чуть курносый, и смотрел перед собой прямо и спокойно. Без огонька. Лара вздохнула еще раз. – Скажите, Чейз, вам нравится археология?.. * * * С четверкой закрепленных за ней ребят оказалось работать не так уж и плохо. То ли Клейн успел поднатаскать их после того, как распустил официальную экспедицию, чтобы не пускать совсем уж неумех в хрупкий мир древнего поселения, то ли их спецподготовка включала в себя курс прикладной археологии, но Лара не чувствовала себя с ними, как с детьми. Более того, она могла поклясться, что некоторые студенты, попадавшиеся ей, работали просто из рук вон плохо по сравнению с отрядом Чейза. Кроме самого Чейза в группе было еще трое: Фрэнк Броуди, красивый, неразговорчивый и высокий настолько, что ему приходилось сутулиться, работая в некоторых комнатах; Чарли Бэрроуз, которого Лара после нескольких часов общения страстно пожелала вырвать из цепких лап воинской службы и отправить учиться к ее собственным бывшим профессорам; и Дэвид Коутс, жизнерадостный темнокожий молодой человек, всерьез увлекавшийся фотографией. Снимки, которые он делал на месте, сами по себе были произведением искусства – даже когда на них была изображена просто полуобрушенная стена. Сам Чейз, как старший по званию, легко принял на себя большую часть руководства и занялся замерами, дав Ларе прекрасную возможность насладиться знакомством с городом. За последующие пять дней, пока Клейн со своими бригадами расчищал завалы, укреплял своды и наводил ступени, зажигал свет и наносил новые и новые коридоры на уже имеющиеся схемы, она успела досконально изучить план лабиринта подгорного поселения и войти во вкус работы. Вместе с ее небольшой группой, они закончили работу в ячейках сектора К и перешли глубже, в заново открытые Клейном помещения. Им пришлось ненадолго облачиться в защитные костюмы, но Лара считала, это стоило того: в одной из трех открытых залов стены когда-то послужили холстами для десятков древних художников. Петроглифы здесь были настолько подробны, что они застряли возле них еще на несколько дней. Находок более значительных или загадочных, чем наскальные рисунки и треугольные таблички, которые Клейн методично выносил на поверхность одну за другой, им не попадалось. Изредка находили керамическую утварь и украшения, по большей части, плохо сохранившиеся; полуистлевшие циновки, совсем редко – детали ремесленных орудий. Город, огромный по меркам древних поселений подобного рода, был покинут гораздо раньше, чем уснул в этой скале, ожидая прибытия археологических экспедиций. Возможно, индейцев прогнала засуха, как это часто было в те времена. Работать на объекте "Юго-Запад" Ларе было непривычно. В последние годы ей чаще приходилось быть охотником, чем исследователем, и она почти забыла, как это – обстоятельно знакомиться с местом раскопок. Разница ощущений была разительной – все равно, что сравнивать прыжок ласточкой в бурную реку и медленное продвижение на глубину теплого озера, когда чувствуешь каждую песчинку под ногами. Спокойствие и мерное течение времени этого места было... необычно. Но в нем было очарование, которого ей давным-давно не хватало. Впрочем, надолго сердце обмануть было трудно. На восьмой вечер пребывания на раскопках, смыв с себя пыль и песок, которые умудрялись забираться в самые странные для этого места, она устроилась на койке по-турецки с большой кружкой чая и, переключив передатчик на громкую связь, дозвонилась до Англии. – Я скучаю по народам, у которых была письменность, – призналась она после обмена приветствиями и обычного короткого рассказа о том, как прошел день, вытирая волосы полотенцем, – хотя бы иероглифическая. Еще неделя разглядывания наскальной живописи, и я с тоской задумаюсь даже о расшифровке кипу. Алистер пробормотал что-то не совсем разборчивое и, предположительно, неодобрительное. – Не пойми меня неправильно, – вздохнула Лара. – Они прекрасны. Но за ними я не чувствую людей, которые работали над ними. Я скучаю по словам, Алистер – а картины немы. Зип в их вечерних беседах участие принимал редко. Лара не настаивала – по большей части они обсуждали процесс раскопок и находки, и ко второму часу разговора заскучать мог бы даже самый закаленный боевой товарищ. К тому же, ей было несколько неловко мешать их режиму, и, хотя Зип и так ложился не раньше двух часов, а Алистер ради ее новостей был готов не спать хоть всю ночь, обижаться на недостаток внимания от друга она не имела ни права, ни желания. – На твоем месте я бы не жаловался, – с легкой, но совершенно отчетливой завистью в голосе укорил ее историк. – Задача археолога в том и состоит, чтобы уметь слушать немые вещи. Мы – не журналисты какие-нибудь, и шанса взять интервью у мертвого города нам не представится. – Подумать только, и это ты учишь этому меня? – рассмеялась Лара, качая головой. – Я не учу, а напоминаю, – сухо ответил Алистер. – Даже самые великие люди порой в этом нуждаются – если, конечно, их эго не выросло выше Эвереста. – Прости, – смиренно склонила голову Лара, – я не собиралась тебя обижать. – Ладно, забудем, – он чуть смягчился и сменил тему. – Как себя ведут Клейн и этот твой Дюпон? Больше не давали поводов для подозрений? При мысли об американце Крофт улыбнулась, сама того не заметив. – Ни единого, – ответила она. – Джон Клейн – милейший человек и азартнейший исследователь, Алистер. Единственное, в чем я смогла бы его упрекнуть – полное пренебрежение своим здоровьем в ущерб работе. С Дюпоном же после первого дня пребывания в лагере Лара почти не сталкивалась. Все несколько раз, когда она замечала его, он со скучающим видом прогуливался вблизи обрыва, или сидел за снимками в общей палатке, и в раскопках участия не принимал. Если он и бывал в городе, то по нему это заметить было сложно – на плотной, потертой замше его куртки не оседало ни крошки рыжей пыли, а темные штаны, заправленные в высокие ботинки, были безукоризненно гладкими, словно только что из-под горячего утюга. – Не знаю, не знаю, – со зловещим сомнением в голосе произнес Алистер. – На твоем месте я бы поостерегся так легко снимать с него подозрения. – Не слушай его, Лара, Алистер просто ревнует, – встрял в разговор Зип, скрипнув креслом. – Чушь, – чопорно отверг это заявление историк. – С чего бы мне заниматься такими глупостями, скажи на милость? – Это же очевидно! – снисходительно ответил ему товарищ. – Ты боишься, что она там заведет себе нового зануду с энциклопедией вместо головы, и даст тебе отставку. Но не переживай, дружище, – Лара услышала "Ой!" – судя по всему, Зип дружески похлопал Алистера по плечу, не рассчитав силы, – у тебя останусь я! – Хвала небесам, – сарказм в голосе историка можно было пощупать, даже сидя на другом конце земного шара. – А на свой счет ты, очевидно, совершенно спокоен? – Само собой, – снова скрипнул стул, и Лара почти увидела, как Зип откинулся на его спинку, по-хозяйски забрасывая ноги на стол, – я такой один на всем свете. Кем ей меня заменить, а?.. * * * На следующее утро она проснулась рано – закончилась смена четверки Чейза, и ребята уезжали на рассвете, конвоируя новую партию пластин, снимков и прочих мелких находок последних трех дней, и Лара собиралась с ними попрощаться. Солдат она застала возле машин – вместе с еще одним отрядом, тоже готовившимся к отбытию, они проверяли вещи и оборудование; кое-кто заканчивал заполнять документы. Первым ее заметил каланча Броуди, стоявший на борту джипа. Дернул уголком губ, спрыгнул на землю и толкнул в бок Чейза, расположившегося с бумагами на капоте. Тот обернулся. – Мэм! – Формальности в сторону, сержант, – улыбнулась Лара, крепко пожимая ему руку. Чейз смущенно взлохматил волосы и оглянулся на подошедших товарищей. – Спасибо за работу, ребята. – Спасибо вам, Лара, – Бэрроуз, старший из них, поймал ее улыбку. Он единственный спокойно называл ее по имени после недели тесного сотрудничества. – Вы смогли заинтересовать нас. – Как студентов на каникулах, честное слово, – подтвердил Коутс. Лара перевела на него взгляд и тут же попала во вспышку фотокамеры. Защелкнув крышку на объективе и бережно убрав ее, Коутс подмигнул. – Оставьте адрес, пришлю снимки. – Может, еще лично увидимся, – бросил ему Бэрроуз, забираясь в машину, и пояснил специально для Лары. – Наша смена – через месяц. Если получится – еще поработаем под вашим началом. – Буду рада, – искренне сказала она. Чейз быстро глянул на нее, снова опустил глаза и, наконец, решился: – Помните, вы спросили меня, нравится ли мне археология? – спросил он вполголоса. Лара кивнула. – Так вот, сейчас бы я ответил "да". ...В лагерь она возвращалась в приподнятом настроении. Вокруг было тихо – смена еще не прибыла, основная часть дневного персонала – тоже, а дежурные на периметре ничем не давали знать о своем присутствии. Походная кухня, впрочем, уже дымила, и оттуда слышалось звяканье металлической посуды и негромкие голоса. – ...стоит так нервничать. У меня достаточно терпения – я знал, что на раскопки понадобится и время, и усилия, и поверьте, что в конце концов они будут вознаграждены. Вам ли не знать это? – Я п'ривык добиваться целей несколько иными миетодами, – голос Пьера Дюпона был исполнен недовольства, – и, заверяю вас, скорость моей 'работы никогда ние ставилась под сомнение. – Ваши методы здесь недопустимы, – Лара вышла из-за палаток и увидела, как Клейн решительно качает головой – он, в свою очередь, заметил ее. – А, Лара, доброе утро! – Доброе утро, – ответила она, произнеся это одновременно с хмурым Пьером, обернувшимся на ее голос. Выражение его лица ясно свидетельствовало о том, что желать доброго утра Ларе Крофт в его планы не входило. – Прощались со своими ребятами? – понимающе спросил американец. – Да, воспитанников всегда поначалу трудно отпускать – вам, как преподавателю, если не ошибаюсь, должно быть знакомо это ощущение. – Не ошибаетесь, – Лара уселась за стол. Есть пока не хотелось. – Мне и в самом деле жаль. За эту неделю мы отлично сработались. Не знаю, повезет ли мне так с новым отрядом. – О, на этот счет можете не беспокоиться, – заверил ее Клейн. – Если, конечно, вы не пожелаете продолжить исследования в открытых секторах, у меня на вас будут иные планы. И я надеюсь, что мсье Дюпон с удовольствием к нам присоединится. Пьер бросил на Клейна недовольный взгляд, но все же кивнул. – Я предлагаю вам, Лара, сегодня облачиться в защитный костюм и лично поприсутствовать при историческом моменте извлечения очередных пластин, – Клейн сопроводил свои слова театральным жестом. – Мы наконец смогли расчистить обвал, ведущий к дальним секторам, и вступаем в самое плотное скопление... – он запнулся, подыскивая нужное слово, чтобы изящнее закончить речь, но миг спустя махнул рукой, – словом, фон там наиболее сильный. Если вы меня спросите, я скажу, что рассчитываю вывезти оттуда на поверхность не менее полутора дюжин пластин. – Вы еще не выяснили, какое они имели назначение? – спросила Лара, подавив зевок. – Я ставлю на то, что это церемониальные символы, – ответил Клейн, отбрасывая со лба волосы. – Рисунок на них можно принять за схематичное изображение солнца, а, учитывая распространенность солнцепоклонничества среди племен того времени... кроме того, если отметить на плане поселения места, где мы нашли их, и провести линии от них к центральной киве, получится... – он привычно заозирался в поисках карты, но тут же оборвал себя, – получится нечто вроде того же солнца, окруженного лучами. Я позже покажу вам, сейчас нет под рукой схемы. Клейн, извиняясь, повел ладонью, умолк, несколько секунд смотрел куда-то вдаль, потом тряхнул головой и вопросительно поглядел на Лару: – Ну так что? Могу я рассчитывать на ваше присутствие в нашей скромной команде? Или закрепить за вами новый отряд? – Нет-нет, Джон, – поспешно отозвалась она. – На ближайшие дни я ваша, целиком и полностью. – Вот и чудесно, – он сомкнул ладони в призраке хлопка, выглядя чуть