***
— Адриан, солнышко, скажи, кто разбил вазу? — молодая женщина стояла на кухне и мягко смотрела на своего пятилетнего сына, который стоял вблизи, виновато опустив голову. Вздохнув, мама Адриана подошла ближе и присела рядом с сыном, чтобы находиться с ним почти одинаковой ростом. — Котёнок, я не буду тебя ругать, просто скажи правду и всё, — но в ответ снова беззвучная тишина. — Адриан, скажи хоть что-нибудь, — мальчик лишь протянул руки вперёд и притянул свою маму ближе, так и не подняв свою светлую макушку. Женщина лишь томно выдохнула, ближе прижав к себе сына.***
Маленький мальчик стоял в белоснежной комнате, прижавшись к стене и крепко обнимая плюшевую игрушку. По комнате расходилась волна неприятного и монотонного звука, от которого хотелось закрыть глаза и убежать куда подальше. В центре стояла кровать, застеленная таким же чисто-белым, что и сама комната, бельём. — Котёнок, не бойся, подойди ко мне, — послышался знакомый и нежный голос с кровати. Нахмуренно и боязливо Адриан аккуратно зашагал навстречу родному голосу, который раздался возле кровати, окружённой разными проводами и аппаратами. — Адриан, какой же ты у меня хороший, — мертвенно-белая рука потянулась рука к щеке малыша и аккуратно погладила её. — Ты не представляешь, как я люблю тебя, — по некогда румяным щекам вновь освежились дорожки слёз. — Ты чего молчишь? — лицо девушки озарила слабая улыбка. — Котёнок, скажи же что-нибудь. Немного простояв в безмолвной тишине, белобрысый мальчишка залез на кровать, при этом мило пыхтя, вызвав очередную улыбку со стороны его матери. Изумрудные глаза внимательно изучали лицо мамы, а затем Адриан прилёг к ней, обнимая и закрывая глаза, прислушиваясь к колыбели её ровного сердцебиения.***
Холодные серые глаза прожигали своим взглядом Адриана, который растерянно стоял перед своим отцом. — Адриан, зачем ты это сделал? — мальчишка лишь переступил с ноги на ногу, не поднимая голову, боясь встретиться со взглядом своего отца. — Адриан, за свои поступки нужно уметь отвечать. Если же ты испортил эти эскизы, пролив воду, так признайся в этом. — Габриэль выжидающе посмотрел на своего сына. — Да скажи же ты хоть что-нибудь! — Адриан робко поднял взор блекло-зелёных глаз на Агреста старшего, который в свою очередь лишь недовольно покачал головой и приложил ладонь ко лбу, прикрывая глаза. На этот жест мальчишка вновь опустил взгляд в пол, пока не услышал резкий звук захлопнувшейся двери.***
— Адриан Агрест, ты ничего не хочешь мне сказать? — суровый тон отца ударялся о стены просторной комнаты, создавая подобие эха. — Почему ты сбежал из дома? Несмотря на то, что Адриан уже повзрослел, и ему не пять лет, когда он разбил вазу и даже не девять, когда мальчишка нечаянно разлил воду на эскизы отца, задев стакан, парень всё равно не мог избавиться от этой донельзя труслисливой и наиглупейшей привычки. Это была его личная фобия, которой ученые ещё не придумали название, а сам Агрест не знал методы её лечения. — Молчание — это не ответ, Адриан. Надо проявлять уважение к старшим, — парень стиснул зубы, поморщившись от неприятного скрежета, но так и оставил реплики отца без комментария. Адриан гипнотизировал пол, пока не услышал равномерный звук отдаляющихся шагов.***
На крыше одного из многочисленных зданий уснувшего под покровом ночи Парижа стояли подростки. Задорный ветер слегка поднимал и теребил иссиня-чёрные и пшеничные концы волос, от чего те щекотали и обрамляли их лица. ЛедиБаг что-то бурно доказывала своему напарнику, активно жестикулируя, а Нуар стоял в уже «полюбившейся» ему позе — опущенная голова и глаза, ищущие спасение. — Нуар! — резко прозвучало его имя из уст героини. — Ты вообще слышишь меня? — Кот осекся, ведь он не помнил, как долго они здесь стояли. — Почему ты молчишь? — выжидающе спросила ЛедиБаг. Нуар лишь крепче сжал перебинтованное плечо, чувствуя, как противно приклеялась марля к открытому участку кожи, заставив парня зажмуриться на долю секунды. — Скажи хоть что-нибудь! Адриан решительно поднял взор стеклянных глаз и посмотрел на свою напарницу, которая лишь тихо ахнула и прикрыла рот ладошкой. Девушка искренне не понимала, что сейчас творится внутри Нуара, ведь его глаза были наполнены яростью, злостью, но в то же время печалью и грустью. Изумрудные глаза деликатно проникали в забытые уголки души, что заставило Маринетт почувствовать неприятную волну мурашек по всему телу. — Кот, — девушка протянула руку вперёд, но тут же прижала её к груди. — Прости, я правда не хотела обидеть и накричать на тебя, просто, — ЛедиБаг выдержала недолгую паузу и сглотнула ком, подступивший к горлу. — Просто я очень испугалась, когда ты подставил себя лучу акуманизированного, а потом бездыханно упал на землю. Я впала в ступор и просто не могла пошевелиться. Миллионы мыслей посетили мою голову, и многие из них были не самыми радужными, — губы девушки сложились в тонкую линию. Пульсирующая боль в голове и боль в плече заставили юношу поморщиться и закрыть глаза, чтобы сосредоточиться, привести свои мысли и бешеное биение сердца в норму. — Нуар, — ЛедиБаг первой разрушила задумчивую тишину. — Пообещай мне, что больше не будешь меня так пугать, — с каждым словом девушка делала миниатюрный шаг в сторону напарника, пока не встала вплотную. — Котёнок, — сказанное слово вернуло Адриана в те времена, когда точно с такой же интонацией и точно таким же приятным тембром говорила его мама, по-доброму смотря свеже-зелёными глазами и гладя по блондинистой голове. — Я очень испугалась, что не смогу увидеть тебя больше, — иссиня-чёрная макушка склонилась к плечу Нуара, а аккуратные руки героини обвили спину юноши. — Я и сейчас боюсь, что закрою глаза, а тебя не будет рядом, будто ты испаришься, и я останусь одна. Когда суть сказанных слов дошла до Адриана, то он слабо улыбнулся и прошептал с хрипотцой: — Прости, моя Леди, что напугал тебя, — Нуар обнял в ответ девушку, прижимая её ближе и согревая своим теплом. Возле пары кружились хлопья снега, запутываясь в иссиня-чёрных и блондинистых волосах. Свет луны тускло освещал вершины зданий, из-за чего линия горизонта была почти не заметна. Она будто бы стёрлась, создавая ощущения того, что снег — это всё те же звёзды, а здания и улицы, укрытые мраком, — продолжение неба. Словно линия горизонта стёрлась и грань между двумя подростками, которые стояли на крыше одного из многочисленных зданий уснувших под покровом ночи Парижа.