Внезапно я понимаю, что не сплю. Привет, я ещё здесь, Я всё, что осталось от вчерашнего дня… Evanescence — Hello
Он вытащил тебя из воронки. Ты все ещё не понимала как, но он сделал это. По приезду в Чикаго всё начало повторяться. Ты не выходила из комнаты, ни с кем не разговаривала и искала спасение в алкоголе. Ты понимала, что родители опять запекут тебя в клинику, но не пыталась себе помочь. Рик тебя спас. В один день он приехал в дом родителей с вещами и поселился в соседней, некогда его, комнате. Вечером завалился к тебе с текилой и сказал, что уволился с работы и теперь лично займётся твоим состоянием. В тот вечер вы вместе выпили и под действием алкоголя ты рассказала ему абсолютно всё. Про то, как ты познакомилась с квилетами и вампирами, про то, как тренировалась со снами и вообще про всё, что было в Форксе. И самое главное – про то, как ты невероятно скучаешь по Питеру. Ты никогда в жизни не была так откровенна и выговорившись поняла, насколько лучше тебе стало. А Рик слушал и не просто слушал, а слышал. Самое интересное было утром. Брат разбудил тебя в семь утра, заставил принять прохладный душ и выбрать удобную одежду. И вы отправились.. в спортзал. Не то чтобы ты нуждалась в спорте, но он не помешал бы твоим большим ляжкам и обвисшему животу. А главное – спорт отвлекал и выматывал. Так и началась твоя новая жизнь. Утро, холодный душ, спортзал. Потом Рик отводил тебя в ближайшее кафе и заказывал твою любимую еду. Он находился с тобой постоянно. Вы вместе читали книги, смотрели фильмы и вас даже захватила «Игра престолов»*. Играли в настольные игры, а в выходные посещали музеи, ходили на аттракционы или просто гуляли в парке. Но самое важное, что он для тебя сделал – привёл в детскую больницу. Ты видела маленьких детей, которые были лишены полноценной жизни. Да что там жизни – у некоторых из них жизнь должна была вот-вот оборваться, так и не начавшись. Ты видела их родителей, которые забыли, как выглядит их дом, они буквально жили в коридорах больницы, смотря на зелёные стены и с надеждой смотрящие на врачей. Вокруг только боль, страх и смерть. — Я не садист, Элен. Хочу тебе показать тех, кому на самом деле плохо. Кто хочет жить, но не может, — сказал Рик тогда. После увиденного ты не смогла спать два дня, а потом пришла в эту больницу и попросилась быть волонтёром. Тебя приняли. И глядя на этих малышей, которые с непонятными трубками в теле, пытаются рисовать яркими карандашами солнце, дом и свою семью тебя переполняли эмоции. Вечерами всё это выливалось в твои слёзы. Но это были другие слёзы. Как ты могла так относиться к жизни, пытаться покончить с собой? Те дети пытаются выжить, а ты.. ты просто дура. Неожиданно жизнь обрела яркие краски, как те карандаши у малышей. Вместо постоянного нытья по поводу того, как несправедлива жизнь и какая ты несчастная, ты пыталась полюбить себя и жизнь. Ты больше не ждала своих кошмаров, не пыталась контролировать сны. Это бессмысленно. Нужно учиться контролировать себя. Ты стала больше смотреть комедии или комедийные шоу, начала разговаривать с родителями и самое главное – стала смеяться. Даже встретилась со своими прежними друзьями. Удивительно, но в один из вечеров ты открыла кулинарную книгу и приготовила восхитительную лазанью. Но оставалось еще самое тяжёлое – встретиться со своим страхом. Перед дверью ты стояла около трёх минут, не в силах нажать на звонок. И когда ты, с трудом пересилив себя, позвонила, твоё тело словно окаменело. — Элен? — миссис Коллинз, которая никак не ожидала тебя увидеть, чуть приоткрыла рот, но спустя пол минуты