***
Они приземлились на гору из обломков земли. Анна поморщилась, глядя на тела в военной форме, переломанные, окровавленные, придавленные камнями. Их было неожиданно много, больше, чем она думала, и теперь, несмотря на то что Филипп Керрелл был большой проблемой, ей меньше всего хотелось увидеть его здесь. Она была готова никогда больше с ним не встречаться, забыть его, как забываются сны, и жить так, словно его и не было. Даже если она не чувствовала к Хогу ничего особенного, Анна всё ещё выбирала его. Потому что с ним у них хотя бы могло быть будущее. Например, на Форкселли. С Филиппом будущего не было нигде. И всё же смерть была бы слишком простым способом от него избавиться. — Далековато. — Задумчивый голос Хога вырвал Анну из молчаливого размышления. Хог смотрел вперёд, туда, где меж колонн и обломков виднелись серые плиты, а на них — обугленные, покорёженные обломки машин. И до них простиралось целое поле трупов. Анна брезгливо высунула язык. Хог рассмеялся, пожал плечами и бросил: «Пойдём уже». Он осторожно спустился с горы, ступая меж тел так, чтобы те не касались ботинок. Анна летела в паре сантиметров над землёй, подозрительно осматриваясь. Она что-то чувствовала, но пока не понимала что. — Может, мы пойдём быстрее? — беспокойно спросила она. Хог сжал губы, взглянул под ноги и махнул рукой, мол, не важно — и прыгнул. Тела подбросило ударной волной. В два прыжка Хог оказался у обломков, и глаза его зажглись, руки задрожали от предвкушения. Он перебирал пальцами в воздухе, думая, куда бы приложиться сперва, но не успел. Они с Анной одновременно вскинули головы — что-то приближалось. Треск мотора, бурление звуков и гомон. С одного из краёв совсем близко к ним посыпался песок. — Кто это, мать их? — прошипел Хог, сунул в карман обугленную деталь в форме спирали и схватил Анну за руку: пока военные, с какой бы стороны они ни были, не спустились, стоило спрятаться и оценить, что делать дальше. Они притаились за широким основанием одного из столбов, рядом с ним сгрудились обломки камней и кусков земли, из-за которых их не должны были видеть. Хог на всякий случай схватил валяющуюся под ногами винтовку. Один из камней был выбит, но остальные начали слабо светиться, заряжаясь, когда он нажал на курок. — Сойдёт, — прошептал Хог. В это время военные спускались в котлован. Кто-то сам, кто-то — по сброшенным канатам, и таких было большинство. Это было хорошо. Может, Хог не умел летать, но он умел прыгать, заставлять воздух его держать достаточно долго, чтобы оттолкнуться от него и взлететь выше. А котлован был всего-то в три или четыре этажа в высоту. — Кавалеры Пироса, — проговорил Хог и попытался прицелиться. Анна напряглась, а он в увеличитель рассматривал людей. Те, что умели летать или подпрыгивать, выносили тела погибших товарищей. Остальные же подбирались к центру. Они точно что-то искали: пока идущие по бокам, готовые к атаке, проверяли, одни ли они в котловане, те, что шли в центре, смотрели под ноги. Некоторые останавливались, что-то подбирали, но не оружие — оно их, вооружённых до зубов, не интересовало. И Хог знал, что им было нужно. То же самое, что и ему. Он был прав, что в машинах было что-то особенное. Та же технология их создания. Пирос сотрудничал с Вейером, уж их-то техники смогли бы разобраться, что к чему, по одним деталям и видам махин. — И что мы будем делать? — поинтересовалась Анна, выглядывая из укрытия и ища глазами военных. От неё их скрывали другие столбы. — Уйдём? — Если мы попробуем — нас наверняка заметят и попробуют убить. — Хог хмыкнул, качая головой. — Они помнят, кто на них напал. Так что пока подождём. — А если переместиться? Хог отмахнулся, и Анна закатила глаза. Он вовсе не собирался никуда уходить! Он прильнул к колонне, следя