***
— Что с ним? — поинтересовалась Тсунаде, разглядывая прилипшего к верхушке дерева Каоина. Его одежда была порвана, потрепана, кое-где разрезана, а сам он выглядел усталым, но счастливым. — У него была какая-то миссия? Почему я об этом не в курсе? — Тсунаде-сама, если верить докладам, то Каоин деревню не покидал в ближайшие несколько дней. — И что тогда с ним произошло? Собаки покусали? — скептически изучив взглядом Шиничи, поинтересовалась Тсунаде. — Пусть денек отдохнет после своих «подвигов», в чем бы они не заключались, а потом пусть рассказывает, где был. И узнай, как барьерная команда пропустила его уход из деревни. Я не верю, что его здесь побила Анко. И да, дай мне на стол его состояние по мнению госпиталя. Он обязательно там покажется, и, возможно, денек там полежит. Все бы были как он… а то Какаши хрен заставишь побыть на лечении больше минуты… — Будет сделано, Тсунаде-сама!***
Учиха бродил по деревне после тренировки. Он не знал, чем ему заняться: потратив всю чакру и доведя свое тело до предела, Саске просто не знал, чем ему заняться. Пообедав, он просто бродил по Конохе. С Наруто он не хотел общаться. После последней их драки Учиха просто смотреть не мог на этого дурачину. Узумаки был одного с ним возраста, но мозги его были в таком состоянии, какие они должны были быть у десятилетнего ребенка. Это было забавно ровно до того момента, как Наруто начинал швыряться техниками, которые могли снести одну пятую деревни уж точно. Заметив в одном из кафетериев неподалеку смутно знакомую физиономию, Учиха задумался, подойти к старым знакомым или нет. Они сидели там втроем — Яманака, Нара и Чоджи. Вздохнув — все равно делать ему было нечего, Учиха заглянул под занавеску и зашел на веранду. — Саске, добрый день, — тут же заприметил его Шикамару, — ты голоден? Проходи, садись. Только поберегись Чоджи: у меня почему-то ощущение, что он иногда ест людей, если еды вокруг него нет. — Я сыт, — коротко ответил Учиха, тем не менее присаживаясь рядом с Акимичи, который обиженно смотрел на Шикамару. Не имея возможности ответить вербально, Чоджи бросил на Нара суровый взгляд. Чоджи вырос по сравнению с тем, каким его помнил Учиха. Вместо откровенно толстого шиноби перед Саске был просто ниндзя «в теле» и выглядел довольно опасно. Саске видел своих старых знакомых и не раз, но в основном это были формальные встречи. Они ни разу не общались до этого о чем-либо, кроме как о причинах отсутствия Учиха в деревне. Бывший нукенин примерно знал о произошедших событиях в деревне — его просветили — но он не знал подробностей. Возможно, сейчас ему расскажут что-то интересное? От Наруто тяжело было добиться объективных данных. Шикамару не столько ел, сколько разглядывал Саске. Несмотря на то, что делал он это довольно тактично и ненавязчиво, Учиха даже стало как-то неловко. Чоджи сосредоточенно ел, а Ино очевидно чувствовала себя очень неловко рядом с наследником уничтоженного клана и молчала. — Саске-кун, — решилась она наконец спросить что-то у него, но не успела задать сам вопрос, — я… Занавесь, отгораживающая веранду, вновь сдвинулась. Учиха удивленно приподнял брови: к их компании присоединился и Каоин. Только выглядел в этот раз он слегка уставшим. Странным было видеть Шиничи не в боевом облачении: сейчас парень был одет очень легко — одни шорты да майка. Карикатурную панамку Каоин скинул при входе куда-то в сторону, после чего она сразу испарилась в воздухе. Еще более неестественно выглядела забинтованная рука Шиничи: до этого Учиха ни разу не видел Каоина сильно раненым, обычные ссадины не шли в счет. — Вы не против, если я присоединюсь? Я просто наижутчайше голоден! — весело воскликнул он, вытаскивая откуда-то стул и присаживаясь во главе четырехместного стола так, чтобы он находился напротив улицы. — Йоу, давно тебя не было видно, — поприветствовал Шикамару нового сотрапезника, — неужели твои девушки тебя не кормят? — К сожалению, я не могу брать их с собой везде, — усмехнувшись, ответил Каоин, — более того, у меня нет никакой уверенности, что «они» умеют готовить. Ино была в курсе сплетен в деревне. По большей части, она их и разносила. Она слышала, что у Шиничи есть девушка, но кто она — было неизвестно. Не верить же в самом деле тому, что это Митараши Анко, ученица предателя Орочимару и женщина намного старше Каоина? — Это серьезная проблема, — с важным видом покивал Шикамару. Разговор «ни о чем» периодически прерывался на попытки узнать то, куда делась одежда Каоина и почему у него перевязана рука по локоть, но ИноШикаЧо и Саске либо не могли аккуратно сформулировать вопрос и спрашивали что-то