рассеянно, потом посмотрел на часы. – Я думаю, у нас еще есть час или два до сбора, сегодня мы поднялись раньше обычного, так что, если вам хочется еще немного поспать, или отдохнуть... Он сделал приглашающий жест. – Думаю, я воспользуюсь вашим предложением, – улыбнулась Лара. Она и правда чувствовала себя слабой от утренней усталости, и это ей совсем не нравилось. Не хотелось бы начинать работу в таком виде. Но прежде ей был нужен крепкий кофе. * * * Лара получала удовольствие от жизни, когда двигалась вперед. Каждое завершенное дело – шаг к новому. Каждая находка – достижение. Когда занимаешься медленными, требующими много времени исследованиями, кажется, что ползешь, как улитка, или и вовсе топчешься без движения. На них можно тратить время, как обычные люди тратят его на отпуск. Редко, и по душевной и физической необходимости. Правда была в том, что Лара Крофт разучилась сидеть на месте. Сегодня к ней вернулось ощущение жизни и азарта. Конечно, ей не пришлось прыгать по лианам, взбираться на отвесные скалы без альпинистского снаряжения и плавать с аквалангом у берегов Исландии, но даже подобие насыщенного событиями дня стало глотком свежего воздуха. Они успели обнаружить полдюжины пластин прежде, чем путь в очередной коридор им преградил новый обвал. Случился он наверняка совсем недавно и, быть может, даже не без их вмешательства, но разобрать его удалось только к концу дня, и Клейн решил, что продолжать работу в столь позднее время нет смысла. Впрочем, в тот момент, когда он объявил это, у него на лице застыла такая одержимая жажда не ложиться спать до тех пор, пока последняя пластина в этом секторе не будет поднята на поверхность, что приказ готовиться к отбою прозвучал несколько неуверенно. Всем – и ему в первую очередь – однако, пришлось повиноваться. Когда Лара, наконец, добралась до своей палатки, ноги ее были тяжелы от долгожданной усталости, а в голове было до чудесного пусто. Она даже колебалась некоторое время, прежде чем включить передатчик и связаться с Англией – Алистер наверняка захочет втянуть ее в очередной спор, или потребует новостей, или... в общем, заставит делать то, чего ей в данную минуту совсем не хотелось. А хотелось ей хотя бы день отдохнуть от исследований и поговорить о чем-нибудь другом. Не связанном с раскопками. Узнать, как они там живут без нее, в конце концов. Но после того, как Лара все-таки вышла на связь, ответил ей, к некоторому ее удивлению, не Алистер, а Зип. – Эй, Лара! – раздалось в наушнике его привычное приветствие. – Я все ждал, когда ты появишься. Какие новости? Нашли что-нибудь новенькое? – Все спокойно, – Лара решила не вдаваться в подробности. – Ничего особенного не нашли, опять пластины. – Ну-ну, не скромничай, – поощрил ее хакер. – Хотя, если не хочешь рассказывать, я могу и сам посмотреть, мне не трудно. Лара нахмурилась, не совсем понимая, на что он намекает, и открыла было рот, но Зип уже вовсю стучал клавишами, и явно разговаривал больше сам с собой, чем с ней: – Итак, что же у вас там сегодня интересного случилось, дай-ка поглядеть... – по правде сказать, звучал его голос как-то подозрительно. И подозрительно самодовольно, вдобавок. – А-а-а, новые наскальные рисунки! Медведь хорошо вышел, мое почтение художнику. На мгновение Лара потеряла дар речи. Это не было сегодняшними новостями, если говорить строго, но... Со снимками наскальных рисунков найденных двумя днями ранее стен, включавших, среди прочего, на удивление хорошо сохранившееся изображение медведя, пронзенного копьем охотника, сегодня на рассвете отбыл Чейз и его ребята! Откуда Зип мог знать, и тем более – видеть их, если сама она ни разу не упомянула о находке?.. А Зип, похоже, правильно растолковал повисшую паузу, и только что не мурлыкал довольным котом. – Что, впечатлена? Три дня убил на то, чтобы к их базе докопаться, между прочим. Ночи не спал! – Зип! – А что? – притворно возмутился хакер. – Мне здесь житья не было! "Ах, если бы я мог там побывать, ах, если бы мог все это увидеть своими глазами!..", – передразнил он Алистера. Вышло непохоже, но Зипа это нисколечки не смущало. – Зато сейчас тишина и покой – ты же знаешь Ала, ему, как ребенку, сунь игрушку, и все – не слышно и не видно. Сидит, снимки смотрит, отчеты читает... Уже даже становится скучно без его болтовни, – признался он. – Но я готов потерпеть, так и быть, лишь бы наш гений был счастлив. Лара неверяще покачала головой. – Так ты взломал базу лаборатории? – Я ничего не взламывал, – с достоинством ответил Зип. – Тебя, может, это и удивит, но настоящие мастера компьютерного взлома на самом деле не ломают, знаешь ли. Я просто нашел уязвимости в их системе защиты и удачно ими воспользовался, только и всего. – Ну, запретить тебе это делать я все равно не могу, – Лара вздохнула, а Зип произнес что-то вроде "Ага, попробуй". – Так что просто постарайся быть осторожнее. – Обижаешь, – сказал тот, – я всегда осторожен и под надежной защитой. Ну, с тех пор как впервые попался, по крайней мере. И, между прочим, канал связи, по которому мы тут мило болтаем, тоже защищен – так, чтоб ты знала. Иначе я бы не трепался обо всем этом так открыто, подруга. – Я горжусь тобой, – улыбнулась в пустоту она. – Еще бы, – не стал скромничать Зип. – Слушай, я может и много болтаю не по делу, но далеко не дурак. Тебя вся эта научная чепуха из вечера в вечер уже должна была здорово утомить, так что давай сегодня ты возьмешь от лекций выходной – и мне проще, и тебе в радость. А? – Спасибо, – с чувством сказала Лара. – Обещаю, Алистеру – ни слова, – усмехнулся Зип в ответ. – Так что... Никаких новостей? Лара вытянулась на койке, заложив руки за голову, сообразив, что он имеет в виду не находки. – Пьер, кажется, сегодня был особенно не в духе. Я застала их с Клейном за разговором сегодняшним утром, и Клейн пытался успокоить нетерпение нашего французского друга – хотя по нему видно было, что он сам его едва сдерживает. Не знаю, можно ли считать это подозрительным?.. – она задумчиво закусила губу и помолчала, после чего встрепенулась и поспешно добавила. – Как бы там ни было, не говори Алистеру – он снова начнет развивать свою идею о скрытом коварстве Клейна, а я не хочу ничего больше об этом слышать. – О-хо, – многозначительно произнес Зип, но продолжать не стал. – За это можешь не беспокоиться, информации из лаборатории хватит еще на несколько дней, чтобы занять его. По моим расчетам, по крайней мере, – с некоторым сомнением добавил он, и голос его прозвучал чуть в стороне – Лара догадалась, что Зип обернулся. Возможно, чтобы проверить, чем занят Алистер. Она устроилась поудобнее и не смогла подавить широкий зевок. – Слушай, Зип... – Ага, – мягкий смех друга в наушнике заставил ее улыбнуться. – Я уже понял. Ложилась бы ты спать, Лара – не знаю, чем или кем там заняты твои ночи, но тебе их явно не хватает для сна. – Не выдумывай, – она чуть поджала губы. – И еще раз спасибо. – Спокойной ночи, – раздалось из наушника, и на линии воцарилась тишина. И, уже забираясь под плотное одеяло, Крофт в который раз возблагодарила судьбу за природную проницательность, присущую Зипу – после чего мгновенно уснула. ...Сам же хакер тем временем откинулся на спинку кресла, тоже зевнул и вздрогнул от неожиданности, когда из-за стеклянной перегородки показался взъерошенный Алистер. – Ходишь, как кошка, – недовольно буркнул Зип, – в следующий раз топай погромче. – Лара звонила? – не обращая на его слова никакого внимания, спросил историк. – Только что, – не стал врать он. – Передавала тебе привет. – Перезвони ей! – тут же встрепенулся Алистер, явно нацелившись обойти Зипа, сесть в соседнее кресло и нацепить наушник. – У меня куча вопросов, и- – И они могут подождать до завтра, – решительно заявил хакер, вставая во весь рост на его пути, скрещивая на груди руки и принимая внушительный вид. – Она все равно уже пошла спать. – Но... – Алистер выглядел одновременно жалобно, жадно и устало. Он замер и покорно вздохнул. – Ладно. После чего развернулся и ушел обратно, так же бесшумно, как появился. – И тебе не мешает! – окликнул его вдогонку Зип, не сводя с него внимательных глаз. И перед тем, как вернуться за свой стол, недовольно покачал головой. * * * – Держу пари, сегодня нас ждет славная охота, – ослепительно улыбнулся Клейн, переглянувшись с Ларой. Голос его из-за шлема защитного костюма звучал глухо, но радостное возбуждение в нем скрыть было невозможно. Они зашагали по коридору, сверяясь с радаром. Впереди и справа от их текущего местоположения на нем мерцала россыпь точек, к которым им еще предстояло пробраться по лабиринту. Одно из скоплений было плотнее прочих – Клейн надеялся, что несколько пластин будут находиться в одной комнате, и они смогут вывезти их за один прием. "Чем больше, тем лучше", – выразился он тогда. Лара понимала его азарт: каждый шаг и каждая пластина так или иначе приближали его к разгадке тайны чуда древних, а такие чудеса занимали Клейна больше, чем все остальные события на раскопках. В этом Лара уже успела убедиться. Они приблизились к развилке, и точки на радаре веером разошлись вокруг них. – Лара, Пьер, – Клейн повернулся к ним. Будьте добры, займитесь этими тремя, – он постучал пальцем по экрану прибора. – А я возьму на себя эту точку. Лара бросила короткий взгляд на Дюпона – тот проигнорировал это – и их пути разошлись. Клейн свернул налево, они – направо, и четверо из шести солдат, отправившихся сегодня с ними в качестве рабочих рук, двинулись следом. Они вошли в зону "белого пятна" – карта для этого сектора была еще не размечена. Теперь Пьер сверялся с прибором, чтобы не пропустить мерцающую точку, а Лара время от времени останавливалась, чтобы укрепить на стыке пола и стен новый маячок-вешку; позже по их следу пройдет новая группа, делая замеры и нанося новые переходы на общую схему. Окружавший их мрак рассеивали мощные фонари в руках у солдат, и их собственные налобные фонарики, закрепленные в шлемах и на поясах. Через несколько минут Пьер выбросил правую руку вбок, преграждая Ларе путь, и указал на экран радара. – Похоже, я вынужден покинуть вас, мадемуазелль, – поклонился он. Точки снова мерцали по обе стороны от них, а последнюю развилку они миновали уже с полдюжины вешек назад. – Я возвращаюсь, – решила Лара. – Вы идите вперед. Пьер кивнул и двинулся дальше по коридору, за ним – двое солдат. В небольшом отряде Лары их осталось трое. Она сама достала из поясной сумки портативный радар и принялась следить за расположением точек, то и дело ожидая, пока ее напарник укрепит очередную вешку. Коридор петлял и вливался сам в себя, напоминая свернувшуюся змею, и маркеры на радаре оказывались то впереди, то сзади. Выйти на нужную комнату в конце концов оказалось не так просто – раз или два они возвращались в коридор, по которому проходили до этого, и поворачивали назад, чтобы на этот раз на предыдущей развилке свернуть в другую сторону. Происходило все в полном молчании, что Ларе даже нравилось. – Нашли одну, – внутренняя связь проснулась и заговорила голосом Клейна. Лара подняла руку, делая сигнал остановиться, и посмотрела на радар. – Сейчас установим маячок, и можете высылать бригаду с экранами. – Поздравляю, Джон, – отозвалась она, и услышала его смех. – Удачи, Лара! Он отключился, и вскоре на экране возникла еще одна точка – зеленая, в отличие от уже имевшихся синих. – База, координаты приняты, – очнулась на мгновение рация, чтобы сразу же снова затихнуть. Лара и ее отряд продолжили свой путь. Вскоре повезло и им. – Кажется, здесь, – произнесла она, останавливаясь у входа в небольшое помещение с покатыми стенами. Радар был не настолько точен, чтобы навести на цель сантиметр к сантиметру, и сейчас им предстояло немного поиграть в "горячо-холодно" с измерителем фона излучения. Возможно, окажется, что пластина находится за стеной, или в смежной комнате, вход в которую находится через несколько