За 3 часа до этого … Место: лофт Верховного мага Бруклина Время: 21:44
«Джейс, тебе пора поговорить с ним, если не сейчас, то, когда?» — Кларисса протянула стакан с виски, одарив меня улыбкой. Она помнит тот день, когда я сказал ей все как есть. Ей было больно, ей и сейчас больно, но эта рыжеволосая улыбается. Она сидит рядом, делая вид, что ничего не произошло, что получается у нее очень искусно. Мы теперь друзья, только друзья. Нет, не так. Мы друзья, которые рассказывают друг другу о своих самых больших, но самых любимых ошибках. Иногда мы засыпаем в обнимку, напиваемя и плачем, бывает, что наши губы находят друг друга, но это лишь проявления тепла друг к другу. Мы теперь друзья. Я хочу верить, что у нас все получится и я опять все не испорчу. Вот, она опять мне улыбнулась. Зачем этот зеленоглазый ангел это делает? Зачем? Я не достоин того, чтобы быть хоть в метре рядом. Я не заслуживаю доброжелательности, заботы и любви. Я поступил подло и отвратительно. Я как сейчас помню момент, когда с моих губ слетели слова, изменившие все и, видимо, навсегда.Flashback Двумя неделями ранее Место: Квартира Клариссы Фейрчайлд
«Джейс, что ты? Что ты говоришь? Я.я…» — непонимание — это то, что творилось с Клэри. Она не знала, что готовит ей этот день, что ей готовлю я прямо сейчас. Ей предстоит выслушать, а мне сказать. Я больше не мог молчать, я больше не мог врать. «Я сказал, что все, хватит, финиш. Это конец, Клэри. Дальше ничего не будет. Нас никогда не будет. Никогда!» — я подошел ближе, чтобы она почувствовала запах алкоголя, в надежде, что это хоть как-то поможет ей воспринять то, что я скажу, возможность быть хоть немного снисходительной. И д и о т. «Но, Джейс…» — она смотрит мне прямо в душу. Мои слова ранят ее, я делаю это намеренно. «Я никогда тебя не любил. Никогда. Ты была лишь игрушкой в моих руках, ты выполняла те функции, которые я запрограммировал. Ты никогда ничего не значила для меня. Я терпеть не могу ни твою заботу, ни твое добродушие. Катись к черту, Фрей! Ты видишь меня последний раз здесь!» — я перешел на крик, я был уверен, что это сработает, я верил в это. В место этого меня встретили стеклянные глаза, которые не реагировали никак, ни намека на слезы или злость, н и ч е г о. Вместо этого Кларисса не спеша достала из шкафчика бутылку виски. Пробка полетела к чертям. Она делает несколько внушительных глотков. И протягивает мне. Я повторяю ее действия, напиток обжигает внутри. «А теперь ты говоришь правду, Вейланд. Только правду!», — она берет меня за руку и усаживает на диван. Ком в горле. Я делаю еще один глоток, но это никак не помогает. Мы молчим. Тишина съедает. «Ты скажешь или мне сказать это за тебя?», — ее тон мне показался слишком настойчивым в тот момент. Я редко видел ее такой, что поддавало масло в огонь. Я не знал, как это сказать, но знал, что должен. «Клэри, понимаешь, я просто не знаю, как это сделать. Ты сочтешь меня безумцем, причем самым настоящим. Я был для людей кем угодно, но не им. Просто это тяжело, понимаешь? Тяжело признать, что все, чего ты когда-либо хотел это быть рядом с тем, кто никогда бы не разделил твои чувства, потому что он твой…», — я делаю паузу, собираюсь с мыслями. Но Клэри решает сама поставить точку в этом предложении. «Товарищ, друг, брат по оружию, парабатай», — она делает глубокий вдох. Я отвожу взгляд. Зарываюсь в волосы руками. В этот момент больше всего хотелось кричать громко и с надрывом. Я не был готов, что дальше