во все глаза, что и где делают военные. Те поднимали плиты, отбрасывали или разбивали валуны. Они внимательно осматривали листы железа, странной формы детали, что-то придирчиво и методично искали в земле. Вдруг Хог издал восторженный звук. Анна обернулась, чтобы спросить, что случилось, но не успела: Хог, пригнувшись, выбрался из укрытия и перебежками направился вперёд. Не глядя под ноги, он умудрялся наступать на верные участки земли, не производя ни малейшего шума. Казалось, что его покинули все инстинкты самосохранения, вся умная осторожность — остался только фанатичный блеск в глазах. Он что-то увидел, но Анна, сколько ни вглядывалась, не могла понять что. Но, взглянув в другую сторону, она едва не выкрикнула имя Хога — туда же, куда двигался он, направлялись несколько человек. Анна тут же оказалась рядом с Хогом — и вспышка выстрела пролетела буквально в миллиметрах. Следующий врезался в щит. — Какого чёрта ты пошла за мной?! — выкрикнул Хог, отталкивая Анну в сторону, за гору земли, а сам откатился в другую неподалёку. — Какого чёрта ты вообще куда-то пошёл?! — парировала она, вжимаясь спиной в песок. Пыль от попавших в укрытие выстрелов засыпала лицо, и, раздосадованная, Анна отправила назад, не глядя, несколько молний. — Да потому что у меня был план! — Хог отстреливался так, словно держал подобные винтовки в руках всю жизнь, но постоянно смотрел на энергокамни: те могли в любой момент иссякнуть, потухнуть. — Тебя заметили и без меня! — Анна перевернулась на живот и послала вперёд ещё несколько молний, уже зная наверняка, что те попадут. Один человек упал, схватившись за бок, но жив остался. — Я всего лишь не дала тебя сразу убить! — Там… лежит такая… вещь! — выплюнул Хог, то ли целясь, то ли следя в увеличивающий прицел за приближающимися военными. Их осталось шестеро, и они всё ещё были сильнее и лучше экипированы. Раньше он старался не ввязываться в бои, когда врагов больше и победа неочевидна, когда у него не было чёткой идеи, что делать, но сейчас стоило рискнуть. Потому что он нашёл то, что искали все: в камнях, покрытая пылью, лежала неприметная пластинка. Она мерцала так, что пока не взглянешь под определённым углом и так внимательно, насколько это только возможно, и не заметишь! Даже не зная, что это за пластина, Хог понял, что именно она — самый важный элемент тех машин. А теперь пластина осталась вне досягаемости. От неё отделяли вспышки выстрелов, мужчины в форме, и единственное, что пока успокаивало — те двигались вперёд. Они не видели, что прямо за ними лежит то, за чем они пришли. — Ты видишь? — выдохнул Хог. — Нет. — Анна мотнула головой. Она даже не понимала, что должна видеть, а всматриваться не было времени: они приближались быстро, двигались резко, прыжками, перебежками — сложно прицелиться и попасть. А им было просто, и в один момент винтовку выбило из рук Хога. — Мать твою! — выкрикнул он и метнулся к оружию. Анна поставила щит, давая ему время, но Хог мотнул головой. — Он сломан! Я не смогу выстрелить. И тут больше нечего ломать. Сделай что-нибудь! Анна коротко кивнула — и взлетела. Энергетическая волна отбросила не успевших поставить щиты военных. Несколько человек бросились вперёд, но молнии ударили в землю, преграждая дорогу. В это время Хог рванул в противоположную сторону. Ему нужно было найти хоть какой-нибудь целый автомат. Он видел, что за ним всё же увязались и теперь упорно гнали дальше от Анны, дальше от артефакта. Времени разбираться не было: он хватал первое попавшееся оружие, посылал пару выстрелов — и выбрасывал. Бессмысленно! Все полуразряженные, без камней — бесполезные железяки. Хог чувствовал, как его загоняют в угол. Военных всё ещё было больше, и к ним присоединились те, что раньше переносили тела. Они