коридоров от нее... но Лара очень надеялась на успех. За щелканьем счетчика она расслышала голос Пьера, который сообщал о своей находке. В пыли и каменной крошке, в комнате, освещаемой ярким, но неверным светом фонарей, искать керамические пластины размером в полторы ладони взрослого мужчины было занятием довольно-таки непростым – но, в то же время, достаточно легким, чтобы разбудить азарт и избавить от монотонности. Обходя комнату со счетчиком в руках, Лара чувствовала себя скотч-терьером в барсучьей норе. – Здесь, – кивнула она своим напарникам в направлении каменной плиты, прикрывавшей углубление в камне. "Вот такими были древние сундучки с сокровищами", – подумалось ей. – Есть, – отозвался один из солдат, когда они отвалили плиту, и пропустил ее вперед, чтобы она могла убедиться сама. На дне каменной чаши, завернутые в истлевший плетеный коврик, лежала не одна, но целых две пластины, тускло блестевшие металлическими "лучами" и бирюзовой сердцевиной в свете ее фонаря. – Нашли, – тут же доложила она по внутренней связи. – Две. Ставим веху. Она кивнула солдату, не отрывая глаз от пластины. Вчера ей впервые довелось поглядеть на них вживую – пусть и через забрало костюма, и сегодня она с удовольствием повторила этот вчерашний опыт. Осторожно взяв треугольник в руки, пытаясь почувствовать его шершавую поверхность сквозь плотную защитную ткань, она вгляделась в отлитый на нем узор. Бледные цвета оттенков коричневого и рыжего, грубоватая работа, но в ней – то непонятное очарование, которое заставляет иных женщин ворохом скупать подобные безделушки у нынешних потомков древних ацтеков, инков и многих прочих в их сувенирных лавках, расставляя их по многочисленным полкам в своих домах. Тонко выдержанная грань между примитивностью и изяществом, и искренностью, присущей только древним в их суеверных страхах и простоте... Лара вздохнула. – База, принято, – сказали ей в ухо спокойным голосом. – Высылаю бригаду с "черным ящиком". – Спасибо, – ответила она. Взглянув на радар, она поняла, что на ее стороне неотмеченных точек больше не осталось. – У нас пусто, Джон. – Что ж, тогда присоединяйтесь ко мне, – откликнулся Клейн. – Пьер, что у вас? – Заканчиваем с последним и возв'ращаемся, – услышала Лара. – Принято, будем ждать. На канале вновь стало тихо. Отследить свой путь обратно по вешкам было бы несложно, но Лара решила убить двух зайцев и попробовать вернуться по более долгой дороге, которую они миновали по пути сюда. В конце концов, это облегчило бы работу отряду картографов – польза в таком решении была несомненная. Поэтому они стали последними, кто добрался до места встречи с Клейном. – А, Лара, – американец помахал ей. – У нас тут небольшая заминка на последних пластинах в этом секторе. – И еще одна замурованная комната, – вполголоса произнес Пьер. Лара уловила в его голосе иронию. – Что делать, – развел руками Клейн. – Зато награда будет достойная. Взгляните сами. Он показал на радаре крупную кляксу. – Две, или даже три, – он щелкнул переключателем и убрал прибор в сумку. – Ну, начинаем? Разбирайте стену, ребята. Осторожно! Пока солдаты работали, вынимая из неаккуратной, плотной кладки грубо сделанные сырцы, он мерил коридор шагами от поворота до поворота. Пьер и Лара, будто бы не случайно, расположились в противоположных его краях, каждый – у своего "кармана", глядя в переплетение камер и проходов перед ними. Темнота в пещерном городе была сухая, шелестящая песком, и стоило Ларе закрыть глаза, ее посещали воспоминания о Египте. Большой Каньон был гораздо гостеприимней, впрочем. – Мистер Клейн, – спустя время позвал один из солдат. – Обзор открыт. Первым добравшись до частично разобранного проема, американец вздохнул и затаил дыхание. Глаза его расширились, а лицо приобрело блаженное выражение. – Кажется, мы нашли то, что искали. Морщинки у его губ рассыпались длинными лучами. * * * Хотя до них никто и никогда раньше не находил ничего подобного, плавильня узнавалась с первого взгляда. Сложная система желобов и форм, высеченная из цельного куска камня, очаг непривычного вида, с дымоотводом и устьем-поддувалом; с каплями металла, оставшимися на полу. Это они давали фон – пластин в комнате не оказалось. – Восхитительно, – одними губами произносил Клейн, снова и снова разглядывая снимок за снимком. – Просто восхитительно. Глаза его горели. – Теперь вы докажете всем, что чудеса существуют, – Лара присоединилась к нему за столом в общей палатке. – И развеете очередной миф о внеземной помощи. Она улыбнулась, и Клейн поддержал ее улыбку. – Не могу поверить, что мне так повезло, – американец посмотрел на нее затуманенным взглядом, исполненным нежности, и Лара подавила смех, защекотавший ей грудь. Будь на ее месте какая-нибудь несчастная от любви студентка, еще приняла бы этот взгляд на свой счет, но ей самой он был слишком хорошо знаком. Она часто ловила его в зеркале, вспоминая о самых дорогих сердцу местах на земле, и наверняка знала – ни один живой человек не способен вызвать эмоции такой силы. Всепоглощающее, ослепляющее величие, ощущение собственной незначительности, любовь безграничную, как океан, и вечную, как следы ушедших цивилизаций... Лара почувствовала легкий укол зависти. Они были на территории любви Клейна, здесь и сейчас, далеко от ее собственной. Она скучала. – Что же, придется, – с напускной строгостью сказала она вслух. – Кому, как не вам, Джон. Она потянула уголок снимка, на котором был изображен очаг, и рассеянно посмотрела на него. – Теперь вы сможете отправить ее в лабораторию в своем "особенном ящике", как и мечтали. – Когда мы сможем, наконец, разобрать ее так, чтобы потом получилось восстановить, – напомнил он в ответ. – Пока что к ним отправятся только снимки, снимки, бесконечная череда их. Наверное, мне стоит усилить охрану лагеря, а? – Боитесь, что нас навестят грабители? – Боюсь, что нас навестят восторженные поклонники, – рассмеялся Клейн. – Вы не знаете этих людей из лаборатории – они впадут в священное безумие и ринутся сюда в паломничество, стоит им только получить первую партию фотографий! А поскольку случится это... – он взглянул на наручные часы, – ...завтра к утру, я полагаю, нам нужно прямо сейчас принять меры безопасности. Вы же не хотите, чтобы вас затоптали физики и химики всех мастей и возрастов? Клейн лукаво улыбнулся – и теперь это предназначалось именно ей. – Боюсь, это в моих планах не стояло, – ответила Лара – и на слова, и на улыбку. * * * После их вчерашней находки в лагере воцарилось состояние легкой эйфории, в которое Клейн странным образом умудрился вовлечь даже невозмутимых солдат. В поселении ждала новая порция работы по разметке карт, расчистке помещений и проведении света, и посвящать этому скучному занятию себя прямо сейчас ей совершенно не хотелось. Поэтому с утра Лара решила взять пару часов отдыха от раскопок, и отправилась прямиком в горы над лагерем, прихватив с собой рюкзак, армейский паек, крохотную камеру и – памятуя о койотах и кустах – пистолет в кобуре; и вернулась только к обеду, загнав себя до состояния блаженной усталости в мышцах. Едва она вошла в палатку, передатчик на ремне, открытый для приема входящих вызовов, пискнул, и в наушнике послышался голос Алистера: – Привет, Лара! Как сегодня поживает "Юго-Запад"? Она бросила взгляд на часы. Точно! Если верить словам Клейна, к этому времени в лабораторию уже должна была поступить информация об их вчерашних находках! – Отлично поживает. Ну что, как тебе плавильня? – шлепнувшись, не раздеваясь, на кровать, без предисловий начала она. Ей не терпелось обсудить с Алистером конструкцию и механизм находки, пусть даже в физике процесса плавки она смыслила мало. – Клейн просто в восторге был, когда мы ее обнаружили. – Плавильня? – Алистер зевнул в наушник. – Какая плавильня? – Брось, Алистер, – Лара вздернула брови, забыв, что друг ее не видит, – Зип же открыл прямой доступ к лаборатории. Снимки должны были уже прийти, Клейн отправлял их у меня на глазах. – Н-нет... – протянул историк. Было слышно, как скрипнул стул и защелкала клавиатура. – Нет, сегодня есть запись только о четырех новых пластинах, из секторов К и М. Не буду спорить, они очень интересны, но я смотрю на них уже полторы недели, и, знаешь... – Да нет же, – Лара села на постели. – Все правильно, вместе с этими пластинами должны были прийти первые снимки плавильни, мы нашли ее сегодня в одной из замурованных комнат... – Вы нашли плавильню? – наконец сообразил Алистер. – Ох, это же... восхитительно! Погоди, так ты говоришь, что там должны быть снимки?! – Ну да, – она испытала легкое раздражение, – посмотри получше, я сама видела, как их увезли вместе с пластинами... – Нет, не вижу, – огорченно отозвался тот. – Может, не там ищу? Погоди минуточку, Лара, сейчас... Зип! Эй, Зип! На той стороне послышались шаги, неразборчивая речь Алистера и, наконец, Лара услышала голос хакера. – Эй, Лара! Как там Аризона? – снова быстро защелкали клавиши. – Алистер говорит, вы там что-то нашли новенькое? – Да, – Лара не стала вдаваться в подробности. – Зип, посмотри, в лабораторию должны были прийти снимки. Отправлены вчера, с вечерней группой. – Ага, вижу, – отозвался тот, и она облегченно вздохнула про себя, – та-ак, четыре пластины, код девятнадцать дробь восемь, отправлены в восемь сорок одну, приняты в... десять ноль три? Хм, долго шли. Об этих штуках речь? – Нет, – челюсти у Лары свело. – То есть да, время верное. Но кроме пластин там должны были быть еще и снимки, Зип, – она помолчала. – Послушай, ты уверен... – Лара, у меня перед глазами их база со всеми записями, – перебил ее хакер, – ты что думаешь, я совсем никуда не гожусь? О снимках и слова нет, вон, Ал подтвердит. – Нет, – тут же отозвался Алистер. – Ни одного упоминания. От того, как резко Лара поднялась на ноги, у нее зашумело в ушах. – Нужно сказать Джону, – она выскочила из палатки, не потрудившись даже оставить сумку. – О, ты уже зовешь его Джоном? – хмыкнул Зип. – Куда это приведет, интересно? – Никуда, Зип, – осадила его Лара. – Сейчас тебя должна волновать не моя личная жизнь, а то, куда пропали снимки из запечатанного контейнера под охраной солдат спецслужб, да так, что никто ничего не заметил. Зип снова хмыкнул, теперь уже без веселья. – А не может ли в этом быть замешан твой старый друг Дюпон, а? – протянул он. Лара остановилась, сбившись с шага. – Может, – медленно произнесла она. – Вот ведь изворотливый сукин сын, а! – Эй, Лара, – напомнил ей Зип. – Презумпция невиновности. – К черту, – решительно отмахнулась она. – Пьер Дюпон – лживый подлец, и я намерена найти его сейчас же, притащить к Клейну и выложить все, как есть. Может, еще успеем перехватить снимки и избежать огласки, если вытрясем из него, куда он их переправил. – И как, – вставил Алистер. – Мы все-таки имеем дело с повышенной секретностью. Скольких человек, по-твоему, ему надо было купить, чтобы все прошло незамеченным? – Или не ему, – отозвался Зип, – а его клиенту. – Обычно платит тот, кто заинтересован в результате, а не тот, кто делает работу, – произнесла Лара, озираясь. Обойдя лагерь и ближайшие окрестности, она остановилась у палатки Клейна. Пьера нигде не было видно. – Ладно, ребята, похоже, Дюпон сбежал, – произнесла Лара. – Иду искать Клейна, отключаюсь. – Выходи на связь, как закончишь выводить мерзавцев на чистую воду, – успел сказать Зип, и она нажала на сброс. В палатке ее хозяина не оказалось. Прикинув, что Клейн часто обедал раньше остальных, и после уходил на раскопки, Лара решила отправиться именно туда, мысленно пытаясь сложить правдоподобную историю о том, как она узнала, что снимки не дошли до адресата – подставлять Зипа она была не намерена. Когда впереди замаячил вход и палатка с дежурными, Лара прибавила шагу. – Мистер Клейн на объекте? – спросила она, подходя к КПП. Дежурный опустил глаза, сверяясь с журналом. Его напарник скользнул взглядом по