будет что-то хорошее. Я был уверен, что это последние ее слова и взгляд в мою сторону. Я о ш и б, а л с я. Сильно ошибался. Она поняла меня. Простила меня. Помогла мне. Она стала тем человеком, которого принято называть «жилеткой». Я долбаный эгоист. Ей было больно от моих слов, ей больно от того, что сейчас между нами. Теперь ей будет больно всегда. Но сейчас, когда мне по-настоящему тяжело, она рядом, вот тут. Она слушает меня, она старается понять меня. Я вижу боль в ее глазах, нескончаемую боль. Но мне это нужно. Эти разговоры, встречи, посиделки. Они делают меня сильнее. Однажды я спросил у нее: «Клэри, почему ты не ушла в тот же вечер, когда я все это наговорил?» «Когда любишь человека, нельзя оставаться посторонним в его горе. Это невозможно. Душевные терзании самые коварные — они могут довести до летального исхода, а это не то, что ты желаешь человеку, ставшему для тебя воздухом. Точно не этого. Вот именно поэтому я рядом. Я буду с тобой до тех пор, пока твои терзания не превратятся в прах. Я буду рядом, чего бы мне это не стоило, Джейс» От этих слов мне было чертовски тяжело. Я обрекал ее на муки, муки подле меня. Но самое страшное то, что она была согласна на них, лишь бы быть рядом. Лишь бы быть рядом со мной. Я надеялся, что время решит все, что оно расставит всех по местам, особенно моих демонов…End Flashback
«Ты уверена, что сейчас нужный момент?», — я сделал еще один глоток, дабы смочить голо, — «Как по мне, так компания Бейна его устраивает, даже более чем». «Не говори ерунды, просто подойди. Ты же его парабатай. В этом нет ничего необычного, если ты просто предложишь ему выпить!», — повторяла Фрей. Я не понимал, чего боюсь, ведь Кларисса была права во всем, что было ее фишкой. Я собрался с мыслями, взял пару бокалов и рассек толпу. «Что на счет выпивки, дружище?», — я протягиваю бокал Алеку, но его перехватывают. Магнус. «Что это за странная жидкость? Мой мальчик не будет это пить! Я пойду схожу за вином, которая подарил мне сам Людовик XIV, когда мы были в свадебном путешествии!» «Стоп, погоди-ка! Людовик разве был охотникам или нежитью?», — внезапно сам для себя спрашиваю. Магнус не успевает открыть рот, как поступает новая порция вопросов, но теперь от Алека. «Ты встречался с ним? Какое свадебное путешествие? Вы были женаты?», — вот сейчас. Именно в этот момент Алек смотрит на него тем взглядом недоверия и толики презрения, которое мне так нравится. «Я, пожалуй, схожу за вином, а потом все тебе объясню, сладулик…» — маг легко прикасается к губам Лайтвуда и удаляется. «Не хочешь выйти на балкон подышать? А то тут как-то людно!», — я пытаюсь не показывать своего волнения, кода обращаюсь к Алеку. Еще никогда я не чувствовал себя таким уязвимым и растерянным. Этот молодой человек заставляет чувствовать меня не в своей тарелке только одним взглядом. Когда это все началось? Когда все это закончится? «Что на счет последнего рейда в Дюморт? Рафаэль что-нибудь рассказал про человека, сбывающего на рынок примитивных ин-фень?», — Алек сразу же начал разговор. Я удивился его инициативности и какой-то открытости, и безмятежности. В его взгляде читалось упоение. Или же опьянение. Пусть не сильной стадии, но как раз той, что создает меланхолию вокруг и в душе. «Информации слишком мало, даже очень. Он попросил заехать завтра… Алек, я хотел кое-что тебе сказать…» — я ловлю его взгляд. Два голубых глаза смотрят на меня или же мне в душу. Мне тяжело. Я зависаю на некоторое