не то, либо Шиничи отшучивался при слишком туманных формулировках. Разжигающий любопытство секрет так и остался секретом: на практически прямой вопрос Саске «Где твоя обычная одежда?» Каоин пожал плечами и сказал «в стирке». — Не всегда же мне ходить как будто сейчас война? — добавил Шиничи, вальяжно разваливаясь на стуле. Удивительным было, как он не свалился, наклонившись под таким углом. — У меня сейчас каникулы: я считаю, что заслужил небольшой отдых. Переглядывания и вопросительные взгляды окружающих не остались незамеченными для убийцы Учиха Обито. Каоин только улыбался взглядом и много-много ел. Он уже узнал, что Анко была сейчас не на миссии. Он собирался заглянуть к ней сразу после еды. Теперь он мог спокойно заниматься тем, чем пожелает: проблем, больше чем уже есть, не будет. А с уже существующими и известными он как-нибудь разберется. Черный Зецу это, конечно, неприятный враг, но сам по себе он слаб. Если он найдет его за свою жизнь, то уничтожит. Если нет, то следующее поколение будет знать о воле Кагуи. Он позаботится о том, чтобы история Индры и Асуры не повторилась. Откланявшись после сытного обеда, Каоин вышел за ширму и мгновенно исчез. Саске, выглянувшись парой секунд позже, удивленно оглядывался, но нигде его не нашел. А Анко, увидев Каоина на пороге своего дома, пыталась поругать Шиничи за неуважение и безразличие к ней, в этом деле не преуспела. Надежно зафиксировав девушку при помощи ванного полотенца прямо на полу, Каоин принялся строго ее шлепать, наказывая за нерадивость и игнорируя ее угрозы и протесты. Боли не было — было только унижение, которое стало в стократ сильнее, когда в таком положении прямо посреди дома их увидела Куренай, стоя в дверях. Каоин оказался за ее спиной быстрее, чем в голове Юхи появилась хоть одна вразумительная мысль, а затем Шиничи сильно толкнул ее прямо на Анко, которая так и полулежала на полу с связанными за спиной руками и голой привлекательной задницей, выставленной вверх. Когда подруги позже обсуждали произошедшее, то ими единогласно было принято суждение о том, что Каоин с очень хорошим настроением несет опасность для их самооценки. Ведь Шиничи тогда провел сеанс возбуждающих шлепков для каждой из них — Куренай досталось за то, что она не постучалась — а потом, оставив Юхи связанной, он занялся любовью с Анко прямо на ее глазах. Дальше девушки не очень хорошо помнили дальнейшее, но они абсолютно точно были уверены, что вплоть до того момента, как они уснули, массу удовольствия получила каждая из них. А проснувшись утром голыми в одной постели, они услышали Каоина в душе, который напевал что-то про «настоящего попаданца». Второе слово они совершенно не поняли. Попереглядывавшись друг с другом, девушки молча решили не сильно ругаться. Они уверяли себя, что это из-за их безмерной доброты, но в глубине души они немного побаивались повторения вчерашнего. А потом Куренай вспомнила, что вообще-то ей нужно было доставить Каоина к Пятой, а не проводить с ним ночь. Анко, услышав об этом, хохотала так, что Каоин поинтересовался из ванной, что у них произошло.***
— Тсунаде-сама, Каоин практически здоров, — доложилась Шизуне, отдавая Пятой пару документов, — ничего его здоровью не угоржает, а длинный разрез вдоль локтя был сделан чем-то вроде куная. Заживет через неделю, не больше. Врачи отметили только сильное истощение физическое и психологическое, через пару дней Шиничи по их словам будет полностью на ногах. — Полагаю, он уже здоров, — кисло отметила Тсунаде, — я еще вчера отправила за ним Куренай. Учитывая, что их двоих до сих пор нет, а приказ я дала четкий, то ночью они занимались явно чем-то не связанным с реабилитацией после ран. — Тсунаде-сама, вам не стыдно о подобном думать? — возмутилась Шизуне, слегка покраснев. — Куренай-сан не стала бы заниматься чем-то постыдным, особенно не выполнив этим приказ! — У меня есть основания это полагать, — ухмыльнулась Сенджу, — один из АНБУ по моему запросу ночью доложил, что Куренай в последний раз видели, когда она заходила к своей подруге, Анко Митараши. Как мы знаем, последняя — девушка Каоина. — Так они там… втроем? — покраснела уже по-настоящему Шизуне, отвернувшись от Пятой, она сделала максимально серьезный вид. — Но… я… — Иди, Шизуне. Я с ними потом сама разберусь, — дождавшись, пока помощница отойдет, Тсунаде полезла в ящик в поисках глубоко спрятанной бутылочки. — Почему порокам шиноби предаются все вокруг, а именно мне, целой Хокаге, почему-то нельзя? — пробормотала Сенджу, расслабленно делая глоток. — Работать в таком дурдоме без небольшого количества алкоголя решительно невозможно!