фигуре Лары и отвернулся. – Да, мисс. Полчаса назад он отметился, что будет продолжать работы в секторе Д. – Если вы собираетесь к нему, вам придется оставить камеру и передатчик здесь, под опись, сдать оружие и заполнить журнал, – напомнил ей третий солдат, отвлекаясь от созерцания горизонта и поворачиваясь к ней. На то, чтобы по всем правилам отметиться в журнале, каждое утро перед началом работ она тратила около пяти минут. Кроме того, камера-клипса и передатчик были прочно закреплены на ремне, и на то, чтобы снять их, ушло бы драгоценное время. А сейчас за каждую секунду, остававшуюся на счету у нее и у Клейна, пришлось бы платить неоправданно много. – Вот, – Лара поспешно сдвинула защелку и вытряхнула батарейки из камеры и крохотной рации, и положила их на стол, секунду спустя за ними последовал казенный пистолет, и – отдельно – обойма к нему. – Теперь они работать не будут. Берите меня под конвой и отведите к Клейну, дело слишком срочное, чтобы тратить время на возню с бумагами. – Мисс, – попытался образумить ее дежурный, – у нас инструкции... – Послушайте, – перебила его Лара, – это вашу секретность я сейчас пытаюсь помочь сохранить. У меня есть информация, о которой Клейну необходимо узнать сейчас же, и- – Идемте, – остановил ее солдат у входа. И, пропустив ее вперед, взял оружие наизготовку и пошел следом. За ними двинулись еще двое, четвертый из группы остался на входе, и Лара успела услышать "Тревор, Конвэй, Дженкинс – на пост", прежде, чем они успели отойти на достаточное расстояние. Сектор Д располагался в глубине коридоров, отдельно от прочих секторов и далеко от того места, где обнаружили плавильню. Возможно, Клейн хочет поработать с петроглифами на южной стене, предположила Лара. Иначе зачем ему забираться так далеко? Голоса они услышали еще на подходе. – Я говорил вам, Клейн, что мой контакт ние будет терпиелив с обманщиками, – яростно выговаривал француз. – Вы обиещали ему снимки к утру – и что же? Вы смели изменить своему решению, не п'редуп'редив его, и теперь это выйдет боком нам обоим! – Заткнитесь, Дюпон, – Ларе понадобилось три удара сердца, чтобы узнать Клейна в этом холодном тоне. – Вы получите обещанные деньги, так какое вам дело, откуда они у меня возьмутся? – Я... – Мой новый человек заплатит в два. Раза. Больше, – чеканя каждое слово, произнес американец. – Вы сами получите вполовину больше, чем договаривались изначально. Так будьте же благоразумны и поговорите со своим контактом, убедите его... Первым их приближение заметил Пьер. Лицо его приобрело бесстрастное выражение. – К нам гости, – перебил он Клейна, глядя ему поверх плеча. Тот обернулся – Лара! – глаза его расширились при виде ее в сопровождении вооруженного конвоя. – Что случилось?! – Я искала вас, чтобы сообщить о том, что на объекте произошла утечка информации, Джон, – медленно ответила она. – Но знаете, мне отчего-то кажется, что для вас это не станет новостью. На лице американца промелькнуло удивление, и черты его мгновенно расслабились. – Увы, это так, – он покачал головой. – Я как раз пытался решить этот вопрос с мсье Дюпоном... кажется, приглашая его, я совершил большую ошибку... несс па? Пьер издал горловой смешок, обнажая зубы в широкой ухмылке. – О, ниет, – произнес он, качая головой, – нет, нет. Вы сами заварили эту кашу – сами и 'расхлебывайте. Я вам в этом ние помощник. Он отступил назад, скрещивая руки на груди. Клейн опустил голову, тряхнув волосами. Посмотрел на Лару из-под светлых прядей, улыбнулся ей, как раньше – с россыпью лучей-морщинок. – Помните, я сказал вам, что деньги дают мне возможность заниматься любимым делом, Лара? – негромко спросил он. – Вы разочаровали меня, Клейн, – Лара отвернулась. – Не могу поверить, что я вам доверяла. Внутри воцарилась гулкая пустота. А ведь все, все было на виду. Она могла догадаться, что ни у кого, кроме Клейна, не было возможности подправить маршрут машины-курьера. Ни у кого, кроме Клейна, не было возможности подкупить солдат. И даже те, которые привели ее сюда... Лара вдруг почувствовала себя голой, ощущая отсутствие привычной тяжести на бедре. "Наверное, мне стоит усилить охрану лагеря?.." – Вы отозвали научную экспедицию, чтобы было легче вывозить находки, – произнесла вдруг она, не успев удержать себя за язык. – Несчастный случай тоже вы подстроили? В глазах Клейна она прочла свой приговор. ...пропустила еще один удар сердца... ...и метнулась в ближайшую развилку – прочь, прочь от солдат и оружия. – За ней. Брать живой, – скомандовал Клейн, и трое конвоиров бросились в погоню. Сам же он повернулся к Пьеру, на лице которого уже читалась настороженность, а ладонь – тянулась к кобуре. – Полагаю, Дюпон, – сказал он, щелкнув затвором собственного пистолета, – в ваших услугах я тоже больше не нуждаюсь. И поднял руку. * * * Ненадолго уйти от погони в лабиринте для нее ничего не стоило. Другое дело, что так просто все не закончится – коридоры будут тщательно прочесывать, постепенно сужая кольцо поисков, и рано или поздно ей придется драться. И только от нее зависело, насколько удачно она подыщет место для того, чтобы защищаться, а позже – и отступать к выходу. Череда выстрелов неверным эхом раскатилась по лабиринту, и Лара пригнулась, ныряя в комнату, окнами выходящую на каньон. Рыжие ступени из песчаника вели вниз, мимо невысокой тонкой кладки, отделявшей части помещения; в правой стене зиял пролом, в который мог бы протиснуться разве что ребенок, а на внешней было выбито крупное окно. Откуда стреляли? В кого? Выдала ли она себя, или люди Клейна ненароком задели одного из своих, прибежавшего на шум? Последнее было предпочтительней всего, конечно же. Осторожно ступая по хрустевшим под ногами камешкам, Лара подошла к дверному проему и прислушалась. Тишина звенела в ушах – ни чужого дыхания, ни шагов. Поспешно сунув руку в карман, она вытащила оттуда провод наушника. – Зип, – позвала она шепотом. – Зип, ты слышишь меня? И запоздало вспомнила о батарейке на КПП. Жалея об утраченном шансе, Лара поискала взглядом что-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия. Поднялась на цыпочки, попыталась расшатать и выдернуть страховочную опору – безуспешно. Тогда она просто отступила назад, к окну. У отвесной стены каньона комнатки в этой части лепились по три-четыре этажа, друг над другом, насколько створа пещеры хватало в высоту. Быть может, ей удастся спуститься по внешней, рыхлой кладке на нижний ярус и уйти незамеченной, пока все рассыпались в поисках нее по этому? Если бы, скажем, получилось убедить их в том, что она пытается скрыться во внутренних помещениях, чтобы отвадить их от стены... Она осторожно выглянула из окна, глядя вниз, тут же нырнула обратно и выругалась. – Вижу ее! Сектор Е, третий ярус! В коридоре послышались торопливые шаги – со всех сторон сразу, и невозможно было определить, где они – просто эхо, а где и в самом деле возвещают о приближении солдат. Бежать было поздно. Оставалось крепче засесть в укрытии и защищаться. Если бы ей дали время, она бы точно нашла более удобную комнату, чем эта. Если память Лару не подводила, за три прохода справа от нее помещение гораздо лучше было приспособлено для одиночной засидки, и стены там были прочнее. Но раз уж выбирать не приходилось... Крофт присела за стеной у входа, так, чтобы видеть подходы к двери с разных сторон и оставить в поле зрения пролом в стене: пролезть через него было невозможно, но просунуть руку с оружием – проще простого. – Выкурить ее оттуда, – от слов Клейна и тона, каким они были сказаны, у нее по спине побежали мурашки. Американец, как оказалось, был совсем рядом – в соседнем проходе, не дальше. – И сообщите на выход, чтобы не выпускали француза. Если появится – стреляйте сразу. Лару разобрало веселье. Неужели и Пьер теперь в бегах? Похоже, Клейн сослужил сам себе плохую службу, попытавшись убить сразу двух... зайцев. Теперь у него две цели, с которыми справиться будет тяжелее, чем с одной. – Где же ваш любезный друг, Клейн? Куда вы дели верного мсье Дюпона? – Соскучились, Лара? – смех американца раскатился по коридорам. – Боюсь вас разочаровать, но воссоединитесь с ним вы не так скоро, как мне бы хотелось... но это обязательно случится, дорогая. Лара понимала, что льстит себе. Конечно, Клейн прав, Клейн сильнее. Ему ничего не стоит поставить охрану на выходе, и ждать, пока голод и жажда не замучит их в этом мертвом остове древнего поселения, где каждый шаг грозит обвалом – проще простого. А сбежать по внешней стене было задачей невозможной. У солдата, без лишнего шума появившегося в оконном проеме за ее спиной, было с собой альпинистское снаряжение, которого Лара не учла. Борьба была недолгой: поймав два удара – в основание шеи и челюсть – она рассталась с ощущением пола под ногами и ненадолго взяла тайм-аут от реальности. * * * – Мисс Крофт, – позвали ее. Лара очнулась от звуков чужого голоса и боли в кистях рук и спине. По плечам ее гладил сухой ветер, гулявший в каньоне, ладони саднили. Ее вывесили болтаться за внешней стеной, связанную в запястьях веревкой, которую пропустили сквозь проем под балкой верхнего этажа. Ноги до подоконника не доставали – на это был весь расчет; раскачаться и прыгнуть в комнату она не могла, мешали так некстати не гнущиеся в эту сторону локти. Тело, влажное после погони, дышало прохладой, где-то далеко на дне пропасти под ее ногами стелилась река. Ботинки у нее, конечно, самые что ни на есть удобные и с амортизацией, только вот падение с такой высоты они вряд ли смягчат. Она сощурилась и посмотрела внутрь комнаты. Клейн стоял совсем близко: все, что ниже шеи, освещалось солнцем, но лицо оставалось в тени. За ним она могла разглядеть чьи-то ноги... много ног. И ее собственная сумка на полу – та самая сумка, которую она, спеша, не оставила в палатке. Та самая сумка, в которой лежали остатки пайка, крепкая веревка с крюком, и, быть может, запасные батарейки... – Здешние обитатели, – негромко просветил ее Клейн, – вывешивали вот так, за окно, туши своей добычи. Чтобы подсохла на ветру и хорошенько стекла перед вяленьем. Про себя Лара признала, что способ интересный. Вслух она этого говорить не стала, а вместо этого попыталась лягнуть Клейна. Тот засмеялся, отшатнувшись, подцепил ее за шнурок и медленно потянул ее ногу на себя. – Туши не имели обыкновения дергаться, мисс Крофт, – дружелюбно добавил он, убирая руку, и Лара качнулась назад, к пропасти, остатком тела. – Не знаю, долго ли выдержит веревка. Стены здесь крепче, чем кажутся, – он усмехнулся, – а вот веревки – нет. Клейг махнул солдатам, и, собрав с пола ее вещи, они направились к выходу. Сам же он задержался. – Я сожалею, Лара, – сказал он. – В самом деле сожалею. Подумайте головой – если бы мне было безразлично, выживете вы, или нет, разве я дал бы вам шанс спастись? Нет, я пристрелил бы вас сразу же, как только вы попались мне... но вы – здесь. Глядите, у вас даже есть веревка! Он наклонил голову. – Верьте в чудо, Лара, как верю я. – Раз так вы хотите, чтобы я осталась жить, – Лара извивалась, пытаясь уцепиться за выступы внешней стены носками ботинок, – почему не дали мне скрыться в пещерах? – О нет, – покачал головой Клейн, – я не говорил, что живая вы для меня предпочтительнее. Напротив. Оставь я вас наедине с собой – кто знает, каких бед бы мне это стоило? То, что мы имеем сейчас, гораздо лучше. И прекратите же дергаться, иначе есть шанс, что разговор наш останется не окончен! – Вы – грязный человек, – тяжело выдохнула Лара, вновь повисая на веревке. – Я предпочитаю думать, что всего лишь обладаю нестандартным мышлением, – вздохнул Клейн. – Что же, полагаю. говорить нам больше не о чем. Удачи, Лара. Он проследовал к пролому в стене, служившему выходом. – Вы обманули меня, Клейн! – окликнула его Лара, в надежде выиграть время, снова извиваясь на веревке в попытке зацепиться за оконный проем. – Вы утверждали, что это не ваши