стреляли со всех сторон, стягивались плотным кольцом, отвлекали, превращая всё вокруг в круговорот слепящих вспышек. Не сосредоточиться, не прицелиться. И это злило! Атаки становились резче и беспорядочнее. Анна чувствовала, как тело колет от силы. Оно дрожало, и воздух дрожал. Всё вокруг искрилось, сверкало алыми искрами. Анна знала, как это работает. Она могла собрать всю эту энергию, слить в один поток — и накрыть им всех внизу. Но тут раздался вскрик Хога. Анна вздрогнула, обернулась, и энергия сорвалась, не успев набрать достаточной мощи. Военных отбросило на несколько метров. Кто-то упал и больше не двигался. Вдалеке что-то загорелось, Анна в ужасе раскрыла рот — и переместилась. Она оказалась рядом с Хогом, щит взметнулся вверх, но поздно — в него врезалась огромная сфера, и их разнесло в противоположные стороны. В ушах стоял звон. В голове — гул. Анна через силу приподнялась на локте, глядя сквозь поднявшуюся пыль. Слёзы заслоняли глаза, взгляд скользил, не в состоянии задержаться на чём-то определённом, но всё же Анна сумела разглядеть размытые силуэты военных в нескольких метрах от себя. Они склонились над Хогом, прощупали что-то у него в одежде, переглянулись, а потом — у Анны перехватило дыхание — один из них выстрелил. Её тряхнуло, будто от удара. Слишком неожиданно и отчего-то слишком больно. Его не могли убить. Не Хога… У неё дрожали руки, подкашивались колени, когда она пыталась встать. Неиспользованная энергия била изнутри. Ярость кипела, и её нельзя было просто подавить, а Анна даже не пыталась. Вокруг неё дрожало всё. Камни поднялись в воздух, засверкали молнии. Порывы штормового ветра взметнули пыль, разметали волосы. Послышался крик, но, прежде чем хоть кто-то успел сдвинуться с места, она взорвалась. Ярко-алая волна на бешеной скорости пронеслась по котловану и с треском влетела в стены. Загрохотало. Обрушились уцелевшие колонны. А там, где стояло пятеро военных, остались лежать разорванные надвое тела. Внутри не осталось ничего. Волна выжгла, уничтожила всё, что было. Ушли звуки, ушли боль и напряжение, уступив место всепоглощающей апатии, в которой удары сердца казались набатом. Пошатываясь, Анна медленно подошла к тому месту, где лежал Хог. С простреленной головой, раскинув руки, с приоткрытым ртом, из которого стекала тонкая струйка крови, и с застывшим навсегда спокойным выражением на побледневшем лице. Анна почти не дышала, не в силах оторвать от него взгляд. Никаких мыслей. Никаких чувств. Мир сосредоточился на нём, и за своим горем Анна не заметила, как в котлован спикировали двое и бесшумно подобрались к ней со спины. Они молча переглянулись, один кивнул другому, и тот ударил её прикладом в затылок. Всё погрязло в темноте.17
10 декабря 2017 г. в 03:59
Анна распахнула глаза. Первые мгновения она даже не понимала, где находится. Полупустая комната с выцветшими обоями в цветочек выглядела неуютно и отчуждённо, почти нереально. В холодных лучах летали пылинки, а тени веток рисовали на потолке причудливые узоры. Анна лежала на спине, пытаясь прийти в себя после тяжёлого, беспокойного сна, оставившего после себя чувство полного опустошения и усталость. Она даже не знала, сколько спала и спала ли на самом деле. Может, всю ночь пролежала, уставившись в тёмный потолок…
Послышался стук двери и скрип половиц под тяжёлыми ботинками. Кто-то раздражённо зашипел, и Анна нехотя поднялась с дивана, надела куртку и, немного подумав, ещё и плед. Этой ночью она осталась спать наверху, и здесь было намного холоднее, чем в прогретом дыханием и готовкой подвале.
Анна вышла в коридор, стараясь ступать тихо, чтобы заметить того, кто проснулся, первой, но Орел внезапно вышел из кухни, и они оба замерли, глядя друг на друга, будто не ожидали встретиться.