опомнилась и пригласила тебя в дом. — Проходи. Будешь чай? У меня как раз есть твой любимый. Ты улыбнулась тому, что она всё ещё помнит какой чай ты любишь. Когда чай был готов и вы сели друг напротив друга, наступило молчание. Ты не видела её больше года и она изменилась. На лице прибавилось морщин, а глаза перестали быть такими ярко-зелёными, как прежде. — Тебе идёт такая прическа, — первой заговорила миссис Коллинз. — Спасибо, — ответила ты и не выдержала, — как вы? Это не был вопрос из серии – как у вас дела, как поживаете? Это был вопрос о том, как она справляется с потерей сына. Женщина чуть улыбнулась. — Знаешь, Элен, не плохо. Я правда научилась с этим жить. Тяжело, да, но я справляюсь. Начала вязать. Ну, знаешь, шарфики, носочки, рукавчики. Сейчас взялась за свитер. — Вы не любили это. — Да, но после.. после такого поневоле переосмысливаешь то, что ты любишь и что нет. А так руки и мысли постоянно заняты. Вы помолчали, а потом она продолжила. — Я разговаривала с твоей мамой и она говорит, что ты плохо справляешься со случившимся. Для тебя было новостью, что твоя мама и мама Питера общаются. — Я не знаю как. Сначала я вообще не могла жить, но недавно за моё состояние взялся Рик и мне стало значительно лучше. Но я не могу не думать о нём. — Элен, — миссис Коллинз взяла тебя за руку, — ты должна принять, что его нет. Это невыносимо больно, поверь, я знаю, но это так. Ты должна помнить его, но думать о нём как о живом человеке нельзя. А именно этим ты и занимаешься. — Не могу представить свою жизнь без него. — Ты молодая, у тебя ещё будет жизнь, но сначала ты должна научить себя жить без него. Я знаю, что ты наслышалась таких фраз и они тебе надоели до тошноты, но услышь, что я тебе говорю. И самое главное – думаешь Питер был бы рад тому, что ты делаешь с собой? Он любил тебя, Элен и желал всего самого лучшего. До последнего вздоха любил. Ты не выдержала и кинулась в объятия его мамы. Весь вечер и до поздней ночи вы просидели вдвоём вспоминая приятные моменты жизни, связанные с Питером и много плакали. Вы понимали друг друга, как никто и были близки, как никогда. Ты уже начала собираться, как вспомнила одну вещь. — Миссис Коллинз.. в тот день вы сказали, что он отправился мне за сюрпризом.. что это было? Она улыбнулась. — Билеты на две недели в Таллин.** Таллин. Город, в котором ты мечтала побывать очень давно. Такси уже было вызвано и ты надевала обувь, как миссис Коллинз сказала напоследок. — У меня к тебе просьба. Когда у тебя будут отношения – не сравнивай. Любовь всегда разная и люди тоже. Ты не смогла ничего ответить и только кивнула.***
Спустя четыре месяца после событий в Форксе.
Солнце было очень ярким для дождливого Форкса. Особенно красивы в этот день были домики жителей. Все хотели показать свой патриотизм и во дворе каждой семьи можно было заметить флаг Америки. На дереве, беседке, за окном или просто нарисованным на заборе. Но несмотря на праздник, жителей не было дома. Взрослые были на работе, а подростки в школе. Ты увидела её в незнакомом переулке. Она заметно повзрослела за такой короткий срок. Ренесми плакала. Не детская истерика из серии «мама, хочу конфету». Она была напугана. Нет, даже в ужасе. Из-за угла показался высокий парень. Индеец. На его плече была татуировка, но не квилетов. — Твои родители не придут, — холодно сказал он, — и друг-индеец тоже. Сначала ты услышала рычание и только потом увидела огромного волка, который не спеша прошел мимо индейца и остановился перед Ренесми. — Убей непонятное отродье, — проговорил индеец. Твой слух пронзил визг Ренесми.