люди! – Я не сказал вам ни слова лжи, – уходя, Клейн улыбнулся ей напоследок. – Это не мои люди. Я просто одолжил их на время. * * * На помощь Лара не звала. Сперва – пыталась дотянуться до окна, потом, когда уставала, начинала думать и просчитывать варианты спасения, после – пробовать, пробовать их один за другим. Пока она дергалась, камера-клипса на поясе, ее любимая – маленькая, ручная, чтобы удобно было снимать древние руины и сопровождать видео комментариями – разомкнулась и, вращаясь, как семечко клена, улетела в пропасть. Лара вспомнила, как зацепила боком стену, унося ноги от Клейна, и поняла, что повредила застежку еще тогда. Через полчаса, в очередной раз обессиленно замерев и повиснув, слегка покачиваясь, на веревке, Лара вдруг почувствовала, что ползет вниз. Осознание, что Клейн все-таки был прав, и вот прямо сейчас ей предстоит рухнуть вниз, как какой-нибудь дважды незадачливой медвежьей туше из далекого десятого века нашей эры, придало ей панических сил, а ослабевшая веревка – лишних десять дюймов до оконного проема. Вытянувшись в струну, Лара качнулась вперед и, превозмогая боль в непривычно напрягшемся теле, наконец-то коснулась кончиками ботинок каменной кладки подоконника. Коснулась – и по странному свободному ощущению в плечах поняла, что веревка сейчас оборвется. Ей бы рвануться вперед, перебросить себя через проем и внутрь, на прочный каменный пол... но момент рывка отправит ее не туда, а в пропасть – веревке-то нужно всего ничего, чтобы порваться окончательно. Балансируя на подоконнике те долгие несколько секунд, которые остались ей в жизни, Лара мысленно пересчитала собственное наследство. Ну что ж, Уинстону, Зипу и Алистеру хватит, чтобы безбедно содержать поместье еще пару лет... она ведь не забыла указать в завещании, что выставить на торги ее родовое гнездо они смогут только через ее труп? Хм. Фигурально выражаясь. Чья-то рука как нельзя более вовремя втянула ее обратно в комнату, и подсчет состояния пришлось отложить на более подходящий момент. Издав короткий вопль, Лара неудачно приземлилась на колени, обдирая кожу и кулем падая на каменный пол. – Ух! Пьер. Взъерошенный, грязный и злой, как клошар. Или грязный, как клошар, а злой и взъерошенный – как кто-то еще? – Благородно с вашей стороны, мсье Дюпон, – отдышавшись, прижала Лара спутанные руки к груди, косясь на пустую кобуру на своем бедре. Черт. Ей удалось выпрямиться во весь рост, смиряя противную дрожь в щиколотках и боль от сотен иголок, впивавшихся в слишком долго заломленные над головой руки. – С удовольствием б'росил бы вас гнить здес', – прошипел Пьер. Мягкое, грассированное "р" у него выходило каким-то придушенным на стыке согласных, как будто он спотыкался о чужую речь, – только вот не п'ропадать же с вами вместе карте от лабиринта у вас в голове?.. – Что ж, – пальцы еле шевелились – и как она вообще собиралась драться с ним? Вместо пистолета отлично подошла бы и железная труба по правую руку от нее, если так подумать – но у Дюпона-то все еще пистолет. Сражаться трубой против огнестрельного оружия в руках раздраженного француза было бы равносильно самоубийству, которое ей было в данный момент ни к чему. Вот убедится, что в завещании черным по белому запретила продавать поместье – тогда и поговорим. Может даже специально, по такому-то случаю, пригласит Пьера к себе, выдаст собственный кольт, разозлит как следует... перед этим подыскав подходящую железную трубу, – наверное, я должна радоваться, что моя голова отдельно от туловища ничем вам не поможет?.. – Заткнитес', – раздраженно бросил Пьер и нервно оглянулся на дверной проем. – Я радуюсь, – заверила его Лара – чего доброго, Пьер пожалеет, что спас ее, и решит оплошность свою исправить, – Заверяю вас, я отлично помню схему коридоров и охотно поделюсь знанием, если вы поможете мне выбраться отсюда. Развяжите мне руки, будьте до- Договорить она не успела. Взрыв сотряс каменные коридоры, обоих бросило на пол, рыжий от крошки. Сквозь собственный кашель Лара слышала, как зашелся в таком же Дюпон, как дрожит, перекатываясь пол под ногами, снова мельком подумала о поместье и его обитателях. Камень под ней протяжно вздохнул, и Лара почувствовала, что скользит в водопаде песка, к раззявленному рту проема – в пропасть... ...и тряска прекратилась. Пьер успел стиснуть ее предплечье почти в самый последний момент, второй раз спасая ей жизнь, и вытащил обратно, на тот ровный фрагмент пола, который еще был цел. – Теперь карта бесполезна, – хрипло, но, пожалуй, очень даже спокойно для сложившейся ситуации, выплюнула Лара, покоряясь судьбе в лице Дюпона и растягиваясь на рыжей крошке. * * * То, что Клейн решил отрезать несколько секций от основной части и выхода, Лару не удивляло. Удивляло ее то, с какой грубостью для человека, заинтересованного в сохранении исторического наследия, Клейн подошел к вопросу – кроме того, взрыв наверняка обесточил не только их сектор, но и примыкающие. Чего он добивался? Поистине, мечты и месть – две силы, которые заставляют людей совершать странные вещи. В конце концов, мсье Дюпон предпочел частичную память Лары о рисунке лабиринта полному ее отсутствию. Так или иначе, Клейн не мог испортить разом все десятки квадратных миль подземного города – слишком опасно это было для него, слишком ценны были еще не вывезенные находки. А значит, рано или поздно, они сумеют выйти на знакомый Ларе участок. А там уже легче будет продумать план действий. Если, конечно, путь к знакомому участку будет открыт – или станет открыт раньше, чем они погибнут здесь от голода и жажды. Рук француз ей развязывать не стал, и по возможности не выпускал из поля зрения – когда позволяло освещение. Когда не позволяло, он держал ее на коротком поводке, с пистолетом между лопаток. Страх и подозрительность его даже забавляли Лару. – Пьер, – попробовала убедить его Лара, – мы на одной стороне сейчас. Неужели вам так трудно попробовать доверять мне? – Я никому не доверяю, к'роме себя, – глянул на нее тот. Лара не могла не признать справедливости его слов в настоящий момент, и разговор был закончен. За день они успели продвинуться как можно дальше вглубь. Сперва – в полной темноте, медленно двигаясь вдоль стен; по вешкам, когда закончились протянутые через осветительные лампы кабели. Когда закончились и вешки, они вышли к камерам сектора, находившегося в районе "белого пятна", на внешней стене, и обнаружили, что на каньон легли сумерки. На ночь – их ночь, судя по бледному серпу луны, глядевшему в окно, наступила часа в три пополуночи – оба охотника устроились в очередной комнате с видом на пропасть. Ничуть не смущаясь, Пьер сноровисто привязал и так уже загодя связанную Лару в одном из углов, сам устроился в противоположном, и объявил: – Я намереваюсь выспаться, мисс К'рофт. Для этого мне нужно доверять вам, а доверять вам я смогу только если вы будете крепко заперты в вашем Тауэре. Но, за неимением, сойдет и, – он махнул рукой в ее сторону, – это. – Пистолет хоть оставьте, – никто не мог бы винить ее за то, что она не бросает попыток. – Что, если кто-то появится? Клейн, его наемники... грифы! Подбородком Лара указала на открытый проем окна. Она могла бы весьма убедительно поклясться, что видела зловещие тени размером с теленка в ночном небе, если пришлось бы. – К'ричите, Лара, – зло усмехнулся в бородку Пьер, и на этом разговор был закончен. Ну что ж. Лара подавила страшное искушение воспользоваться его приглашением и кричать всякий раз, когда Пьер начнет засыпать. Возможность довести француза до обессиленного состояния в отместку за беспочвенное отсутствие доверия к ней, обещала бездну удовольствия. Но, по некоторому размышлению. Лара передумала тревожить его сон. Излишний шум не был им на руку – он мог выдать их местоположение, и даже если люди Клейна не придут на крик, они будут знать. Или не будут, но сама Лара станет мучиться неизвестностью... взбесить Пьера, конечно, было бы здорово, но того не стоило. Она пожалела о том, что не может связаться с Зипом и Алистером. Передатчик, побитый и исцарапанный, остался у нее на поясе, а она даже не могла проверить, в рабочем ли он состоянии – не было батареек. Освободить руки ей удалось, по собственным ощущениям, часа через два, не раньше. Обхватив колени в попытке согреться и устроившись поудобнее – если об удобстве вообще можно было говорить, имея в виду каменные ступени и каменный пол, лишенный даже тонкого слоя песка – Лара принялась думать о побеге. Да, у Пьера есть пистолет – она завладеет им, если придется... не сейчас, нет. Сейчас ей нужно заработать его доверие, ведь вдвоем будет гораздо легче спастись, чем в одиночку. В темном лабиринте, где впереди поджидает враг, лучше не иметь врага еще и за спиной. Но один пистолет вряд ли поможет им. На КПП дежурят четверками, и все – при оружии, готовые вызвать подмогу. По пещерам тоже продвигаются не меньше, чем вчетвером – патрули, сам Клейн с группами... будет ли он продолжать исследования и расчистку комнат? Или займется подготовкой плавильни к вывозу, и забудет про все прочее? Верить в это было бы слишком... самонадеянно. Если сидеть тихо, Клейн может и раздумать искать их, прочесывая коридоры. Чего ради тратить свое время, плутать по пыльным коридорам, если можно подождать мышь у входа в норку? С мыслью о том, что у них с Дюпоном, как у любой порядочной мыши, по счастью есть несколько выходов из норы, Лара задремала. Проснулась она после рассвета – от внезапно наступившей утренней прохлады, боли в затекшей шее и легкого тычка в плечо. – Поднимайтес', – послышался голос Пьера. К тому времени, когда она, подавив стон, села и привалилась к стене, он уже поправлял на себе куртку, стоя в дверном проеме. Оглянулся, скользнул темными глазами по ее скорчившемуся силуэту, раздраженно щелкнул языком. – Вы еле двигаетесь, – резко сказал он, подходя ближе и опускаясь на колени рядом. – Повер'нитесь. На короткий миг Ларе показалось, что Дюпон собирается вновь ее связать. – Зачем? – Собираюсь размять ваши плечи, – сообщил он, злобно сверкнув глазами. Лицо его выражало при этом такое неприкрытое отвращение – непонятно, впрочем, к чему относящееся – словно перед ним была не симпатичная женщина, а, по меньшей мере, отборные помои, в которые ему было жизненно необходимо погрузить руки по локоть. – Идите к черту, – огрызнулась Лара, шарахаясь от него, как пугливая кобылица. Пьер вслух охарактеризовал ее поступок, как на редкость недальновидный, но поднялся и отошел прочь. Слова, которые он для этого употребил, немыслимы были бы по отношению к женщине, будь они в обществе цивилизованном, а не друг друга. – Если ваша глупость будет стоить нам жизней через каких-нибудь несколько часов, – пообещал он, затягивая туже ремень и проверяя, как ложится пистолет в кобуру, – я п'рист'релю вас лично. – Окажете мне честь, – бросила Лара в ответ. Ранний подъем, голод и усталость не сделали ее сговорчивей. Но она знала наверняка – это скоро пройдет. Чрезвычайные ситуации всегда заставляли ее собраться, и эта не будет исключением. То, что за ночь она смогла освободить руки, Пьер никак не прокомментировал и ушел осматривать внешнюю стену, рассматривая вариант спуска или, на худой конец, подъема по ней. Немного размявшись, Лара присоединилась к нему. Вскоре обоим стало совершенно ясно, что без снаряжения на голой скале им делать нечего, и даже попытка прорваться через солдат на КПП выглядит гораздо более обещающей. Оставаться в этой части пещер еще дольше не имело смысла, и они двинулись обратно, по той же дороге, по которой вчера пришли сюда, в полном молчании, за исключением редких "сюда" или "стойте". Лара, обладавшая цепкой зрительной и пространственной памятью, шла впереди, сосредоточенно удерживая в голове карту коридоров, на которую глядела каждый день, по которым ходила каждый день. Рабочие световые шахты попадались здесь крайне редко – не раз, и не два, шагая в