время, смотря в эти два омута. «Да, Джейс, я тебя слушаю. Если ты на счет переезда обратно в Институт, то я уже договорился с Элдатри», — Александр улыбается мне. Я улыбаюсь в ответ. «Да, спасибо. Но я не про это. Алек понимаешь, то, что произошло между мной и Клэри — это …», — я не усеваю договорить, меня перебивает Алек. «Тяжело», тихо говорит он. «Да, но, поверь, то, что я сейчас скажу дается мне тяжелее всего того, что было со мной когда-либо…» — я набираю в легкие воздух. «Ну же, я слушаю, Джейс» — бархатные нотки его тембра опьяняют сильнее чем самый лучший алкоголь. «Я хотел сказать, что Магнус и ты… — очень красивая пара» — снова не получилось, я снова промазал. «О, неожиданно, но очень приятно, спасибо, брат», — он обнимает меня за плечи и улыбается. Его губы находятся в паре сантиметрах от моих. Дыхание губ обжигает сильнее, чем ихор от демона. Намного сильнее. Я не смогу удержаться, не сейчас. Я набрасываюсь на его губы. Это то, чего я хотел уже очень давно. Мое желание чувствовать вкус его губ, теперь я знаю, что они со вкусом вишни и мяты. Он отвечает на поцелуй, на мгновение я открываю глаза, чтобы понять реально ли все это или же просто один из очередных снов. Глубокий, чувственный поцелуй, который я уже никогда не смогу забыть. Я чествую его холодную руку на своей щеке. Я забываю как дышать, когда он прижимается ко мне так близко, что между нами не остается пространства. Я нахожусь в невесомости. Я парю, а через пару мгновений гравитация делает свое дело, и я уже стою на твердой, холодной земле. Он разорвал поцелуй. «Джейс, я… прости, но я…», — Алек пытается найти нужные слова, а я никак не могу восстановить дыхание. «Алек, ты мне нравишься. Я влюблен в тебя до мозга костей! — тараторю я, — я сказал это, я сделал это». Я поднимаю взгляд на парабатая, но в его глазах я не вижу счастья. «Джейс, я не знаю, что сказать. До встречи с Магнусом я боготворил тебя, я испытывал самые настоящие чувства, Изи говорила, что это любовь. Но ты был с Клэри. Не со мной. Я был рядом, но тебя не было. Ты не нуждался во мне, как я в тебе. Я знал, что все, что я чувствую — неправильно, но я пытался держаться. А потом наш поход к Магнусу и все внезапно поменялось. Он тот, кто проявил ко мне заботу и внимание, которого мне так не доставало. Я полюбил его. По-настоящему и сильно. И теперь, прости, но этот поцелуй — единственное, что я могу тебе подарить. Джейс, мне очень жаль…» Я молчу. Внутри все переполняет разочарование и боль. Они съедают изнутри. Он выбрал не меня. Он не со мной. Он никогда не будет со мной. Все то, что я сейчас сделал — о ш и б к а. Уже вторая по счету за последние месяцы. Я снова все испортил. «Все в порядке, Алек. Я в норме. Иди, там, наверно, твой маг уже заждался. Приятного вечера. И спасибо», — я натягиваю улыбку и пытаюсь, что бы голос не дрожал на каждой букве. Алек уходит, а я решаюсь забраться повыше, где воздух не одурманен ароматом его одеколона, запахом алкоголя и чувством боли и потери. Мне нужно собрать мысли в кучу и решить, что же со всем этим делать.Сейчас мое самое великое желание стать его тенью и его кислородом. Сейчас мое самое великое желание быть рядом с ним, а не одному. Сейчас мое самое великое желание забыть все, что случилось за эти месяцы.
Я закрываю глаза, вдыхая влажны воздух и решаю навсегда покинуть этот город. Я причинил слишком много боли. Я — есть боль во всех ее проявлениях. Они не заслуживают этого, я должен уйти. И я у х о ж у.