Орел нахмурился, и первый колокольчик подозрения зазвенел в голове Анны.
— Доброе утро, сестрица. — Он смерил её взглядом. — Выглядишь неважно.
— Нормально… — неуверенно сказала она, также сводя брови, и выражение её лица стало на удивление похоже на выражение лица брата. Порой они были слишком похожи: мимикой, реакциями, чем-то агрессивно-животным, и сейчас Анна понимала — Орел что-то знал, или о чём-то догадывался, или пытался её спровоцировать. Она не была намерена с ним ничего обсуждать, у неё не было оправданий и желания извиняться, да и Орел бы такое не простил.
Она готова была развернуться и уйти, но задумчиво замерла и поинтересовалась:
— Где Хог?
Орел скрестил руки на груди.
— На террасе.
Он говорил что-то ещё, но Анна не обратила внимания: прошла мимо и хлопнула дверью.
Хог вглядывался в залитое светом едва голубое небо и задумчиво почёсывал подбородок. Он не услышал ни хлопка двери, ни шагов и так бы и стоял, не подойди Анна ближе.
— Что ты там выглядываешь?
Хог вздрогнул и обернулся к ней.
— Что? А! — Он снова отвернулся. — Корабли. Я уверен, что рано или поздно они появятся.
Анна удивлённо подняла брови и села на ступеньки террасы. Под пледом не чувствовалось холода, а посёлок казался таким мирным, что, не знай она, что случилось вчера, никогда бы не поверила.
— Почему ты встала так рано? — спросил Хог.
— Рано? Я думала, что проспала всё… На самом деле, нет сил спать. — Анна прислонилась к деревянной ограде. — От этого лишь голова болит. — Она подняла на него глаза. — А ты? Почему ты такой хмурый?
— Всё думаю, что надо бы осмотреть яму. Я прямо чувствую, что сейчас она — лакомый кусочек. Что Пирос, что Райдос — слетятся как мухи. Нет, как стервятники! А нам потом подбирать остатки. И хорошо, если они там друг друга не поубивают в процессе.
— И поэтому ты так серьёзен? — хмыкнула Анна. — Ты хочешь что-то определённое и боишься, что его заберут раньше?
— Именно. Обломки тех махин. Кто знает, из чего их делают! Может, сердцевина — неповторимый механизм. Я вчера наблюдал, что они делали. И вроде бы ничего особенного, но на них нет ни одного энергокамня. Наверняка тоже изобретение Форкселли. За них могут отвалить круглую сумму что те, что другие.
— И что тебя останавливает? — Анна изогнула бровь. — Ещё ведь никто не прилетел?
— Нет. — Хог сел рядом. — Но бродить меж трупов одному мне совсем не хочется.
Анна понимающе кивнула. Она бы сама просто так вниз не спускалась, тем более зная, что там может находиться что-то важное, о чём могут знать другие люди, разозлённые её вчерашним представлением и оттого ещё более опасные. Отпускать же Хога одного казалось совершенно безрассудным: землетрясения в котловане — такое же бесполезное умение, как огненная магия под водой.
— Я… могу пойти с тобой… — нехотя проговорила Анна.
— Ну а куда бы ты делась? — ухмыльнулся Хог и закинул руку ей на плечи, притягивая к себе. — Анка! Мы с тобой столько всего сделали! А сколько ещё сделаем. Вот поможем Райдосу победить — и махнём на Форкселли! Весь мир будет наш!
Анна покачала головой, заговорщически улыбаясь. В глазах её заплясали дьявольские, восторженные огоньки. Мысли о Форкселли вытеснили всё: и войну, и Филиппа, и Орела с его подозрениями, и даже чувство вины, и так приглушённое утром. Оставалось только переждать, может быть, неделю, и тогда уж Хог не отвертится. Только сначала надо добыть то, чем он так грезил — обломки поражающих махин.
— Ну так что, мы идём собирать железяки? — спросила Анна, поднимаясь.
— Для начала предупредим парней и перекусим!
Анна закатила глаза.
— Ага, чтобы нас уж точно вырвало между трупами.