кромешной тьме, она размышляла, зачем древним людям было забираться так глубоко, не имея иных источников освещения, кроме дымных факелов, но ответа не находила. Размеренное дыхание Дюпона за спиной, осознание того. что рядом – живой человек, пусть и мир с этим человеком хрупок и неустойчив, не давало скатиться в бездну паники. Это казалось таким легким, когда вокруг смыкаются стены, глаза встречают только тьму, а пальцы словно бы уже стерлись от прикосновения к шершавой кладке... Лара споткнулась и полетела в неизвестность, вовремя прикусив язык, чтобы не вскрикнуть от неожиданности. За спиной коротко вытолкнул воздух из легких Пьер – кажется, он протянул руку, чтобы схватить ее, но не успел. Неизвестность оказалась ближе, чем могла быть; она встретила ее грудой камней и болью в ушибленном локте. Под ноги попался круглый камешек и, пытаясь подняться, Лара снова шлепнулась на пол. Дюпон молчал. Она предположила, что он не хочет первым подать голос – если ее схватили, то таким образом он выдаст себя. – Все в порядке, – вполголоса сообщила она в пустоту. – Кажется, мы нашли первые следы вчерашнего взрыва. – Дальше не пройти? – так же негромко спросил француз. Он оказался ближе, чем Лара рассчитывала – едва ли в нескольких шагах. Она-то ожидала, что он успел сбежать до последнего поворота, спасая свою шкуру от возможного нападения. – Не знаю, – Лара ощупала преграждавшие им путь камни, подержала руку в воздухе. Сквозняка не было. – Нет, не думаю. Тут завал. Мы можем попытаться разобрать его... – В тиемноте, вдвоем? – к Пьеру вернулась его злая ирония. – Желание жить, Пьер, заставляет нас совершать невозможное, – ответила она с прохладцей. – Вот как? – он еще понизил голос, и обращался теперь скорее не к ней, а к самому себе. – А что насчет желания убивать? Лара промолчала. До наступления ночи они выходили к внешней стене еще дважды: когда время перевалило за полдень, чтобы молча отдохнуть под солнцем, напоминая себе, что они все еще живы, и кроме мрака коридоров на свете осталось еще что-то, и после – уже только в сумерках, не произнося вслух того, в чем окончательно убедились каких-то час-полтора назад. Они были в западне. Все пути к выходу из их сектора были тщательно перекрыты. – Воз'мете первую вахту, – единственное, что произнес Пьер, укладываясь на жестком камне в ту ночь. * * * Проснулась Лара ровно так же, как и предыдущим утром – от холодка, пробежавшего по коже, от боли в мышцах и тычка в плечо. И снова, когда она сумела подняться, Пьер уже застегивал куртку, стоя возле окна. – Нам нужно спуститься на второй уровень, – произнес он вместо "доброе утро". Лара кивнула. Эта мысль посещала и ее – логичная, единственно возможная. Если третий и четвертый ярусы у внешней стены были отрезаны от основной части поселения, то второй перекрывать Клейн бы не стал ни при какой условиях – оттуда вел единственный коридор к комнате с плавильней. – Если он, конечно, еще ее не вывез, – сказала Лара вслух, позабыв, что Дюпон не мог следить за ее умозаключениями. Но тому, кажется, было все равно. Лара чуть повысила голос. – Но у нас нет ни веревки, ни того, чем можно было бы ее заменить. Они искали страховочные тросы, ранее натянутые вдоль коридоров, примыкающих к комнатам внешней стены, и выяснили, что Клейн убрал их все подчистую. – Я думал об этом, – сдержанно ответил Пьер. – Я 'решил, что мы все же сможем использовать кабиель. Лара посмотрела на него с сомнением, пытаясь убрать растрепанные волосы в косу так, чтобы они не лезли в глаза. – Мы не сможем его закрепить, – покачала она головой. – Он слишком жесткий, Пьер, мы уже обсуждали это. – Зато, – француз отвернулся от окна, – он достаточно длинный. Он впервые посмотрел на нее прямо. – Доверие, Лара, – его акцент смягчился, и Лара знала, что это значило – Пьер был спокоен, – незнакомая мне вещь. Но я знаю, как мы можем ей воспользоваться. Он поманил ее к окну, упирая руку в проем. – Смот'рите внимательно: эти два окна над нами, на четвертом ярусе, расположены очень близко. Он бросил на нее быстрый взгляд. – Сколько вы весите? И Лара поняла его почти мгновенно. Она тут же опустила взгляд вниз, глядя на проемы под ними. Идея, посетившая Пьера, была поистине светлой. Его ум, привыкший доверять только себе, но широко использовать не только подвернувшиеся по руку вещи, но и людей, оказался быстрее ее собственного – ума женщины, всегда работавшей в одиночку. У них ушла большая часть дня и почти все подаренные ночным отдыхом силы на то, чтобы найти и освободить кусок кабеля нужной длины. Лара могла только сказать спасибо взрыву и последующему обвалу, который перебил его и лишил напряжения – иначе их затея была обречена на провал. После того, как все было готово, они поднялись на четвертый ярус и нашли нужную комнату. – Высоко, – зачем-то сказала она, выглянув в окно перед тем, как выбросить туда свою часть бухты кабеля. – Желание жить заставляет нас совиершат' невозможное, – ответил Пьер, показавшись справа и решительно вышвыривая кабель в пропасть. Раскрутившись со свистом, он слабо щелкнул по кладке стены и повис. Длины хватало с запасом. Лара последовала его примеру. – Держите, – Пьер протянул ей правую перчатку со своей руки. – И постарайтес' удержаться, мадемуазелль. Он перешел к соседнему окну и забрался на подоконник. – Ну, чего же мы ждиом? Лара была легче Дюпона – он был высок и крепок, и он был мужчиной. Но кабель прочно держал их обоих на стене – противовесы друг для друга, они шаг за шагом спускались вниз, и Лара думала, что когда-то точно так же, по веревкам и веревочным лестницам до земли и террас, на которых располагались их посевы, добирались и здешние жители. Они достигли второго яруса. Пьер скользнул в оконный проем, крепко удерживая свой конец кабеля, Лара же оказалась лицом к лицу со стеной. – Двигайтесь сюда, – позвал ее француз полушепотом, протягивая руку. Выполнять подобные упражнения на гибком тросе магнитного крюка, как помнила Лара, было гораздо проще. Раскачиваясь, она едва не сорвалась – ее подвели слабые от голода руки. – Поймал, – сдавленно воскликнул Дюпон, встречая ее протянутую руку и втаскивая ее внутрь вместе с кабелем. – Спасибо, – выдохнула Лара. Отдышавшись, она отпустила его руку и посмотрела на хвосты, слишком заметные на желтом камне стен. – Мы не можем их так оставить. Что, если патруль заметит? – Патрули не ходят после наступления темноты, – отрезал Пьер. – А я не соби'раюсь лишаться возможности вернуться туда, где они нас не достанут. – Они в любом случае достанут нас, если захотят, – напомнила ему Лара. – У них есть снаряжение. – Имиенно. И я п'редпочитаю, чтобы оно было и у нас, – сощурился Дюпон и отвернулся, завершая спор. Они были внизу. Лара успела забыть, как бывают прекрасны пещерные коридоры, освещенные тусклым светом прожекторов в энергосберегающем режиме – полутьма, в которой можно спрятаться, но видно все до последнего камешка. – Показывайте дорогу к выходу, – велел Пьер, оборачиваясь к ней от прохода. Он говорил теперь полушепотом, прекрасно сознавая, что малейший звук здесь эхом разносится на многие шаги вокруг. ...Они остановились только на подступах к поверхности, присев за стеной коридора, в тени. Лара могла чуять запахи, витавшие снаружи – дым кухни, свежесть ветра и вечную хвойную прохладу, в которой купался каньон – и только сейчас понимала, какой отвратительный, затхлый воздух здесь, в пещерах. На КПП на входе, как и ожидалось, расположилась четверка солдат. Трое – за столом, с картами, Один – вытянувшись в струнку, с оружием наперевес – у входа. Смотрел он прямо в сторону коридоров, и счастье, что Лара верила в надежность их укрытия. – Я одного не понимаю, – начал один из солдат так внезапно, что Лара подумала о правдивости поговорки про витающие в воздухе мысли, – как Клейн будет из всего этого выпутываться? С "погибшими" археологами, я имею в виду, – он изобразил в воздухе кавычки. Его напарник толкнул его в бок. – Не будь дураком. В Каньоне то и дело люди гибнут. Подстроит, как несчастный случай, и дело с концом. – Разведка потребует тела, – покачал головой первый. – Тела могли и не найти, – пожал плечами второй. – Долина внизу большая – пожалуйста, пусть сами поисковые бригады высылают, если так хочется. – Все гораздо проще, ребята, – спокойно вмешался третий, раскладывая карты у себя в руках. – Клейн просто скажет, что эти двое поставили под угрозу секретность. Провоцировали утечку информации в свои правительства, и единственным способом заставить их перестать, было сами знаете что. Ему тут даже врать не придется почти. – Еще и к награде приставят, – хмыкнул с поста четвертый. – Запросто, – так же спокойно кивнул третий. Его собранность внушала Ларе одновременно уважение и неприязнь. Иметь такого человека на стороне врага ей не нравилось. Пьер толкнул ее в бок. – Ест' шансы? – одними губами спросил он. – Я вам что, агент Ми-6? – тихо огрызнулась Лара, на секунду выглядывая в проход. – Это солдаты спецслужб! Они, конечно, продались – но вот подготовка их вместе с преданностью не испарилась. А еще, смею напомнить, у них – полный арсенал против нашего единственного пистолета. И даже тот – без глушителя, – с отвращением к ситуации прошептала она. – Никаких шансов. Мысли ее мчались галопом. Даже цветисто излагая всю безнадежность сложившегося положения вслух, про себя она твердо знала, что выберется отсюда живой и невредимой. "Сейчас" шансов не было, но "сейчас" сменяется каждый миг, и план, казавшийся глупым минуту назад, может решить все их проблемы уже спустя пять... – Когда он вернется, кстати? – донеслось до них. – Послезавтра, что ли, – протянули в ответ. – За ящиками. Больше никому не доверит. – Ну, еще бы, – хмыкнул один из солдат, и снова наступила тишина. Дюпон привстал и тоже выглянул из-за угла, после чего убрался обратно. – Если действовать быстро, – Лара напряженно закусила губу, просчитывая возможность, – можно снять троих, пока не пришла подмога. Достаточно будет внезапности – первым пойдет тот, что с оружием, это ясно. Потом тот, что за столом, справа – я попробую поймать его в шею, иначе не успеем. Потом – его напарник по бриджу, без каски – самая легкая мишень. Если бы еще тот, что дальше от нас, сидел спиной... Но нет. Эти люди прошли спецподготовку – они не будут ходить по нужде поодиночке, беззаботно гулять по коридорам, насвистывая себе под нос прилипчивый мотивчик, не будут спать на посту. И садиться спиной к зоне появления предполагаемого противника – тоже не будут. И в этот самый момент тот, что выбивался из ее плана – тот, что со спокойным голосом – поднялся на ноги. – Ладно, ребята, я сменяться – и в койку. Не зевайте, – он махнул и вышел наружу, разминая плечи. Вот оно. – Давайте пистолет, Пьер, – Лара толкнула француза и протянула руку ладонью вверх. Чем ждать неизвестно чего, не лучше ли попробовать прорваться здесь и сейчас? Дюпон медлил. Он неохотно достал оружие, перевел взгляд на Лару и остановился. – Ну же! – поторопила его Крофт. – Не тяните! У нас времени в обрез, до лагеря ему будет не больше минуты ходу... – Он не заряжен, – с привычно мягким, раскатистым "р" негромко произнес Дюпон. Облокотился на стенку, слабо улыбнулся – какой-то бегранично человечный в своем отчаянии. – Что?! – Я расст'релял всю обойму, когда п'рощался с любезным мистером Клейном, – Пьер слегка обнажил зубы в злой улыбке. – Оставить мне дополнительных пат'ронов он не догадалсса. Лара открыла рот. Потом закрыла. Потрясла головой, сдавленно выдохнула, откинулась на стену, подражая Пьеру, локоть к локтю с ним. Говорить что-то было совершенно бессмысленно. Они застряли здесь, как и планировал Клейн. * * * – На что вы рассчитывали, позвольте спросить? – окликнула его Лара, несколькими минутами позже взбираясь по отвесной стене наверх, в место их вчерашней ночевки. – На то, что я голыми руками передушу всех спецназовцев и расчищу вам дорогу? Внутри у нее клокотала злая досада на Пьера. Тот только рассмеялся – тоже зло, ей в тон. – Скорее, на счастливое чудо, мадемуазелль! Не думаю, что вы на него похожи. – Еще бы, – процедила она, с удвоенной силой подтягивая себя все выше. Дюпон первым взобрался наверх и придержал кабель, дожидаясь ее. – Вы идиот, – в сердцах заявила Лара, усаживаясь на каменную ступеньку и обнимая себя, стремясь сохранить тепло. Адреналин оставил ее, подъем под прохладным ночным ветром – остудил еще больше, а тело, лишенное энергии, мерзло сильнее с каждым часом. Зато они знали теперь, что Клейн уехал. И, возможно, день его возвращения. У ее ног вдруг шлепнулась тяжелая куртка. – Воз'мите. Лара подняла глаза. Дюпон, оставшийся в тонком гольфе, уже отвернулся к стене, прикидывая, где ему будет удобней всего устроиться на ночь. Она смягчилась – самую малость. – Спасибо, – пряча руки в рукава и кутая прижатые к груди колени, она устроилась на камне гораздо удобнее, чем раньше. по крайней мере, спину теперь ей не будет царапать шершавая стена. Пьер промолчал. – Скажите, что вы собираетесь делать, когда мы выберемся отсюда? – полюбопытствовала Лара спустя несколько минут тишины. Не "если", только не "если". – Убью Клейна, – равнодушно ответил француз. – Заберу у него эту... плавильню. Виернус' домой. Он пожал плечами. А Лару передернуло от того безразличия, с которым он об этом сообщил. – Раньше я не замечала за вами такой готовности отнять жизнь, – прямо сказала она. – Вы ние знаете меня, мисс К'рофт, – казалось, Пьер усмехается, но быть уверенной в этом она не могла – в комнате стало темно, когда луна в очередной раз скрылась за тучами. – Клейн много мние пообещал, я был глуп – и поверил, а он п'редпринял попытку убить меня. Вы хотите, чтобы я так п'росто оставил это? Лара подумала о мести, и о том, что она делает с людьми. – Похоже, мне следует быть осторожнее, переходя вам дорогу, Пьер, – заметила она. Теперь смех в его голосе был совершенно очевиден. – О нет, мадемуазель. Вы слишком приедсказуемы и честны, чтобы заслужить участь Клейна, – послышался глубокий вздох. – Клянусь той честью, что у мениа осталасс', что заст'релю вас в открытом п'ротивостоянии, если п'ридется. Лара хмыкнула. – Странное у вас понимание чести, Пьер. – Спите, Лара, – отозвалась темнота голосом Дюпона. – Вы, конечно, понимаете, что я постараюсь вам помешать? Лунный свет пробился сквозь оконный проем, и она увидела, что Пьер поднял на нее глаза. – Попытайтесс', – разрешил он. Без ожидаемого змеиного шипения, без привычной угрозы в голосе – так, вежливо предостерегая. * * * Следующие полтора дня превратились для них в сплошную партизанскую войну. За оставшиеся до приезда Клейна часы им нужно было сделать немыслимое: раздобыть оружие и пробиться к выходу. Оба сошлись на том, что лучшее время и лучшее место для осуществления первой части плана – момент, когда солдаты придут забирать ящик с плавильней. Они делали короткие вылазки – вдвоем и поодиночке, приспособившись спускаться. Они успели узнать, что плавильня уже разобрана и готова к погрузке. Они успели выбрать места для будущей засады. И даже приготовить слабое подобие оружия для первого рывка. В конце концов, они смогли стащить початую бутылку воды - технической, отдающей металлом на языке - но благословенно прекрасной в их положении. Лара чувствовала себя не то подростком, играющим в шпионов, не то участником боевых действий. "Мы с вами не на поле боя, сержант Чейз"... интересно, Чейз тоже был куплен Клейном? И Чарли – спокойный, добродушный, прирожденный археолог-практик?.. Это предположение заставляло внутренности стягиваться в узел и ненавидеть Клейна еще сильнее. Четвертое утро они встретили рано. Дремали по очереди, короткими урывками, чтобы не пропустить рассвет и выспаться в равной мере... или не выспаться. – Надо было покончить со всем этим сразу же, – произнес Дюпон, проверяя, хорошо ли затянуты узлы изоляции на их импровизированном цепе. Он великодушно отдал его Ларе, которой предстояло сделать первый шаг. Сам же предпочел собственные кулаки и хоть и пустой, но все еще тяжелый, пистолет. – Тогда внезапность была на руку им, но не нам, – покачала головой Лара. – Сейчас – наоборот. Если первые дни они ждали нашего появления, то сейчас привыкли, успокоились – а Клейна, чтобы тряхнуть их как следует, и напомнить, с кем они имеют дело, на месте нет. – Хм, – Пьер сощурил темные глаза и, кажется, приободрился. – Мне оп'ределенно н'равится ход ваших мыслей, мадемуазелль К'рофт. За последние дни он оброс и как-то одичал, став походить на голодную гончую. Таким он нравился Ларе гораздо больше... ну вот что ему стоило взять и перестать быть паршивой лягушачьей задницей, избавиться от высокомерия и заиметь чуть-чуть чести? Для разнообразия. Глядишь, и приятно было бы с ним иметь дело. Спустились они без приключений, так же удачно добрались до места засады – и до комнаты, где нашли плавильню. Сюрприз их ждал уже на месте: плавильни не было. – Опоздали? – неверяще спросил Дюпон, стискивая свой бесполезный пистолет. Кровь отхлынула от его и без того бледного лица. – Опоздали?.. – Похоже на то, – пробормотала Лара. Встряхнулась, как собака после купания, огляделась. – Мы еще не проиграли, Пьер – они еще вернутся. За оборудованием, по крайней мере... – Они могут вернуться за этим завт'ра! – воскликнул Пьер. – Че'рез недиелю! – Но вернутся сегодня. Перестаньте шуметь и возьмите себя в руки, – осадила его Крофт. Видно было, что ему это стоило многих усилий. Месть, ярость, которая придавала Пьеру сил, грозила выплеснуться внутрь него и выжечь остатки самообладания – что будет тогда, Лара представлять не хотела. – Послушайте меня, – она стиснула руку Дюпона выше локтя, заставляя посмотреть ей в лицо, – мы следуем плану, Пьер. Они вернутся, а когда они вернутся – мы будем их ждать. Ясно? Француз кивнул, помедлив. – Желание убить заставит мениа сделать невозможное, – прошипел он, когда они вышли в коридор и направились в разные стороны. – Главное, чтобы убить вы собирались не меня, – буркнула Лара себе под нос, устраиваясь в нише и приготовившись встречать гостей. Ждать пришлось, если верить ее внутренним часам, почти час. Она могла сколько угодно сохранять внешнее спокойствие, но внутри все-таки неприятно тикало сомнение – получится ли у них действовать настолько слаженно, чтобы одолеть четверых, а то и больше, вооруженных людей?.. Не замахнулись ли они на большее, чем им по силам? Она прислушалась: эхо шагов раскатывалось под низкими сводами, пересчитать идущих в их направлении людей не представлялось возможным. Шаги остановились. Совсем близко, у входа в комнату, где стояла плавильня. "Сейчас двое должны остаться снаружи, на вахте, а остальные – уйти внутрь, собирать остаток вещей". Дождавшись, пока ушей ее достигнет шорох и громыхание, Лара глубоко вздохнула, и вынырнула из своей ниши. От вооруженных солдат ее отделял десяток шагов и один поворот. Она крепче перехватила связанные изоляцией кабеля лампы, болтавшиеся у нее в руке и заранее начала их раскручивать, ладонью чувствуя натяжение шнура, его только ей слышный гул. Из-за небольшой ширины коридора ей придется поплатиться силой удара – амплитуда будет слишком мала, чтобы оглушить человека. Но отвлечь его на несколько секунд ей удастся. "Лишь бы только Пьер исполнил свою часть плана". Оглушительно свистнув, Лара бросилась вперед, разворачивая корпус влево и отправляя в направленный полет связку тяжелых фонарей. Попала она не так удачно, как хотелось бы, ударив солдата не в голову и даже не под ложечку – всего лишь в грудь. Метнулась ласточкой за следующую стену, уходя с линии огня, не слушая, не прислушиваясь, что происходит – только собственная кровь стучала в ушах. Но подбитый ей противник уже появился в проходе следом за ней и поймал ее в прицел винтовки. Пули выбили дробь по стене слева от нее, оставляя тут и там кровавые веснушки. Пустых было больше... но, в конце концов, подумала Лара, выдирая винтовку из рук оседающего солдата, Пьеру это было простительно – не слишком удобно стрелять из чего-то, что держит в руках оглушенный человек. То, как быстро у них получилось расправиться с оставшимися, вовремя – или невовремя выскочившими из комнаты в коридор, было даже странно. И все закончилось. Дюпон выпустил из рук чужую винтовку, вместе с ее бесчувственным хозяином, переступил через него, походя отвесив оглушенному пинок, и склонился над двумя другими, поймавшими очереди выстрелов. Содрал с них шлемы, по очереди проверил пульс. Повел рукой в приглашающем жесте, глядя на Лару: – Угощайтесс'. Сам он тут же последовал своему же приглашению. Оставил в покое свой пустой, давно бесполезный пистолет, подобрал один из тех, что был у людей Клейна – Лара узнала в нем «магнум». – Мне нравится калиб'р, – задумчиво произнес он и, вскинув руку, с хлопком выпустил пулю в затылок зашевелившемуся у ног Лары наемнику. Шутливо поклонился и, содрав с тела солдата бедренную кобуру и прихватив еще один пистолет, в пару к своему, вооружился с запасом. Как бы неприятно ей это не было, Лара не замедлила последовать его примеру. Француз, тем временем, уже копался в карманах у поверженных противников. – Аха! Сухой паек, – пробормотал он, торопливо вгрызаясь в найденную на теле плитку армейского рациона, – отв'ратительно, п'росто отв'ратительно. Жадность, с которой он ее прикончил, впрочем, свидетельствовала о некоторой неискренности его слов. Сама Лара, найдя такую же, жевала медленно, давая отдых ноющей челюсти, а питательной плитке – возможность принести максимальный эффект. Рассчитаться ею за четырехдневное голодание было невозможно, что верно, то верно. Но попытаться стоило. – Ние знаю, как вы, – к тому времени, как Лара прикончила паек, Пьер уже сбросил свою куртку, облачился в бронежилет одного из солдат, и снова надел ее, – а я собираюс' расквитаться с Клейном. – Становитесь в очередь, – пробормотала сквозь зубы Крофт, заряжая в передатчик батарейки, вынутые из одной из раций. К ее величайшему облегчению, тот пискнул и замигал, подтверждая, что находится в рабочем – хотя бы частично – состоянии. – Зип! Эй, Зип, ты меня слышишь? – она выдержала паузу. – Алистер? Кто-нибудь? Не услышать их голосов после столь долгого ожидания было почти обидно. – Ваше спасиение по-приежнему в ваших собственных руках? – усмехнулся Пьер. Удача пробудила в нем прошлого, выхолощенного и язвительного Дюпона, и Лара была совсем не рада его видеть. – Идемте, – оборвала она его. Их ждала свобода. * * * Уже выступая на солнечный свет из коридоров поселения, она поняла, что что-то пошло не так. Трое из четверки, которой полагалось бы дежурить на посту, валялись на земле лицом вниз, и только один был на ногах. И как раз убирал в кобуру оружие. Сзади раздался выстрел, и Лара попятилась обратно в коридор, сбивая Пьеру прицел и волоча за собой в укрытие; не давая ему возможности продолжить стрельбу. Вслед им с жужжанием метнулся дротик и громкое: – Прекратить стрельбу! Дюпон расхохотался и попытался ответить еще парой залпов из своих новых пистолетов – Лара едва сумела остановить его и понимала, что долго так не продержится. Она узнала голос – спокойный, принадлежавший тому самому солдату, которого они застали в числе дежурных несколько вечером назад. – Прекратить стрельбу, иначе я перейду на боевые, – скомандовал тот еще раз. – Я на одной стороне с вами, мисс Крофт. – Перестаньте, Пьер! – Лара заехала французу в челюсть и сумела вывести его из строя на несколько секунд. – С чего бы нам верить человеку Клейна? – крикнула она, обращаясь к выходу. – С того, что я – не человек Клейна, – отозвался голос снаружи. – Ну да, ну да, – выплюнула Лара, – он вас "одолжил на время". Спасибо, я прекрасно помню. Пьер отбросил пистолет и попытался ткнуть ее кулаком в нос, но Лара увернулась, перехватила его руку – одну, другую – и прижала к стене, навалившись на него всем телом, макушкой пытаясь вдавить кадык обратно ему в шею. Еще не хватало драться с единственным союзником, и где! У самой границы с долгожданной свободой! – Одолжить он мог кого угодно, но только не меня, – все так же спокойно ответил голос. – Послушайте, у нас мало времени. Я готов выйти к вам с поднятыми руками, если вы сдержитесь и не пристрелите меня прежде, чем я объяснюсь, ладно? Лара вслепую дернула головой, рассчитывая обездвижить Дюпона еще на несколько секунд, и повернулась к нему, нос к носу, по-прежнему удерживая всем своим весом, как препарируемую лягушку, на стене. – Сейчас я возьму пистолет, – очень убедительно и очень зло начала она, цедя слова медленно, тяжело словно они были свинцовыми каплями, – и выйду отсюда, держа на мушке того парня. Потом выйдете вы, а я обыщу и разоружу его. Потом мы его выслушаем – и только потом решим, что с ним делать. Если вы вздумаете пристрелить его – я вас задушу голыми руками. Вам ясно? Ей очень хотелось отгрызть Дюпону его чертов нос и покончить с ним прямо сейчас. Каким бы сносным союзником он ни оказался в конце концов, Лара терпеть его не могла. По счастью, Пьер кивнул – слабо, яростно – но это было уже что-то. – Начинайте, – разрешила она голосу, подхватила с земли пистолет француза и прижалась к стене, осторожно выглядывая из-за нее. Тот и правда вышел, спиной к ним, держа руки за головой, на виду. Лара поднялась на ноги, быстро преодолела разделявшее их расстояние, приставила «магнум» к его затылку и позвала. – Пьер! Дюпон вышел весьма неохотно, держа солдата – и Лару – под прицелом. – Отлично, – выдохнула она, бросая ставший ненужным пистолет в сторону, подальше, и развернула обладателя спокойного голоса лицом ко входу. – Полюбуйтесь пока моим недобрым товарищем, – она бросила быстрый взгляд на нашивки солдата, – сержант... – Майлз Уильямс, – ответил тот, ровно глядя вперед. – Людей Клейна здесь меньше, чем вы думаете, мисс Крофт. Да, он завербовал все четверки этой недели, и несколько – следующей, но трое из наших были под прикрытием. Я и два моих напарника. Четверка одного уехала в город, второй патрулирует коридоры в секторе К. Вернется через двадцать минут, с ним будут трое человек Клейна, – добавил он, помедлив. – Советую вам поспешить. Зип нашел самое неподходещее время, чтобы выйти на связь. – Эй, Лара, ты в порядке? Черт, девочка, мы тебя совсем потеряли… – Не сейчас, Зип! – прикрикнула она в наушник. – Сектор К? Не тот, где обнаружили плавильню? Лара успела сноровисто избавить Уильямса от пары пистолетов, ножа и шокера. – Нет, – солдат мимолетно скользнул взглядом по Пьеру, понимая, зачем она спрашивает, – туда отправился отряд Клейна. – А эти? – Пьер, вышедший наружу, поддел носком ботинка безвольное тело на земле. – Транквилизаторы, – ответил Уильямс. – До вашего появления я как раз собирался связаться с базой и сообщить о том, что Клейна пора задерживать. "Эти" мне мешали. Француз хмыкнул, но промолчал. – Все? – обернулся он к Ларе. Та кивнула. – Солдат спецотряда может убить человека шнурками от ботинок, – произнес Уильямс, не поворачивая головы, и в его глазах Ларе почудилась усмешка. – Хотите, чтобы мы вас 'раздели? – Пьер не был склонен к веселью. Он был зол, голоден и мечтал о мести. – Не вы, это точно, – чуть дернул головой сержант и усмехнулся совершенно отчетливо. – Вы закончили? Могу я теперь начать заботиться о том, чтобы поймать Клейна и вытащить нас троих отсюда? – Уж постарайтесь, – Лара отступила на шаг, отбрасывая носком ботинка винтовку одного из бесчувственных солдат. Уильямс тут же двинулся к радиоточке. – Мы не могли схватить его, пока он не проявил бы себя и не попытался уйти с найденным, – произнес он, быстро настраивая ее и надевая наушники. – Смог бы отбрехаться. Взгляд у него вновь сделался отсутствующим, и он заговорил в микрофон: – Сержант Уильямс, отряд Браво-16, 48АС1542. Группу перехвата на объект "Юго-Запад", подозреваемый с грузом уходит в сторону плато Джемини, юго-восток, координаты... – Уходит?! – Дюпон замер, услышав эти слова и словно бы только что сообразив, что Клейн пытается скрыться. Уильямс качнул головой – "Не сейчас". – Не-ет, от меня он не уйдет! – Пьер, нет! Но было поздно – француз уже бросился бежать в сторону единственного подъема наверх. Лара беспомощно обернулась к сержанту – а тот уже диктовал: – Возможно преследование, двое гражданских с допуском, вооружены... Она истолковала это, как дозволение, и припустилась следом за Дюпоном. Догнать его ей удалось только на середине подъема. Собрав остаток сил, Лара бросилась вперед и сшибла его под коленями: на какой-то миг они оба зависли в падении, после чего рухнули навзничь и покатились вниз, пока не налетели на дерево. Ногу Крофт пронзила боль, Пьер, отчаянно извиваясь, впечатал локоть ей под ложечку, и она отпустила его, от боли разомкнув руки и позабыв, где верх, а где – низ. Когда ей удалось отдышаться, Пьер уже откатился на несколько шагов, поднялся на четвереньки и направил на нее пистолет. – Вы свихнулисс'? – свистяще произнес он. – Какого... – Не вмешивайтесь, Пьер – Клейна поймают и без вас! – Я не хочу, чтобы его ловили, – рявкнул Пьер. – Я хочу прист'релить его! Он напрягся, собираясь подняться на ноги – и Лара снова дернулась к нему. Сухой щелчок заставил ее замереть на середине движения. – П'роваливайте с до'роги, мисс К'рофт, – посоветовал Дюпон, едва дыша. В глазах его было чистое безумие, и Лара решила, что ни Клейн, ни ее благородное желание спасти Пьера от необдуманных действий – и, в дальнейшем, возможно, от тюремного заключения, того не стоят. Она отступила на шаг и подняла руки, принимая поражение в их стычке. Сверху до них донеслось утробное стрекотание. – Ве'ртолетная площадка, – хрипло произнес Пьер, поднимаясь на ноги и бросая последний взгляд на Лару. – Если вы со мной – идите. Если нет – не смейте мешать. Одолевая крутой подъем в совершенно немыслимом темпе, леди Крофт могла предположить, что Дюпона впереди нее гонит азарт и желание мести. Откуда силы брались у нее самой, она положительно не понимала. Клейна они нагнали на тропинке, у выхода на небольшое плато – по расчетам Лары, до вертолета ему оставалось не более одного пролета рукотворных ступеней. Неясно, почему – быть может, из-за внезапно пробудившейся в нем жадности, или от недоверия к купленным им же солдатам, но бедняга тащил экранированный сундук в гордом одиночестве, и даже приделанные к нему для подвижности гибкие полозья не делали его ни на унцию легче. Какими бы усталыми и вымотанными не были они с Пьером, Клейну от них сбежать не было ровным счетом никакой возможности. Если бы только он спохватился на полчаса раньше... Увидев преследователей, американец отреагировал единственно верным способом – оставил ящик в покое и бросился бежать. А Дюпон, издав хриплое рычание на высокой ноте, рванулся следом с удвоенной прытью. – Пьер! Двадцатью минутами ранее Лара полагала, что, случись подобная ситуация, тут их преследование и закончится – плавильня у них, с минуту на минуту здесь будет спецназ, и оставить Клейна можно на их совести. Но теперь она знала, что француз считает иначе. Когда Лара выскочила на залитое солнцем плато, они уже катались, сцепившись, по рыжей пыли и чахлым колючкам. Борьба была непродолжительной – Клейн был свеж и вооружен, но Дюпона гнала ярость и дикая ненависть пополам с желанием отыграться. Он успел коротко пнуть американца коленом в челюсть, оседлать его, прижимая коленями кисти его рук и приставив к его лбу пистолет ровно за два вдоха до того, как Клейн сумел справиться с собственным. – Нет, ты сдохнешь, зас'ранец! – выплюнул ему в лицо Пьер, взводя затвор. – Пьер! – Заткнитес' и не мешайте, – шипя, огрызнулся тот. – Я выйду из этого диерьма чертовым победителлем, или не выйду вовссе. – Нет, я... – Месье Дюпон, бросьте оружие, – велел уже совсем другой голос. Властный, спокойный, он исходил от человека, который только что выступил из ряда взявших их в кольцо солдат. – С Клейном разберется суд. Обещаю вам, что ваша жажда мести окупится в должной мере – но по законам США, а не через линчевание. Пьер неверяще оглядел вооруженных людей вокруг. Казалось, он готов плюнуть на все и спустить курок, пока его не успели оттащить от распростертого на земле Клейна. Но не сделал этого. Покачав головой, он отбросил пистолет и не сопротивлялся, когда ему помогли встать – сам он, по мнению Лары, мог с этим и не справиться. Она прекрасно знала, как немеет и гаснет тело, из которого, как воздух из шарика, единомоментно ушел весь адреналин. Клейна увели, солдаты скрылись из глаз, и на плато, кроме них, остался только тот, что приказал Дюпону бросить оружие. Он отпустил автомат на перевязи и поднял забрало шлема, открывая солнцу Аризоны крупные черты загорелого лица, яркие голубые глаза и светлые брови. – Полковник Фабре, – представился он, протянув руку Пьеру, который слабо пожал ее после мгновенного замешательства, а после – Ларе, – официальные благодарности вам еще предстоят, а пока что разрешите принести неофициальные. От меня лично, спасибо за участие в этом деле, – он выдержал паузу, – и за своевременное сотрудничество. – О, это было честью для нас, – улыбнулась Лара сквозь покрывавшую ее лицо тонким слоем пыль. Голова у нее кружилась. Полковник улыбнулся, и улыбка его не была лишена доли лукавства. – И, конечно, отчасти – личной заинтересованностью, – предположил он, оглядывая их – исцарапанных, голодных, уставших. – Самую малость, – Лара подарила ему одобрительный взгляд сквозь ресницы. Полковник кашлянул. – Что же, не буду становиться между вами и отдыхом. Если хотите – мои люди доставят вас до лагеря. – Нет, благодарю, – Лара покосилась на опасно молчавшего Пьера, на чьем лице ходили желваки. – Мы доберемся самостоятельно. – Как пожелаете, – кивнул Фабре. – Позже я поговорю с вами обоими – нужно будет уладить ведомственные вопросы, а сейчас – позвольте вас оставить. Полковник скрылся на тропинке, и крохотное плато заполнила спокойная, солнечная тишина. – Немыслимо, – процедил Пьер. – Не-воз-мож-но. – Эй, Лара, ты там как? – ожил наушник с голосом Зипа. – В самый последний момент... – Ага, – невпопад отозвалась она, заслужив нервное хмыканье, и оглянулась по сторонам, мечтая об одной крохотной минутке отдыха. – Сукины дети! – взвился, наконец, Пьер в полную свою мощь – то, что от нее осталось, по крайней мере. – Чертовы ублюдки! Все, все – псу под хвост! Ларе показалось, что следующие отпущенные им ругательства были на причудливой смеси английского и французского. Уверенности у нее не было – в ушах стучало и звенело от голода, а голова была пустой, как одуванчик с разбросанными ветром семенами. – Эй-эй-эй! – Алистер звучал крайне возмущенно. – Что это за помои в эфире?! – Мсье Дюпон очень расстроен неудачно проведенным отпуском, – безмятежно пояснила Лара, обретя долгожданную возможность присесть на поваленный ствол и дать покой поврежденной в драке с Пьером ноге. Ладони у нее все еще саднили, а тело не слушалось так, как ей бы хотелось, но, в конце концов, она была жива, дееспособна и, признаться честно, в конце концов получила от всего случившегося массу удовольствия. – А ты, похоже, не слишком, – Зип, судя по всему, был об этом отлично осведомлен – и даже разделял его. – Ты не всегда получаешь то, чего хочешь, – процитировала Лара в ответ, любуясь тем, как потрясает кулаками и продолжает сквернословить, окончательно перейдя на родной язык, Пьер на фоне великолепного пейзажа. И почти пожалела, что упустила камеру в пропасть – не каждый день такое зрелище радует глаз. Возможно, ей стоит однажды подстроить еще одну неудачную охоту, позаботившись, чтобы мсье Дюпон непременно поучаствовал в ней, преисполненный надежд... она мечтательно прикрыла глаза. В Греции, пожалуй. Сочный греческий пейзаж, без сомнения, больше пойдет французской утонченности Пьера, чем здешние пустынные каньоны.